Как тебя зовут?

© Лана Ларина, 2023

ISBN 978-5-4498-5021-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Аннотация

Попадая в драматичные жизненные обстоятельства, героиня не сразу находит себя. Символично, что с каждой новой страницей в жизни у нее появляется новое имя. Шурочка, Аля, Саша, Рита, кто же сейчас перед нами? Этот вопрос стоит не только перед героями, но и перед читателем. И ответ остается неизвестным до самого конца повести.

Пролог

«Бывают в жизни положения, выпутаться из которых можно только с помощью изрядной доли безрассудства»

Ф. Ларошфуко

Белобрысый крепыш упрямо пытался поймать то отступающую, то накрывающую его маленькие ножки, волну. Бесконечная игра с морем ему очень нравилась. Молодая женщина, с улыбкой наблюдала за сыном. Она была довольно высокой, лет 25—30, в закрытом купальнике и больших солнцезащитных очках. Двое молодых мужчин расположились неподалеку от них в тени навеса. Темноволосый и худощавый, не успевший еще загореть под мягким сентябрьским солнцем, полулежал в шезлонге, прикрыв глаза, и слушал в наушниках музыку. Второй, в инвалидной коляске, сосредоточенно погруженный в смартфон, был одет в белую футболку и легкие светлые брюки. Его коляска привлекала всеобщее внимание. Это было действительно совершенное произведение современной технической мысли с электроприводом и специальным механизмом для подъема по ступеням.

Однако приехавший сегодня мужчина обратил внимание не на коляску, а именно на человека, сидевшего в ней. Похоже, он узнал инвалида и уже собирался подойти к нему и заговорить. Но в это время возле коляски остановилась молодая женщина с ребенком, и мужчина замер на месте, а затем устроился поблизости, внимательно наблюдая за ними. Вскоре оба мужчины, и женщина с ребенком направились к отелю, уже приближалось время обеда.

В кафе отеля, как и всегда вечером, было шумно и многолюдно. Дальний столик занимали инвалид в коляске и мужчина, приехавший утром. Сначала мужчина что-то напористо и даже немного агрессивно втолковывал инвалиду, на лице которого сложно было прочесть хоть какие-нибудь эмоции. Но по мере увеличения количества выпитого спиртного, разговор принял почти дружеский характер. Уходили они вместе, вернее уезжали, мужчина еле передвигал ноги, держась за едущую впереди него коляску.

Инвалид довез своего собеседника до его номера, а затем заглянул к молодым родителям. Их ребенок уже спал, и трое взрослых тихо, но взволнованно что-то долго обсуждали. Рано утром молодое семейство на такси отправилось в аэропорт. Только после этого инвалид вернулся в свой номер и улегся спать.

Свои апартаменты вчерашние приятели покинули только к обеду, а вечером снова пьянствовали в кафе. Опять азартно о чем-то спорили, а затем вместе отправились на опустевшую набережную. Впереди ехал инвалид, а приятель с трудом догонял его не совсем уверенным шагом. Через некоторое время до посетителей кафе донеслись крики о помощи, и они увидели из последних сил ковыляющего по направлению к ним инвалида. Это он звал на помощь и был совершенно мокрым. Посетители выбежали навстречу. От волнения парень не мог говорить внятно. С трудом поняли, что его приятель свалился с пирса в море и бросились туда. Оказалось, что все случилось около получаса назад, сначала парень сам прыгнул в воду, пытаясь спасти приятеля, а когда у него это не получилось, побежал за помощью. Ну «побежал», это, конечно громко сказано, он и ходил то с трудом. Вызвали спасателей, полицию, те начали искать тело.

Самым удивительным оказалось, каким образом мужчина упал в воду. Это раскрылось позже, когда в отель приехал турецкий полицейский, довольно сносно говоривший по-русски. Выяснилось, у прилично набравшихся приятелей – зашел спор о достоинствах инвалидной коляски. Ее хозяин утверждал, что она развивает скорость до десяти километров в час и обладает высокой маневренностью, потому и стоит, как хороший автомобиль. У его оппонента возникли сомнения по поводу ее скорости, вот и решили проверить это на пирсе. Приятель уселся в коляску, разогнавшись, не сумел затормозить и свалился в воду. Глубина там большая, а мужчина был изрядно пьяным. Пока допрашивали инвалида, спасатели подняли на поверхность коляску. В ней находился труп, надежно пристегнутый ремнем безопасности. Коляска была деформирована, электромотор, скорее всего, ремонту не подлежал. Инвалид грустно осмотрел свой Observer Гибрид, видимо придется с ним попрощаться.

