Палач. История, одна из многих

Пролог

Вокруг полная темнота, ни один луч света не проникает за маску. Первое время думаешь, что со временем удастся разглядеть хоть малейший блеск, ведь зрение человека уникально, может приспособиться к полной темноте за считаные минуты. Позже понимаешь, это бессмысленно. Маска сделана из плотной ткани, если бы тебе святили фонарём прямо в глаза, ты бы этого не узнал. После того как у тебя отнимают одно твоё чувство, остальные начинают обостряться. Утверждают, что человек имеет пять чувств, но в настоящее время учёные подтвердили, что их уже девять. Столько мыслей проносится и не можешь ухватиться хотя бы за одну. Ах, да, чувства. Будем пользоваться теми, что у нас остались. Весь путь, меня протыкает, как кинжал, запах хлорной извести и химикатов, отдалённо напоминающие кислоты. В коридорах здания, слышу не так много: тяжёлые военные ботинки, создающие глухой лязг о кафель; слабо слышимый звук люминесцентных ламп, находившиеся над головой; звук открывающихся и закрывающихся решёток, и шёпот людей, нам встречающихся.

Находясь в разъездах, твои мысли сосредоточены на семье. Постоянно думаешь: часто ли скучает по тебе дочка, сильно ли переживает жена? И с каким наслаждением ты возвращаешься обратно в их нежные объятия, но так было раньше. Работа требует отъездов, из-за этого наш крепкий брак рухнул на глазах, но я верю, у меня получится вернуть семью.

На первый взгляд моя профессия не сочетается с хорошим семьянином, но не это стало причиной расставания. Мне удалось совместить в своей жизни дорогую семью и любимую работу. Работа у меня не пыльная, чтобы с ней справиться нужно два пункта: фантазия и знание механики, поэтому я стал конструктором для казней, и прославился на всю страну.

В нашей прекрасной стране Энея, каждый человек найдёт что-то для себя, начиная: развлечениями, друзьями и любовью; заканчивая: работой, уютным домом и чистым небом над головой. Каждый из девяти штатов страны готов предоставить свои условия для жизни. Хотите чистый воздух, бескрайние леса, богатую флору и фауну – вам в штат Роуб. Желаете роскошной жизни, грандиозных вечеринок, суету больших городов – ваш выбор штат Праум. А может вы мечтаете о тихом месте, где вас будет беспокоить лишь легкий бриз моря? Тогда ваша цель – штат Оток.

Благодаря большому выбору у меня получилось найти то, что по душе, но хорошее когда-нибудь заканчивается и моему душевному равновесию пришёл конец. Череда проблем сложились в пазл, они и повлекли к разрушению семьи. Уверен, это временно, но, чтобы забыться и покинуть пустую квартиру, я принял внезапное предложение. Заключалось оно в приезде в штат Гламэс, на презентацию неизвестного мне конструктора, он горел желанием продемонстрировать свою машину. Недолго думая, в надежде избавиться от одинокой рутины, я прилетел первым рейсом сюда… Неожиданно тяжелая ладонь упала мне на плечо и остановила.

Кто-то провёл пальцами по затылку, убрав непроницаемую маску. Испепеляющий свет начал обжигать глаза, и мне пришлось на короткий промежуток закрыть их руками, но прошли мгновения, и я привык. Освободившись от зрительных оков, у меня получилось разглядеть обстановку вокруг.

По двум сторонам от меня стояли два рослых человека, они, видимо, всю дорогу сопровождали мою персону. Они одеты в военную форму камуфляжного цвета, а на ногах увесистые ботинки, слух меня не подвёл. Мы втроем стояли перед железной двустворчатой дверью.

– Давай, чего ты тянешь, стучи, – тяжелым басом правый охранник приказал левому.

С неохотой в глазах левый подошел к двери и простучал число девять на азбуке Морзе, звучит оно как четыре длинных сигнала и один короткий. Всё-таки эти охранники следят за собой: до блеска отполированные ботинки, поглаженная форма, кокарда на кепке на одной линии с носом, аккуратно выбритый кантик. Это люди, не наплевавшие на работу, именно такие достигают не малых вершин.

Вот еще один мой секрет – на всех встречах, конференциях, ужинах, я должен выглядеть с «иголочки», как сейчас. Опустив взгляд на свои туфли, убедился в том, что за время долгой дороги по коридорам они всё так же блестят, стрелочки на брюках такие же ровные, пиджак застегнут на все пуговицы, кроме самой нижней, и галстук на одной линии с моим подбородком, я готов к встрече с уважаемыми людьми.

