Фармакопея

Только Шарову удалось сделать невозможное – постоянно добывать достоверную и проверенную информацию по внутренней и внешней политической активности, развитию военного потенциала, и состоянию экономики. Быстро осознав бесперспективность всех классических методов, он стал собирать, анализировать и перепроверять на местах всю внешнюю информацию о стране, вплоть до слухов, которая публиковалась большинством стран западного блока, и которую для него добывали наши разведчики в этих странах. Сергей Дмитриевич был добродушным и мягким человеком, с лица которого почти никогда не сходила улыбка, что помогало ему легко располагать к себе самых разных людей. А его голова, совершенно белая от седины, сразу же вынуждала корейцев проявлять к нему подчеркнутое уважение, как к старшему. Такая седина заметно выделялась среди темноволосых корейцев, даже на фоне местных стариков, поэтому в любой компании он автоматически становился самым старшим и самым уважаемым, хотя ему было всего лишь немногим больше шестидесяти. Такая особенность внешности, которой Шаров эффективно пользовался в своей работе, позволила ему значительно расширить круг своих знакомств среди местных служащих и даже простых граждан, а затем получить и более свободный режим перемещения по стране. Теперь и Фадеев, которому предстояло в будущем стать сменщиком Шарова, старался влиться в этот круг знакомств, чтобы по крупицам собирать любую полезную информацию.

– У вас были значимые успехи на вашей работе, которые вы можете привести в качестве примера? – спросила Клара, прервав его невольные воспоминания.

– В рамках тех должностных обязанностей, которые были на меня возложены, я выполнял свою работу на отлично, – немного задумавшись, ответил Фадеев. – Чего-то действительно знакового, что могло бы прогреметь на весь мир, в тех документах и мероприятиях, которые мы готовили, конечно не было. Разве что, мы окончательно сумели согласовать со всеми членами СНГ алгоритмы обмена данными всех таможенных операций. Это серьезное достижение нашего департамента, которое позволило России, и всем соседним государствам, ощутимо снизить объем контрабандных перевозок и фальсификата. – Кстати, – добавил Юрий, взмахнув указательным пальцем. – В первую очередь, это касалось как раз лекарственных средств.

– Похвально, месье Фадеев! – сказала Клара, все так же делая записи в блокноте. – И все же я не понимаю, зачем было оставлять такую перспективную профессию, в которую вы вложили столько усилий, из-за банального рабочего конфликта?

– Я уже объяснял, что вынудило меня уйти из МИДа! – со вздохом ответил Юрий. – Даже не знаю, что еще можно к этому добавить?

Но помолчав несколько мгновений, он все же продолжил.

– Это правда, что я стремился к успешной карьере, и интересная дипломатическая работа была моей мечтой. Но переступить через себя, даже ради карьеры, это не в моем характере. Это даже не в характере русского человека. У нашего классического писателя Грибоедова есть такая крылата фраза, ставшая практически народной – «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

Увидев замешательство на лице француженки, Юрий понял, что до нее не дошел смысл этой фразы, дословно переведенной на английский язык.

– Смысл этой цитаты в том, что я отказываюсь служить, так как от меня ждут не хорошей работы, а раболепия. Но я не лакей у сынков влиятельных папаш.

– Можно же было перевестись куда-нибудь в другое подразделение? Почему вы решили уйти, а не обратиться с жалобой к вышестоящему руководству? К министру Лаврову, в конце концов!

– Министр не занимается такими делами, – ответил Юрий. – А обращения к руководителям отдела и департамента были бы безрезультатны, так как он и его отец, были с ними в дружеских отношениях.

– И вы даже не пытались добиться справедливости? – откинувшись на спинку стула, сказала Клара. – Разве чиновники в России настолько несправедливы, даже по отношению к друг другу? – И тут же, придвинувшись к столу, с той же неприятной улыбкой произнесла. – А может вы чего-то не договариваете, Юрий?

Этот странный вопрос неприятно удивил, Фадеева. Он не ожидал от французской начальницы такой откровенной провокации, хотя и знал, что стресс-интервью – это норма для западных рекрутеров.