На следующее утро отель заполнили журналисты, они не могли пропустить такое происшествие, все стремились взять интервью у парня, приятель которого так нелепо погиб. Практически все вечерние газеты опубликовали материалы, рассказывающие о самоотверженном инвалиде. Во многих статьях обсуждались технические характеристики кресла-коляски, скорее всего это была скрытая реклама фирмы изготовителя.

Полицейское расследование продолжалось еще несколько дней, в крови утонувшего обнаружили 3,5 промилле алкоголя, что составляло две трети смертельной дозы. Дело квалифицировали как несчастный случай.

Новая жизнь – новое имя

«Всякое восхождение мучительно. Перерождение болезненно. Не измучившись, мне не услышать музыки. Страдания, усилия помогают музыке зазвучать»

А. де Сент-Экзюпери

Антонина Ильинична привела Алю к двери квартиры в спальном районе. Дом и двери были совершенно обычными, необычной была сама ситуация – да и то, только для Али. Дверь открыла девушка, примерно того же возраста, что и Аля – около двадцати лет.

– Здравствуй Марго, – сказала Антонина Ильинична.

– Привет, заходите, – чуть насмешливо ответила девушка.

Она пропустила гостей в квартиру и заперла дверной замок.

Квартира небольшая – холл и две спальни, со свежим ремонтом и современной мебелью. Только безликий интерьер выдавал то, что она съемная.

– Присаживайтесь девочки – велела Антонина Ильинична. Она вела себя, как хозяйка-распорядитель, как, впрочем, и было на самом деле.

Антонина Ильинична внимательно посмотрела на обеих девушек. Сразу бросалось в глаза небольшое сходство в росте, комплекции, прическе. Но и различия тоже отчетливо улавливались. У Марго все было немного излишним: губы полноваты, брови темноваты, цвет волос и прическа слегка вызывающи. Особенно заметно различалось выражение их глаз. Марго смотрела чуть с вызовом, в Алиных же глазах удивительным образом сочетались неуверенность с решительностью. Девушки уселись на диван в холле и приготовились слушать наставления Антонины Ильиничны.

– Александра, Марго поможет тебе освоиться, у нее уже большой опыт, хотя вы и одного возраста. Кстати, надо бы что-нибудь придумать вместо «Александры», может просто Саша. По-моему очень мило.

Аля хотела возразить, что дома ее называли иначе, но промолчала, решив, что новую жизнь лучше начать с новым именем. Алей она назвала себя сама, когда родился младший брат Александр. До этого была Шурочкой. Тогда в пять лет жизнь ее совершенно изменилась, так же, как и сейчас. Антонина Ильинична дала ей еще несколько важных инструкций и, приобняв за плечи посоветовала расслабиться, не волноваться, все будет хорошо.

– Прямо мать родная, – насмешливо протянула Марго, закрывая за нею дверь.

– Если подружимся, буду тебе Ритой, Марго – это для работы. Про тебя уже все слышали. Больше двадцати лет – и угораздило сохраниться! Ну, этого добра только на один раз и хватит!

Марго продолжала говорить, Аля больше молчала, расслабиться, как советовала Антонина Ильинична, пока не получалось. Говорила Марго обо всем грубовато и с налетом легкого цинизма, и Але показалось, что этот тон – защита, панцирь, который уже настолько прирос к девушке, что стал второй кожей. Постепенно разговор перешел в воспоминания о прошлой жизни, и Аля узнала, что Марго была родом из небольшого южного городка, где еще в школе познакомилась с Антоном. Это была та особенная любовь, которая только в семнадцать лет и бывает. Родители Антона, местная элита, были не в восторге: семья Риты им не чета. Ее родители с трудом удерживались, чтобы не скатиться в самый низ. В самом разгаре отношений родители Антона отправили его учиться за границу. Влюбленные рыдали, строили планы на будущее. Первые пару месяцев после своего отъезда Антон еще писал ей, сначала каждый день, потом раз в неделю, а после перестал вовсе.

Школу Рита с грехом пополам закончила, учиться дальше не было ни способностей, ни денег. На помощь родителей она не рассчитывала, поэтому, когда подруга позвала завоевывать столицу, Рита долго не думала. Завоевание началось еще на подступах, на трассе возле заправки. Марго очень благодарна Антонине Ильиничне, которая, по сути, подобрала ее.

