Проучить магистра и призвать Исполина

Наклон становился всё более опасным. Я заволновалась. Насколько надёжны ремни? Не вывалюсь, случайно, из кресла не долбанусь темечком о крышу капсулы?

Сидела я на удивление прочно, как будто приклеилась задом. Не успела прийти в себя, как движение прекратилось. Что так и будем висеть вниз головой? Я сердито взглянула на Алуста и едва не поперхнулась возмущённым вздохом. Парень отстёгивался. Мало того, он встал на «потолок» и шагнул к моему креслу:

– Чего расселась? Заснула?

Я удивлённо уставилась на открывшийся вид: панель отъехала в сторону, а за ней оказался холл – близнец того, что мы только покинули. Самое невероятное то, что под ногами у нас был пол, над головой потолок, а напротив лифтовые трубы. Здание перевернулось вместе с нами?

Дождавшись, когда Алуст расстегнёт мои ремни, я встала, развела руки в стороны, ловя баланс. Хотя вряд ли бы это спасло, будь мы и в самом деле вверх тормашками.

– Что-то я не въехала… Разве мы не опрокинулись?

Парень расхохотался. Я впервые – Мила, кстати, тоже – видела, как он смеётся.

– Ты не знакома с архитектурой академии, малявка?

– Нет, – я помотала головой, тщетно копаясь в памяти тела. Увы, его хозяйка озаботилась совершенно другими проблемами, на нулевой этаж не думала соваться. Да и допуска у неё сюда не было.

– И правильно. Тебе незачем, – одобрил Алуст, прервав веселье. – Идём!

Мы зашли в лифт. Цифры на его стенке отличались от тех, что я видела раньше. Там вполне привычно шла нумерация до одиннадцати. Здесь же за нулём следовали отрицательные числа: минус один, минус два… и так до отрицательной шестёрки, на которую и нажал мой проводник.

Ощущение было, что мы двигаемся вверх, хотя я прекрасно помнила, что на самом деле платформа удаляется от центра академии вниз. Вид у меня был настолько озадаченный, что Алуст снова улыбнулся. Я нахмурилась:

– Не вижу причин потешаться.

– Не переживай, – хмыкнул парень, – ядро находится на нулевом этаже. Это центр, к которому всё притягивается. Думал, ты знаешь.

Кивнула, мол, знала, но забыла. Пришлось смириться с очевидным: подводила меня память Милаины.

Выяснив, что Милаина действовала самостоятельно, не советуясь ни с Алустом, ни с кем-то другим, я остро осознала необходимость сосредоточиться и проанализировать всё, что сумею выудить из воспоминаний тела. Для этого неплохо бы остаться одной в непримечательном помещении. Новые впечатления здорово мешали. В ближайшие полчаса такая возможность не светила. Это стало понятно, как только мы покинули лифтовый холл.

Арка вывела нас в занятное место. Я даже не сразу заметила, что высокое небо выглядит не совсем естественно. Прищурившись, сумела различить за непрозрачной синью всё ту же туманность. Высоченный полупрозрачный купол защищал дендропарк или заповедник, или ещё что, сразу определить не удалось, от клубящихся облаков. Солнца – или другую звезду – я не нашла, сколько не вертела головой. При этом было тепло, даже жарко, и светло. Как и в прочих помещениях академии никаких источников света я не увидела. Почему, несмотря на это, не встречалось тёмных и холодных углов, совершенно не понятно. Я задвинула исследовательский зуд подальше, иначе год отсюда не выберусь.

Совсем абстрагироваться от картинки пока не получалось, я вертелась, пытаясь смотреть во все стороны. Нас окружало что-то типа Африканской саванны. Вдали вышагивали жирафы, чуть ближе грудами серо-коричневых глыб лежали бегемоты.

– Нравится? – поинтересовался спутник, не глядя на меня.

Ответить я не смогла, поражённая масштабом. Только головой кивнула. Алуст как-то уловил моё движение и пояснил всё таким же прохладным тоном:

– Этот раздел посвящён флоре и фауне миров, схожих с нашим. Ты, насколько мне известно, интересовалась Землёй, экспонаты как раз оттуда.

– Экспонаты? – удивилась я. – они не живые?

Выглядело всё уж очень натурально.

