Как говорила Нелли
Главной защитницей Леонида Касторова была Гульнара Динаровна, учительница английского языка. В принципе, она почти все Шипы защищала. Верила, что все шло от детских травм, и что Лео не был виноват в том, каким стал. А стал он злым, бешеным, неуправляемым и отбитым, как смело говорила Мирослава.
И, конечно, Леонардо был в придачу красавчиком. Высоким, подтянутым и татуированным. Еще и взрослым. Девочки чуть ли не в очередь вставали к нему, чтобы понравиться.
Как Влада терпела такое? Ее вообще было почти не видать с главарем Шипов. Она следила за больной бабушкой у себя в двухэтажке. Лео приходил к ней без свиты. Они могли долго сидеть во дворе на скамейке и смотреть в Лес.
Нелли кинула фотокарточку в сторону и ухватила следующую. О! Открытый урок. Все принарядились в черно-белое, чтобы восхитить комиссию. В центре стояла довольная директриса, Луиза Андреевна. Обычно ее называли злючкой Лу. Она специально наказала Шипы в этот день, чтобы они были подальше от главного корпуса в лагере «Космос». Они драили полы и красили стены. Их загрузили по полной, чтобы не попались на глаза комиссии.
И, конечно, самой красочной фотографией было селфи на фоне кукольного театра Славы. Они почти придумали представление с масками животных, но в самый последний момент разленились и решили перейти на фотосет.
Да, Нелли вспомнила одноклассников. Все друг друга знали. Интересно, они ждали возвращения Нелли в школу? За окном скромно светило солнце, а девушка ждала репетитора по алгебре. Литературу и весь русский ей рассказывала Слава, а химию – Алина. Только вот математика и вся эта вычислительная наука не давалась сама собой или с помощью подруг.
Родители ушли на работу, хотя в первые дни Нурия еще оставалась караулить дочку. Вдруг она забудет что такое горячо или холодно, или откроет дверь маньяку. Гиперопека мамы…
Было непривычно оставаться одной. Тишина пугала, вот-вот кто-то выскочит! Хорошо, что это был не Лес. Он виднелся из окна, постоянно о себе напоминая. Далекие, темно-синие макушки сосен незаметно наблюдали за выжившей Нелли. «Пусть упадет и разобьется!», – шипели они, а волк рядом подвывал.
Нелли приходила в себя, больше рисовала. Первые рисунки, велосипед и розу в каплях, она поставила на видное место. Прислонила к стене, около рабочего стола. Ей казалось, они были живыми, как Сосны. Но что они хотели сказать, пока неизвестно.
С минуты на минуту должен был прийти Флюр Аланов, их учитель алгебры и геометрии. За свой немного тормознутый характер его прозвали Картатаем4. Ему было лет сорок, но по манере движений все семьдесят. Ходил максимально медленно, также медленно водил мелом по доске, но объяснял так, что в итоге все усваивали предмет.
Картатаю было удобно, что Нелли не говорила. Он объяснял, а она кивала положительно или отрицательно. Флюр Аланов носил спортивные костюмы и кроссовки, в этот раз Нелли захотела тоже одеться по-спортивному и надела футболку отца. Ей показалось, что Картатаю будет приятно.
Когда репетитор вот-вот должен был прийти, в подъезде кто-то резко захлопнул дверь. Нелли на цыпочках подобралась к глазку и взглянула. Она успела увидеть только капюшон, прыгающий вниз со ступеней. В следующую секунду из квартиры с пострадавшей дверью показалась женщина лет тридцати шести в одном легком халате. Она беспокойно кричала:
– Марсель! Ну, что ты опять заладил?! Вернись!
В одном халате она побежала догонять какого-то агрессивного Марселя. Новые соседи внушили интерес. Возможно, хорошенькая женщина была замужней, а это убежал ее любовник или муж. Нелли подбежала к окну, но не успела ничего увидеть, раздался звонок в дверь Картатай. Она даже расстроилась, но поплелась открывать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Нелли познакомилась с Марселем. Правда, мысленно. Она выяснила путем наблюдений в глазок, что это был ее ровесник. И он часто убегал в спешке и злобе из дома. Соседи жаловались на вечные хлопки дверью. А хорошенькая женщина в халате была его мамой. Ее звали Альфия.
Еще Нелли гуляла по городу. Сначала с подругами. Они переходили весь Центр, купили бижутерию и всякую всячину для образов Лоли. Мирослава закупалась антуражем для «Темных Лилий». Плетеные корзинки, уютные пледы, искусственные цветы.