– Чиновники в России такие же люди, как и все вокруг. Не роботы. И у них тоже есть личные черты характера, которые оказывают влияние на работу. В данном случае, на моем профессиональном пути оказался некомпетентный, завистливый и злой человек, который волею обстоятельств был наделен большей властью. Если бы сейчас был восемнадцатый век, я конечно бы вызвал его на дуэль, и пронзил шпагой. Но в двадцать первом веке, в России, это не практикуется. Вы это хотели услышать? – задал вопрос Фадеев, сделав акцент на слове «это».

– Хорошо! Оставим эту тему и не будем к ней больше обращаться, – как ни в чем не бывало сказала Клара.

– Спасибо, – ответил Юрий.

– Если у Анастасии нет вопросов по этому блоку, тогда мы продолжим, – сказала француженка, не дожидаясь реакции местной кадровички.

– У вас в резюме указано, что вы женаты. Скажите, Юрий, у вас есть дети? – спросила Клара.

– Да, мальчик одиннадцати лет. Это сын моей жены от ее первого брака.

– А вы уже были женаты, когда работали в министерстве?

– Был, но на другой женщине. У меня это тоже второй брак. Со Светланой мы поженились только четыре года назад. Над ее сыном от первого брака я оформил опекунство.

– Собственных детей вы еще не завели?

– Пока еще нет, – ответил Юрий.

– А дети от первого брака?

– С первой женой мы не завели детей.

– Почему? – спросила француженка, пристально смотря в глаза Фадееву.

– Почему? – удивился вопросу Юрий. – А какое отношение это имеет к теме нашего собеседования?

– Видите ли, Юрий, вы рассматриваетесь на довольно ответственную должность, которая кроме допуска к конфиденциальным данным, подразумевает большое количество контактов с внешними структурами, государственными в том числе, которые не всегда к нам дружелюбны, – сказала Клара, вновь отодвинув кресло. – А таких кандидатов мы оцениваем, в том числе, по их личностным характеристикам. И в первую очередь, по их семейным отношениям. Это показатель искренности, и мотивации. Поверьте, у многих великолепных специалистов, которые могли бы достичь выдающихся результатов в разных областях бизнеса, отношение к семье были их слабым местом, которое вынуждало их совершать или ошибки, или должностные преступления. А некоторые, на самом пике, вообще бросали работу и карьеру.

– Моя семья не представляет никаких проблем для работы, – спокойно ответил Фадеев.

– Мы оцениваем не вашу семью, а ваше отношение к семье, – сказала Клара. – Это общепризнанная практика, используемая во всех отраслях и в большинстве стран. И в России так же, на сколько я это знаю. Ведь так, Анастасия?

Анастасия, которая от фактического исключения ее из диалога совсем ушла в себя, услышав свое имя, все же сумела вынырнуть из транса. И на мгновение зажмурив глаза, смогла выдавить из себя адекватный ответ.

– Конечно же,– сказала она. – Оценка личностных мотиваций каждого кандидата и каждого сотрудника компании очень важный фактор оценки эффективности всего персонала, и проводится у нас регулярно.

Француженку, похоже, удовлетворил быстрый и внятный ответ, потому что она благодарно улыбнулась директору по персоналу, и победно Фадееву.

– Ну-у ОК, я не против, – сказал Юрий, хотя по-прежнему думал, что обсуждать такие вопросы на собеседованиях – это уже слишком!

– И почему же вы не завели детей со своей первой женой. Какие-то проблемы со здоровьем? – вновь спросила Клара.

– Нет. Просто как-то не сложилось. Мы поженились в две тысячи десятом, когда мы оба еще были студентами. Сначала не хотели торопиться, чтобы уверенно стать на ноги, обустроить жизнь, пожить немного для себя. А потом… потом, уже было не до этого. Развелись.

– И сколько же вы были женаты?

– Четыре года.

– Значит жена ушла от вас сразу, как вы прекратили работу в МИДе? – спросила Клара, одной рукой облокотившись на стол.

– Я не сказал, что она ушла. Я сказал, что мы развелись, – ответил Юрий, подавив в себе зачатки раздражения. – Это было наше обоюдное решение. Мы решили не осложнять друг другу жизнь ложными надеждами.

– Это как-то было связано с вашими проблемами на работе?

– Нет.

– Возможно, вашей жене не нравилось, что вы ездите в командировки? Может ей просто не хватало вашего внимания?