С обратной стороны дверей раздался треск, звук плохо смазанных шестерёнок и они медленно начали открываться. Щель между дверей становилось всё больше и свет, из неё сочившийся, с каждой секундой становился всё ярче. Когда двери открылись, из-за разницы в освещении коридора, невозможно было разглядеть, что в комнате, слишком там светло. И не оставалось ничего другого, как шагнуть в комнату; в неизвестность, чтобы белый свет поглотил меня целиком.

Глава 1

Прошла очередная командировка, уже десять минут стою и не могу постучаться в дверь собственного дома….

12 мая 1998 год, штат Праум

Смешалось два чувства: желание обнять драгоценную семью и отвращение к самому себе. Целый месяц ожидания, когда вернусь домой и встречу самых родных мне людей, но не смог сдержался. Всему виной… Люси.

– Идиот, – прижав кулак ко рту, шёпотом говорил сам себе, – соберись! Это было всего раз и больше не повториться! Теперь ты с семьей, они рядом, ты быстро об этом забудешь.

Медленно поднёс кулак к двери, но услышал звук замочной скважины, и она распахнулась. На пороге стояла Роза – моя жена, одетая в торжественное платье фиолетового цвета, с великолепными кудряшками на голове и потрясающим макияжем, подчёркивающий её большие карие глаза.

– И что это вы возле двери мнётесь? – с игривостью в голосе спросила Роза.

Только хотел что-то ответить, как Роза кинулась на шею и расцеловала меня. Бросил сумку и крепко обнял её. Такое счастье за долгий промежуток почувствовать тепло родного человека. Закрыл глаза и полностью погрузился в эти прекрасные чувства, как перед лицом возник образ Люси, она эротично подмигивала и манила рукой к себе.

Открыв глаза, увидел за плечом Розы нашу дочку – Ингу. Ей всего шесть лет, но она очень сообразительный ребенок, всё схватывает на лету. Инга весело приветствовала меня: прыгала, смеялась и интенсивно размахивала руками; в них болтался плюшевый бурундук, это мой подарок с прошлой командировки.

Роза последний раз поцеловала меня в щёку, отпустила руки и нежно прошептала:

– Чего ты ждешь? Смотри, как она хочет к тебе.

Рванул к своей дочурке, широко раскинув руки, чтобы сразу заключить Ингу в объятия. Она побежала мне на встречу с озорной улыбкой. Как только дотянулся, подхватил её и крепко обнял.

– Я скучала, папа! – с улыбкой на лице произнесла Инга.

– Тоже безумно скучал, моя маленькая! – сдерживая слезы, проговорил я. – Хорошо себя вела? Маму слушала?

– Да, слушалась она, – сказала Роза, следуя на кухню, – кушать будешь, дорогой?

– Конечно! – отпустив дочку, ответил жене. – И от кофе тоже не откажусь.

– Будет сделано, – выглянув с кухни, с нежной улыбкой прошептала Роза.

Присел на корточки, чтобы моё лицо было на одном уровне с Ингой:

– Сладкая моя, иди к себе в комнату, пару минуточек поговорю с твоей мамой и приду, – целуя дочку в лоб, сказал я, но её лицо начало приобретать обиженный вид. – Говорю же, буквально две минуточки, – прищурив глаза, стал пронзительно смотреть на Ингу, – или ты мне не веришь? – и усыпив бдительность, начал её щекотать.

Она очень громко и пронзительно засмеялась, прыжком отскочила от меня и погрозила пальчиком:

– Ровно две минуты, я считаю! – командирским голосом сказала Инга, и убежала в сторону своей комнаты.

Встав с корточек, направился на кухню. Перейдя её порог в нос резко ударил благородный запах кофейных зерен. Роза прекрасно знает, как мне нравится свежий приготовленный кофе. Никогда не поддерживал растворимый, вкус этого изысканного напитка напрочь отсутствует в этой пыли коричневого цвета.

Я аккуратно сел за обеденный стол и наблюдал за изяществом Розы. Она плавно, перемещалась из одной точки комнаты в другую. Её движения были настолько грациозными, что, доставая обед из холодильника она делала маленькое представление. Все её передвижение по кухни – один большой танец. Понимаю, Роза безумно счастлива, что я приехал, мои эмоции были бы абсолютно такие же, но всё портит Люси, всплывая передо мной, каждый раз, когда закрываются глаза.

