И прочее…

Однажды среди множества ярлыков, навешанных на рабочий стол моего компа, появился файл под названием «прочее». Для того, чтобы иногда отвлечься от сложной работы, похохмить над всем окружающим, а больше над собой, и высказать то, что не всегда можно произнести вслух. Не замечать каждодневного и привычного нормально, но даже самое рядовое и с виду ничем не примечательное событие может обернуться праздником или закончиться новой победой. Всё зависит от отношения человека к жизни, благодарного принятия каждого её дня без страха возможных проблем на бесконечном пути к самосовершенствованию.

Жизнь непредсказуема, и совсем необязательно положить её на то, чтобы во что бы то ни стало прославиться. Каждый живет в ожидании своих «ста часов счастья» в борьбе за определенные жизненные ценности, а рецепты успеха Ольги Бузовой и её коллег по цеху – далеко не для всех. И должен ли успех такого качества котировался хоть где-нибудь и когда-нибудь?

Я не заметила, как со временем это «прочее» стало чуть ли основным моим занятием, а когда всё накопленное собралось в единое произведение, получилось то, что любят все – про любовь. Кроме того, достигнув определённого возраста, я ощутила дефицит информации о моих предках и, почувствовав себя листиком огромного дерева, очень захотела понять, что веками питало его корни. Возможно, такая потребность однажды возникнет и у моих потомков, и им будет интересно прочитать всё, что я смогла вспомнить. А вдруг не только потомкам?

Не обольщаясь пустыми надеждами, я понимаю, что это нужно прежде всего мне самой, моему уставшему, но привыкшему к постоянной работе и не желающему стареть мозгу, и моим изрядно покусанным нервам в качестве регулярной перезагрузки. Даже если произойдёт чудо, позволившее мне пережить пандемию двадцать первого века, неизбежно наступит время, когда, отработав свой ресурс, отключится и он вместе с остальными не менее важными органами тела. И вот уже те, кто оказался сильнее в схватке за то, чтобы максимально отсрочить свой уход из жизни, придут проститься с моим уставшим телом, так и недожавшимся ни признания, ни народной любви, ни престижных литературных премий.

Пышнотелая Марина, театрально смахнув слезу, вспомнит известную аксиому «пока толстый сохнет, худой сдохнет». Гордая Тамара, уверенная в том, что близкие без её мудрого руководства быстро собьются с пути истинного, отдавшись молитве, попросит ради них очередной отсрочки. Толерантная Алевтина, несмотря на солидный возраст уже не одно десятилетие занимающая руководящий пост в городской администрации, посетует на то, что далеко не все умеют мириться с реальной действительностью и договариваться с разными людьми, поэтому и страдают по жизни больше других. А мудрые знатоки подытожат:

– Да, все болезни от нервов.

Ещё раз про любовь

Словоохотливая Тамара давно порывалась обсудить со мной свои проблемы и облегчить уставшую от затянувшихся терзаний душу. Она могла часами с удовольствием обсуждать не только свои, но и чужие проблемы, став одним из самых активных участников городского «сарафанного радио». Встречая своих знакомых во время наших совместных прогулок, она вежливо, улыбаясь, раскланивалась и узнавала об их делах, а распрощавшись, тут же заочно знакомила меня с ними и посвящала в подробности чужой личной жизни.

Я знала Тамару очень давно и могла с максимальной точностью предположить, что, как и кому она уже успела сообщить обо мне другим своим благодарным слушателям, поэтому в нашем дуэте больше слушала, чем говорила. И когда Тамара замолкала в ожидании ответных откровений, я старалась реагировать на свежие порции информации с максимальной осторожностью, чаще всего просто отшучиваясь с использованием стандартных фраз, поговорок, а иногда просто цитат из известных песен.

И вот наконец, выбрав свободный день, мы встретились у меня дома, и пока я накрывала скромный ужин, Тамара совершала экскурсию по давно опустевшему семейному гнезду.

– Что это у тебя листья фикуса в белых пятнах? – услышала я её замечание из соседней комнаты.

– Так вода у нас жёсткая, сама знаешь. После опрыскивания остаются пятна соли, – оправдалась я.