– Нет. Просто мы были очень молоды и неопытны, когда поженились, и не смогли закрепить наши отношения на бытовом уровне, – сказал Фадеев, чувствуя что обсуждение этой темы ему все больше и больше не нравится.

– Это странно, месье Фадеев, – сказала француженка. – Ваше отсутствие из-за командировок жену не волновало, как вы говорите. Ваши карьерные сложности с начальником-абьюзером тоже. Это явно ненормальная реакция! Она означает, что у вас с самого начала были сложные и неравноценные отношения, либо там было замешано что-то или кто-то еще. Вы любили ее?

– Хм, я как будто на приеме у семейного психотерапевта из кино. Вы еще спросите, регулярно ли мы занимались сексом? – с усмешкой ответил Юрий, попробовав шутливым замечанием перескочить с этой темы.

– Слава богу, молодой человек, я специалист другого уровня, и мне не приходится выслушивать бытовые драмы из семейной постели, – холодно улыбнувшись, ответила Клара. – И все же, Юрий, то что вы мне сказали, заставляет меня подозревать или скрытые психологические блоки, или сомневаться в искренности ваших слов.

– Даже так? И что же вам показалось не искренним? – спросил Фадеев, тоже придвинувшись к столу.

– Я подозреваю, что в ваших семейных отношениях были посторонние люди, – отчетливо произнесла Клара. – Возможно, вмешательство родителей. А возможно, посторонняя женщина или посторонний мужчина. Даже скорее второе. Это принесло конфликт и безразличие в семью, а так же наложило отпечаток на вашу работу, которую в итоге пришлось бросить. Если предполагать дальше, то можно сказать, что этим мужчиной, например, мог быть ваш начальник, который и испортил вам карьеру и семейную жизнь, ибо ваш рассказ о его комплексах и личной неприязни к вашей персоне, выглядит каким-то искусственным. А вот его участие в любовном треугольнике, делает все события хоть и неприятными, но логичными. Что скажете?

Такое заявление, своей наглостью и бестактностью, на мгновение оглушило Юрия. Впрочем, и не его одного. Потому что Анастасия, сидящая напротив него, даже открыла рот от неожиданности, и попыталась немного отодвинуться от французской начальницы. С другой стороны, он бывал на собеседованиях и похуже, и вопросы там задавали еще более провокационные, так что для него это не было за гранью. Просто неожиданно. А помня то, как отчаянно он нуждается в работе, Фадеев твердо решил продолжать игру.

– Моя жена не была знакома с моим начальником, – как можно спокойнее произнес Юрий. – И никаких других мужчин, насколько я знаю, у нее не было. У меня тоже не было никаких связей на стороне, если вы это предполагали. Мы любили друг друга и полностью доверялись во всем. Поэтому, наши семейные отношения никаким образом не отражались на моей работе, или наоборот. На работе я был хорошим работником, дома я был хорошим мужем.

Все это время, пока он отвечал на вопрос, Клара таким внимательным взглядом всматривалась в его лицо, что на мгновение он вспомнил полковника Бутусова, психолога из службы внутренней безопасности СВР, который, после срочного отзыва Фадеева из Пхеньяна, с точно таким же выражением лица задавал ему практически те же самые вопросы. И тут Юрию стало не по себе от шальной мысли о том, что француженка могла знать о нем несколько больше, чем было написано в резюме. С большим усилием он заставил себя нейтрально улыбнуться, и сосредоточится на ее лице. Но подсознание уже вовсю переключилось на вскрытие ящичков с воспоминаниями о том периоде его жизни, который он сейчас тщательно от всех скрывал.

***

Со своей будущей женой Фадеев познакомился на втором курсе. Хоть он уже перешел на обучение в Академию СВР, он продолжал посещать некоторые лекции МГИМО и встречаться с сокурсниками. А те, в свою очередь, продолжали таскать его с собой на их совместные вечеринки. На одной из таких тусовок он познакомился с Юлией. Она была настолько ослепительно красива и раскованна, что Фадеев влюбился в нее с первого взгляда. И активное внимание ее персоне со стороны абсолютно всех мужчин на этой вечеринке его никак не смущало. Отцом Юлии был заслуженный дипломат Владимир Зайцев, который всего лишь год назад оставил должность посла в Нидерландах, и сейчас был на временной кабинетной должности в министерстве, ожидая нового перспективного назначения. Юлия, хоть и числилась студенткой первого курса МГИМО, была избалована роскошной жизнью в Москве и за границей, любила деньги и развлечения, и категорически отказывалась учиться, как папа ее не уговаривал. Она была уверена, что папа просто подарит ей диплом, поэтому сама продолжала наслаждаться жизнью золотой молодежи.

