Закаленные бурей 4

Одни пленные сносили трупы бывших сослуживцев и хоронили их в общей могиле, другие помогали раненым добраться к врачам. Репин обратился к пленным офицерам.

– Кто командир отряда?

– Майор Хуан Лопез.

– Майор, сейчас вы дадите присягу главнокомандующему нашей армии графу Семенову, после чего поступаете в моё распоряжение.

Человек двести пятьдесят построилось и повторило за Художником текст короткой присяги. После этого я сообщил пленным, что майор Лопез назначается командиром первого революционного полка Никарагуа в чине полковника, а все офицеры переводятся на звание выше. Затем довёл информацию о новых окладах солдат и офицеров, льготах и новой службе. Все моменты службы в армии и полиции Никарагуа нашими разведчиками были выяснены заранее, после чего штаб нашей группы подготовил новые условия службы. Однако оружие никто новым солдатам не выдал, пока они числились на переформировании. Ещё не хватало, чтобы они нам в спину ударили.

Столица замерла в ожидании бури. Мальчишки, радио, люди на улицах, дипломаты, местные богачи и торговые представительства зарубежных фирм напряглись и затаились. Такого не ожидал никто. Как только выеденные из казарм армейские части отправились в пригороды навстречу наступающим с двух сторон повстанцам, Топор штурмом захватил президентский дворец и главарей никарагуанской хунты. Руководство страны было согнано в зал заседаний. Топор через Извилина обратился к присутствующим.

– Генерал Хесус Бланко, сеньоры министры, вы – низложены! Сеньор Бланко, прошу обратиться к гражданам страны, чтобы все соблюдали спокойствие и не оказывали сопротивление. В противном случае они будут уничтожены.

– Что будет со мной и моим правительством?

– Вам и вашему окружению разрешат с вашими личными деньгами и драгоценностями выехать за пределы страны. Это касается всех ваших сподвижников.

– А гасиенды?

– Увы, всё ваше имущество будет национализировано. Ведь два года назад они тоже были не вашими?

Бланко объявил по радио о снятии с себя полномочий диктатора и передачи власти гражданину Никарагуа дону Алехандро Извилину. Саня, малость, прибалдел от такого развития ситуации.

– Лёша, вроде Рыбак должен был стать президентом?

– Президента выбирают, а ты диктатор – сам себе власть забрал, разницу улавливаешь? А если серьёзно, то Миша начальник жандармского управления, а ты уже уволен с поста министра образования Якутии, то есть лицо частное. Когда начнёшь руководить страной, координируй действия с начальником своей охраны – могут быть покушения.

– Спасибо, Лех. Я всегда знал, что самую ответственную должность ты поручишь товарищу. Я же педагог по призванию, привык к этому.

– Ты боец «ОСО» и первый русский диктатор Никарагуа. Гордись.

Большинство офицеров вернули солдат в казармы, собравшись у президентского дворца. Туда же подтянулись и все наши части. Однако отдельные части армии сдаваться не собирались. Бригада генерала Гая Морено численностью около двух тысяч бойцов, сдаваться не пожелала, заняв оборону в богатом пригороде столицы.

– И как их оттуда выковыривать? Если штурмовать эти гасиенды, только людей положим…

– Паштет, передай Рыбаку, пусть выдвигается в тыл этим патриотам, туда же перебросим снайперов Даля. Летун, поднимай своих в небо, и найдите дом, где расположен их командный пункт. Мы его либо пушками разнесём, либо снайпера генерала и остальных высших офицеров перестреляют. И дайте мне матюгальник, скажу им пару ласковых. Спрятавшись за грузовиком, я проорал рекламную речь: «Бойцы, диктатор Хесус Бланко отрёкся от власти, передав её более достойному. С этого момента вы стали не защитниками государства, а мятежниками. А все мятежники подлежат уничтожению. Рядом со мной стоит командир первого полка революционной армии Никарагуа полковник Хуан Лопез. Он со своим батальоном сразу перешёл на сторону правительственных войск, поэтому жив и командует уже целым полком. По распоряжению нового легитимного президента страны Алехандро Извилина все желающие смогут выехать за её пределы со своим движимым имуществом, а все солдаты могут вступить в революционную армию и получать ежемесячное довольствие, в три раза превышающее ваше сегодняшнее. Если генерал Морено не хочет сдаваться, а желает, чтобы вы погибли, сами арестуйте его и таких же тупых офицеров. Десять минут вам на размышления, затем заговорят пушки и огнемёты – вы и всё вокруг вас сгорит в пожаре моего сверхоружия.