– Обязательно помой чистой кипячёной водой. А что это у тебя шторы до самого пола волочатся? Пачкаются же, – не унималась гостья.

– Ну ты настоящая свекровь, – засмеялась я в ответ, – давно меня никто не воспитывал.

Тамара недавно потеряла руководящую должность и старательно скрывала свою неприкаянность и тоску, но это не мешало ей восполнять недостаток привычного внимания подчинённых, которых теперь призваны были заменять родственники и знакомые.

Наконец мы уселись напротив друг друга с двумя фужерами и бутылкой вина, и я превратилась во внимательнейшего слушателя.

– Всё сразу навалилось на меня, – пожаловалась Тамара после первых порций выпитого и съеденного, – проблемы с самыми близкими родственниками. Мать нужно везти на обследование в республиканскую клинику, мужу сделали операцию, но самое страшное – с дочерью.

Тридцатитрехлетняя дочь жила в столице и благодаря материнской заботе после окончания престижного ВУЗа работала в крупной финансовой организации, купила квартиру и машину, но до сих пор не могла обходиться без материнской опеки и консультировалась с ней по десять раз на дню по любому поводу, будь то покупка нового смартфона или появление нового ухажёра. По всем возникающим вопросам удавалось достигнуть консенсуса, хотя на это уходили часы и недели, но проблема с женихами оставалась неразрешимой и с каждым годом становилась всё острее. Каролина знакомила мать со всеми претендентами, включая тех, кто не намеревался надолго задерживаться возле неё, но всё это по оценке Тамары было не то. Бывший одноклассник, владелец скромного провинциального бизнеса, долго уговаривал Каролину вернуться в родной город, но оставить столицу ради него она наотрез отказалась. Другой оказался ещё ниже её по социальному статусу, третий – слишком стар, следующий – слишком молод и глуп. Время шло, уже зрелая женщина откровенно страдала, но её мать не уставала превозносить необыкновенные способности и качества своего чада, достойный претендент на которые, видимо, ещё не родился:

– Она такая сексуальная! У неё мощная женская аура – рассказывала Тамара при каждом удобном случае. – Мужики перестают жевать и млеют, когда она выходит дома к гостям.

Девушка была похожа на свою мать и на мой взгляд ничем не выделялась из общего набора. Маленькие чёрные глазки и губки бантиком на круглом лице, обрамлённом короткими редкими чёрными волосами, узкие плечи и неразвитая грудь при широких ягодицах и полных бёдрах – одним словом, на любителя. Но мать оставалась матерью, и судить её за это, указывая на необъективность оценок, я никогда не решилась бы. Она сама когда-то в лихие девяностые, будучи дочерью активной и пробивной дамы, сбежала с гибнущего завода и устроилась на всегда процветающее, независимо от правящей партии, городское предприятие тепловых сетей. И теперь я приготовилась внимательно выслушать историю об очередной неудаче в личной жизни Каролины, оказавшейся роковой:

– Они познакомились два года назад в Испании, – продолжала Тамара. – Он такой красавец и к тому же богат! Высокий блондин с яркими голубыми глазами, спортсмен, бывший лётчик! Они так прекрасно смотрятся вместе. Он от неё без ума, и никакой другой не хочет.

Молодые люди два года переписывались и изредка встречались, чтобы вместе отдохнуть где-нибудь в Европе, и за всё это время мужчина ни разу не претендовал на интимную близость с Каролиной. Наконец, он познакомил её со своими родителями, и в очередной отпуск приехал в Россию для знакомства с потенциальными новыми родственниками.

– Привёз огромный чемодан с подарками, которых хватило на всех, включая наших двоюродных и троюродных. Каролина всё-таки уложила его в постель, но всё закончилось ужасно, – и Тамара надолго замолчала.

– Он оказался женщиной или трансом? – торопила я её с ответом.

– Нет, он мужчина, у которого нет члена! – воскликнула Тамара с гримасой ужаса и отвращения, перекосившим её кукольное личико.

– Что, совсем?

– Два сантиметра в возбуждённом состоянии! Она даже забеременеть не сможет! – с тем же выражением лица продолжала Тамара.

Я вздохнула с облегчением:

– Может всё не так страшно, тем более с учётом медицинских достижений двадцать первого века?