Роза уже сняла турку с конфорки, и поставила еду подогреваться, а моё отвращение к самому себе нарастало, вместе с гудением микроволновки. Мне никак не удавалось расслабиться, чувство дискомфорта сжимала меня, как тиски. Ко всем вещам в жизни я подходил рационально. Эмоции не были движущей силой, все мои действия досконально продумывались и доводились до совершенства. Как вышло, что страсть взяла верх и с подвигла к измене? Как жить с таким грузом дальше? Как скоро Роза всё узнает и весь мой мир рухнет? Ощущение заключённого, знающего о казни, но не о её времени.

Нельзя тянуть, нужно жить по совести и рассказать обо всём, но разум брал верх и приходило осознания – после сказанного, наступит конец. Конец нашей счастливой, беззаботной жизни. Конец нашим планам на долгое и блаженное будущее. Я больше не увижу Розу счастливой рядом с собой; не приму участия в воспитании Инги; мы больше не соберемся вместе за обеденным столом для обсуждения пройденного дня. Мне нельзя этого допустить!

Злость и отвращение к самому себе переполняли меня, и не находя выхода бурлили. Находясь перед выбором: ложь или одиночество, я не мог определиться. Не существует золотой середины, есть только две пропасти, и выбор – в какую прыгнуть. Пока вижу Розу, определиться не получится, нужно выйти и всё обдумать в тишине. И только об этом задумался, как жена повернулась ко мне и от неожиданности вздрогнула. Кофе из кружки частично пролилось и несколько капель попали на мои белые туфли:

– Ой, Майкл, ты меня так сильно напугал, как долго ты сидишь? – не сдерживая смех, спросила Роза.

– Только пришёл, – делая естественный вид, ответил я.

– Ты какой-то напряжённый… Что случилось? – она поставила кофе на стол и села на соседний стул.

– Всё хорошо, скучал по тебе… – ком в горле не давал говорить.

– Мы тоже скучали. Так одиноко без тебя, – положив свою руку на мою, прошептала она.

Невыносимо ей лгать, она этого не заслуживает, нужно сказать сейчас. Пусть умру в одиночестве, но буду честен перед Розой:

– Мне нужно тебе кое-что сказать… – соберись, ты должен сказать, – в командировке я…

Чёрт! Не смогу. Лучше увидеть сотни смертей, чем одно разочарование в глазах жены. Не представляю жизни без неё. Слёзы душат и не дают вымолвить хоть слово. Надо обдумать, нельзя принять такое решение спонтанно.

– Хочу подышать, пройдусь по улице, – встал и направился к выходу, продолжая делать обыденный вид.

– Майкл, ты чего? – Роза схватила меня за рукав. – С тобой всё нормально?

– Да… просто… поездка выдалась сложной, надо её обдумать, – не привык лгать, как же это тяжело даётся.

– Снова работа… – печальным голосом, проговорила она. – Майкл, может оставишь её? Ты постоянно приезжаешь скорбным. Ты слишком мягок для своей профессии.

– Дело ни в этом, работа не причём

– Да? Если ты пытаешься сам себя убедить, то ладно, но я всё вижу, – Роза встала, – ты восприимчив, а непрерывное лицезрение смерти, сломает кого угодно.

– Прошу, не читай мне нотацию, – еле сдерживая слёзы, пробормотал я, – дай подумать в одиночестве.

– А что думать? Откажись от поездок, хватит рвать себе душу, – продолжала настаивать жена, – отправляй других людей, пусть они проводят презентации. Машины будут продаваться и без твоего присутствия. Не могу тебя видеть больше в таком состоянии. Ты потерял вкус жизни, стал отстранённей, ты замкнулся в себе. Расскажи, что тебя волнует, дай помочь тебе.

– Не нужна мне помощь! – с криком убрал руку в сторону.

– Что… что с тобой? – она стояла в ступоре, впервые за столько лет я повысил на неё голос. – Просто… хочу помочь, зачем так реагировать?

– В этой ситуации мне никто не поможет. Дай час на раздумья и всё объясню.

Не могу себя контролировать, агрессия к самому себе выходит за границы, и начинает выплескиваться на невинных людей. Надо покинуть дом, неизвестно, что ещё сделаю в таком состоянии. Только направился к выходу, оставив в оцепенении Розу, и увидел, как Инга роется в сумке, рассматривая вещи.