Через десять минут собранные дельтапланы стрекозами заскользили по небу. По рации передавал Пан.

– Сэм, есть контакт, жёлтая двухэтажная усадьба с черепичной крышей прямо подо мной. Во дворе слишком много солдат и офицеров.

– Пройдись по ним из пулемёта, только дом не трогай.

Эскадрилья мотопланеров сосредоточилась в указанном районе и, дав несколько очередей, быстро отлетела на безопасное расстояние.

– Как успехи?

– Забегали, как тараканы. Человек двадцать положили.

Офицеры хунты, теряя сослуживцев, бегом спрятались в доме. Один из них подошёл к командующему.

– Генерал Морено, наши бойцы докладывают, что район окружён.

– Ничего, генерал Гарсия, пусть попробуют выкурить нас отсюда. А предателя Лопеза я вздёрну на дереве!

– В районе дель Кастилья, где занял оборону батальон, их позиции расстреляли с этих самолётиков, а затем сожгли из огнемётов. Поэтому он сдался.

– Трусы, надо стоять до последнего патрона, а они рады сдаться первому встречному. Подстрелите из ружей этих летунов. Полковник Уэрте, отдайте приказ сбить лётчиков.

Я стоял и ожидал капитуляции, надеясь на психологию человека. Это в будущем будет воспитан никарагуанский спецназ, бьющийся по принципу "ни шагу назад". Сейчас армии всех этих банановых стран – сброд, который может только крестьян гонять и то, только потому, что те без винтовок. Моральный дух у них также слабый, если учесть постоянные перевороты: хоть этот президент, хоть другой – принципиально ничего в жизни не меняется. Что-то представляют собой идейные повстанцы – такие во все времена стойкие, но перед нами были обычные регулярные части.

Пилоты видели, что собирается взвод стрелков, так что сами шустро заходили со стороны солнца, чтобы оно ослепило стрелков, отрабатывая при этом по никарагуанцам из пулемётов. Раздавшийся слитный залп из винтовок отогнал ещё дальше назойливых лётчиков. Возле меня появился Санчез, за ним шла группа молодёжи из пятидесяти человек с винтовками в руках, которых возглавлял классический кабальеро из фильмов.

– Дон Семёнов, я, Анхель Кабрера, а это революционеры «Фронта» – они студенты института. Мы не могли остаться в стороне, когда вершится история страны.

– Очень хорошо, что вы прибыли. Пётр, матюгальник шефу.

Взяв поданный бойцом мегафон, я снова заорал, надрывая горло: «

– Солдаты, мирное население страны поддерживает новую власть, крестьяне и студенты с нами. Сдавайтесь и присоединяйтесь к нам, иначе мы начнём штурм, и тогда пленных не будет».

Неспокойно было на вилле сенатора Фуэнтиса. Офицеры кучковались, обсуждая сложившуюся ситуацию.

– Генерал Морено, надо капитулировать. Хозяева гасиенд, где мы заняли оборону, умоляют нас сдаться.

– Крысы! Готовьтесь к атаке, мы свернём им хребет. Полковник Уэрте, выводите бойцов на позиции для решительного броска. Мы им покажем, кто хозяин в стране.

Пан передал: "Вижу перегруппировку солдат для возможной атаки, место накопления – гасиенды с "полпервого до полтретьего".

– Вас понял, Пан. Лейтенант Худяк, готовь пулемётную встречу. Кабрера, ты со своими людьми поступаешь в распоряжение лейтенанта.