– Это как перепрыгнуть через три уровня сразу, – пояснила она Але.

Антонина Ильинична, женщина основательная и серьезная, всегда просматривала новые поступления. Она сразу обратила внимание на Риту, девушка была, молодой, яркой, но не вульгарной. Забрала к себе, и после небольшого испытательного срока, дала имя Марго и поселила в этой квартире. Здесь тогда жила Даша, девушка скандинавского типа, и полная ее противоположность.

– Даша съехала, теперь будет Саша, – хихикнула Марго.

Ротация в их бизнесе происходила регулярно. Марго достала бутылку Martini и грейпфрут из холодильника, девушки выпили, наконец-то Саше удалось немного расслабиться. Стали обсуждать ближайшие планы, нужно попасть к парикмахеру и визажисту, еще успеть в магазин нижнего белья. Сашин дебют был намечен на завтра.

Когда девушки проснулись, Марго сразу же приступила к делу: позвонила и записала Алю в салон красоты. Вскоре Аля остановилась под вывеской «Мишель» и осмотрелась. Вид салона был стильным и дорогим, она открыла дверь и вошла. Навстречу из-за стойки поднялась милая молодая девушка со строгой прической и вопросительно посмотрела на нее.

– Я записывалась на двенадцать.

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулась девушка, и Аля прошла в большой зал с окнами до пола, уставленный кадками с высокими комнатными растениями.

– Прошу сюда, – указал ей мастер на кресло около вращающегося зеркала.

Для чего зеркало вращалось, Аля поняла только тогда, когда Мишель перевернул его таким образом, чтобы она не видела своего отражения. Дальше всё было как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Она сразу же решила, что снявши голову, по волосам не плачут.

– Вот теперь можно посмотреть, – произнёс Мишель и повернул зеркало так, чтобы она могла себя видеть. Аля просто замерла. На неё смотрела другая девушка. В чём-то она была ею, а в чём-то совсем другой.

– Как я понял, у вас очень важное мероприятие. Тогда не нужно самой выбирать платье. А то захочется снова стать серой мышью, а шкурки уже нет, сожгли. Подойдите к Насте, она отведет Вас в салон одежды напротив и выберет что-нибудь подходящее.

Аля заплатила немалую сумму, озвученную Мишелем, из аванса, выданного Антониной Ильиничной, и прошла с Настей через дорогу в салон-магазин женской одежды. Настя уверенно выбрала для нее несколько платьев и подходящих к ним туфель. Платья повесила в примерочную кабинку. Аля перемерила всё и выбрала тёмно-синее, которое по ее мнению, лучше всего подходило под цвет ее глаз. Поборола желание сразу же надеть обновки и вышла из магазина.

В ресторане, который показала Марго, состоится ее дебют, и от него зависит очень многое. Ближе к вечеру Аля уже подходила к дверям лифта. Круглый лифт сверкал стеклом и металлом, как и всё в этом здании. Ресторан размещался на тринадцатом этаже. Здесь нигде не было ковровых покрытий, и новые туфли на высоких каблуках непривычно сильно скользили. Аля вспомнила то, что слышала сегодня от Риты. Подошву туфель нужно потереть пилочкой, сейчас она так и сделает. На входе метрдотель, сказал, что её уже ждут. Аля спросила, как пройти в туалет. Метрдотель проводил ее в шикарную дамскую комнату с огромными зеркалами и большими кожаными диванами. Аля присела на один из них, достала из сумочки пилку для ногтей и сильно поскребла подошвы туфель. Потом вымыла руки и взглянула на себя в зеркало. Оттуда смотрела совершенно чужая девушка, это была не Аля, это уже действительно была Саша.

Раньше казалось, что все происходит не с ней, не всерьёз, будто это просто игра, и только теперь поняла: назад пути нет. Она старалась спокойно идти рядом с метрдотелем, который проводил её к столику с одиноко сидевшим мужчиной. Саша на долю секунды прикрыла глаза, затем снова распахнула их. Мужчине на вид около 40 лет. Серый костюм без галстука, черная рубашка, коротко стриженые волосы. Он спокойно и с лёгкой улыбкой смотрел на приближающуюся Сашу. Метрдотель отодвинул стул и усадил ее за столик.

