Грань Жизни и Чуда: Мираж

Никто и ничто не смогло бы меня вытянуть путешествовать по миру. Тем более, спонтанно, без плана и подготовки. Я и на родине побывал лишь в нескольких областных центрах и чаще всего, проездом. Несколько раз летал на курорты Турции, с благой целью – просто отдохнуть. Но тут был иной расклад. Меня угораздило прилететь в столицу Египта. И всё из-за глупости моих приятелей детства.

Мне нужно было обустроиться в номере и затем обратиться в местное дипломатическое посольство, чтобы вытащить Олега из психиатрической лечебницы, куда он попал после долгого пребывания в пустыне. Но это после. Вначале нужно было навестить друга. Я задумчиво посмотрен на потолок. Голос по телефону, известивший меня о сложившейся ситуации, принадлежал девушке или женщине… я так и не разобрал. Она сказала мне, что встретит меня к двум часам дня, возле той самой психиатрической лечебницы, где содержался Олег, и продиктовала мне свой номер телефона, рассказав, как можно быстрее доехать до пункта назначения. Имя свое она мне не сообщила, лишь вкратце разъяснила, что являлась специальным агентом Азата и Олега в гонках Каир – Дакар. Вот и всё, что мне было известно в текущий момент. Хотя признаться, голос агента моих друзей был приятным и в нём слышались перезвоны колокольчиков что ли? Но это мне могло послышаться. Ведь разговор шел по телефону.

Я посмотрел на часы, у меня в запасе было больше четырех часов, и я должен был провести их с пользой. Для начала надо было принять душ и сменить одежду. С этой задачей я справился быстро, несмотря на усталость. Далее надо было закусить. Мой желудок с утра переварил лишь апельсиновый сок, в связи с чем, я заказал себе в номер завтрак: блюдо из трех жареных яиц, тостов, банки джема и стакана яблочного сока. Всё это мне принес Абу, опять же, быстро смывшийся при виде чаевых.

Без десяти два, такси привез меня к психиатрической лечебнице, расположенной по улице Рамзеса. Как и ожидалось, я приехал раньше времени и поэтому, меня никто не встретил. Спасаясь от палящих лучей солнца, я поспешил пройти под тень здания. Оделся я вроде по погоде, но всё равно страдал от жары. Летние джинсы и серая сорочка очень подходили друг к другу и прекрасно смотрелись с моими любимыми чёрными кедами. Только жалко, они совершенно не спасали от зноя. А совсем наоборот. Казалось, притягивали жару…

– Извините. Это вы Ратмир?

Я резко обернулся. Ко мне приближалась девушка, одетая в легкий, белый сарафан. Она была очень красивой. Глаза её скрывали большие, тёмные, солнцезащитные очки, а волосы, небрежно падающие на плечи, отливали красной медью. Немыслимо! Неужели я с ней разговаривал по телефону?

– Здравствуйте! – Поспешил я пожать её протянутую руку.

Она сняла очки и на меня посмотрели два тёмно-зеленных глаза.

– Меня зовут Джанна. – Улыбнулась она. – Рада с вами познакомиться. Ваши друзья мне многое о вас рассказывали.

– Взаимно. – Переступил я с ноги на ногу, а сам взволновано подумал: «Из-за такой девушки ни грех и рассудок потерять и… даже заблудиться в пустыне и окончательно заплутать среди песчаных барханов. Эх! Олег! Азат! Не Джанна ли виновница трагедии? Или всё же, ваше недалекое ребячество и вечная безрассудность?» – Я тоже безмерно рад нашему знакомству. И… у вас отличный русский.

– Спасибо. Я у мальчиков была переводчиком и агентом. Олег там, внутри. – Указала она на вход в лечебницу. – Пройдёмте туда…

– Хорошо. – Нервно улыбнулся я.