Лейтенант Александр Худяк побежал к позициям своей пулемётной роты, расположенным слева от нашего командного пункта. За ним пробежались повстанцы.

Солдаты полковника Уэртэ пробирались между садовыми деревьями и кустарниками гасиенд, собираясь вдоль заборов. Накопившись, они полезли через них, выскакивая на улицу и бросаясь в атаку. Нарвавшись на перекрёстный пулемётный огонь и получив, в качестве устрашения, струю из огнемёта, часть солдат побежала назад, другая подняла руки вверх. А Худяк отдавал команды.

– Парни, огонь по отступающим! Это чужая армия, никого не жалеть! Мы наберём свою.

И пулемёты поливали, пробивая туфовые и деревянные заборы, уничтожая бегущих в панике никарагуанцев.

Генерал Морено смотрел на бой со второго этажа в бинокль.

– Черт возьми, это действительно укомплектованная армия, а не убогие повстанцы. Генерал Гарсия, надо перегруппировать части, заткнув дырку новой ротой. Гарсия, ты слышишь меня?!

– Генерал Морено, вы арестованы. Я приказал выбросить белый флаг.

– Предатели!

– Генерал, отдайте пистолет, мы выходим.

В нашей ставке, расположенной в ста метрах от этого квартала, в бинокли мы также осматривали позиции противника. Заверещал Лопез: «Белый флаг, они выбросили белый флаг!»

Топор отдал команду: «Бойцы, особая готовность! Среди них могут быть провокаторы, мало ли что у них в голове творится. Малейшее подозрительное движение – стрелять на поражение».

Наши солдаты образовали коридор, по которому проходили сдающиеся солдаты, складывая ружья на землю. Отдельно подошла группа офицеров вместе с каким-то пожилым аристократом. Один из них, судя по эполетам, генерал, обратился ко мне.

– Сеньор, я начальник штаба первой пехотной армии генерал-майор Лоренцо Гарсиа, а это мои офицеры. Мы арестовали командира армии генерал-лейтенанта Гая Морено. Он отдал приказ об атаке и не желал прекращать сопротивление. Вот моя сабля.

– Командующий экспедиционным корпусом граф Алексей Семёнов, я принимаю вашу капитуляцию. Я вижу, что вы, господа офицеры, вменяемые люди. Надеюсь, что мы послужим вместе в новом Никарагуа. Генерала Морено расстрелять. Вам, генерал Гарсия, я возвращаю саблю и назначаю командиром революционной никарагуанской армии. Своих заместителей из офицеров подбирайте себе сами.

Затем вперёд вышел кабальеро.

– Меня зовут дон Педро Фуэнтис, я предводитель дворянства столицы. От лица аристократии города спешу заверить вас в нашем совершеннейшем почтении и принятии новой власти, как единственно законной.

Про себя я подумал: «Ага, вот и оппозиция появилась. Возможно, что это и есть спонсоры и идейные руководители повстанцев. А Кабрера у него в доверенных лицах ходит, так сказать, связующее звено между богачами и голодранцами». Тем временем, мужик продолжил.

– Все мы, аристократы, не приняли хунту, но пришлось мириться – против силы не пойдёшь. В вас же чувствуется дворянская сущность.

Посмотрев на бойцов с конопатыми рязанскими лицами, я подумал: «Где там у них эта сущность чувствуется? Как же я её не разглядел-то? – ответив. – Сеньор Фуэнтис, я рад, что дворянство поддержало нас. Я и мои товарищи гарантируют неизменность вашего образа жизни».

Тем временем пятеро бойцов выстроилось в шеренгу, напротив поставили Морено – прозвучавшие выстрелы оборвали жизнь непримиримого генерала. Когда местные офицеры отошли, ко мне обратился Док.

– Сэм, ты уверен, что нам они нужны?