Пришла очередь удивляться моему экскурсоводу, он обернулся:

– Почему ты так решила? Разумеется, их предков доставили сюда живыми, а за потомством присматривают, создавая подходящие условия.

– А-а-а… И давно? Давно доставили?

– Достаточно, – Алуст насупился. – Странно, что ты заинтересовалась именно Землёй. Этот мир изучен вдоль и поперёк. Туда уж лет сорок никто не путешествует.

Я в отличие от Алуста могла объяснить интерес девчонки. Планируя сбежать, она выбрала мир, подходящий по условиям, и к тому же не посещаемый сталкерами – меньше вероятность запалиться. Неплохо бы ещё понять, собирается ли «малявка» возвращаться в академию. В противном случае мне придётся действовать самой. Как открыть портал? Как проводить обмен телами? Я не имела ни малейшего представления об этом. Не то чтобы меня пугали задачи, не сомневалась, что справлюсь, однако оставлять иномирянку в моём теле надолго не хотелось. Да она там таких дел наворотит, что я год буду расхлёбывать! Воображение подбрасывало пугающие перспективы: увольнение, штрафы по кредитам, конфликты с соседями… Да мало ли что!

– Ты слушаешь? – Алуст легонько толкнул меня локтем, заставив очнуться.

– А?

Мы успели миновать первый раздел. Тропа нырнула под сень высоченных пальм, стволы которых опутывали лианы. По одной из них стремительно спустилась мартышка, спрыгнула на плечо моему спутнику и, вцепившись ему в шевелюру, принялась прыгать и визжать. Алуст на удивление не рассердился, взял обезьянку, прижал одной рукой к груди, другой полез в карман.

– Мисс что-нибудь-схватить-и-удрать, – засмеялся он, вручая проказнице покрытый шершавой кожицей круглый фрукт. – Вот, получи! И, пожалуйста, не мешай нам беседовать.

Мартышка с победным визгом умчалась наверх и скрылась в густой кроне. В моей голове теснилась сотня вопросов, но задать не успела ни одного, Алуст снова заговорил:

– Так что же всё-таки случилось?

– В смысле?

– Видишь ли, соглашаясь помочь тебе, я и мысли не допускал, что достойно пройдя все сложные испытания, ты завалишь элементарное.

– Не понимаю, о чём ты, – совершенно искренне удивилась я. В памяти Милаины не осталось и следа от неудачи на экзаменах.

– О магистре, – хмуро пояснил Алуст.

– Погоди-ка! – я остановилась и развернулась к нему лицом. – Хочешь сказать, распределение комнат в общежитии было испытанием?

– Разумеется. Важно определить, насколько будущая студентка покладиста. Никому не нужна строптивая напарница.

Я не удержалась, встала в позу, уперев руки в бока:

– По-вашему, я должна была терпеть грязные приставания этого ублюдка?

– Тс-с-с! – парень довольно жёстко схватил меня за локти, стиснул и отпустил не сразу: – Никогда не произноси это слово в академии! Особенно в связке с Олеандром.

– Даже так… – я высвободилась и отступила на шаг. – Надеюсь, переэкзаменовки не намечается?

Алуст усмехнулся и покачал головой:

– Придётся принести извинения.

– Что?! Я должна извиняться за то, что не позволила озабоченному мужику себя тискать?

Взяв меня под локоть, парень двинулся дальше по тропе, потирая другой рукой лоб. Будто сосредоточиться пытался. Я шла, всё ещё возмущённо пыхтя.

– Милаина, пойми. Десятый этаж – это не столько неудобства, сколько отсутствие перспектив. Кто возьмёт тебя в пару? Какой-нибудь раздолбай. Достойные сталкеры выбирают жён в других местах. Пятый, шестой… в крайнем случае седьмой этаж. Нельзя одним капризом перечёркивать и карьеру, и жизнь.

