– Че, не потянешь? Так и скажи!
– Еще как потяну!
– Может, поспорим?
– А че нет-то?
– На что?
– На «парлик».
– На пачку? – возмутился Кузьма.
– Мы школота подзаборная, шоль? На блок!
– По рукам!
– Разбить некому!
– И так сойдет! – Кузьма второй своей клешней разбил скрепленное рукопожатие.
– Только потом не съезжать, чур, с темы, что не так разбили.
– Ты первый и начнешь, потому что задолжаешь мне.
– Ты че, опух?
– Да все-все, не пыли! Будем молочными братьями.
– Ды-ы-ы-ы.
«Жигули» заехали в ворота. Виктория, прикрывая голову от моросящего дождя, ускоренным шагом перемещалась по двору. На одном из шагов одна калоша застряла в грязи, а тело дамы продолжило движение, шагая босой ногой по слякоти. Пацаны от сего громко заржали.
– Золушка, ты че, епт, туфельку потеряла? – загорланил Санёчек.
Вика, демонстративно выдернув калошу из грязи, сняла вторую и отправилась, дефилируя, до бани.
– В натуре бо-о-о-ойкая какая! Мне нравится!
– А я тебе че говорил?
Кузьма вытащил из багажника две белых пятилитровых канистры.
– Это, – поднял он левую, – смородиновый коньяк, а это, – поднял и правую, – вишневый.
– Вот это по-нашему!
– Батя из Питера привез. Триста рублей за одну. Считай, даром.
– Он все дальнобоит?
– Ну да, а чего ему еще делать? Платят-то норм. У нас тут таких бабок не заработать.
– Это да.
– Ну? С чего начнем?
– С баньки! Надо грязь зоновскую из себя вывести. Я ж теперь вольный человек.
– Да я про коньяк.
– Плевать, лишь бы штырило.
Дед Виктории любил попариться, потому и отгрохал немаленькую баню из кругляка. Это не какое-то там недостроение, а высший пилотаж деревянного зодчества. Бассейна, конечно, не хватало, но у кого он нынче есть? У мэра? И то не факт. А комната отдыха какая. Длинный дубовый стол, массивные лавки, которые втроем не поднимешь. Можно хоть свадьбу сыграть. Человек двадцать влезет, если потесниться, а гостей-то всего пять: Санёчек, Кузьма, брат его младший Микулай и две студенточки из педа, жаждущие приключений на свою пятую точку. Ну и, конечно же, хозяйка Виктория. О такой компании еще вчера бывший арестант мог только мечтать.
Девицы дорезали яства. А Кузьма бахнул обе канистры об стол.
– Малой, че расселся? Ну-ка суетни нам всем выпить!
– Ты че разорался, хозяин, шоль, тут?
– Ты че, Микола, леща отцовского захотел?
– А ты мне не отец, понял?
– Ну-ка сюда иди! – Кузьма схватил младшего брата за шиворот и вытащил на улицу, на входе чуть не сбив Санёчка.
– Э-э-э-э, вы куда?
– Семейный разговор! – рявкнул Кузьма.
– Гуськи! Ничего не меняется! – подумал Кольцов. Всех остальных он задорно поприветствовал.
– Привет! Привет! – звонко пропели студенточки.
– Ба-а-а-а! Да я в малине! – заржал гость. – А ты, хозяйка, что такая хмурная, обидел кто?
Виктория насаживала замаринованный шашлык на шампур с такой силой, будто эта свинья лично сделала ей что-то неприятное. Санечёк сблизился с хозяйкой и приобнял ее за талию.
– Мушкетеров читал?
– Чего-о-о-о? А-а-а-а, нет! Фильм смотрел.
– Сейчас вот шпагу в тебя воткну, если пакши свои не уберешь.
– Дикая какая, – он отстранился от потенциальной невесты.
– Может, выпьем? – звонко пропела одна из студенточек. В таком предложении всегда играла какая-то легкая и располагающая на приключения песня. За компаньонами оставалось лишь поймать ритм и предаться веселью.
