– Подтяжки свои или возьмёте у нас?
Точно, подтяжки! Эти брюки нужно было носить с помочами, а у меня не было ни их самих, ни опыта обращения с оными.
– Возьму, да.
– Головной убор?
И вновь я не сразу нашёлся с ответом. Сорить деньгами не хотелось, но моя панама к костюму нисколько не подходила, а о старой гимназистской фуражке и вспоминать не стоило. Не то, всё не то.
– Кепка, пожалуй.
Фуражки я отмёл сразу, в шляпе был бы смешон, а вот кепка должна была придать вид залихватский и отчасти даже хулиганистый. Благо даже выбирать из представленных образцов не пришлось, это сделал продавец, отыскав головной убор, пошитый из материала той же расцветки, что и костюм.
И да – кепка понравилась. Точнее – понравилось, как выгляжу в ней, когда посмотрелся в зеркало.
А вот что не понравилось – так это озвученная итоговая сумма. Запросили с меня за всё про всё ни много ни мало триста девяносто пять рублей.
Покривился мысленно, но виду не подал, извлёк из кармана стопку банкнот, отсчитал требуемую сумму. Заодно, договорился о том, чтобы перешили ещё и летние прогулочные штаны с рубахой-поло; внёс пятёрку задатка.
Форму я убрал в вещмешок, вышел на улицу уже в костюме, предварительно убив минут пять на попытки совладать с подтяжками. Справился в итоге с помощью продавца: тот отрегулировал всё как надо, помог стянуть на спине и застегнуть все пуговки на креплениях, а после порекомендовал не пренебрегать жилеткой, дабы случайно не фраппировать видом помочей почтенную публику.
– Советую сразу пошить вторую пару брюк, – сказал он напоследок.
Поблагодарив его за совет, я покинул лавку и двинулся по улочке, параллельной той, на которой располагалась комендатура, чтобы вскоре отыскать комиссионный магазинчик, где в том числе торговали и обувью. Армейские ботинки в сочетании с костюмом смотрелись очень уж топорно, требовалось что-то более изящное и модное, но при этом и функциональное. И неношенное, точнее – без явных следов износа.
Лавку эту, как и предыдущее заведение, подсказал Василь, на него я и сослался. Хозяин насчёт предпочтений и размера справляться не стал, сразу принялся рыться под прилавком и после недолгой возни выставил на прилавок чёрные полуботинки с закрытой шнуровкой. Вполне классические на вид, но с закруглёнными носками, что отчасти придавало им небрежно-спортивный вид. Только взял их и сразу уловил запах свежей кожи.
Новенькие! Неношеные!
И пусть это были не лакированные туфли или столь обожаемые эпатажными модниками двухцветные корреспонденты, несомненным был и тот факт, что запросят с меня никак не меньше полутора сотен, а я столь серьёзную трату позволить себе, пожалуй, не мог.
– Девяносто за пару, – проскрипел простуженным голосом плюгавый скупщик всего и вся, трубно высморкался в замызганный носовой платок и добавил: – Полуброги, последний писк моды!
Так оно и было. За недельную поездку по железной дороге я успел проглядеть все модные журналы Лии, и там это название встречалось не раз и не два. Обычно в связи с каким-то айлийским принцем.
Но девяносто рублей за пару?
Я придирчиво изучил подошвы и швы, помял кожу, озадаченно взглянул на обувщика.
– Серьёзно?
– Я похож на шутника? – прогундосил тот в ответ. – Так берёшь или нет?
Наверное, стоило поинтересоваться причиной столь подозрительной дешевизны, но я промолчал, решив справиться на этот счёт у Василя. Впрочем, и вот так сразу за деньгами не полез, для начала принялся расшнуровывать собственные ботинки.
– Сначала примерю.
– Примеряй – не примеряй, единственная пара осталась. Специально для тебя придержать попросили.
Оборотистости Василя оставалось только позавидовать, но я заморочить себе голову не дал, переобулся и прошёлся вдоль прилавка. Как это обычно и бывает с новыми ботинками, те немного давили, но пальцы в носок не упирались, да и колодка не ощущалась чрезмерно узкой. Просто новая неразношенная обувь.
Новая!
Дальше я терпение продавца испытывать не стал и выложил на прилавок девять червонцев, а после стребовал пару газетных листов, в которые завернул свои ботинки, прежде чем уложить их к форме в вещмешок.
Ну, всё – к празднованию нового года готов!
Хотелось петь и танцевать, настроение не портил даже грядущий конфликт с Маленским. Плевать я на него хотел! На всё плевать! Сегодня я встречаю Новый год с Ниной!
Перед поездкой в «СверхДжоуль» пришлось заскочить в казарму, и на этот раз Василь оказался в комнате. Он стоял перед зеркалом и брился, не прекратил избавляться от щетины и при моём появлении, только расплылся в широченной улыбке.
– Ну, Петя, ты и дал! У Барчука разве что дым из ушей не валил!
– Перебесится, – отмахнулся я с показной беспечностью.
Но я точно знал: нет, не перебесится, и мой сосед полагал ровно так же.
– Боря молодым все уши прожужжал, как тебя строить будут, а ты их так обломал.
– Вот меньше всего меня Борины проблемы волнуют.
– А это не Борины проблемы. Учти – Федя этого так не оставит. Иначе молодые бояться перестанут.
Я пожал плечами.
– Поживём – увидим, – развесил форму и спросил: – А чего на учёбу не в полном составе ходили? Остальные где?
– В полном, как – не в полном? – удивился Василь. – А! Ты просто не писал давно, вот и не в курсе, что теперь у нас учебный взвод. «Псы» и Макс – это который с седьмого витка, – теперь заместители командиров в других отделениях. И ещё женское отделение сделали. Там Машка Медник замком.
– Да иди ты! – удивился я. – Она ж тупая!
– Сам удивляюсь! Такое впечатление, недалёкой просто прикидывалась, – покачал головой мой сосед по комнате. – А ещё поговаривают, перед назначением с кем-то из руководства долгую беседу имела. – И он многозначительно добавил: – О-о-очень долгую. На всю ночь. И теперь не она за Федей бегает, а наоборот.
Я озадаченно хмыкнул, а потом прищёлкнул пальцами.
– Слушай, а почему тебя не назначили?
Сказал и сообразил, что невзначай ткнул в больное место, но Василь пренебрежительно фыркнул.
– Очень надо! У меня другие планы. Заранее говорить ничего не буду, чтоб не сглазить, но киснуть в комендатуре не собираюсь. Есть варианты получше, знаешь ли!
Приставать с расспросами я не стал и указал на ботинки.
– Гляди, какую красоту взял всего за девяносто!
– Транжира!
– Да они полторы сотни точно стоят!