Часто вечером Слава с Нелли забирали Алину со смены в «Нефти» и шли гулять в парк «Космонавтов». С ними однажды познакомились парни, но Слава сказала, что у нее есть половинка, а Алина дала телефончик (неужели?). Нелли слишком смутилась, чтобы что-то сделать, поэтому даже не посмотрела в сторону троицы парней. Да и зачем им нужна немая?
Иногда Нелли уставала от гуляний с подругами и оставалась дома. Она читала «Хорошо быть тихоней» Стивена Чбоски вместо заданного в школе «Собачьего сердца» Булгакова. Ей поднадоела школьная литература. Чарли, главный герой, романа захватил сердце. В прямом смысле. Нелли захотела себе такого же искреннего друга как он, такого же честного и крутого. Конечно, некоторые моменты с наркотиками ей казались нереальными, ведь здесь, в Теневске, их было невозможно достать. Она, правда, никогда не искала их.
Нелли уже записала песни из музыкального сборника «Однажды зимой». Так она погружалась в атмосферу книги, а потом и фильм посмотрит. Нелли подумала, что обязательно прочитает Скотта Фицджеральда и станет не впитывать, а фильтровать. Даже интимные моменты Нелли читала без стыда, настолько казалось, они подходили к повествованию, что все шло как на мази.
Но книга кончилась, как и все хорошее когда-то кончается. После хорошей книги нужно отходить минимум неделю. Иначе следующей книге не посчастливится стать «хорошей».
Она положила книгу на полку нового стеллажа рядом с «Над пропастью во ржи» и плюхнулась на диван. Белый потолок казался нормальным, ведь вначале его нужно было перекрасить в черный. В комнате стало не так пусто, появился розовый пушистый ковер. Стеллаж почти заполнился обновками, на стене появлялись новые рисунки. Велосипед с розой так и стояли, прислонившись к стене.
Нелли включила «спокойный» плейлист, она так называла музыку для релаксации или фона. Когда просто можно полежать, погрустить или сделать уроки. Но под нее не очень энергично, например, краситься на дискотеку или собираться на день рождения. Она включила «Красива» Свидание5 и улеглась. Столько песен сочинили про любовь, столько фильмов сняли, значит, любовь – что-то да значила в жизни. Нелли хотела, чтобы ей тоже посвятили песню.
Но, когда начался «Опиум» 303 каратиста6, Нелли встала с дивана и подошла к окну. Она сама не поняла, что ее потянуло взглянуть на те злосчастные макушки Сосен. Смех из песни точно принадлежал этим стройным деревяшкам с острыми иглами.
Девушка накинула черное худи, трико такого же цвета и кроссовки. На всякий случай, чтобы можно было убежать. Что-то тянуло ее прямо в этот Лес и отталкивало одновременно. Ее бы ни за что не отпустили одну, но Нелли уже достала эта опека, и ей пришлось соврать. Но для прикрытия она использовала не подружек, а Марселя. Да, парня, с которым она даже не знакома. Но девушка видела, как хорошо общались Альфия и Нурия. Прогулка с соседом не покажется подозрительной.
Записка об уходе осталась на столе, Нелли выскользнула из подъезда. В наушниках звучал «спокойный» плейлист. На этот раз «Меня не будет» ANIKV, SALUKI7.
Слушая музыку, она растворялась в ней, в настроении песни, звучании, во всем, что было связано с треком. Было приятно выходить из дома уже не в куртке, ощущать приближение новой истории – лета. Ездили молодые парни на подержанных авто с оглушающей музыкой. Нелли держалась подальше от такого, потому что это было некультурно. Она считала, что звуки музыки не ДОЛЖНЫ заглушать все остальное и ДОЛЖНЫ оставаться только в собственных ушах. Как она любила говорить: «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека». Точнее так говорили на обществознании. Алина не всегда поддерживала эту точку зрения, потому что любила шум и не прочь была прокатиться на тачке с Леди Гагой на полную катушку. А Мирослава не слушала музыку.
Нелли не спешила, замечала, как солнце скользило по стенам больницы, в которой она недавно лежала. Забавно, она лежала в коме так близком со своим домом. А в ушах играло «Равнодушие» МАЛЬБЭК и Сюзанны.8
Девушка остановилась перед окном палаты, где лечилась. Еще чуть дальше была такая же палата, и именно туда Нелли кинула воздушный поцелуй. Она сама не поняла, с чего взялся порыв. Но не кинуть поцелуй казалось неправильным. Интересно, кто там сейчас лежал? Нелли совсем осмелела и кинула камушек в окно. Он слабо стукнулся и сразу упал вниз. Нелли испугалась и убежала, даже не поняв, с чего это ее так привлекла та палата. Зачем ей пришло в голову кинуть камень?
