– Что вы делаете? – испуганно прошептала я и поторопилась отползти подальше к стене, забравшись на кровать с ногами. – Я порядочная девушка!
– Надеюсь на это, – недовольно буркнул Броссар.
И в этот момент он распустил тесемки на штанах и снял их.
– И-и-и-и! – заверещала я, крепко зажмурившись и прижав руки к груди.
Смотреть на голого наставника не собиралась ни в коем разе! Мне вполне хватило одного обнаженного мужского тела. Но там хоть было по необходимости! Сейчас же меня опять никто не спрашивал о моем желании, но и поделать с этим тоже ничего не могла. Наглый, невоспитанный Броссар отказывался соблюдать правила приличия и делал все, что вздумается! Как он не понимает, что в его доме находится незамужняя девушка, приехавшая на практику, а не влюбленная в него местная жительница?!
– Что ж ты так орешь? – донесся недовольный голос наставника.
– Не подходите ко мне! – крикнула и случайно распахнула глаза. – Не трогайте меня, я буду кричать!
Мужчина стоял ко мне вполоборота и абсолютно обнаженный. Его спина и все, что находилось ниже, прекрасно просматривались в свете утреннего солнца, с любопытством заглядывающего в единственное окно комнаты. Ровный загар полностью покрывал кожу, сквозь которую отчетливо проступали мышцы, то расслабляющиеся, то выпирающие от движений, что совершал ворожей. Никакого стеснения в позе или желания прикрыться не наблюдалось. Окончательно опешив от столь наглого и неприкрытого неуважения к тому, что рядом находится девушка, я неприлично разинула рот и несколько раз моргнула, не в силах выдать еще одну негодующую тираду.
– Сколько самомнения! – презрительно выдал он и спокойно вышел из комнаты, не удостоив даже мимолетного взгляда.
Помедлив пару секунд, чтобы отдышаться, справиться с волнением и успокоить бешено колотящееся сердце, я, опираясь на кисти рук, по-собачьи поползла к краю кровати, страшась, что Броссар в любой момент вернется и решит, что за ним подглядываю. С таким-то извращенным отношением к жизни это вполне в его духе! И хоть я не слишком стремилась вновь лицезреть обнаженные части мужского тела, в поле зрения все равно попала округлая филейная часть, мелькнувшая светлым пятном среди стен, находящихся пока еще в тени. Замерла на месте, готовая в любой момент отпрыгнуть обратно к стене, но Броссар открыл то самое окно, через которое вчера лился лунный свет, и с громким придыханием ухнул в воду!
Выдохнула. На какое-то время мне дали отсрочку, и можно, если сильно поторопиться, скрыться из логова развратника. То, что наставник не стесняется показываться обнаженным перед женщинами, лишний раз демонстрировало уровень его испорченности. Мой папа никогда не спускался к завтраку небрежно одетым, даже если случалось что-то непредвиденное и к нам приезжал курьер с вызовом. Все равно успевал что-то на себя накинуть. А тут! Моему возмущению не было предела.
Злая, с полыхающими от стыда и негодования щеками, быстро скинула ночную рубашку и натянула на себя вчерашнее платье. Утром собиралась выбрать что-то другое, потому что вечером сил уже ни на что не осталось. И вот теперь кляла себя за нежелание потратить на выбор утреннего туалета несколько минут. Запихнула тонкую рубашку в дорожную сумку и выхватила комплект свежего белья. В этой малости не могла себе отказать. Коря себя в очередной раз за непредусмотрительность, подняла подол платья, прижав подбородком длинную юбку, и принялась скакать на одной ноге, запихивая ноги в короткие панталончики по последней столичной моде, а затем судорожно дернула на талии тесемочки, намертво затягивая в узел.
– Белье предпочитаю с бОльшим обилием кружева. Хотя в сочетании цвета слоновой кости и бледно-розового тоже есть нечто пикантное, – неожиданно раздался веселый голос Броссара.