Я внимательно осмотрел передний фасад лечебницы. Он больше походил на здание филармонии или дома культуры, но точно не на больницу для душевнобольных. Перед зданием росли деревья, были разбиты большие, красивые клумбы с цветами. Не знай я точного адреса, проехал бы мимо. Мы зашли внутрь, миновав две большие, покрытые узорами колоны. Я ожидал, что внутри он будет так же великолепен, как и снаружи, но нас встретили унылые белые стены и потолок. Пол внутри здания был мраморный, белого цвета, с серыми прожилками. Сразу со входа, мы с Джанной попали в главный зал, откуда вглубь здания уходили четыре коридора, где сновали сотрудники лечебницы, одетые в стерильно-белые халаты и шапочки.

– Хм. Снаружи здание выглядит куда приятнее, чем изнутри. – Сказал я, поворачиваясь к Джанне.

– Да. Так и есть, – Кивнула она и сразу же добавила. – Нам нужно найти доктора Модеста.

Вежливо поприветствовав и улыбаясь, она остановила одну из медсестер и спросила её на английском:

– Доктор Модест. Нам нужен доктор Модест. Где его можно найти? Подскажите, пожалуйста…

Но, только медработница открыла рот, чтобы ответить на вопрос, как за нашими спинами послышались громкие шаги.

– В этом нет нужды. – Произнес низкий мужской голос на английском.

Мы с Джанной одновременно обернулись. К нам приближался человек, самый обычный из всех виденных мной людей. Черты его лица говорили, что он европеец, но было в нем что-то и восточное. Одет он был в костюм-двойку серого цвета и имел такого же цвета волосы на голове и бородку на подбородке.

– Здравствуйте, Джанна! Как у вас дела?

– Всё хорошо, доктор. – Джанна пожала его протянутую руку и сразу же представила меня. – Это мистер Нариманов, близкий друг Олега.

– Прошу вас. Зовите меня просто Ратмир. – Сказал я и также пожал его руку.

– Вот и хорошо. Меня вы уже знайте. – Улыбнулся он и жестом пригласил нас следовать за ним.

Он повел нас по крайнему коридору слева, на ходу отдавая указания на арабском языке. При этом, с нами он вёл беседу исключительно на английском языке. Судя по акценту, который звучал в его английском, доктор был из Франции. Это он подтвердил сразу же, как только мы вошли в его кабинет.

– Родом я из Парижа, и приехав в Каир раз, не захотел уезжать обратно, так и остался здесь, завёл семью, устроился на работу. Моя супруга тоже работает в этой клинике. С ней я вас познакомлю позже. Если представится случай. Главное в данный момент у нас – состояние вашего друга. Я вам, Джанна, отправлял сообщение о вчерашних наблюдениях, о том, что произошло. Вы в курсе о случившемся. А вам, Ратмир, я всё расскажу сейчас. Присаживайтесь. – Доктор указал на два белых кресла с низкими спинками, сам же сел в чёрное, с высокой спинкой и положил руки на стол, заваленный бумагами и папками. Окон в его кабинете не было, из мебели только стол, три кресла и два обычных стеклянных шкафа-стеллажа. «Как-то странно для доктора, работающего в таком заведении. Хоть бы картину повесил…» – подумал я и удобно устроился в кресле.

– Есть улучшения?

– Если их так можно назвать. – Доктор явно не хотел говорить, но всё же, сказал. – Олег вчера пытался покончить с собой.

Мне стало дурно от его слов. Вот, значит, какое происшествие он упомянул. И оно имело действие вчера. Я, было, открыл рот, хотел засыпать его вопросами, но доктор Модест меня опередил:

– Всё хорошо. Он жив и здоров. Мы вовремя вмешались. – Секунду помолчав, он продолжил. – Видите ли, ещё вчера, он просто сидел или лежал, находился в полной отстраненности от окружающего мира, пребывал в полном молчании и равнодушии. Иными словами, проявлял полное отсутствие интереса к жизни. Вечером же, он активизировался, сделал из простыней верёвку и попытался повеситься. Когда медбратья вытащили его из петли, он начал отбиваться и громко кричать. И… самое чудесное – простите меня за грубость, в этом нет ничего чудесного. – Извинился он и, моргнув, добавил. – Проще выражаясь, он заговорил. Хотя с первого дня, как его привезли из центральной городской больницы, не проронил ни слова. Он был истощен, отказывался есть… в общем, не слушался и был безучастен ко всему происходящему. Но… со вчерашнего дня…

Лицо доктора Модеста было бесстрастным. Меня же, всего начинало потихоньку трясти. Да ещё и этот его деловой, равнодушный тон. Неудивительно, что я не выдержал.

– Где он сейчас? – Перебил я его. После услышанного, я хотел срочно его увидеть. Мне почему-то казалось, что, если я увижусь с другом, то он сразу излечиться, придёт в себя. Может он просто запутался? Всё-таки побывал в пустыне. А там могло случиться всякое. Всё что угодно.

– Он в своей комнате. – Доктор скрестил пальцы правой руки с пальцами левой и задумчиво посмотрел на меня. – Но я сразу вас должен предупредить. У него легкое умственное расстройство. Мы пока не ставили диагноз. Прошло слишком мало времени, чтобы с уверенностью сказать, что он вообще болен. А если болен, чем именно. Олег понимает, где находиться, помнит своё имя. Это прогресс, после стольких дней молчания. Но… он со вчерашнего вечера твердит о каком-то фантастическом городе. И также говорит, что за ним оттуда придут и заберут, а он туда категорически не хочет. Говорит, что ваш второй друг – Азат, остался там. Что его похитили…

– И… – Я замялся. – Вы же нас к нему отведете?

Джанна печально посмотрела на меня. Доктор же, явно не торопился с ответом. Его карие глаза с нескрываемым интересом следили за мной, изучали мою реакцию и что удивительно, одновременно с любопытством, выражали равнодушие. Хотя, мне могло и показаться.

– Я хочу увидеться с ним, если можно? – Тихо попросил я.

– Хорошо. – Уступил он и, поднявшись с кресла, добавил. – Он в другом крыле здания. Пойдемте.

Поднимаясь вслед за Джанной с кресла, я заметил на столе доктора фотографию в рамке. С нее на меня смотрела красивая арабка с большими, миндалевидными глазами и смуглой кожей. «Наверное, она супруга доктора. И она причина, почему доктор Модест здесь…» – Невольно подумал я и потопал вслед за доктором к выходу из кабинета.

Олег был помещен в маленькую комнатушку. Он сидел на кровати, спиной к двери и с отсутствующим выражением в потускневших глазах, смотрел на стену. Одет он был в серую пижаму. Лицо его осунулось, он очень похудел и казался пленником фашистского концлагеря времен Второй мировой войны. Кровать и обшарпанная маленькая тумбочка убого смотрелись в его комнатке. Доктор Модест и Джанна поздоровались с ним. Также, доктор спросил его, как он себя чувствует. Олег, как будто не слышал его и не видел. Я же, застыл возле двери. Меня напугал его вид. Когда он уезжал в Египет, он не был таким. Сейчас же, он казался потерянным, подавленным. «Что они с ним сделали?» – невольно пронеслось у меня в голове.

Джанна присела рядом с ним на кровать и погладила его по плечу:

– К тебе приехал друг, Олег. Ратмир пришел тебя навестить.

Олег медленно повернул голову в мою сторону, и я слегка вздрогнул от его взгляда. Живой мертвец. Ничего не скажешь. Пустыня и гонка явно его не пощадили.

– Доктор, Джанна, – Он перевел взгляд на моих спутников, – оставьте меня с Ратмиром на пять минут, пожалуйста.

Последнее слово он произнес с нажимом. Доктор Модест сощурился, Джанна же, подошла к двери и поспешила выйти в коридор.