Солнце садилось, обливалось кровавыми волнами перед сном. Стаи ворон кружили на закатном небе, окунаясь во взрывные краски. Нелли хотелось стать вороном и улететь, чтобы не было так страшно. Она приблизилась к рыжим двухэтажкам, где жили Анна Блок с сестрой Вероникой. Лес близко.
Чем ближе она подходила к Нему, тем волнительнее становилось. Ее будто окунали в холодную воду. И солнце куда-то исчезло. История с повешенной женщиной разразилась новым эхом.
Нелли подошла к тропинке, ведущей в самое темное сердце Теневска. Девушка стояла так долго, как могла, музыка в ушах не стихала. Лютый транс. Пора бы переключить «спокойный» плейлист на другой, более дерзкий или в стиле рока.
Что искала Бессонова? Правду о своем падении? Было ли это случайностью? Антон Павлович (который не Чехов) говорил, что виной была быстрая езда Нелли на велосипеде. Не мудрено было так упасть. Но ведь суть была в том, что Нелли не умела кататься на велосипеде. Или Нелли разучилась это делать за один месяц комы?
Она шагнула дальше в Лес, воображаемой ледяной водой обдало колени. И противная мелкая дрожь покрыла ее с ног до головы. Нелли сняла наушники и поняла, что не одна. Шаги сзади резко стихли, и она быстро повернулась.
– Пожалуйста, не бойся! Я увидела тебя тут и подумала, случилось чего, может.
Перед ней стояла маленькая, низенькая и даже какая-то хиленькая девочка. Темно-русые прямые волосы опускались до лопаток, бледно-зеленые глаза выражали обеспокоенность. Ей шла родинка справа от маленького носа.
– Я живу тут рядом, с бабушкой. Приехала на лето. Ну, точнее на конец весны и лета, а еще и на начало осени, наверное…
Нелли не спускала с нее изучающих глаз.
– Ты почему молчишь? Я же не со стеной разговариваю.
Нелли написала в заметках телефона, что она немая.
– Ого, – Нелли удалось удивить девушку. Незнакомка не могла продолжить диалог. Неужели немые дарят настолько неизгладимое впечатление? – Меня в общем-то зовут Нина, и я не кусаюсь.
Нелли поверила в утверждение и еле заметно улыбнулась. Маленькая новая знакомая сумела расположить к себе. Она была похожа на ту, с кем может сложиться другая история, чистая, с новыми воспоминаниями.
– Ты слушаешь музыку? – поинтересовалась Нина. Нелли кивнула. – Я обожаю. Знаешь, иногда кажется, что я жить без нее не могу. В душ с ней, собираюсь на улицу с ней. Когда забываю наушники в дорогу, могу умереть от мысли, что не смогу слушать музыку. Это самое гениальное открытие человечества. С музыкой жизнь наполнена смыслами.
Нелли про себя согласилась с суждениями Нины. Да, да! Без музыки ничего не хотелось делать.
– Я даже могу весь день ходить в наушниках, и ничего не случится! Давай послушаем твою?
Нелли с радостью поделилась наушником и включила свой “спокойный” плейлист. Иногда Нина комментировала ту или иную песню. Нелли нашла себе музыкальную подружку. Их эмоции по поводу музыки совпадали.
– Думаю, это лучшее, что есть у Скриптонита9, – прошептала Нина. Речь шла об «Это любовь».
Две девушки сидели перед входом во мрак и слушали песню о любви. На каждое ухо по наушнику, и легкие, почти невесомые покачивания в такт музыке.
Солнце угасало, прохлада весеннего вечера напоминала осень. Наверное, Нине стало холодно, на ней была только белая кофта и джинсы. Мелкие мурашки обсыпали тонкие руки и заставили волосинки встать на дыбы.
– Пора уже, поздно. Мне нельзя засиживаться так долго. Увидимся завтра в семь?
Нелли кивнула.
– Тогда мы послушаем мои песни. У меня тоже есть «спокойный» плейлист, правда, я его называю «грустным».