Я всегда считала себя человеком спокойным. Можно даже сказать непрошибаемым. Нужно постараться, чтобы вывести меня из равновесия. Не знаю, быть может, вместе с телом мне досталась излишняя эмоциональность, но я едва сдерживалась, чтобы не начать орать, визжать и топать ногами. И то, держалась лишь потому, что Алуст втюхивал мне действительно важные вещи. Понятно, что не для меня, а для Милаины, которую я, получается, подвела. Нет, а на что она рассчитывала? Думала, что вытащит из другого мира старую деву, повёрнутую на поисках партнёра, та и распластается перед охочим до женского тела магистром? Нет, голубушка! Я себя уважаю! Строго говоря, каяться не собиралась. Мила сама хороша! А вот с подругой её действительно, неудобно получилось. Паула провалила испытания, следуя моему примеру. И всё же… Пусть Милаина возвращается и сколько угодно извинений приносит, мне такой поворот душу не греет.

Внимая уговорам спутника, я отмалчивалась, куда больше интересуясь растениями. Раздел, посвящённый джунглям, остался за спиной, тропа выбежала на простор, переметнулась по мостику через полноводный канал и завиляла между клумбами. Каких только красок, ароматов и форм здесь не было. Голова закружилась от восторга. Хотелось подбегать к цветам, нюхать, любоваться, фотографировать. Я остро пожалела, что мобильный остался в сумке.

– Позже! – серьёзный тон вернул меня к действительности. – Сначала обсудим, как выкручиваться из конфликта с Олеандром.

Алуст ускорил шаг, направляясь к стоявшей неподалёку беседке. Решил, что под сенью опутавшего её плюща мне будет проще настроиться на нужный лад? Однако звуки, доносившиеся из густой листвы, заставили парня замереть. Я даже натолкнулась на его спину. Отступила, выглянула из-за плеча. Кто там? Подростки мучают щенка? Хотя не похоже. Повизгивание казалось игривым.

Я кашлянула – дурацкая привычка!

Звуки стихли, а на пороге возникла внушительная фигура магистра Олеандра. Мужчина выглядел помятым: шейный платок съехал набок, рубашка выбилась из брюк и пузырилась, ремень болтался в шлёвках. Хорошо ещё, что штаны расстегнуть не успел – Казанова!

–А-а-а-а… – протянул магистр, нисколько не смущаясь. – Дикая рысь собственно персоной! Ну что? Каково на десятом этаже? Нравится?

Алуст выступил вперёд, поклонился:

– Мы не хотели мешать, – голос его дрогнул, но парень справился и продолжил уверенней: – Поищем другую беседку.

– Погоди! – Олеандр спустился на землю, поправляя рубаху и застёгивая ремень. – Это твоя подружка, стажёр? Прими мои соболезнования.

Я фыркнула, Алуст поднял руку, предупреждая, что мне лучше рта не раскрывать.

– Родители Милаины попросили присматривать за девушкой. Поэтому доля вины в том, что она не прошла испытание, лежит на мне. Как раз объясняю, почему необходимо извиниться перед вами, магистр.

Олеандр обошёл Алуста, намереваясь тронуть мой подбородок, но раздумал.

– Тебе кажется, что извинений достаточно, стажёр? – магистр усмехнулся, не сводя с меня маслянистого взгляда.

Алуст напрягся, но не сделал попытки прикрыть меня, а всего лишь сказал:

– Адептка Вэлар обладает необычайным талантом, любой сталкер будет рад такой напарнице. Жаль уступать её двоечникам и лентяям.

– За дело болеешь? Что ж… – Олеандр хмыкнул и обернулся к беседке, откуда доносилось нетерпеливое попискивание: – Иду-иду, моя птичка!

До меня дошло, что прямо сейчас насиловать меня никто не собирается, и я решилась заговорить:

– Многоуважаемый магистр, прошу простить меня за неадекватный поступок и позволить сменить комнату. – Спохватившись, добавила: – И Пауле тоже. Её спровоцировало моё поведение.

После моей реплики повисла неприятная пауза. Я молчала, поскольку не знала что добавить. Алуст замер, ожидая реакции магистра, тот же, надменно улыбаясь, тянул время. Нам повезло, что его ждали. Невидимая пассия Олеандра снова напомнила о себе, издав двусмысленный стон.

Пришлось признать правоту стажёра: приставания магистра были ничем иным, как экзаменом. Вряд ли родственник основателя академии испытывает недостаток в поклонницах.

– Что ж, – заговорил, наконец, Олеандр, – признание ошибок требует не меньшего смирения, чем сама проверка. Я подумаю, стоит ли засчитывать извинения маленькой рыси в зачёт успешной сдачи экзамена. – Он резко отвернулся и, не глядя ни на меня, ни на стажёра, скрылся в беседке. Уже оттуда донеслось: – Немедленно покиньте оранжерею.