– Но как жить без секса? – услышала я сдавленный душераздирающий крик Тамары.

Теперь её вскинутые руки закрывали лицо, лоб надолго упёрся в наполовину наполненный фужер, а я в ожидании продолжения истерики задумалась и невольно вспомнила первые уроки нашей сексуальной жизни.

Первозданная Ева, оказавшись не только божьим созданием, но и обыкновенной любопытной женщиной, обрекла всё человечество на вечную неизлечимую зависимость, лишив его спокойной райской жизни. Половой акт, используемый большинством живых существ для продолжения рода, для людей стал не только постоянной жизненной необходимостью и средством получения удовольствия, но и причиной многих несчастий, убийств и даже войн. Всё подчинено и посвящено этому процессу – искусство, музыка, кино, мода…Теперь развитие цивилизации сопровождается новыми открытиями и достижениями в области сексологии с освоением и разработкой всё новых отверстий, не предназначенных для размножения. Промышленные предприятия включают в свой ассортимент всё более замысловатые приспособления для удовлетворения самых извращённых желаний, сервис интимных услуг веками процветает, а священный завет «Плодитесь и размножайтесь» трансформировался в девиз «Трахайтесь и наслаждайтесь». Соитие противоположных полов стало смыслом жизни, и неоперившиеся ещё подростки, не успев толком выучить таблицу умножения, торопятся в освоении первостепенных сексуальных навыков.

Нам в числе многих других представителей нашего поколения во времена нашумевшей перестройки прошлого века пришлось пережить резкий переход российского общества от пуританских семейных ценностей к сексуальной свободе и раскрепощённости. С падением «железного занавеса» перед советскими патриотами открылся целый мир с его многообразием, и оказалось вдруг, что существует множество других взглядов и мнений, кроме официальных, которые пока непривычно было выслушивать, усаживаясь вечером перед телевизором. И пока Тамара приходила в себя, я заново переживала связанные с этим чувства и вспоминала условия, в которых мы в качестве молодых жертв перестройки осваивали азы профессионального секса.

Бурное развитие цивилизации прорвало десятилетиями воздвигаемые и постоянно укрепляемые дамбы коммунистической морали, и секс, рамки которого до сих пор устанавливали и контролировали парткомы, наказывая и возвращая неверных в семейные гнезда, получил полную свободу. Похоже, именно он и стал основным приобретением российских товарищей в борьбе за перестройку и смыслом их дальнейшего существования, а за новаторство во взаимоотношении полов пришлось расплачиваться новыми вирусами и проблемами, связанными с появлением доселе неизвестного СПИДа.

С экранов телевизоров беспрепятственно хлынул поток фильмов с откровенными сценами, и любой ребёнок, вернувшись со школы, мог досконально во всех подробностях изучать премудрости половой жизни. Подростки, когда-то стремительно выскакивающие из зелёных укрытий, чтобы на бегу «пощупать титьки» у гуляющих в парке взрослых девушек, выглядят невинными младенцами в сравнении с современными, которые досконально «шарят» в сексуальных вопросах, и такой ерундой уже не занимаются. Стало, наконец, понятно, в чём состоит основное назначение человека, и чуть ли не с младенчества осваивая приемы общения с представителями противоположного пола, как первостепенное, молодые откладывают на неопределенное будущее все остальные науки. И «сосущиеся» дети в общественных местах – явление привычное, как и значительное отставание их умственного развития от физического.

«Ящик для овощей» выдержит всё, и в определённые часы на общедоступных телевизионных каналах стали появляться рекламы специальных заведений с изображением яркого набора самых разнообразных полуобнаженных девиц с номерами телефонов, по которым можно было заказать приглянувшийся живой товар. Советские граждане, наконец, узнали о существовании и «голубых», и «розовых», и многих других, и получили возможность выбирать новые формы любви, если традиционные себя исчерпали. Когда прогресс в этой области человеческого существования стал шокировать, и общественность забила в набат, было уже поздно, а «строительство любви» обернулось примитивным перекрестным опылением, разрекламированным многочисленными популярными телевизионными шоу.