Нина обняла на прощание Нелли, и Бессонова ощутила, как сильно замерзла новая знакомая. Растапливать ледышки девушка не умела, поэтому быстрее зашагала к себе домой.
«Спокойный» плейлист":
«Красива» Свидание
«Опиум» 303 каратиста
«Меня не будет» ANIKV, SALUKI
«Равнодушие» МАЛЬБЭК, Сюзанна
«Это любовь» Скриптонит
И еще пара песен из «Спокойного» плейлиста, не упомянутые Нелли:
«Отпускаю» МакSим
«Космос» Скриптонит, Charusha
«Цветами радуги» Pyrokinesis
«Утро» 303 каратиста
«Поезда» RSAC, ELLA
«Softcore» The Neigbourhood
«Intro» The xx.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Нелли пришла домой, на лестничной площадке столпился народ. Девушка поняла, в чем дело и кто находился в центре событий.
Слава кинулась на шею Нелли и чуть не повалила ее. Алина подбежала, обняла, она сильно волновалась. Казалось, Алина выбежала из дома в одной пижаме и тапочках. Что было понятно, ведь она жила этажом выше.
Нурия бросилась к дочери, раздвигая толпу в стороны. Она надела выглаженную рубашку и юбку. Алексей стоял в сторонке, но сверлил взглядом намечающуюся картину. Альфия выбралась наружу, а следом Марсель с маленьким мальчиком.
– Так вот с кем я сегодня гулял, – ухмыльнулся Марсель.
Наконец, Нелли рассмотрела его лицо. Зеленые кошачьи глаза, сверкающие яркими огоньками. Теперь Нелли поверила силе кошачьих глаз, когда в «Бременских музыкантах» кот спас всю компанию друзей от разбойников. Марсель – чистый бременский кот. Темные волосы коротко подстрижены, открывая открытое насмехающееся лицо.
– Тетя Неля?
– Да, да, тетя Неля. Она еще и фантазерка, – ответил Марсель мальчику, выглянувшему из-за его спины. Это точный мини-Марсель. Только взгляд наивный и чистый, а не разбойничий, как у старшего брата. Если они не родные братья, Нелли готова съесть свой телефон.
– Неллечка, зачем же ты нас обманула?
«По-моему, главные обманщики тут вы. Я чую, вы что-то скрываете» – подумала она.
– Твоя мама реально перепугала нас всех! – Слава будто услышала негодование Нелли.
– Все, тетя Неля нашлась, все счастливы и свободны. Пошли, шкет, нам пора спать.
Альфия вопросительно взглянула на Нурию, но та лишь устало кивнула. Семейка котов ушла, Марсель, как всегда, хлопнул дверью, только уже с внутренней стороны.
Нелли печатала в заметках длинное сообщение. Все ждали разъяснений. Другие соседи с любопытством поднимались по лестнице, таская пакеты с продуктами или детей за шкирку с их самокатами. Сезон колес начался.
Такое чувство, что соседи специально выходили в подъезд, чтобы стать свидетелями разоблачения. Никогда так много людей не сновало на лестничных проемах. Нужно было обязательно дойти до четвертого этажа. Когда очередной сосед с подом в руке поздоровался с семейством Бессоновых, Нелли протянула экран телефона маме:
«Извините, что ушла и соврала с кем пошла. Мне так жаль, так жаль, но, кажется, мне нужно было разобраться самой в себе. Вы бы не отпустили меня одну. Мне так трудно понять вашу ракцию. Почему вы так сильно начали волноваться, когда я нашла чашку с зонтиком? Это ведь ерунда полнейшая. Почему Антон Павлович говорит, что я упала с велика, если я на нем не умею кататься! И не умела, это точно. И почему назвал экстремалкой? Я вообще не чувствую в себе экстрима. Какой там… Но мне очень страшно. Кем я была? Почему вы так опекаете меня?»
Глаза Нелли не успевали следить за пальцами, печатающими текст. Т9 исправлял некоторые слова и приходилось возвращаться и переписывать. От этого Нелли раздражалась, щеки краснели, а внутри было неприятное чувство того, что она сейчас взорвется от негодования. Ей не хотелось казаться в глазах родных глупой девочкой. Всему были объяснения, и она хотела оправдания. Близкие терпеливо ждали текст Нелли. Первыми прочитали родители, затем телефон передали подругам. Пока они смотрели на «объяснительную записку», папа спокойным голосом нарушил тишину ожидания:
– Мишка, ну как это без внимания? Мы же твои родители. Вот родится у тебя дочь, поймешь нас. Мы ничего не скрываем. Про велик ты зря. Ты умела на нем кататься.