Юрий старался не обращать внимания ни на разгульный образ ее жизни, ни на статус ее отца, и всячески добивался ее расположения, хотя ему было очень сложно соответствовать запросам Юлии Зайцевой. Ведь сам он был из простой семьи, жил в общежитии института, и на всех вечеринках, которые устраивали его сокурсники, чувствовал себя не в своей тарелке. Все его приятели были детьми дипломатов или, далеко не рядовых, сотрудников МИДа и других центральных министерств. Они жили в загородных особняках, ездили на дорогих иномарках, и вечеринки устраивали в пафосных и дорогих клубах. Для того чтобы вписаться в этот круг общения, Юрию приходилось ежедневно подрабатывать репетиторством у школьников, переводами для нерадивых сокурсников, и даже ночным сторожем в круглосуточной аптеке, рядом с общежитием. Все эти деньги позволяли ему выглядеть так же, как его окружение, и тратить их на то же, на что тратили его приятели.

А главное – эти деньги позволяли ему делать дорогие подарки Юлии, которая охотно их принимала, и только тогда отвечала ему взаимностью. В эти периоды Юрию казалось, что они самая счастливая пара на свете. У них был потрясающий секс, они засыпали и просыпались обнявшись, гуляли по улицам, держась за руки, улыбались друг другу и всему миру. Правда, эта идиллия быстро заканчивалась, потому что ей хотелось новое украшение, платье или сумочку, и настроение ее радикально менялось. Фадееву приходилось снова идти на ночные дежурства и ежедневно заниматься с отстающими школьниками, чтобы заработать денег на очередной подарок своей любимой, а главное на несколько новых дней счастья.

Увы, но отношения Юрия и Юлии, как и их социальный статус, и уровень образованности, и многое другое, были совсем не равны. Он безоговорочно ее любил, потакая всем ее желаниям, и прощая любые капризы. Юлия, напротив, поддерживала с ним совершенно ровные отношения, основанные на своем эгоизме и меркантильности. За два года знакомства, она периодически держала его на дистанции, демонстративно предпочитая общество других мужчин, и дважды отвергала его предложения замужества. Во второй раз, даже публично и очень грубо. Именно это, в итоге, вынудило Фадеева признаться ей, и только ей, что обучение в МГИМО всего лишь ширма, а на самом деле он сотрудник СВР и в скором времени отправится за границу, под прикрытием посольской работы. Однако, по правилам службы, на такую работу не отправляют не женатых людей. А так как его обучение заканчивается через год, он будет вынужден, пусть и формально, найти себе жену, чтобы подтвердить необходимый статус. С таким ультимативным предисловием Юрий сделал третье и окончательное предложение Юлии выйти за него замуж. Она сказала «подумаю».

Юлия Зайцева, не смотря на всю внешнюю беззаботность ее праздного образа жизни, была отнюдь не глупой и очень расчетливой девушкой. Она быстро смекнула, что простой Ярославский мальчик, которого она держала рядом с собой для развлечения, оказался более перспективным претендентом в мужья, чем многие остальные из их тусовки. Все ее знакомые абсолютно не блистали в учебе, и не проявляли никакого рвения к построению будущей карьеры. И хотя все они имели влиятельных родственников, это не давало никаких гарантий их перспективного и обеспеченного будущего на ниве дипломатической службы. Как говорил ее папа «…в подавляющем большинстве случаев, всех родительских связей твоих болванов друзей, если они не возьмутся за голову, хватит только на какую-нибудь рядовую должность в канцелярии МИДа, или, в лучшем случае, помощника младшего редактора во второсортной газетенке». Перспектива иметь такого второсортного мужа совсем не устраивала Юлию, и услышав признание Юрия, она сразу оценила выпавший ей шанс. Фадеев был в нее беспросветно влюблен, а значит им всегда будет легко манипулировать. Сейчас не Великая Отечественная, значит быть женой «Штирлица» ей не придется. А так как шпионят в основном за потенциальным врагом, то очевидными направлениями его будущей работы будут США или Европа. И платили в СВР, по слухам, намного больше чем в МИДе. Специально выдержав недельную паузу, чтобы еще сильнее подогреть переживания Фадеева, Юлия дала свое согласие.