На смену телефильмам, для демонстрации которых всё-таки стали отводить более позднее время, появились кассетные видеофильмы. Это были копии зарубежных аналогов низкого качества, нелегально продававшиеся и передававшиеся на временное пользование из рук в руки. Дефицитная кассета с дешёвой порнушкой добралась наконец до моего вездесущего супруга, и то всего на один вечер. Так удачно сложилось, что наши с подругой мужья так же, как и мы с ней, работали вместе, поэтому договориться о срочном киносеансе в квартире Тамары, в которой уже обзавелись пока ещё столь редким приобретением, как видеомагнитофон, оказалось несложно.

Поток невиданных доселе откровений хлынул на нас с экрана проигрывателя в гробовой тишине, но как бы не возмущалось неопытное сознание, глазам было не оторваться. Женщины с серьёзными окаменевшими лицами и старательно выпрямленными спинами расположились на одном конце дивана, мужчины, максимально откинувшись на спинку и раздвинув ноги – на другом. Ничего особенно нового мы не узнали, но, пока добропорядочное воспитание диктовало соответствующую публичную реакцию на увиденное в виде выражения брезгливости и возмущения на лицах, молодые организмы работали естественным образом, выбрасывая в кровь гормоны вожделения.

Незамысловатые сюжеты с одним и тем же концом сменяли друг друга, ночь перерастала в новый день, а горячие испарения молодых возбуждённых тел смешивались в вязкий пахучий коктейль, оседающий густым туманом на стёклах окон небольшой комнаты. Когда кассета была исчерпана и до начала нового рабочего дня оставались считанные часы, расходиться по домам оказалось бессмысленно, и мы остались ночевать в той же квартире, разделив её ограниченное пространство на мужскую и женскую половины. Так и улеглись мы ненадолго парами, как сидели – мы с Тамарой вдвоём и наши мужья на соседних кроватях.

Фильмы произвели эффект, на который они и были рассчитаны, разбудив в молодых телах основной инстинкт в неизведанных доселе масштабах, и в качестве колыбельных никак не годились. Все четверо пролежали, не шелохнувшись, до самого утра, опасаясь предательского вздоха или всхлипа, и, с трудом поднявшись, отправились теми же парами на работу, разойдясь на улице в разные стороны.

Сексуальная революция не пощадила и Тамару, но природная гордость и уверенность в интеллектуальном превосходстве над многими другими удерживали её от поступков, связанных с удовлетворением необузданных сексуальных потребностей, в обход своего мужа. И только в ситуациях, когда решение назревших жизненных проблем требовало использования на стороне тела, Тамара могла не только оправдать своё падение, но и получить двойную выгоду.

Всю жизнь страдающая от своих многочисленных комплексов, я в чём-то завидовала её уверенности в своей исключительности и притягательности. Но муж старался не поощрять самонадеянности Тамары и мог надолго отлучаться из дома в ответ на её многочисленные претензии, а она в очередной раз бушевала на моей кухне:

– Я к этой сволочи – с ласками, а он мне в ответ: «Ты только об этом и думаешь. Тебя ничего больше не интересует – не дети, не дом».

Семейные бури сменялись кратковременными перемириями, развод откладывался или отменялся вовсе, а полноценных мужчин, на которых могла заменить своего законного владельца Тамара, с каждым годом становилось всё меньше, и она продолжала безутешно страдать.

– «Но как на свете без него прожить?» – возвращаясь из далёких воспоминаний в реальность, пропела я фразу из популярной когда-то песни, чтобы разрядить обстановку.

Разговор на скользкую тему ожидал своего продолжения, и мне предстояло подбадривать Тамару:

– Проблемы с сексом тоже решаемы. Качественных суррогатов для этого предостаточно.

Имея представление о стойких житейских принципах Тамары, я воздержалась от озвучивания своих размышлений о том, обязательно ли выходить Каролине замуж, и так уж это необходимо вообще в принципе, тем более в современном обществе, и стоит ли умирать после прощания с очередным мужчиной. А в утешение напомнила Тамаре историю одной из своих многочисленных двоюродных сестёр, которую уже использовала как-то в качестве одного из вариантов очередной психологической поддержки. Та вышла замуж за иностранца намного старше себя, пятнадцать лет назад уехала на его родину в Германию и теперь призвана была стать Каролине примером для подражания.