– Всё в порядке, доктор, я не буду его убивать и есть. – Зло посмотрел Олег на доктора.

– Хорошо. – Кивнул он и, повернувшись ко мне, добавил. – На всякий случай, мы будем рядом, за дверью.

С этими словами, он вышел. Я, немного поколебавшись, сел рядом с Олегом. Сел на тоже место, где минуту назад сидела Джанна.

– Как ты? – Ещё раз оглядев комнату, спросил я его на русском.

– Видишь песок у стены? – Вопросом на вопрос ответил он, также на русском языке.

Я посмотрел, куда он указал. У стены, ниже плинтуса, действительно, лежал песок.

– Наверное, стена осыпается. – Пожал я плечами.

– Нет, не стена. – Олег встал и подошел к стене. – Здесь даже окошечка нет, но он всё равно проникает. Откуда? Хм. Да. Ответ может быть только один. Это они… Они идут за мной…

На это мне нечего было ответить. Олег сел и начал руками собирать песок и тут, неожиданно изрек:

– Я не убивал Азата.

– А я тебя ни в чем не обвиняю. – Спокойно сказал я и тут же нахмурился. Невероятно. Но он, действительно, сошел с ума. Я внимательнее пригляделся к нему, особенно в область его шеи. На ней был виден след от веревки – красный и широкий. Доктор сказал правду. Он пытался повеситься, пытался покончить с собой.

Олег, не обращая на меня внимания, начал ссыпать из правой руки в левую, тонкую струйку песка. Помолчав немного, он слегка дрожащим голосом, произнес:

– Он жив. Его просто не отпустили. Да… и он сам не хотел, пожелал остаться. Сам понимаешь. Азат всегда был излишне романтичен. Влюбился он и… и остался, остался в этом проклятом городе. Теперь, что касается тебя, Ратмир. Ты должен придти завтра. Я расскажу тебе всё, выложу всё без утайки. Но вначале, мне необходимо кое-что обдумать…

– Ты бредишь, Олег. – Почему-то то, что он делал с песком, вдруг начало меня раздражать. – Если Азат жив, скажи, где он, где его искать. Я найду его и тебя тоже вытащу из этой лечебницы. Мы улетим домой. И… всё будет хорошо.

– Ничего хорошего не будет. Я обречен. Приходи завтра. – Олег швырнул песок обратно на пол и посмотрел мне прямо в глаза. – У нас завтра в лечебнице будет мероприятие. Мы будем целый день находиться на улице. И там, я всё тебе расскажу. Ок? А теперь, Ратмир, уходи. Я должен побыть один.

– Я не уйду! – Я резко встал с кровати. – Давай. Выкладывай. Выкладывай, что было на этих проклятых гонках. Я вас с самого начала предупреждал, что это плохая идея. С самого начала…

– Лучше приходи завтра, – Олег, опустив голову, подошел к кровати и, улегшись на него, с головой накрылся одеялом, – я должен отдохнуть. Давай. До завтра.

Не знаю, что на меня нашло: равнодушный тон друга или что-то другое, но я рассвирепел:

– Ах ты, псих проклятый! – Крикнул я и сдернул с него одеяло.

В ту же секунду, дверь резко распахнулась. В комнатку вбежали доктор Модест и два здоровенных медбрата. Джанна робко выглядывала за их спинами. Вид у неё был напуганный. Олег же, смотрел на меня с полными слёз глазами.

– Мистер Нариманов, держите себя в руках. – Громко проскандировал доктор и, выдернув из моих рук пропахшее лекарствами одеяло, вернул его обратно Олегу. – Всё-таки! Олег мой пациент.

Олег прижал скомканное одеяло к груди и вытер рукавом слезы.

– Извините, – пролепетал я, – я не хотел, я не думал, что… что всё так плохо.

– Всё нормально, Ратмир. Приходи завтра, к одиннадцати… Мы обязательно поговорим. – Сквозь слезы на глазах улыбнулся мне Олег. Затем, громко шмыгнув носом, снова накрылся с головой одеялом.