– Совершенно не нужны. Но здесь нас слишком мало, поэтому, заняв командные посты, всё остальное придётся отдать местным. Тем более среди них есть адекватные и грамотные служаки. Немного освоимся, а потом армию и полицию будем готовить из молодых бедняков по нашим правилам, промывая им мозги нужными политинформациями. Они должны стать нашими солдатами по убеждению.

– Что делать с остальной страной, ведь мы победили только в столице?

– С чего-то надо начинать. Отправим в крупные города по батальону, они наведут порядок. Все примут новую власть. Теперь, друзья мои, начинается самое скучное – введение новых законов и порядков, одним словом, организация функционирования государства.

А дальше я написал свод законов и кодексов, каждый из которых включал статей по тридцать: уголовный, гражданский, трудовой, жилищный, семейный, административный и налоговый. Все это было отработано мной в прошлой реинкарнации, поэтому сейчас я просто вспоминал давнее творчество и перекладывал его на бумагу. Естественно, в стране было своё законодательство, которое диктатор Извилин отменил, введя новое.

Естественно, было образовано новое прогрессивное, а другим оно быть не может, правительство, куда вошли сенатор Фуэнтис, несколько его дружков из латифундистов, генерал Гарсиа, полковники Лопез и Уэртэ, Кабрера и Санчез, а также наш знакомец Педро Альварес. Были образованы новые министерства. Хотелось национализировать землю, но пока решил не трогать богачей, так кардинально меняя местный уклад. Зато вводилось всеобщее бесплатное образование, бесплатная медицина, нормировался рабочий день, вводилась заработная сетка служащим и минимальная оплата труда крестьянам и домработницам. Упорядочили таможенные и налоговые сборы.

Все это освещалось в прессе местными корреспондентами и разносилось по стране агитаторами-глашатаями.

Был проведён брифинг для местных бизнесменов. Им Извилин дал гарантии, что частная собственность остаётся, но меняется налогообложение.

– Сеньоры бизнесмены, налоги уменьшаются, само налогообложение становятся более прозрачным и упрощённым. Единственно, всем вам придётся снова зарегистрировать ваши фирмы, получив новый статус со всеми льготами. Эта услуга платная.

Отдельно прибыли господа американцы. Они чувствовали себя хозяевами на этой земле, но напряглись, видя, кто пришёл к власти. Новые никарагуанцы были самыми обыкновенными русскими, нагло захватившими власть в стране. А при таком раскладе привычным нахрапом ситуация могла и не разрешиться. В связи с этим директора никарагуанских филиалов "Южно-Американской фруктовой компании" мистер Авраам Фруттос, "Американской Горной компании" Брайан Маунтайн, "Американской транспортной компании" Лес Драйвер, "Американской золотой компании" Голди Голдсмит и английской "Вест-Индской рыболовной компании" сэр Ричард Тунетс были крайне обеспокоены.

– Сеньор Семёнов, в этой стране у нас налаженный бизнес. Каких перемены нам ожидать?

Я всё объяснил.

– Господа, все изменения касаются лишь местных никарагуанских компаний и компаний со смешанным капиталом, поскольку в них есть граждане этой страны. Деятельность иностранных компаний попадает под отдельный закон "Об иностранном капитале и компаниях", в котором никаких изменений не предусмотрено, кроме как существенно уменьшаются налоги. Мы уважаем бизнес и серьёзных партнёров. Правда, есть одно условие, вы обязаны на нашей территории построить перерабатывающие заводы, отвечающие нашим требованиям. Стране требуется развиваться, поэтому нужны рабочие места. В этом случае вы вообще освобождаетесь от налогов до погашения затрат на строительство, плюс ещё один безналоговый год.

– Что же, вполне приемлемые условия.

– Господа бизнесмены, здесь дешёвая рабочая сила, пора переносить производства к месту добычи. Это будет дороже в первый год, окупится во второй и начнёт приносить прибыль с третьего.

– Окей, мы доложим ваши требования нашему руководству в метрополии. Там подсчитают дебет с кредитом, и мы дадим свой ответ.