– Она не собирается возвращаться в Россию, хотя так и не завела там детей и наверняка не всем довольна. А ты бы предпочла, чтобы твоя дочь рожала от какого-нибудь российского алкаша или наркомана с длинным дулом? – утешала я, как могла, несчастную мать. – В этом случае проблем будет наверняка гораздо больше. Поэтому иностранцы и предпочитают выбирать российских невест, имея представление об ограниченном выборе женихов на их территории.

Я разлила остатки вина и, чокаясь с Тамарой, готова была уже привычно произнести заключительный тост за любовь, но спохватилась и после того, как уже успела обронить «за», добавила первое, что пришло в голову:

– За исполнение всех наших мечт, мечтов и мечтей!

– Всё это так, – допивая вино и постепенно успокаиваясь, отреагировала на мои психологические этюды Тамара, – но уже непоправимо. Каролина не смогла этого пережить и впала в глубокую депрессию. Она просила у начальника дополнительный отпуск за свой счёт, чтобы прийти в себя и успокоиться, но получила отказ, а работать в таком состоянии не смогла и вынуждена была уволиться. Такое место потеряла! Я повела её к лучшему психиатру, и теперь предстоит длительный курс лечения антидепрессантами.

Каролина накануне описанных событий избавилась от своего постоянного ухажёра, коллеги по работе, и теперь в погоне за козырным тузом потеряла всё: работу, стабильный доход, друзей и здоровье, оставшись на попечении всегда готовой спасать её матери.

– Я и сама вынуждена была обратиться к психологу, – продолжала Тамара. – Он убедил меня, что я ни в чём не виновата, иначе я бы сама с ума сошла. Дочь со временем повзрослеет и успокоиться, а что будет дальше со мной? Они же все пропадут без меня!

Я надолго замолчала, в очередной раз споткнувшись о непреодолимую и неизлечимую уверенность Тамары в своей незаменимости и значимости в жизни окружающих. И задумалась о том, что «связанные одной цепью», люди каждым своим движением неминуемо изменяют и корректируют не только свою, но и жизни своих близких, и даже малознакомых. Чем смелее и рискованнее человеческие поступки, тем выше амплитуда колебаний этой «цепи», и тем дальше и разрушительнее их воздействие. Казалось бы, так немного нужно, чтобы избегать несчастий и оставить всех психологов без работы, если научиться логически рассчитывать и предусматривать последствия своих намерений и действий. Но сущность человеческая неизменна, и достижения Евы в познании мира – всё та же палка о двух концах, а работа психолога в целом схожа с деятельностью священника. И пресловутое «вы ни в чём не виноваты» очередного профессионала в очередной раз списывает покаявшемуся все его грехи.

– Но я не ропщу, – дрожащий голос Тамары постепенно успокаивался и крепчал, – я каждый день благодарю бога за всё.

– А что с Андреем? – наконец задала я вопрос о её муже, который до сих пор был неуместен.

– Типичный случай для мужчин его возраста. Опухоль простаты.

– Злокачественная?

– Ну да, – спокойно ответила Тамара. – Я собиралась ухаживать за ним в больнице после операции, но хирург сказал, что в этом нет никакой необходимости. Без этого органа можно жить.

– Но ведь могут быть последствия и для других органов, – удивилась я резкой смене

Тамариного настроения на абсолютно спокойное и равнодушное.

– Могут, но пока же их нет. Он валяется до обеда в кровати и ничего не делает, даже с работы уволился. Представляешь, смотрю вчера вечером по телевизору «Адскую кухню», уже финал показывают и скоро должны объявить победителя, а он подошёл и переключил канал. Я конечно стерпела и промолчала, чтобы не нарываться, но как с ним жить дальше? Я уже никого не могу пригласить в гости, чтобы не напугать его присутствием, даже тебя, – сообщила Тамара, как о самом страшном.

– Ну ничего. Приходи ко мне сама в любое время.

