Дубай. Наши в шоке

Путешествуйте с комфортом, не выходя из спальни!

– А как тут у вас с сексом?

– С этим поосторожнее! Уровень жизни низкий, отсюда болезни, у кого туберкулез, у кого и СПИД!

– Но какой же отдых без секса? Что вы посоветуете?

– Знакомьтесь с теми, кто кашляет.

Вот уже второй день мой муж мучился чувством вины и не знал, куда девать свою ответственность. В очередной раз он набирал один и тот же номер, но «вызываемый абонент» снова прятался от него в зоны недоступности. Он ругался по-русски, каждый раз, швыряя телефон на нашу кровать, минуту ходил по комнате и, снова брался за телефон, в надежде отыскать пропавшего туриста.

– Да успокойся ты! Это же не твой ребенок! – пыталась я унять супруга. – Найдется! Он же большой мальчик. Сколько ему?

– Лет тридцать, не знаю… – пожал он плечами.

– А где ты его видел в последний раз?

– У входа в торговый центр.

– Ну и все!

– Хайяти, он не женщина! Он не станет двое суток ходить по магазинам!

– Да? Тогда где он может быть уже второй день? И вообще, человек приехал в Эмираты отдыхать, найти себе приключение, в конце концов, на какую-нибудь часть своего тела, тебе то что?

– Он наш клиент! Да, он оплатил вперед на целый месяц, но если он так и не ответит, придется заявлять в полицию, начнутся проверки, поиски…

– Но это уже будет дело полиции.

– Да, но ведь я был последний, кто его видел!

– Согласна, но ведь он сам сказал тебе «не жди меня, когда мне нужна будет машина, я позвоню»! – я никак не могла найти для своего мужа нужных доводов.

– Кто это слышал? Ya Alla1…

– Хорошо, ты прав! – смирилась я. – Звони, пока не ответит. Если до завтра не объявится – все равно придется сообщать полиции.

Мой муж сел, опустил голову и задумался.

– Просто жалко его… вдруг с ним что-то случилось. Все-таки он гость, пусть даже не мой лично, но у нас принято дорожить гостями. К тому же, он неплохой парень.

– Не переживай, может он встретил красивую девушку и…влюбился, с первого раза, то есть взгляда!

Молодой и свободный от семейных обязательств европеец, лет тридцати, прибыл в Эмираты развеяться и, почти сразу, обзавелся машиной с проводником и гидом в одном лице – лице моего мужа. Пару дней они посещали всевозможные достопримечательности, побывали на кампе в пустыне, договорились, что на следующий день поедут полетать в аэротрубе Skydive Dubai. На четвертый день активного отдыха, пребывая в чудесном расположении духа, иностранец решил заскочить в торговый центр для приобретения сувениров и памятных подарков. Имея аллергию нервного характера на посещение магазинов, мой муж убедил дорогого гостя, что через час будет ждать его в машине с горячими бургерами и прохладительными напитками. Увидев мельком своего клиента у входа в магазин, ничего не подозревающий муж устроился в авто и принялся трапезничать. Последнее что он помнил, это непринужденная беседа его клиента с какой-то женщиной «арабской наружности» и, рядом стоящего индуса, нагруженного пакетами из разных бутиков. Когда иностранец не вернулся через пару часов, мой муж понял, что он шопоголик и решил вздремнуть прямо в машине, дожидаясь его возвращения. Но, проснувшись, понял, что клиент пропал куда-то на четыре часа, и вот тогда-то, он и услышал вместо его голоса в трубке монотонный женский голос, сообщивший ему на арабском, что абонент находится вне зоны или его телефон отключен. И телефон продолжал оставаться выключенным еще два дня. Но, как только мой муж отчаялся и решил-таки позвонить в полицию, чтобы сообщить о пропаже человека, пропажа нашлась сама, а вернее позвонила.

– Ну наконец-то! Хвала Аллаху! Где ты? Я уже собрался звонить в полицию! Что? Не звонить? У тебя все нормально? Что?

Он торопливо вытряхнул сигарету из пачки, и вслушиваясь в каждое слово, прошмыгнул на балкон, плотно закрыв за собой двери. Мне тоже было интересно куда так внезапно исчез иностранец, и поэтому, я с интересом наблюдала за выражением лица моего мужа и пыталась прислушаться к каждому его слову, насколько это было возможно. Когда мой муж сложился пополам и стал безудержно смеяться, я поняла, что с гостем его фирмы все в порядке и его жизни ничто не угрожает. Но от этого мне стало еще интереснее, чего это он там так смеется и то и дело, шлепает себя по лысому лбу. Снова смеется, возводит хвалу всевышнему, снова шлепает себя по лбу и снова смеется… Да что там с этим мужиком случилось то?!