Через полгода, которые Фадеев провел на бесконечных подработках, чтобы скопить денег, в последний теплый день Бабьего лета, они отпраздновали шикарную свадьбу на Москве реке. Арендованный для этого самый большой прогулочный теплоход специально «переименовали» в Ю+Ю, оформив огромными серебряными буквами борта и корму корабля. Почти сутки сто человек гостей, большую часть из которых Фадеев видел впервые, безостановочно веселились, расположившись на всех палубах судна. Двое особо «горячих» гостей даже выпали за борт, и команде корабля пришлось их спасать, на потеху всем остальным. Родители Юрия, выложившие на эту свадьбу все свои сбережения, чувствовали себя неуютно в кругу больших чиновников и московских богатеев, и постоянно повторяли Юрию, что «тебе нужно быть сильным, сынок». Родители Юлии, напротив, были расслаблены и довольны организацией мероприятия, в которое они вложились многократно больше четы Фадеевых, и знакомя Юрия с очередными гостями, всегда приговаривали «как же нам повезло». Как только корабль пришвартовался у причала Речного вокзала, Юлия буквально стащила Фадеева на берег, где они уселись в ожидавшее такси, и помчали праздновать первую брачную ночь в их новую квартиру, подаренную Зайцевыми.

Потом начались будни, быстро обесцветившие яркие краски брачного торжества. Юлия была очень расстроена тем, что из-за учебы Фадееву не разрешили взять отпуск, и они никуда не слетали в медовый месяц. Да и вообще, вся бытовая рутина совместной жизни ввергала ее в уныние, которое она пыталась преодолевать шопингом, встречами с подружками, и периодическими тусовками с их прежней компанией. Юрий же был поглощен учебой. Пятый курс, дипломная работа, стажировка, итоговые экзамены – нужно было без пробелов закончить академию, чтобы получить хорошее распределение. Поэтому у него катастрофически не хватало времени на все развлечения, в которых участвовала его красавица жена, но он ее любил, и разрешал ей почти все. Даже странных гостей, периодически появлявшихся и задерживавшихся в их доме.

Первый серьезный скандал у них произошел в тот день, когда Фадееву объявили, что после окончания обучения и положенного отпуска, который он сможет провести только в России, он отправляется служить в КНДР. Сам он давно был готов к этому, так как понимал, что с его корейской специализацией его не пошлют в Лондон или Берлин. Но для Юлии это оказалось настоящим шоком. Она долго и громко проклинала тот день, когда с ним познакомилась, а потом ушла из дома так хлопнув дверью, что треснуло зеркало в прихожей. Три дня она провела неизвестно где, не появляясь ни у них дома, ни у родителей, ни у подруг. Из-за этого, Фадеев пропустил собеседование со специалистами кадровой службы и службы внутренней безопасности, в котором должна была принимать участие его жена, и его утверждение на должность в посольстве повисло в воздухе. Через три дня Юлия вернулась и, после непродолжительного разговора и пары извинений, согласилась пойти с ним на собеседование и показать примерную жену. За эти дни она все же решила, что Северная Корея – это только старт их семейной карьеры. Потом, наверняка, будет Южная Корея, с шикарными мегаполисами и инфраструктурой, а она давно мечтала побывать в Сеуле. А там рядом и Япония, и Сингапур, и Австралия. Юлия сумела нарисовать себе красивую будущую жизнь и убедила себя не бросать Фадеева прямо сейчас. Правда, она так и не сказала ему, где и с кем провела эти три дня, но Юрий решил не копаться в этом. Главное, что все вернулось на круги своя, а к капризам жены он привык давно, еще до свадьбы.