Алуст не мешкая схватил меня за руку и потащил прочь.

В груди набухал ком неприязни. Да что ж это! Молодой человек, показавшийся мне симпатичным, так дрожит перед этим… хм… Снова хотелось произнести запрещённое слово. Я ускорила шаг и, поравнявшись с парнем, пустилась в расспросы:

– За какие заслуги Олеандра наделили такой властью? Он великий учёный? Всесильный колдун? Или куда банальней – сын короля?

– Не сын, – поправил меня Алуст, – племянник.

– Не суть…

– Помолчи, а?

Так отмахиваются от надоедливой собачонки, увязавшейся за прохожим. Но я не собиралась отступать! А если и замолчала, то лишь от удивления. Мы возвращались другой дорогой. Миновав цепочку фонтанов, нырнули в просвет между двумя рядами высоченных роз и упёрлись в стену с неприметной дверью. Я не удивилась бы, увидев табличку «посторонним вход воспрещён». Таковая отсутствовала, вместо неё висела пластина со смутно знакомыми плавными извилинами. Мой провожатый поводил пальцем по линиям и прошептал что-то неразборчивое, вероятно, пароль. За дверью скрывался сумрачный коридор, напоминавший сеть служебных помещений. Алуст шагал уверенно и скоро привёл меня к лифтовому холлу. Я рванулась и отступила. Не двинусь с места, пока не поговорим!

Нужны мне эти выяснения? Ничуть: вот-вот вернусь в родной мир, в собственное тело, и думать забуду о здешних несправедливостях. Но меня заело!

– Или ты мне рассказываешь, чем велик Олеандр и почему все пресмыкаются перед ним, или я … Жалобу напишу! Самому королю! Чтобы имел представление, чем его племянничек занимается.

Спокойное и несколько холодное выражение лица Алустона сменилось таким изумлением, что остальные аргументы застряли у меня в горле. Я что-то не то брякнула?

Конечно, не то! Надо заметить, что выбирать правильный ответ методом научного тыка никогда не умела. Мне нужно либо выучить, либо хорошенько обдумать и вывести логически. Именно поэтому точные науки – моё, а гуманитарные мимо.

– Основатель академии давно отошёл от дел, – внимательно изучая моё лицо, сообщил Алуст. – Нас курирует его сын и наследник. Особенности характера и темперамента Олеандра королю известны. Вряд ли ты его удивишь.

Он снова потянулся ко мне, намереваясь затолкать в лифт, но я спрятала руки, крикнув:

– Это унизительно! Такое отношение к девушкам не делает академии чести! Подумать только! Здесь заправляет педофил и…

– Остановись! – тоже повысил голос Алуст. Я поперхнулась и умолкла. Он же покачал головой и разочарованно протянул: – А поначалу ты мне показалась вполне разумной и уравновешенной девушкой. Честно говоря, мне жаль твоего будущего мужа.

Я не удержалась от улыбки. Эту фразу в различных вариантах приходилось слышать не раз и от самых разных людей.

– Обещаю, Лустик, снова стану послушной и разумной. Не сегодня, так завтра. Но для начала, объясни, что творится с королевским родственничком. Почему Олеандру дана такая власть в академии?

Парень пристально посмотрел на меня, в задумчивости потёр подбородок, потом вздохнул:

– Будь по-твоему. Расскажу, что сам знаю. Только давай зайдём в лифт. Запускать антипрослушку проще в замкнутом помещении.

Даже так? Я нервно огляделась. Впрочем, что я хотела увидеть? Объективы камер из нашего мира или «жучки»?

– Ладно, – уверенно шагнула за Алустом на площадку. Та двинулась к центру академии и как только нырнула в трубу, я потребовала: – Говори!

Алуст покрутил верхнюю пуговицу на пиджаке и прошептал замысловатую фразу. Прямо-таки Джеймс Бонд! Я удостоилась очередного строго взгляда:

– Всё что услышишь, должно остаться между нами.

Удовлетворившись моим кивком, стажёр начал рассказ.