Доктор многозначительно посмотрел на меня, и я поспешил выйти в коридор, где меня ожидала Джанна. Дверь, отделяющая меня от друга, закрылась, и мы с Джанной медленно зашагали по полупустому коридору. Говорить мне не хотелось. Я, действительно, не ожидал, что всё будет так плохо. Джанна, наверняка, чувствуя, что со мной что-то не так, просто молча шла рядом. Иногда, бросая на меня обеспокоенный взгляд.

Вечером, мне нечего было делать, и поэтому, я решил пригласить Джанну поужинать в каком-нибудь тихом, уютном местечке. Джанна согласилась и, зная о моем незнании местных звёздных ресторанов, предложила мне пойти в маленькое кафе, расположенное по улице Заки. Узнав у неё точный адрес этого кафе, я поспешил по телефону зарезервировать в нём столик на двоих. И приехал туда, соответственно, пораньше.

Кафе, действительно, оказалось очень милым, но не слишком тихим, как меня уверяла Джанна. С небольшой сцены громко звучала музыка. Квартет – четверка улыбчивых парней в белых, льняных костюмах, выжимали из музыкальных инструментов всё, что возможно из них выжать, помимо звуков и воздуха. Посетители тоже не отставали. Как сговорившись, они громко спорили, старались перекричать друг друга и смеялись так, что картины, висящие на бледно-розовых стенах, грозили вот-вот рухнуть.

Я нервно ёрзал на стуле и, оглядывая битком набитый народом зал, с нетерпением ждал Джанну. Официанты, один за другим подходили ко мне, чтобы принять заказ, но я каждый раз откладывал его, объясняя им на своем ломанном арабском, что жду друга и только тогда, когда она подойдет, буду делать заказ. Официантка номер семь гневно смерила меня взглядом и поспешила обслужить другой столик. Провожая ее взглядом, я немножко забеспокоился, не ляпнул ли я что-нибудь непристойное? Ведь, как не посмотри, арабский язык был очень сложным и иной раз, даже для самих арабов. А я в нем был – ещё тем профаном.

Я отшивал уже официантку за номером десять, когда, наконец, подошла Джанна. Выглядела она просто шикарно. На ней было простенькое платье темно-зеленного цвета, подчеркивающее цвет её глаз и босоножки на средних каблуках. Признаюсь, я онемел. Но! Только на секунду, может – на два и сразу же поспешил встать и предложить ей место напротив себя. Элегантно, как мне показалось, я вытянул стул и случайно задел проходившего мимо официанта. Официант, в свою очередь, споткнулся, упал и салат по-гречески, который он нёс, украсил лысину пожилого мужчины, громко смеющегося над шуткой очень толстой женщины в черной шляпке.

Будь я на месте Джанны, то от души бы посмеялась. Но она сразу поспешила мне помочь выпутаться из скверной ситуации. Её вмешательство вмиг погасило очаг возгорания нежелательного конфликта. Пожилой мужчина получил свою порцию извинений и новую порцию салата. А бурчащий, не очень-то, на мой взгляд, приятные слова на арабском молодой официант, получил свою долю чаевых и меча в мою сторону молнии своими большими, карими глазами, побрёл прочь. После его ухода, я, наконец-то, смог по-джентльменски усадить свою даму и сел сам, при этом, изо всех сил стараясь, опять не наделать глупостей.

– Прости! Я не знаю, что со мной сегодня. – Виновато посмотрел я на Джанну. Она улыбнулась и покачала головой. Я улыбнулся в ответ и поискал глазами официантов. Каких-то пять минут назад, они вились вокруг меня, будто рой сердитых пчел. А теперь, когда нужно было принять заказ, как будто сквозь землю провалились.