Быстрыми шагами дошёл до неё и резким движением попытался вырвать из маленьких ручонок сумку. Но она не успела отпустить её, и пластом упала возле моих ног. Осознав, что натворил, попытался поднять Ингу, но Роза, буквально, за один шаг преодолела расстояние от кухни до коридора и оттолкнула меня.

– Ты что творишь!? Совсем рассудок потерял? – в гневе сказала она.

– Я… я случайно, прости, Инга, – в попытках подойти, жена отпихивала меня. Выглядела она, как медведица, защищавшая медвежонка от браконьеров.

– Не подходи! Иди куда собирался, – осматривая Ингу на ушибы, и вытирая ей слёзы своим платьем, рявкнула Роза.

Сильно тряслись руки, взяв сумку, только с третьего раза смог её застегнуть. Ни вериться… я допустил такое. Злость к себе ещё больше пожирала меня. Никогда себе этого не прощу. Проклинаю день, когда встретил Люси. Отдал бы все деньги, чтобы отмотать время назад и не допустить этого. А сейчас мне остается только наблюдать, как самые дорогие мне люди страдают из-за меня. И тут квартиру пронзил механический, монотонный писк микроволновки, дающий понять, что её работа завершена. Это вывело меня из транса, хотел что-то сказать, извиниться, придумать оправдания, но ничего в голову не приходило. Оставалось покинуть квартиру, чтобы ещё больше не навредить им.

Выйдя из дома, подошел к тротуару и остановился. Поставив сумку на лужайку, я тяжело вздохнул и окинул взглядом туфли, как символично, наша жизнь с Розой была такой же белоснежной, а теперь на них находится грязный след, его практически невозможно отмыть. И этот след – Люси.

Как только протёр своё сильно вспотевшее лицо ладонями, взгляд поднялся к солнцу. Свет его был непривычно ярким и слепящим. Было ощущение, что я стал частью этого света, и оно меня полностью поглощало. В это мгновение по щеке пробежала слеза.

Глава 2

Сделав пару шагов в ослепляющую неизвестность, тяжелая рука упала на плечо остановив меня. Привыкая к освещению, за спиной раздался знакомый звук шестеренок, дверь закрылась. Меня пронзила головная боль, напоминающая удар тупым предметом по затылку, но она была мимолетной и в ту же секунду испарилась.

21:35, штат Гламэс

Как только вернулось зрение, первым делом повернулся назад. За мной стоял мужчина, в точно такой же опрятной форме, как у сопровождающих. Он крутил на пальце ключ привязанный к верёвке, им он открывает входную дверь. Мне сложно представить для чего такие меры, ведь меня пригласили для делового разговора, неужели они чего-то боятся?

– Сэм, – раздался приказного тона голос, в другом конце комнаты, – разверни нашего гостя и неси ключ обратно.

– Сэр, нечего вам смотреть на эту дверь, – сказал Сэм и повернул меня в сторону голоса, – самое интересное будет там.

Меня закрыли в просторной комнате с высокими, четырехметровыми, потолками. Первые два метра стен выкрашены темно-синей эмалью; вторая их часть обшита зеркалами. И как муха на стекле, привлекающая внимание к себе, в углу висел громкоговоритель.

– Видно, вы немного растеряны, но… – я моментально повернулся на источник звука, и от неожиданности человек встрепенулся. – Ой, вы меня напугали.

Владелец голоса выделялся на фоне остальных. Одет он в костюм голубого оттенка в клеточку, подчёркивающий чёрную рубашка с туфлями. Заканчивала образ – ярко-красная бабочка на шее. Из нагрудного кармашка пиджака еле виднелась оправа от очков прямоугольной формы, имеющая один цвет с тканьевым аксессуаром. На лице присутствовала лёгкая щетина золотистого окраса, гармонирующая с волосами, достающие до шеи. Нестандартный вид, ставил его выше других. Главная обязанность знати – отличаться от челяди.

К нему подошёл Сэм и вручил ключ:

– Умница, занимай позицию, – сказал командирским голосом мужчина в костюме.

Сэм дошёл до конца комнаты и встал возле второго рядового. Упёршись спиной о дверь, скорее всего, служившая запасным выходом, он ждал новых приказов. Над его головой висели электронные часы, показывающие 21.40, красным электронным циферблатом. Ещё один элемент комнаты приковал внимание, непонятная мне возвышенность, достигавшая трёх метров, целиком закрытая тканью. Лишь два троса, уходящие в потолок, доступны моему взору. А под самым потолком, ровно над скрытым монументом, находилась большая вентиляционная вытяжка.