– Да, Неллечка, после комы немного подзабыла, – тут у Нурии появились всхлипы в голосе.
– Что же с Вами происходит, дорогая? – Мирослава обняла маму Нелли.
– Мы тебя очень и очень любим, ведь ты наша единственная, – на последнем слове Нурия разрыдалась и убежала в квартиру. Пряничный аромат улетел вместе с ней, а Нелли стало стыдно.
Как она могла уйти из дома и соврать? Она протестовала против заботы родителей? Нелли опустила глаза в пол, челка закрыла лицо.
– Не пугай нас больше так, – Алексей обнял дочь и прижал ее голову к груди. – Тебе все в новинку, но не ври, пожалуйста. Это ведь так просто.
– И мы всегда на связи! – Алина подбодрила подругу.
Нелли прижалась к сильной и теплой груди отца и хотела провалиться сквозь землю. Стольким людям небезразлично, что с ней произошло. От папы пахло сигаретами, одеколоном и рабочим потом, а от нее безысходностью, эгоизмом и подозрительностью.
– Да, мы – большое семейство. А теперь большой семье необходимо готовиться ко сну! – Слава крепко обняла каждого, – за мной приехало такси. Извините, что так скоро.
– Никита приехал?
– А кто еще, Алина? Он лишает заработка всех таксистов. А мне безразлично, с Шипов он или откуда. Главное, добраться благополучно до дома. До свидания всем!
Слава убежала к такси, а Нелли нехотя поплелась домой. Алина сказала, что завтра контрольная работа по биологии и нужно бы хорошо выспаться. А так она бы поболтала с Алексеем и зацеловала Нелли. Столько «бы», но Нелли завтра не ждала контрольная по биологии. Завтра приходит Картатай в спортивном костюмчике. Спокойнее дня не видать.
Нелли знала, что никогда не была холодной с родителями. И сейчас она послушно пошла к маме в спальню. Нурия прижала свое красивое лицо ладонями и тихо плакала. Услышав шаги, она стерла влажность с лица, но тушь испортила планы и затанцевала со слезами.
Мать смотрела на дочь минуту, в глазах теплилась безграничная нежность.
– Мы, правда, тебя любим. И нам тяжело, очень, поверь. Ты не чувствуешь то, что чувствуем мы. Нашу потерю…
Нелли вопросительно посмотрела на маму.
– Да, потерю. Наше подвешенное состояние. Мы потеряли частичку тебя, частичку себя… то падение… оно было роковым. Если бы ты умерла тогда… – Нурия задыхалась от обилия слез, подступивших к горлу. – Даже думать не хочу. Мы тоже стараемся изо всех сил, нам еще тяжелее, чем тебе…
«Еще тяжелее, чем мне?» – подумала девушка.
Нелли стряхнула с плеч мысли и подбежала к маме, крепко обняла, так крепко, как казалось, никого никогда не обнимала.
Они спали в обнимку всю ночь. Папа прикрыл дверь и пошел спать в комнату Нелли. Его умилила нежность матери и дочери, но что-то не давало покоя.
Алексей просидел на кровати долгое время.
И когда настал момент единственной скупой слезы, он ее выпустил наружу. Резко и бесповоротно. Чтобы скрыть след мнимой слабости, Алексей провел рукой по щеке и сделал вид, что ему показалось. Он не плакал. Нет. Мужчины не плачут.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Нелли посчитала себя настоящей эгоисткой. Бессердечной и избалованной. Она и подумать не могла, насколько тяжко приходилось родителям. Она ведь с ними не разговаривала. Редкие сообщения не считались.
Почему она молчала? Как раньше говорила Нелли? Точно, не очень громко. Она не отличалась смелостью в выражениях и считалась тихой отличницей. Тогда почему в ее уме остались другие воспоминания, дерзкие и сумасшедшие? Яркие макияжи, громкие заявления. Две разные души в одном теле. Проявление смелости напоминало о себе, словно в ее голове потерялись чужие мысли.
Накатило воспоминание, и Нелли словно увидела себя со стороны. Девушка прижалась к черной стене своей комнаты. Вжалась в гладкую поверхность и готовилась. Сердце стучало, как невменяемое. То была смесь страха и дикого возбуждения.
В следующее мгновение рядом с ее головой пронесся дротик, не задев и миллиметра кожи.