– Да, где они все? – Начал я нервничать и чуть не сшиб локтем солонку и перец. Джанна вовремя убрала их и, не переставая улыбаться, снова покачала головой. Я выдавил нервный смешок и извинился во второй раз. – Прости! Действительно! Безумный день какой-то…

– Ничего страшного. – Джанна разгладила платье и придвинула стул поближе к столику. – Надеюсь, это не я причина всех этих неловких и слегка комичных ситуации?

В её глазах отразились огни зажженных на столике свечей. Она не сводила с меня взгляда. Я, стараясь не смотреть на неё, почувствовал, как у меня краснеют уши. Как же глупо я, наверное, выглядел в этот момент, но всё же:

– Шутка! – Развела в стороны руки Джанна и тихо спросила. – Ты всё ещё не отошел от разговора с Олегом?

– Да. – Ухватился я за её вопрос, как за спасательный круг. При этом, восхищенно подумав: «А она умеет разряжать неловкие моменты…» – Олег и его странные слова. Они всё ещё не уходят у меня из головы.

Уши, от сказанных мною слов, как ни удивительно, не перестали быть красными. И неспроста. Так как я сидел и нагло лгал ей. В тот момент, мне совершенно была безразлична судьба друзей. Меня больше волновала встреча с их прелестным агентом и по совместительству переводчиком. И это ставило мой статус хорошего друга на самый низкий пьедестал дружбы.

Когда кровь понемногу начала отливать от ушей, к нам, наконец, соизволила подойти официантка. Если я не ошибался, она первая пожелала взять у меня заказ. Одарив Джанну ослепительной улыбкой, она поинтересовалась у неё, что она будет заказывать. На меня она вообще не смотрела. Я нахмурился. Куда делась этика этого не очень звёздного ресторана? Джанна недолго изучала меню и сразу же заказала себе спагетти с мясным соусом ассорти, а на десерт – шоколадные пирожные.

– А, что будешь ты? – Отложив в сторону меню, спросила она меня.

Где-то глубоко, очень глубоко внутри себя, я проклинал Каир и всех его несносных официантов. Ничего не скажешь! Обломали свидание! Сфинксы неотесанные! Это я должен был спросить, что она будет, а не она меня! И все из-за салата по-гречески. Этот салат я тоже возненавидел. И поклялся никогда не пробовать его. Пусть даже мне предложат его, как самый главный салат, коронное блюдо, в лучших и дорогих ресторанах планеты. Я одарил наглую официантку улыбкой, вложив в неё всю свою злобу. Конечно, если можно зло, красиво улыбаться и сказал:

– Мне, то же самое, что и моей спутнице. И принесите, пожалуйста, бутылку вина Шато Троплон Мондо 2002 года. Оно у вас есть в меню. Я видел…

– А ты разбираешься в винах. – Джанна проводила взглядом удаляющуюся официантку и повернулась ко мне.

Я постелил на колени салфетку и так, просто, для поддержания беседы, спросил:

– Ты здесь часто бываешь?

– Да. – Кивнула она. – И мне здесь нравиться. Здесь всегда так тихо и спокойно.

С приходом Джанны, в помещении, действительно, стало тише. Музыка стихла, музыканты ушли за кулисы. И окружающие нас люди стали говорить и смеяться чуть ли не шепотом. Хотя, я в жизни не видел смеющегося шепотом человека.

– Судя по всему, – Ухмыльнулся я, – я нарушил идиллию этого тихого местечка. Официанты теперь во мне души не чают…

Джанна на это лишь развела руками и тут же радостно воскликнула:

– О! несут наш заказ!

Официантка принесла две охваченные паром тарелки со спагетти, десерт, тарелочку с маленькими кусками хлеба и с громким стуком поставила передо мной закупоренную бутылку с вином и два пустых бокала. Штопора, она не принесла, забыла или специально мстила за своего коллегу? Видя недовольство на моем лице, Джанна поспешила разрядить ситуацию и что-то шепнула на ухо злючке-официантке. Та, понимающе кивнув, обратно забрала бутылку. Обещала, как мне передала Джанна, принести её открытой через две-три секундочки.