– Буду рад, если он будет положительным.

Господа бизнесмены ушли, а меня обступили Стар, Топор, Док и Виля.

– Сэм, зачем мы идём на поклон к амерам? И местным бизнесменам такие поблажки ввели?

– Парни, мы ещё очень слабы. Высадят американцы десант тысяч в десять и задавят нас. Наша задача – укрепиться здесь. Что для этого надо? Русскоязычные люди, чтобы нас стало много, а русский сделать государственным языком. Необходимо подготовить армию и полицию. Для этого первую группу в пару тысяч местных парней отправим в Якутию на курсы "ОСО", а затем на их базе организуем секретные лагеря для подготовки молодых никарагуанцев здесь. Третье – нам нужна здесь материально-техническая база. Для этого будем строить заводы, верфи, укреплять экономику, набирая свою армию из местных. А флот наш будет состоять из подводных лодок и торпедных катеров.

– А может, линкор построим?

– Купим, если потребуется для защиты наших транспортников от пиратов. Основной наш противник – это США. Будем объективны, воевать с янки фронт на фронт нереально. Их больше, они богаче и сильнее, поэтому истощат наши ресурсы и раздавят. Выпускать один линкор против 7-го флота Америки бессмысленно. Наш козырь – это диверсионная война. Тут мы на голову сильнее янки. Так что будем готовить такую же армию. Разобьют нас в поле, захватят города, а мы уйдём в леса и будем оттуда уничтожать захватчиков. К тому же торпедные катера легко можно спрятать в устьях рек, а линкор – нет. Поэтому я и иду на поклон американцам. Создадим армию, разовьём промышленность, будем продвигать науку. Я вложу все личные доходы, чтобы построить в Манагуа настоящую научную Мекку. Сюда должны будут ехать лучшие учёные мира, чтобы работать на нас и укреплять нашу новую родину.

– Никарагуа?

– В душе наша родина – это Россия, Никарагуа лишь её заграничный филиал. Разве просто так в Нью-Йорке сидят Блондин, Ник и Щука, а в Китае Таран. Для чего они подали прошения на американское гражданство?

– Мы думали, они там зарабатывают деньги. Получается, что ты более глубокие задачи ставишь?

– Деньги они там зарабатывают, но их главная задача стать американцами. А что это нам даст? Они смогут покупать в Америке нужные нам товары без всяких эмбарго и санкций, получат доступ к технологиям, следовательно, мы сможем построить здесь заводы, оснащённые передовым американским оборудованием. Блондин и Ник, другие наши товарищи стали бизнесменами, затем вступят в партию и двинут в политику. Став своими, американскими политиками, они получат власть, а значит доступ к государственным секретам.

– Вот значит, куда ты заглядываешь. Получается, что ни одно твоё действие не делается просто так.

– Именно так, парни. Если посмотреть на действия богатейших людей планеты, то в мире ни одно серьёзное дело не обходится без их участия. Просто мы не знаем о действиях тайных кукловодов мира.

– А президенты знают, кто заказывает музыку?

– Они знают, так как реализуют в жизнь эти решения. К тому же у меня есть большие планы, чем просто Никарагуа.

– Какие, Алексей?

«А вот какие, – и я рассказал о будущих раскладах, завершив речь словами, – как вы понимаете, сейчас об этом рано говорить. Лет через десять мы вернёмся к этому разговору, более предметно обсудив тему. А теперь о делах насущных. Согласно увиденного мной будущего, США в 1912 году захватит Никарагуа. Почему они это сделает, я не знаю. Скорее всего, хунта попытается отжать бизнес американских компаний себе, за что их уничтожат. Теперь вы понимаете, почему я дал американцам большие преференции? У директоров компаний не должно быть повода просить власти США об интервенции».

– Сэм, ты – ясновидящий! Ты все предугадываешь и предусматриваешь!

– Благодаря Провидению, я многое знаю о будущем, поэтому выстраиваю нашу жизнь, словно шахматную партию. Важно, чтобы мы победили в ней.