– Планшет, – с произнесением слова, мужчина с бабочкой поднял руку на уровень плеч и щелкнул несколько раз пальцами.

Сэм, увидев жест, толкнул рукой право стоящего рядового и показал на сигнал:

– Рэй, планшет, – чуть ли не шёпотом произнес Сэм, – давай быстрее!

Второй начал в спешке хлопать себя по форме. Нащупав планшет, он резким движением расстегнул китель и вытащил его из внутреннего, нагрудного кармана. Быстрым шагам подошёл к мужчине и вложил требуемую вещь в его руку. Он еле заметно кивнул и Рэй встал на прежнее место.

Беловолосы достал очки и надев их, начал пролистывать страницы. После нескольких листов он нашел, что нужно и не много прокашлявшись начал читать:

– Заключённый под номером: 132-412-06, по имени Джон Лонг, приговорен к пожизненному лишению свободы за насильственные действия по отношению к женщинам, – во время чтения досье, у мужчины появилась легкая улыбка, больше напоминающая усмешку, – по его личному чистосердечному признанию, он изнасиловал и убил семь женщин. После вынесения ему приговора, был назначен к нам в тюрьму для исполнения наказания. Начал Джон Лонг преступную деятельность в возрасте…. Жил он в штате Пра….

Он внезапно замолчал, стал щуриться и беглым взглядом прочитывать оставшееся досье, параллельно бубня себе, что-то под нос. Вглядываясь в написанное еще пару минут, он опустил руку с планшетом, посмотрел на меня разочарованным и уставшим взглядом, приложив палец к уху, и начал разговор:

– Это что за хрень, господа? Вы сколько меня можете пичкать автобиографией непонятных мне людей?! – его голос из спокойного перешел в грубый. – Вот скажите, кому это вообще может быть интересным?! Мне? Может быть ему? – показывая на меня, продолжал он. – Или может быть самому заключённому? К чему здесь столько воды? Кому вообще усралась информация про то, где он жил?

Беседе не вызывала у него восторг, а скорее раздражала: он нервно шлепал планшетом по бедру, в ходе разговора у него дергался глаз, а когда начинал говорить собеседник, он покусывал себе нижнюю губу. Наступила минутная пауза, и мужчина в красной бабочке продолжил настаивать на своём:

– А я вам говорю, это хрень! Вы зачем забиваете нам голову? Я эту бредятину терплю уже сколько? У вас там что, офис писателей-неудачников?! Всё с меня хватит, сегодня сделаю всё по-своему, – выслушав ещё несколько секунд своего оппонента, мужчина добавил, – да, именно сегодня всё должно быть идеально! Вы видите вообще, что у меня за гость?! И мне насрать, как там положено, сегодня мой день!

На этом разговор закончился, он тяжело вздохнул и посмотрел на меня:

– Никогда не получается так, как хочешь ты! Типичное начальство, – он пощупал карман брюк, попытался оттуда что-то достать, но сразу остановился. Поглядел на зеркала в стене, снова тяжело вздохнул и продолжил читать с планшета. – За 14 лет заключённый 132-412-06 расположил к себе множество людей, был порядочным, случаи побега, дебоша и вообще плохого поведения, не наблюдалось. В «Объективном» суде нашей тюрьмы был вынесен приговор, цитирую: «За отсутствие к заключенному внимания и заинтересованности со стороны, приговорить заключённого 132-412-06 к смертной казни через «Очищения».

Мужчина поднял руку, и в этот раз Рэй среагировал быстрее. Он подошел быстрым шагом, забрал у него планшет и положил к себе обратно в китель. Только заметил, правую сторону лица лакея украшал обширный шрам, явно, появившийся в результате серьёзного ожога.

– Спасибо, можешь возвращаться на место, – рядовой кивнул и вернулся на место возле стены, а его хозяин продолжил монолог, – ладно, закончили с формальностями. Майкл, вы извините меня, но по закону нашего штата так принято.

– Ничего страшного, не переживайте Мистер… – и тут понял, что не имею понятия как зовут этого человека, но он не растерялся и подхватил разговор:

– Ой, ещё раз прошу прощения, видите, с этим начальством, с его правилами, совсем забываешь про этикет, меня зовут Клиф Нейл, – он сделал ко мне пару шагов и протянул руку.