– Ну что, будем знакомиться – произнес мужчина – меня зовут Игорь Леонидович. О чём говорили за ужином, Саша не помнит, она была очень зажата, не помогало даже выпитое вино. Игорь Леонидович, понимая её состояние, пытался расшевелить: расспрашивал о семье, учёбе, друзьях. Вопросы задавал ради самого процесса, не из любопытства. Саша бессвязно и отрывочно отвечала. Игорь Леонидович умел обращаться с женщинами, сейчас видел, что девушка очень волнуется и пытался успокоить. Сделать это стало проще, когда оркестр заиграл медленную музыку, и они пошли танцевать.

С потолка свешивалась футуристическая люстра, она бросала мелкие отблески на русые волосы Саши и её вечернее платье со спущенными плечами. Всё было неожиданно красиво, и будущее показалось ей не таким уж и страшным. На десерт принесли мороженое с фруктами и лимонным ликером. Мороженое было каким-то необычным.

– Это сорбет, – улыбнулся Игорь Леонидович. Его улыбка очень располагала всех, кто его знал. Саше она тоже понравилась.

По дороге из ресторана Саша в такси задремала: убаюкала музыка, вино и, в большей степени, совершенно новые впечатления.

– Саша, мы уже приехали – услышала она, когда такси остановилось у дома, какие раньше называли сталинскими высотками.

Дальнейшее Саша плохо помнила, пожалуй, они еще немного выпили, а затем Игорь предложил ей пройти в ванную комнату, он принес большой махровый халат. И почему-то в этом уютном пушистом халате ей стало сразу спокойнее. Игорь оказался на высоте, вел себя, как настоящий мужчина, в общем, как потом подумала Саша, дебют прошел успешно. Утром Игорь предложил Саше остаться на все выходные, и она, не раздумывая, согласилась. Удивительно, но она уже полностью доверяла этому, еще вчера совсем не знакомому ей человеку.

Встречи Саши с Игорем Леонидовичем стали регулярными. Иногда они обедали в ресторане, иногда Саша приезжала к нему домой. Саша даже не заметила, как освоилась в этой богато обставленной пятикомнатной квартире. Как-то домработница Игоря Леонидовича на несколько дней уехала к родственникам и Саша охотно готовила, радуясь, что так можно меньше разговаривать. Продвинутую кухонную технику она быстро освоила и видела, что Игорь Леонидович в гостиной с улыбкой наблюдает из-за барной стойки за ее ловкими движениями.

– У тебя отлично получается! Как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне? – спросил он, подойдя поближе.

– Я буду только рада.

– Вот и договорились, я позвоню Антонине Ильиничне. Завтра съездишь за своими вещами и сразу же вернешься.

Крутой вираж судьбы

«Человек – хозяин собственной судьбы в том смысле, что у него есть свобода распоряжаться своей свободой. Но к чему это приведет – человеку не известно.»

Махатма Ганди.

На звонок Марго не ответила, похоже, ее не было дома, и Саша открыла дверь своим ключом. Она заглянула в комнату Марго – пусто. Это даже лучше, что сегодня она будет одна, разговаривать ни с кем не хотелось. Ее жизнь сделала крутой вираж и нужно немного времени, чтобы разобраться в самой себе.

Первым, что бросилось в глаза Саше в своей комнате, был большой органайзер для косметики. Этот шикарный черный чемоданчик-косметичку украшала картинка в виде алой женской туфельки-шпильки, наполненной инструментами для макияжа. Поверхность внутри косметички аккуратно закрыта алой бархатной подкладкой с множеством отделений и кармашков, на крышке закреплено зеркало, сама косметичка доверху заполнена всем необходимым для женской красоты. Это была косметичка Марго. Ее, по просьбе Саши, та, уходя, оставила на тумбочке, кода они виделись в прошлый раз. Саша еще не успела обзавестись достойной косметикой, поэтому и попросила косметичку у подруги. Оставляя косметичку, Марго предупредила, чтобы та не вздумала брать ее с собой. С тех пор косметичка так и стояла у Саши на тумбочке. Значит, Марго уже трое суток не возвращалась домой.

Девушки очень быстро сблизились, обеим нужно было делиться теми чувствами, которые приходилось прятать, уходя на «задание», как шутили они. Оказалось, что у них много общего. Не только возраст и внешность, но и многие жизненные обстоятельства, вроде совершенно разные, но в чем-то очень похожие. Все, что заставило обеих девушек очень рано повзрослеть и самим взять ответственность за свою жизнь.