Великий маг по имени Эрчин теоретически вывел существование ядра – точку, откуда удобно строить портал в любой существующий мир – и вычислил его координаты. Это случилось более полувека назад. Тогда Эрчин и решил открыть академию в этом месте. Для строительства пришлось привлечь тысячу сильнейших колдунов из многих населённых людьми миров. Условием сотрудничества стало существование вечной квоты на бесплатное обучение для одарённых юношей и девушек. Одной из адепток стала Эльчиана – младшая сестра основателя. Поначалу запретов на путешествия для представительниц прекрасного пола не было. Больше того, сталкеры изучали миры в одиночку. Принцесса, будучи способной и весьма любознательной, открывала порталы куда заблагорассудиться. Однажды она угодила к дикарям.

К счастью, захватившие принцессу варвары не передали её работорговцам. Молодую, красивую, богато одетую иномирянку сочли достойной вождя доминирующего племени. Пять лет провела Эльчиана в гареме. Разумеется, её брат направил поисковые отряды в самые разные миры, одна из миссий увенчалась успехом. Девушку нашли, выкупили, доставили домой. Через семь месяцев появился на свет Олеандр. Принцесса так и не оправилась от жестокого удара судьбы, после родов она уединилась в монастыре, приняв схиму.

Воспитание племянника король поручил сонму нянюшек, учителей и гувернёров. Мальчик не нуждался ни в чём, получая лучшие теоретические знания и практические навыки. Однако генетику не отменишь, унаследованные от дикаря наклонности не позволили бастарду служить при дворе. Олеандру предложили карьеру в академии.

Выслушав Алуста, я сделала вывод:

– Так понимаю, что запрет на путешествия для девушек ввели после трагического происшествия с принцессой.

– Всё верно. А ещё не разрешается открывать порталы одному. Мало того, что сталкер обязан оповестить руководство: куда и на какой срок направляется, он должен действовать в связке с напарником. Вернее напарницей. Каждому путешественнику нужна пристань.

Я только головой покачала: сколько же запретов нарушила Милаина Вэллар!

Вопросов стало только больше, но лифт остановился на нулевом этаже. Алуст, крутанув пуговицу, дал мне понять, что тема закрыта: сжал губы двумя пальцами и округлил глава. Получилось смешно. Я хихикнула, но сразу же посерьёзнела. Впереди был переворот, мне хотелось прочувствовать его уже с пониманием происходящего.

Повторный аттракцион не показался страшным. Хоть я и не сразу отделалась от ощущения, что люди ходят вниз головой. Холл нулевого этажа заполнили экскурсанты. Щуплая девушка кукольной внешности рассказывала толпе мальчишек об архитектуре академии. Я замедлила шаг. Интересно было послушать, увы, Алуст увлёк меня к лифту. Немного раздосадованная его настойчивостью, я спросила в лоб:

– А что если кто-нибудь откроет портал тайком?

– Не получится. После принятия магической присяги, нарушение обетов карается смертью.

– Ничего себе! – В памяти Милаины ничего похожего не было. Впрочем, это очевидно, раз мы обе остались живы.

– А если человек сделает это до присяги?

– Кто, например?

– Я… или другая девушка.

Алуст улыбнулся уголками губ и посмотрел на меня снисходительно:

– Вряд ли ты сумеешь.

– А чисто гипотетически?

– Чисто гипотетически, пока тебе за это ничего не грозит. Разве что присвоение статуса «вундеркинд».

Ну, это не в первой. Всё детство щеголяла с этим ярлыком.

Видимо я достала парня своим любопытством. Он сбежал на четвёртом этаже, пришлось мне в одиночестве добираться до десятого. Те несколько минут молчания, размышляла о Милаине. Как долго она собирается щеголять в моей шкуре? Захочет ли вообще возвращаться в академию? Что если нет?

Нужно подстраховаться. То бишь, разыскать информацию о порталах на Землю. Надо как следует поковыряться в памяти тела, а для этого попасть в библиотеку. У меня сложилось устойчивое впечатление, что нужные факты мозг подбрасывает лишь в ответ на соответствующий раздражитель. По аналогии со знакомой песенкой. Стоит услышать фразу, как тут же всплывает и первый куплет, и припев.

Итак, библиотека! Я всерьёз похвалила себя за то, что извинилась перед магистром. Есть надежда, что Олеандр отменит нашу с Паулой ссылку. Хоть бы… хоть бы…