– Да. Ты прав. Ты им очень понравился. – Ехидно сказала она. – Они так никого прежде не обслуживали. С такой любовью, таким обожанием…

Мне на её слова оставалось только улыбаться. Как-никак, Джанна пыталась меня приободрить.

– Спасибо им за это. Я обязательно выпью за них. – В той же манере ответил я.

Как и обещала Джанна, через три секунды мы ели, наматывая на вилки спагетти, и запивали его полусухим, красным Шато Троплон Мондо. Тосты за официантов я не поднимал, зато выпил за Джанну, за своих друзей и за дружбу вообще. Когда трапеза была завершена, Джанна попросила официантку завернуть пирожные в бумажный пакет, и также попросила счет.

– Не хочу я покидать это место. – С довольной и сытой миной сказал я, аккуратно прикладывая к губам салфетку. – Здесь так мило и спокойно…

На что Джанна ответила:

– Официанты на тебя косо посматривают. Всё-таки, надо было за них хоть один бокал поднять. Раз обещал. А… впрочем. Вставай. Я хочу тебе кое-что показать.

Я медленно встал со стула. Официантка принесла счёт и два бумажных пакетика с пирожными. Я быстро расплатился, не слушая протестов Джанны, что она заплатит за себя сама и даже оставил официантке хорошие чаевые. Та слегка смутилась, не ожидала, видимо, такого широкого жеста, тем более от такого неуклюжего типа, как я. Джанна приняла пакетики с пирожными и, повесив на плечо сумочку, направилась в сторону выхода. Я последовал за ней, аккуратно обходя снующих вокруг официантов с большими подносами и столики с сидящими вразвалочку посетителями. Как только мы вышли, тишина сразу сменилась шумом и гамом. Вернулся квартет из улыбчивых виртуозов, и музыка заиграла с удвоенной силой. Да ещё так громко, что я чуть не споткнулся, оглянувшись назад.

– Ужас! Какой шум! Тишина в это кафе явно приходит вместе с тобой. – Сказал я, поворачиваясь к Джанне. Она на это лишь пожала плечами, улыбнулась и протянула мне свою руку.

Мне всегда казалось, что звёзды светят одинаково, где бы я ни находился. Но в Каире, даже с его загазованным выхлопными газами воздухом, звёзды смотрели на меня не так, как на Родине. Они были холодными, и свет их – тусклый, из-за освещения города, светил не очень-то приветливо. Удручающее зрелище.

Чтобы, хоть немного отвлечься от притягивающего взор каирского звёздного неба, я начал поглядывать по сторонам. Вокруг были здания, серые и однообразные. Видимо, мы с Джанной свернули на не самую популярную улицу столицы Египта. Я снова перевел взгляд на звёздное небо. «Дома звёздный свет греет душу, а здесь навевает грусть! – подумал я про себя, – Навевает беспредельную тоску. Долбаные звёзды! И они были свидетелями несчастного случая, произошедшего в пустыне с моими друзьями. Сколько же зла, интересно, они видят на нашей планете по ночам, скольким злодеяниям освещают путь и молчат?». От возникающих в голове мыслей, я поморщился и снова начал смотреть по сторонам. Джанна шла рядом. Почему-то, от самого кафе, мы шли в полном молчании. Даже парочкой слов не перекинулись. Я смотрел на звёздное небо, она куда-то вперёд. Невольно, я перевёл взгляд в её сторону. Она, как раз разворачивала один из бумажных пакетиков в поисках шоколадного пирожного. Лицо у неё было сосредоточенным, серьёзным. Я хотел было спросить её о чем-нибудь, но тут она воскликнула:

– О! В одном из пакетиков салат! Кажется… Нет! Не может быть! Салат по-гречески! – Она рассмеялась звонким и громким смехом. – Я ошибалась, Ратмир! Ты им не просто понравился, они тебя обожают. Просто обожают.