Саша многое узнала от Марго о правилах бизнеса, в котором они работали. То, что паспорт на время работы находится у Антонины Ильиничны, Саша поняла не сразу. Именно это было обеим девушкам особенно неприятно и отдавало рабством. Когда появилась Саша, Марго как раз меняла паспорт, ей исполнилось двадцать лет, и только что полученный новенький паспорт никак не хотелось отдавать Антонине Ильиничне, она всячески откладывала неприятное событие. Марго хранила все свои документы – паспорт, свидетельство о рождении и школьный аттестат, в потайном отделении органайзера-косметички. Ей просто хотелось, чтобы еще немного все документы побыли у нее, так создавалась хоть какая-то иллюзия свободы. Саша была почти на два года старше, и ее новенький паспорт, надежно обосновался у Антонины Ильиничны. Девушка захотела немного перекусить и подошла к холодильнику, посмотреть, есть ли там что-нибудь. В это время она услышала звук открывающегося замка. Пришла Марго, обрадовавшись, подумала Саша, значит, поужинаем вместе.

Однако в открывшуюся дверь вошла не Марго, а Антонина Ильинична, за ней следом двое, вид которых сразу же говорил, что возражать им не стоит. Запасной ключ от квартиры девушек находился у хозяйки – это было еще одно не писаное правило их бизнеса.

– Саша, у меня к тебе серьезный разговор, – сказала Антонина Ильинична.

– Игорь Леонидович хочет, чтобы ты была только его девушкой. Он говорил тебе об этом?

Саша утвердительно кивнула.

– Мы обсудили все детали, решили финансовые вопросы, и ты можешь отправляться к нему прямо сейчас. Собирайся, твой паспорт уже у него. Похоже, девочка, ты сорвала джекпот. Только прежде ребята проверят твои вещи.

Саша вопросительно посмотрела на Антонину Ильиничну.

– Чтобы ты не прихватила чего-нибудь лишнего.

Два бугая отправились за Сашей в ее комнату. Там она, под их присмотром, стала собирать свой небольшой чемодан. Пакеты они раскрывали, вещи перекладывали по одной. Когда все почти было упаковано, ее взгляд упал на косметичку-органайзер, стоящую на тумбочке. Это заметил один из досмотрщиков.

– Открывай, – приказал он.

И тут, вместо того, чтобы сказать, что косметичка не ее, Саша открыла и стала вынимать содержимое. Она даже себе не могла объяснить, для чего это делает. Но там, в потайном отделении, были документы Марго, и Саше очень не хотелось, чтобы они забрали ее паспорт. Парень внимательно наблюдал за ней, впрочем, сам ничего не трогая. Когда Саша все выложила, он заглянул внутрь и кивком дал команду загружать все обратно. Дрожащими от волнения руками она сгребла всю косметику, закрыла органайзер и засунула его в чемодан. Напоследок обшарили ее одежду. Саша выкатила чемодан из комнаты. Один из мужчин прошел в комнату Марго и начал обыск там, второй наблюдал за Сашей. Поэтому она поняла, что обыск связан не с ней, а с ее подругой.

– Когда ты видела Марго? – спросила ее сидящая на диване Антонина Ильинична.

– Дня три назад. Вчера и позавчера меня здесь не было. С ней все в порядке?

– С ней все в порядке. А ты сейчас уедешь и забудешь, и Марго, и меня, и все, что здесь было. Тогда ты будешь жить долго и счастливо. Поняла?

Вид молчаливой фигуры за ее спиной, стоящей со скрещенными руками, очень способствовал пониманию, и Саша, молча, кивнула.

– Вот и славненько, спускайся, такси уже ждет возле подъезда. Игорю Леонидовичу позвони, обрадуй.

Саша вышла, словно в тумане, спустилась в лифте и открыла дверь подъезда. Свежий ветерок, пахнувший прямо в лицо, вернул ее к реальности, она открыла дверцу такси и села на заднее сидение. Машина тронулась, водитель не спросил, куда ехать, видимо он уже знал.

Делай, что должно, и будь, что будет

«Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать»

Монтень

Саша постепенно привыкла к своей новой жизни. Наверное, только сейчас она осознала, на краю какой пропасти находилась, и была благодарна Игорю за то, что тот спас ее от падения. У них сложились ровные и вполне доверительные отношения. Игорь относился к Саше заботливо, даже предупредительно, а она отвечала ему искренней благодарностью и уважением.