О, богиня! Какой стыд! В который раз за сегодняшний день щеки опалило огнем. Подол платья рухнул вниз, а губы мелко задрожали от обиды.
Наставник все еще находился в воде и держался за последнюю ступеньку лестницы, спускающуюся, как оказалось, сразу же за распахнутым окном. Его мокрые руки покоились на небольшой площадке, с волос стекала вода, а на губах кривилась усмешка, в то время как глаза откровенно рассматривали то, что ему видеть не положено.
– Вы!.. Вы! – гневно выдохнула, стараясь сдержать колотившую меня ярость.
Очень хотелось кинуться на обидчика с кулаками, но последние крупицы разума подсказывали, что победить мужчину, явно сильнее меня, привыкшего к физическим нагрузкам, не получится. А потому я сделала то, к чему часто прибегали все девчонки в ШКЦВ, когда необходимо было сбежать от навязчивых кавалеров. Простейшее заклинание замедленности времени и взрыва туманного облака полетело в ворожея.
Это дало буквально минуту, но за нее я успела схватить дорожную сумку, надеть летние туфли на босу ногу, с тоской вспомнив о тонких носочках (такого удовольствия, как наблюдать за их надеванием на стопы, наглому ворожею не предоставлю), и выскочить за дверь дома Броссара, с силой хлопнув ею. Звук оказался очень громким, пролетев над тихой водой, он раздробился многократным эхом над озером. Но это уже было совершенно неважно. Каблуки простучали по слегка прогибающимся доскам мостков, а потом я что есть сил побежала по виднеющейся тропике. Бежать из этого дома! – гнала мысль. – Из этого душного города! Обратно в Школу! И все-все рассказать!
В голове не укладывалось, что придется целый год находиться рядом с этим наглым, невоспитанным мужчиной, доставшимся в наставники. Пусть он самый высококлассный специалист в ворожбе, но от общения с ним становилось дурно. Заставить раздеть молодого человека, а потом участвовать в лечении, демонстрировать собственное обнаженное тело, при этом делать унизительные намеки! Такого моя добропорядочность не могла вынести!
Постоялый двор я нашла достаточно быстро. Он запомнился широко распахнутыми воротами и живностью, прячущейся в тени. Я надеялась, что дилижанс еще не уехал и мне повезет найти там местечко. Оставаться и рассказывать обо всем произошедшем губернатору силы духа не хватало. Только ведь он даже слушать не станет, если вновь повторю просьбу об отдельной комнате, в очередной раз заверяя, что моей репутации в обществе Эмири Броссара ничего не угрожает. Ха! Да они даже представить себе не могут, насколько низко пал этот человек в далекой провинции!
Изо всех сил ударила ногой в дверь. Сейчас во мне не осталось и следа привычной уравновешенности. Запыхавшаяся, с туфлями на босу ногу, которые, судя по всему, уже трудились над кожей моих пяток, со всклокоченными и нечесаными после сна волосами, со сбившейся юбкой платья, отчего-то упрямо желающего съехать на один бок, я вряд ли представляла собой образец элегантности и совершенства. Но меня в данный момент это заботило меньше всего.
– Когда ближайший дилижанс в столицу? – выдохнула я и бухнула тяжелую дорожную сумку на пол, взметнув пыль в неприбранном помещении.
– Ушел уже, – равнодушно отозвался смотритель. – Как раз час назад.
Что ж за жизнь такая? И как вообще составляют расписание движения? Отъезд из родного Тулуса назначен на четыре часа пополудни, а обратный – почти на рассвете. Пассажирам предлагается выбор: либо жарьтесь на пекле заходящего солнца в летний день, либо поднимайтесь в потемках и, зевая во весь не выспавшийся рот, отбывайте в сторону столицы. Что-то не так в устройстве родного государства! А если еще вспомнить о моей практике… Р-р-р!