А дальше, Фадеев один, так как Юлия формально перешла только на пятый курс и не могла учиться заочно, улетел в Пхеньян на службу, и его жизнь разделилась на две части. С одной стороны, он был очарован удивительной страной, в которую попал, ее самобытностью и огромными возможностями для «открытий». Его новый начальник, полковник СВР Шаров, оказался настолько опытным разведчиком и великолепным учителем, что за несколько первых недель Фадеев освоил столько специального материала, сколько не смог за три года изучения в академии. Он был по настоящему счастлив, с профессиональной точки зрения, о чем постоянно, чуть ли не ежедневно, рассказывал своей жене, в письмах или звонках. С другой стороны, Юлия совершенно не разделяла его радости, нейтрально реагируя на его «я тебя люблю» и «я скучаю», и открыто показывая свое раздражение от его рассказов об этой «депрессивной территории», как она называла Северную Корею. Но Юрий терпел, потому что у него была цель – стать полноценной заменой Сергею Дмитриевичу Шарову, которому уже пора было собираться на пенсию, и даже превзойти его. Откровенно говоря, Юлия Зайцева тоже терпела всю эту ситуацию, так как совсем не рассчитывала остаться на целый год одна, а потом еще ехать в какую-то богом забытую дыру, за колючей проволокой. Но она старалась, и терпение обоих было вознаграждено.

После получения Юлией диплома МГИМО, Фадеева на месяц отпустили в отпуск в Москву, где они вместе провели великолепные несколько недель. А потом, так же вместе, как семья, полетели в Северную Корею, куда Юлию распределили как жену сотрудника посольства, на должность помощника атташе по культуре. Как это не удивительно, но Северная Корея произвела на Юлию яркое впечатление, и первое время она наслаждалась новизной ощущений от пребывания в такой необычной стране. Она с удовольствием ездила на все разрешенные официальные экскурсии, посмеивалась над простецкой модой кореянок, и обсуждала свои наряды и украшения с местными женщинами из посольства. Им даже удалось, хоть и под присмотром сотрудников госбезопасности КНДР, на три дня съездить на шикарный местный морской курорт Маджон, поплавать в Японском море и поесть осьминогов. А еще, они договорились со своим корейским гидом о посещении зимой горнолыжной базы Масикрэн, которая по описаниям легко «утирала нос» и Розе Хутор и Куршевелю. Пожалуй, это было самое счастливое время, которое они провели вместе. Но уже через месяц ей наскучило однообразие их ограниченной жизни. Выйти из посольства без разрешения и сопровождающего от корейского МГБ было нельзя. Когда было можно, сходить все равно было некуда. В кино крутили только местные патриотические фильмы, в магазинах абсолютно нечего было купить, кроме сладостей и газировки. Клубов и дискотек не было в принципе, а просто так ходить по улицам с сопровождающим за спиной тоже было неинтересно. Чтобы поехать в путешествие по стране, его нужно было согласовывать чуть ли не с самим Ким Чен Ыном. И к Юлии быстро вернулась хандра бытовой неустроенности и отсутствия перспектив. Она стала скандалить, сначала с мужем, потом с сотрудниками посольства, и в конце концов, ее отправили назад в Россию.

После этого, отношения Юрия со своей женой совсем разладились. Она перестала отвечать на письма, а потом даже перестала их читать. Созвониться с ней удавалось в лучшем случае раз в несколько месяцев, и то лишь для того, чтобы услышать «да, нормально, понятно, пока». А когда Фадеев сумел на несколько дней вырваться на Новый 2013 год в Москву, выяснилось, что Юлия поменяла замки в их квартире, а сама она предпочла провести праздник со своими друзьями и без него. Поэтому он был вынужден поехать в новогоднюю ночь в Ярославль к своим родным, которые, впрочем, были искренне рады его появлению. И только в день его вылета обратно в Пхеньян, Юрию удалось встретиться с ней в кафе в центре Москвы. Она была так же ослепительно красива, но теперь ее глаза были холодными и колючими, и впервые в жизни Юрий почувствовал, что уже не любит эту женщину. Юлия же, молча выслушав его вопросы и предложения, совершенно без прелюдий огласила ему ультиматум «пока он не переведется в нормально место, достойное ее, никаких отношений между ними не будет». Потом бросила на стол деньги, впервые заплатив за себя в его присутствии, молча встала и ушла.