***

В коридоре послышались тяжелые шаги. «Доброе утро, плохой мальчик, просыпайся!» – крикнул женский голос. Энтони, который сидел сейчас на огромной двуспальной кровати, завертел головой в поисках укромного местечка для своего мобильного телефона. Он уже полчаса как проснулся, умылся и, открыв свой телефон впервые за последние четыре дня, понял, как долго он отсутствовал по количеству смс и пропущенных вызовов. Именно сейчас, почти шёпотом, он говорил со своим новым арабским другом, коим являлся для него мой муж, который сопровождал его повсюду и организовывал для него все из возможных развлечений в Эмиратах.

– О боже, чувак… Похоже она проснулась и мне пора бы спрятать свой телефон подальше! Я перезвоню тебе… завтра, нет – через пару дней! Придержи для меня машину! Окей? Надеюсь еще покатаемся с тобой, если я не помру! – Тони спешно отключился и стал заталкивать телефон под матрас у изголовья. Потом он принял решение прикинуться спящим и как ребенок спрятался под одеяло.

Несмотря на почти полуденное время, в комнате, где спал Энтони стоял полумрак. На окнах висели тяжелые шторы цвета молочного шоколада, обрамленные золотой бахромой. Помимо кровати в комнате стоял большой платяной шкаф, комод, и пара маленьких тумбочек. Большое зеркало на стене, прямо напротив кровати, с позолоченными завитками наверху, помнило всех, кто когда-либо спал на этой кровати. Вся мебель была выдержана в едином стиле – цвета слоновой кости, улепленной маркетри в позолоте. Если не учитывать отсутствие балдахина над кроватью, можно было смело предположить, что вся мебель была вывезена из Лувра, прямо из-под носа Генриха ||. Одним из доказательств данной версии служили две декоративные шкуры животных, убитых самим королем во время охоты, и теперь, лежащие по обе стороны от кровати.

Без предварительного стука, дверь спальни открыла дородная, но довольно приятная арабская женщина в свободном домашнем платье. Она смело прошла в комнату и со словами «good morning» легла на кровать и нащупав округлости Тони сквозь одеяло, шлепнула его пару раз и расхохоталась.

– Просыпайся! Или ты хочешь провести весь день в постели? Тебе было мало ночи?

Тони тут же вынырнул из-под одеяла и, делая вид, будто только что проснулся, потирал глаза. Дама присела поближе и запустила руку в его кудрявые волосы.

– Как дела…соскучился?

– Доброе утро. – промямлил Энтони. Он потянулся и убрал руку женщины, трепавшей его кудри. Он не любил свои волосы, почти всегда носил стильную бандану и считал, что с кудрявой челкой выглядит по-идиотски. – Который час?

– Зачем? Тебе уже пора в аэропорт?

– В таком случае мне следовало бы спросить «который день»?

Женщина снова расхохоталась и прильнула на грудь своему полусонному гостю.

– Любовь моя, ты такой веселый! Что ты хочешь поесть?

– Может… сходим куда-нибудь пообедать? Отличная мысль!

– Зачем, любовь? Выбирай ресторан – тебе все привезут сюда!

Женщина довольно сносно изъяснялась на английском, но не усложняла свою речь грамматическими нагромождениями и в основном, как думала, так и подставляла слова. Своего нового друга она теперь называла коротко «love» или в особых случаях «bad boy». Хотя Энтони было давно за тридцать и мальчиком, а тем более «плохишом» его совсем не назовешь, он не противился новой роли и почти считал, что его отпуск удался по ВСЕМ пунктам. Так он думал только первую неделю…

Итальянские предки внесли свой вклад в особенности ДНК Тони, наградив его здоровым телом и тонкими чертами лица. А мама всегда учила его делать комплименты женщинам и, чтобы не случилось, продолжать оставаться снисходительным к их прихотям, то есть, по ее словам, оставаться мужчиной. Тони рос послушным мальчиком и хорошо усвоил все советы матери, превратившись со временем в этакого мачо, который без особого труда привлекал женщин, располагал их к себе и, даже расставаясь с ними, оставался в их памяти почти идеальным мужчиной, но, к сожалению, неспособным на брачные узы. Высокий, спортивного телосложения, с чуть смуглой кожей и вольными, как и он сам кудрявыми волосами. Тони очень любил жизнь, приключения, женщин и все новое, что можно попробовать, преодолеть, прочувствовать. Про таких говорят, он – сама жизнь! Такой же энергичный, эмоциональный, и вместе с тем, благодарный и романтичный. Как мог он пройти мимо таких роскошных арабских глаз, обративших на него внимание у входа в торговый центр? Он действовал уже по привычной схеме – обмен комплиментами, пара шуток, номер телефона или просто хорошее настроение на последующие пару часов. Но, как говорится, "не на того напал"… Все обернулось не так, как он рассчитывал и совсем не так, как это было раньше с другими женщинами. Если бы он смотрел «12 стульев», то знал бы, что «вдовы не имеют привычки отказывать»! А если бы был постарше, то знал, что однажды, можно нарваться и на «черную вдову». Не обязательно, что она последует примеру одноименной особи отряда членистоногих и сожрет самца после спаривания, но все-таки, осторожность в общении с таковыми и барьерные средства контрацепции еще никому не помешали.