– Рад знакомству, Клиф Нейл, – мы обменялись рукопожатием.

– Майкл, к чему эти формальности, зови меня по имени, предлагаю перейти на дружеский стиль общения, – с легкой улыбкой предложил Клиф.

– Да, конечно, так будет даже проще, – понимая, что не совсем профессионально общаться со своими клиентами по имени, но раз предложил, не вежливо отказываться.

– Вот и чудно, дайте мне пару минут, и мы продолжим, – покинув меня, он отправился к рядовым и вступил с ними в разговор.

Появившееся время, потратил на анализ приговора, вынесенный заключённому. Освободившись от харизмы Нейла, окутавшая меня в момент его монолога, ко мне вернулся здравый рассудок, требующий ответов. И дождавшись возвращения, задал вопрос:

– Будь добр, можешь прояснить несколько моментов?

– Слушаю, Майкл, только давай быстрее, уже пора начинать презентацию, – с лёгкой улыбкой, сказал он.

– У меня вопрос по «Объективному» суду, что это значит? И почему человека казнят за отсутствие внимание со стороны, это как понимать? – улыбка Клифа превратилась в открытый смех.

– Насчёт «Объективного» суда, расскажу позже, времени у нас предостаточно, а вот про смертную казнь, таковы правила штата, – он добродушно посмеялся, похлопал меня по плечу и пошёл к возвышенности, скрывавшаяся за чёрной тканью, – пора начинать представление!

Нейл подошёл к ней и схватился за ткань:

– Ну что, Майкл Трэй, представляю вам моё изобретение – «Очиститель»! –быстрым движением руки он скинул её и бросил к моим ногам.

Моё внимание не сразу сконцентрировалось на машине, первым делом я посмотрел на часы, пробившие 22.00.

Глава 3

Надо ложиться спать, а у меня не получалось вымолвить хотя бы слово, о своей предстоящей командировке. Бросив мимолетный взгляд на часы, показывающие 22.00, решимость крепла, больше тянуть нельзя.

29 июня 1998 год, штат Праум

Мы с Розой лежали в спальне, и она полностью погружена в книгу, написанная Алексом Кроссом. Книга о психологии, не внушающая доверие. Мне, как человеку науки, с трудом верилось в то, что писали в ней. Для меня психология – это что-то несерьёзное, то, без чего можно обойтись, но жена считает иначе. Для неё, любую ссору можно решить несколькими абзацами данной макулатуры, но практика показывает совершенно другие результаты.

Уже полчаса смотрю в потолок под звуки шуршания листов. Последние полтора месяца наша совместная жизнь была накалена. Не прошло ни дня, чтобы я не извинялся за свой проступок. Но она отказывалась меня слушать. Все наши разговоры заканчивались истериками, обидами, слезами. И вот, когда маленький лучик света пробился через темную тучу скандалов, меня вызывают на презентацию.

Сообщили мне об этом три дня назад. Тюрьма в штате Блез купила несколько моих машин и мне, как лицу компании, нужно их представить. Практически все командировки связаны с презентацией того или иного орудия. Моя задача в ярких красках рассказать о своём творении: о там как оно функционирует, его достоинства, как нужно обслуживать машину. Да, звучит нелепо, «достоинства орудия для казни», но они, действительно, есть. Некоторые машины очень шумные, другим для работы необходимо подводить дополнительные трубы, для закачки и отсоса жидкостей. Ещё у нескольких моих машин особая конструкция, что после её использования, ближайшие три метра от орудия залиты кровью. Звучит ужасно, но моя работа такова, что из смерти человека, я делаю шоу.

Работа – золотая жила, позволившая нам подняться к вершине. Скрывать её бессмысленно, пришло время поговорить:

– Роза, – на грани шёпота, позвал жену.

Полное погружение в чтиво демонстрировали: целеустремлённый взгляд и зрачки, двигающиеся слева направо с невообразимой скоростью. Лишь лёгкий кивок, дал понять, что меня слушают:

– Мне нужно уехать через неделю, – не отрывая взгляд от её, произнёс я.

Своими телодвижениями, Роза, никак не дала понять свой настрой, она продолжала делать вид, что читает. Ни движение головой, ни рукой, ни ёрзание по кровати в поисках нахождения удобной позы. На мгновения подумал, что меня не услышали, но её выдали зрачки, переставшие двигаться. Обдумывая полученную информацию, она замерла.