Сегодня был тяжелый день – хоронили отца Саши. На кладбище пришли только она с Игорем и братом Александром, а на поминках она осталась с братом одна. Они сидели, вспоминали свое детство, маму, и Александр достал тонкую потрепанную тетрадку.

– Посмотри, я нашел это после смерти мамы, не сразу показал тебе, думал, что пока не время. Не буду ничего говорить, прочитаешь сама. И передал тетрадку Саше. Потом выбрался из-за стола и пересел в инвалидную коляску, стоявшую рядом. Саша попыталась ему помочь, но он жестом остановил ее и направился к выходу. Саша принялась рассматривать тетрадку, на обложке ничего не было написано. Раскрыв ее, она сразу узнала мамин почерк и с нетерпением принялась за чтение.

21.08.1999

Решила завести дневник. Мне так нужно поделиться своими мыслями, а если честно, то просто пожаловаться. Ведь больше не от кого ожидать ни поддержки, ни сочувствия. Сегодня я, наконец, поняла, что надеяться больше не на что, диагноз окончательный, ДЦП. Врачи успокаивают, говорят, что ребенка можно адаптировать к нормальной жизни, приводят примеры успешных людей с этим диагнозом.

Почему это случилось именно с нами? Ведь мы так мечтали о сыне! А Сашенька почти не плачет, будто бы старается доставлять нам как можно меньше хлопот. Когда я смотрю в его глазки, кажется, что он все понимает. Прочитала, что больные ДЦП иногда обладают очень высокими интеллектуальными способностями. Я должна сама со всем этим справиться, на Сергея нельзя рассчитывать, он опять уволился с очередной работы. Как он не понимает, что сейчас нам очень нужны деньги? Хорошо, что у меня пока есть работа, сегодня взяла еще одну фирму, они согласились, что я буду работать дома. Ну вот, написала, и стало чуть легче.

11.09.1999

Совершенно нет времени вести дневник. Его теперь не хватает даже на самые необходимые дела. Алю в первый класс отводила соседка вместе со своим сыном, я не смогла. Вот я и написала «Аля», уже совсем прижилось это имя, она сама себя так назвала. Она вообще взрослая девочка и очень любит Сашеньку. Хорошо, что у меня нет с ней проблем. Завтра повезу Сашеньку на консультацию, говорят, очень хороший специалист.

02.02.2000

Какая сегодня красивая дата! Заметила только, когда написала. Миллениум! Может в новом тысячелетии будет хоть немного легче? Уже четыре месяца занимаемся с Сашенькой по экспериментальной реабилитационной программе, мне кажется, что есть прогресс. Только бы мне хватило сил!

12.05.2004

Неужели прошло уже четыре года? Сашенька может ходить, пока еще с трудом. Купили ему новую коляску. Теперь Аля сама будет возить его в бассейн. Они вместе занимаются плаванием. Тренер хочет, чтобы он участвовал в соревнованиях. Я была права, у него много талантов. Оказалось, что Сашенька может читать, а считает вообще хорошо. Наверное, это Алина заслуга, она с ним все время играет в школу. Нужно пригласить учителя.

15.08.2004

Вчера мы вернулись из Крыма. Как там было замечательно! В воде Сашенька, как рыба! Дети загорели, поздоровели. Я тоже отдохнула, завтра нужно наверстывать упущенное, работы накопилось очень много. Уже первый час, пойду ложиться.

23.11.2010

Сегодня была в больнице. Не могу понять, за что мне это? Я даже не могу написать это страшное слово. Опять вспомнила про дневник, когда невозможно вынести происходящее, хотя бы напишу. Казалось, многое смогли преодолеть, вроде, все как-то наладилось. Как же теперь? На Сергея нет никакой надежды. Последнее время он почти ежедневно пьет. Уже давно нет постоянной работы. А если что-то со мной случится, как же дети? Аля выросла совсем без моего внимания, все силы уходили на Сашеньку. Я так виновата перед дочкой! Меня успокаивает только то, что дети очень близки друг с другом. Сашенька просто души не чает в сестре. Он учиться вместе с ней, учителя перестали к нам ходить, предложили ему просто сдавать экзамены. А ведь Але нужно поступать в следующем году. Мне сейчас нельзя терять работу. Ладно, подумаю об этом завтра.