Как стало понятно из вышесказанного, женщина, которой Тони, столь неосторожно сделал комплимент, оказалась вдовой. Но не настолько старой чтобы проклинать собственную неспособность к любовным утехам, а как раз в том самом возрасте, когда согласие женщины пугает и «берет на слабо» мужчину больше, чем отказ. Причин, столь скорого ухода ее супруга к прародителям и духам пустыни, не знал никто, кроме самой вдовы и, разумеется, его лечащего врача. Она, по-настоящему, была хороша собой и никогда не задумывалась на тему похудения, здорового питания или физических нагрузок абдоминальных мышц. Ей нравилось в себе все! И большая грудь, и большой зад, и большие глаза, и большое состояние, оставленное ей покойным мужем. Она всегда носила только ювелирные изделия из чистого золота с настоящими драгоценными камнями. Любила тратить деньги, любила вкусно поесть, любила плотские утехи и, как и Тони, любила жизнь. Эта женщина никогда не задумывалась о том, как заработать денег, как стать более успешной, как стать достойной личностью, гражданкой своей страны или вообще – в чем смысл жизни! Она была убеждена, что жизнь существует только для того, чтобы ею наслаждаться, и с удовольствием принимать все то, что дарует Всевышний. И жизнь только и делала, что подтверждала ее убеждение, а Всевышний даровал ей все, что она хотела. Посему было совсем не удивительно для нее, но интригующе для Тони, когда уже к вечеру они оказались в одной постели.

Она угощала своего гостя арабскими яствами, проявляя гостеприимство, рассказывала о жизни местного населения, истории родного государства и все последние сплетни о Его Высочестве и его потомстве. Тони наслаждался гостеприимством, массажем от приглашенных специалистов, вечерами, проведенными в кальянной и, бесконечным потоком телесных удовольствий. Она позаботилась обо всем – платила за все, что они ели и пили, за массаж и сувениры на память. Она даже вовремя позаботилась о том, чтобы поставить телефон Тони на зарядку так далеко, что он, вспомнив о нем, через какое-то время, пару дней пытался найти ту самую розетку в этом огромном доме. На его просьбу принести телефон, она отвечала, что уже не помнит, куда именно ее домработница его подключила и, если ему нужен интернет, он всегда может воспользоваться ее планшетом. Тони не стал настаивать, но все-таки отыскал свой мобильник, проверяя все розетки в доме, одну за другой. Когда его новая подруга увидела у него телефон, она надула губки и сказала, что все мужчины одинаковы, что им не нужны женщины, и что, если бы его член был размером со вход для наушников он бы с удовольствием вошел в это отверстие, вместо ее горячего тела. Энтони понял, что злоупотребил «гостеприимством» и даже обидел такую прелестницу и, вспомнив мамин совет оставаться терпеливым к прихотям женщин, поспешил уверить свою полногрудую красавицу, что никогда еще не встречал такой, как она и что больше не станет брать в руки свой телефон в ее присутствии.

– Почему ты до сих пор не называешь меня «хабибти»2? – спросила она, поднимаясь с постели. Раскрыв шкаф и недолго думая, она выбрала то, во что собиралась переодеться и бросила вещи на кровать. – У тебя это так смешно получается… но очень мило.

– Хабибитии… – нараспев сказал Тони. – Так?