Проблемы отношений Тамары с мужем, вплоть до интимных, иногда выплёскивались наружу даже в разговорах, не касающихся этой темы. Когда её старший сын в первый раз оставил ей на несколько дней маленького внука, который боялся спать один, Андрей уступил ему своё место рядом с Тамарой, перебравшись в другую комнату.

– Представляешь? Он так и не вернулся на своё место! – возмущенно сообщила мне Тамара финал этой истории.

Десятилетия совместной жизни, начавшейся с пылкой студенческой любви, сотрясали скандалы на животрепещущую тему, заканчивающиеся как правило убийственной фразой:

– И для чего мне такой муж?

Из любимого красавца Андрей «под колёсами любви» превратился в длинного худого старичка с набором хронических болячек. А Тамара, оценивая моё уже давнишнее одинокое существование, позавидовала:

– Вовремя тебя бог избавил от мужа.

– Не греши на бога. Сама знаешь, без вмешательства дьявола здесь не обошлось, – уточнила я.

– Всё равно хорошо одной. Живёшь для себя, делаешь, что хочешь, – не унималась Тамара.

– Бойтесь своих желаний, – напомнила я ей известную истину. – Всё не так однозначно.

– Ну да, ну да, – спохватилась Тамара и, поняв свою бестактность, невольно покраснела и перевела неприятный разговор на нейтральную тему.

Открыв последний пост своей дочери в Instagram, она предложила мне полюбоваться её свежими фотографиями, ведь в запасе ещё оставался мой неженатый сын.

Гостья из прошлого

Жаркое лето нагрянуло уже в мае и несколько месяцев держало город в осаде, а редкие короткие дожди не спасали от зноя. Я поторопилась пораньше выйти на воскресную утреннюю прогулку, пока «восстание машин», которых и в нашей провинции уже стало больше, чем людей, не возобновилось очередной атакой. Пройдя весь город пешком, и всё дальше углубляясь в лес, чтобы спастись от солнца и насытиться воздухом на весь жаркий день, я повстречала многих других собравшихся в пары или группы таких же пешеходов, необремененных традиционными семейными обязанностями.

Столь ранним утром сложно было найти знакомого попутчика, и пришлось прогуливаться в одиночестве, а повстречав двух старушек, я уже издали поняла, что разговор шёл обо мне:

– Ничего молодежь не боится, – сетовала одна из них, удивляясь смелому одиночеству в лесу.

Сравнение с молодежью порадовало, но уверенность в том, что две согбенные жизнью подруги, подпирающие друг друга, образуют прочный монолит, застрахованный от всех несчастных случаев, насмешила. Тем не менее, я уже гораздо ближе к ним, чем к молодежи, к которой меня благосклонно причислили, и уже пришло время, когда предстояло перестраивать свою жизнь в соответствие с новым статусом российского пенсионера, что само по себе непросто. А весь последующий день прошёл под девизом уходящей молодости благодаря неожиданной встрече.

Возвращаясь с прогулки домой, я вдруг услышала своё имя и оглянулась, на ходу вспоминая знакомое лицо. Невысокая женщина в плотно облегающих голубых джинсах и клетчатой рубашке с коротким рукавом стояла возле массивной стальной двери с глазком и электрическим звонком.

На первом этаже нашего дома сменилось множество разных магазинов, пока здесь не поселилось, судя по всему, какое-то тайное общество. Я так и не дождалась, пока над дверью появится вывеска, а через постоянно зажалюзированные окна заведения рассмотреть происходящее внутри было невозможно. Мне бы ещё долго предстояло теряться в догадках, но в этот день на пороге загадочного заведения, ожидая его открытия, стояла женщина, в которой я с трудом узнала свою бывшую коллегу. Мы давно не виделись, а когда-то молодая жгучая брюнетка с обволакивающим карим взглядом превратилась в престарелую блондинку.

Возраст, что называется, берет своё, и самый верный способ оценить степень своего собственного преображения с его течением – встретить знакомого, которого давно не видел, но в данном случае время над Мариной явно переусердствовало. Жёлтая дряблая кожа спускалась глубокими складками с её щёк, как у бульдога, сквозь поредевшие волосы выступали наружу концы огромных ушей, о первозданной величине которых я до сих пор не подозревала, яркие блестящие глаза потускнели, но взгляд выдавал победителя.