– Могу предоставить комнату до завтра, – настороженно глянул в мою сторону смотритель.
Видимо, мой вид и эмоциональность, проявившаяся звуковым сопровождением, сильно обеспокоила провинциала.
– Комнату? – возмущенно выдохнула я.
Не хватало еще жить на постоялом дворе, где в любой момент могу повстречать желтозубого местного «красавчика». Впервые в жизни задумалась о том, чтобы не доводить внешность до идеала, а наоборот, сделать из себя что-нибудь отпугивающее. Хотя сейчас и так вряд ли кого-то привлеку своей внешностью. В голове билась мысль: бежать, бежать в ШКЦВ, спасая репутацию и планы на будущее.
– Ее уже занимает одна молодая метресса, так что вам будет удобно, – нерешительно продолжил смотритель после моего возмущенного вопроса.
Этого только не хватало! Мало того что ждать дилижанс придется целые сутки на постоялом дворе, так еще предстоит делить комнату с посторонним человеком! Пусть это тоже молодая метресса, но мне бы хотелось немного побыть в одиночестве и успокоиться. Кроме того, надо еще пересмотреть вещи – ведь с собой смогла унести только одну сумку, оставив в доме несостоявшегося наставника большую часть. То, что там остались мыло, зубная щетка и порошок, абсолютно не радовало, но это можно исправить, пройдясь в лавку – не такие большие траты. А вот то, что в доме у озера остались дорожные сумки, сильно печалило.
Еще и зонтик сиротливо остался в кресле. Внутренним взором увидела душераздирающую картину, как Броссар посмеивается над модной новинкой. У этого мужчины абсолютно отсутствует вкус, он никогда не сможет по достоинству оценить изделие столичных мастеров. Ажурный зонтик было жалко до слез. Но и возвращаться к невоспитанному ворожею я не собиралась. Вчерашний провожатый наверняка тоже откажется, если вспомнить, как он отзывался об Эмири Броссаре.
– Другой нет? – нахмурилась я.
– Там пыльно, – загрустил смотритель.
– Хорошо, ведите! – приказала ему и нахмурилась еще сильней.
– Это ваш багаж, метресса? – услужливо поинтересовался мужчина, едва я направилась вглубь дома.
В ответ я скрипнула зубами от досады. Багаж!
– Да, – буркнула и поспешила в комнату, искренне надеясь, что мне принесут воды и можно будет привести себя в порядок и хоть немного отдохнуть.
Не получилось.
– Клер! Как же я рада тебя видеть! – раздалось из глубины темной комнаты с зашторенным окном, и ко мне кинулась фигура, широко раскинув руки для объятий.
Состояние у меня было совершенно неприветливое, а потому встретила девушку недоброжелательно, выставив вперед ладонь и останавливая ее порыв.
– Эм… м-м-м… – многозначительно промычала я, приглядываясь.
– Клер, ты здесь? Я думала, что ты у своей наставницы. Клер, как же я рада тебя видеть! – девушка неожиданно начала всхлипывать, и ко мне пришло узнавание.
– Мариэль Базен? – неуверенно спросила я.
– Ы-ы-ы, – сквозь плач ответили мне.
– Что ты здесь делаешь? И где твой отец? Вы же ехали в Дубье, – озадаченно спросила я, приобняв Мариэль за плечи.
– Метресса, ваш багаж, – смотритель сконфузился от представшей перед ним сцены.
– Оставьте у дверей, – отмахнулась от него, вновь посвящая все внимание бывшей попутчице.
Дверь закрылась, выдав скрип несмазанных петель, и я осталась один на один с неожиданно свалившейся на меня проблемой.
– Как ты сюда попала? И почему остановилась на постоялом дворе? – принялась расспрашивать, принявшуюся пуще прежнего реветь после моих вопросов, девушку.
– Я приехала, – всхлипнув, сообщала информацию Мариэль.