Вдовушка снова расхохоталась и даже от восторга пару раз хлопнула в ладоши. Она смеялась так громко, так раскатисто, при этом так широко открывая рот, что можно было полностью увидеть устройство ее речевого аппарата, а при близком расстоянии и самой носоглотки. Тони невольно вздрагивал каждый раз, когда она, как из пушки давала первый залп оглушительного «ХА», который потом переходил в звуки, похожие на выстрелы из противотанковой винтовки. Особенно Тони пугался по ночам, когда после каждой неуместной (как он понимал позже) шутки, вдовушка выдавала продолжительные залпы юбилейного парада победы, и хрустальные капельки на люстре подпрыгивали и бряцали, грозясь вот-вот обрушиться им на головы. На третьи сутки любовно – спортивных состязаний, Энтони понял, что главное не называть ее «хабиби» во время самого соития, потому что в последний раз, когда это случилось, она гоготала так долго, что ему показалось, что с последним выдохом она выплюнет свои легкие прямо ему в лицо. Когда он осознал, что секс закончился и он все еще жив, Тони был почти горд за собственное бесстрашие и больше не расстраивался, что ему так и не удалось «глотнуть» адреналина в аэротрубе. Секс с его новой любовницей был куда эктримальней, чем полеты даже по канализационным трубам!

– Ты одеваешься? Мы куда-то идем? – с надеждой спросил Тони.

– Ты еще не позавтракал, любовь! Тебе надо кушать, у тебя все меньше сил…

– Но мы можем позавтракать вместе, где-нибудь?

– О нет, любовь, так нельзя! Здесь так нельзя! – симпатичное личико вдовушки демонстрировало искреннюю озабоченность и волнение. Она даже перестала одеваться. – Ты хочешь, чтобы нас вместе увидели мои родственники? Или ты всерьез задумал жениться на мне?

– Я? – Тони растерялся и не знал, что ответить. – Я…просто думал, что мы можем прогуляться…или…

– Ты можешь просто уйти и только ночью!

– Но я даже не знаю где я…

– А что подумают мои соседи? Ты не знаешь наших обычаев! Они…очень плохо, очень строго! Тебе не понравится, любовь!

– Не понравится, что? – Тони пытался представить себе все строгости законов и традиций местного населения. В памяти всплывали обрывки «инструкций туриста» и сцены из старых фильмов о жизни свирепых арабских племен.

– Я не одна здесь! У меня есть братья и родственники моего покойного мужа! Никто не должен знать, что ты здесь, у меня. У меня будут большие неприятности! Но я всегда смогу сказать, что ты сам ко мне пришел и попросил… еды…или… – она присела к нему на кровать.

– Еды? – недоумевал Тони.

– А потом взял меня…без моего разрешения, понимаешь? Они очень на тебя потом злиться! Сделают тебе много неприятностей и много больно, любовь…так нельзя в этой стране! – женщина улыбалась и гладила Тони по голове, словно пыталась успокоить подростка, который понимал, что отцовское наказание неизбежно.

– Я… не хотел тебе неприятностей, – медленно ответил Тони, понимая, что может произойти, если кто-то из соседей увидит их вместе и непременно доложит родственникам мужского пола. В голове пронеслись образы грозных бородатых мужчин с саблями, задающих ему вопросы о том, как случилось, что их родственница умерла от смеха, голая, в одной с ним пастели, где раньше она, возможно спала со своим мужем…их братом…их дядей…их…

– Любовь, что с тобой? Тебе надо позавтракать, ты плохо выглядишь!

– Я хочу на воздух, на улицу!

– Так иди поплавай в бассейне! Я скажу, чтобы тебе принесли еду туда! Нет проблем, любовь!

– У тебя есть бассейн?! – обрадовался Тони тому, что все-таки, перед смертью он еще раз увидит небо и солнце.

– Конечно! А разве бывают виллы без бассейнов? Какой ты смешной, любовь!

– Я его не видел.

– Потому что ты все время был занят другим спортом, да? – она просунула руку под одеяло и попыталась схватить Тони за «центр композиции скульптуры Давида».

– О, черт… – Тони закрыл лицо руками. – Серьезно? Пора выбираться из постели. Ты права, я лучше проведу сегодня свой день в бассейне. В конце концов, у меня отпуск!

– Я не дам тебе скучать, любовь, я ненадолго. Мне надо кое-что купить. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, нет, спасибо. У меня есть все, что мне нужно! Не беспокойся. Я в порядке. – он решил, что как только позавтракает, снова позвонит своему новому арабскому другу, чтобы спросить его совета, как лучше ему поступить, чтобы избежать мести со стороны родственников и соседей его «хабибти».

Пытаясь проплыть внушительную дистанцию, бороздя хлорированную воду бассейна, Тони понял, что начал быстро уставать. Последние дни забрали много сил… Обессиленный, но довольный полноценным отдыхом, интурист выбрался на сушу и, растянувшись на шезлонге, безрассудно подставил тело под полуденное эмиратское солнце. Разомлев от сытного завтрака и водных процедур, он почти задремал и, разумеется, забыл позвонить своему гиду. Так, погрузившись в сладкую дрему, Тони пролежал около часа, в течение которого щедрое эмиратское солнце добросовестно прожигало верхние слои эпидермиса.