Метание дротиком еще пару раз снилось Нелли ночами. Но после побега в Лес, девушке прописали таблетки. Она сама попросила. Снов больше не было, как и переживаний не только собственных, но и родительских.
Нелли думала о том, как нелепо выглядели ее подозрения. Теперь в жизни правдива была только одна версия: Нелли Бессонова каталась в Лесу на велосипеде и случайно угодила в яму. Велосипед повредился, а девушка ударилась головой и впала в кому на целый месяц.
Почему она видела себя в чужих обличьях? Ответ прост – это сны. Глупые, неверные. После комы Нелли училась многому заново, но на велосипеде так и не получилось.
Вот и вся история. Логично и удобно.
Нелли стыдилась подозрений в адрес родителей. Как только ей хотелось перекрасить стены в черный, Нелли включала «спокойный плейлист» и закрывала глаза.
Нужно стать прежней хорошей девочкой. Она вернулась к нарядам Лоли. Ее хрупкие плечи надели на себя мятный сарафан, опускающийся до колен. Руки обернулись белой водолазкой, а светло-голубые перчатки прилипли к пальчикам.
Сегодня все Лоли были в сборе и гуляли в Центре. Нелли чувствовала неловкость, гуляя по улицам в довольно необычных нарядах. Слава с Алиной будто плавали в привычном аквариуме.
Нелли не написала ни одного сообщения. Она довольствовалась кивками. Подруги и не настаивали, ведь Бессонова и раньше не выдавала устные выступления. На прощание Мирослава поцеловала подруг в щеки и снова уехала на такси с Никитой. В последнее время она постоянно уходила раньше всех. Не мудрено: она успевала делать абсолютно все. Плюс, ей не терпелось закончить свою книгу.
Никита год как закончил школу и тусовался с Шипами. В рабочее время он никак не показывал свое отношение к Славе. Зато в остальное мог открыто поливать ее грязью. И никто так и не понимал противостояния Лоли и Шипов.
Алина взяла за руку Нелли и повела в сторону дома. Она говорила о том, какие клиенты стали щедрые в последнее время. И что скоро она купит платье. Очень дорогое. Она назвала это наградой за свои старания. Недавно Алина читала статью по тайм-менеджменту и объяснила, что поощрять себя за труд нужно. Еще она сказала, что на себе нельзя экономить, нельзя таким образом оставаться бедным. И лучшее время – здесь и сейчас.
Нелли не совсем понимала подругу. Деньги она получала от родителей и не работала. Она ни в чем не нуждалась, разве что в … правде.
Вороны совершали вечерние летные прогулки. Туда-сюда. И небо было похоже на смешанное мороженое арбуза и дыни. Там розовое, здесь желтое, а тут вообще химический эксперимент.
Намечались теплые деньки. Проезжали автомобили, кричали девчонки. Смеялись девчонки. Очень громко и заметно, чтобы мальчики обратили на них внимание. Девочки были одинаковыми. Короткие топики, широкие брюки и темная помада. Четкий мат, парилка во рту, длинные белые ногти и айфон. Нелли предположила, что тоже материлась и курила. Или нет?
Весна внушала молодежи доверие. Она нравилась юности. Цепляла, внедряла ароматы цветов и гормонов радости.
Но, когда девушки проходили рядом с Лесом, Нелли расцепила руки.
– Ты чего?
Нелли пожала плечами.
– Если тебе не нравится, ты скажи. Можем не держаться. Мы всегда так ходили.
Алина еще немного постояла и посмотрела на Нелли. Но Бессонова ничего и не сказала.
– Мне стоит волноваться?
Нелли мотнула головой.
– Хочешь побыть одна? – Алина вгляделась в лицо подруги. Чистое, белое, с поджатыми губами и смелыми карими глазами. То ли в золотых бликах радужки, то ли в едва заметном кивке Алина увидела утверждение. И расстроилась. Нелли не хотела идти с ней. Хотя, оделась как раньше и позвала на прогулку.
То ли, чтобы успокоить Алину, то ли, чтобы успокоиться самой, Нелли тепло обняла ее и легко похлопала по спине.
– Напиши, как будешь дома. Прости, если я говорю скучные вещи.
«Спасибо» – написала она.
Нелли направилась к Лесу, краски на небе сгустились и напугали воронов. Их след простыл. Темное полотно предсказывало дождь, еще не теплый, потому что весенний. На Нелли не было кофты. Лишь мятный сарафан, который так понравился девочкам. Наверное, они уже были дома.