Нити

Красные слёзы

Буквально за день до этого, на перемене, три заядлых друга весело обсуждали предстоящие выходные и строили планы, не обращая внимание на ребят копающихся в своих шкафчиках для одежды. Школа была похожа на пчелиный улей! Приближались каникулы и перевозбуждённые дети шумно гудели, создавая громкий непрекращающийся звук, напоминавший гул водопада.

– Уууу! – раздавалось в коридоре заполненном ребятнёй.

Среди всех остальных был и Питер, но ему не было так весело. Он просто не мог разделить радости связанной с каникулами, потому, что для него, это время ничего общего со счастьем не имело, а наоборот было сплошным испытанием. Ведь если не ходить в школу, значит находиться с ней в доме, а это значит, быть побитым и наказанным ни за что! От этой мысли его сковывал ужас. Он стоял у шкафчика, и слышал, как забияка Руди громко вопит про прогулку к собачьему утёсу, на велосипедах с друзьями и его разбирала настоящая злость и зависть. Питер просто ненавидел этих маленьких задавак у которых всё хорошо! У которых есть нормальные любящие родители, велосипеды, каникулы в конце-то концов, и нет, на его взгляд, совести, воспитания и мозгов! Нос Питера до сих пор болел, задетое или точнее затравленное самолюбие, было в ярости и на душе скребли кошки. Он решил последовать за ними на утёс, и посмотреть, что эти паршивцы там делают. На кой чёрт ему эта информация, мальчишка не знал, но он был уверен, что просто обязан сходить туда и разведать всё до мельчайших подробностей.

Ранним утром он спокойно выскользнул из дома, не боясь разбудить крепко спящую под действием снотворного мать. Она в последние годы очень сильно увлекалась всякими таблетками и стала вялой и совершенно невменяемой. То есть она и раньше была чокнутой, но теперь стала ещё более ненормальной, заторможенной и странной. Питер называл её Зомбина, от слова ЗОМБИ конечно… Как-то случайно он посмотрел рекламу сериала «Про ходячих мертвецов», и его поразило её сходство с одним отвратительным покойником, с тех пор, за Оливией Браун было закреплено тайное прозвище Зомбина, к тому же, запах исходящий от неё был затхлый и просто отвратительный. Питеру казалось, что пахнет какой-то кислятиной, сгнившей давным-давно и эта стойкая вонь всегда надолго укреплялась у него в комнате, стоило Зомбине хоть на секунду заглянуть.

Он думал: «Именно так пахнут мертвецы!», и засыпая частенько размышлял, что когда-нибудь настанет тот день, тот самый счастливый день, когда мамаша окончательно умрет и перестанет его мучить. В такие моменты искренняя радостная улыбка повисала на его лице и он засыпал с надеждой на исполнение единственной мечты.

Питер встал совсем рано, город буквально спал, ничего удивительного, это был субботний день и весь работающий народ отдыхал после тяжелой, трудовой недели. Мальчишка шлёпал по пустынным улицам, насвистывая какую-то мелодию, мать не разрешала этого делать, лупила и визжала прямо в ухо свои ругательства, но ведь сейчас, её не было рядом! В это время года, почти всегда было жарко, все знают те самые деньки, когда мечтаешь о малейшем дуновении ветерка и о дожде, как о чем-то несбыточно далеком. Но именно сегодня рано утром, рассвет ещё только занялся преображая небесный свод, стояла лёгкая, приятная прохлада, и путешествие Питера приносило ему настоящее удовольствие.

Редкие уличные фонари ещё горели, они таинственно мерцали в полумраке, будто подмигивая единственному путнику. Когда он пересек Четвёртое Авеню, в пекарне Тодда загорелся слабый свет и Питер подумал: «Наверняка миссис Бекка начала выпекать свои вкуснейшие кунжутные булочки с абрикосовым джемом внутри!» От этой мысли в животе у него заурчало, что не удивительно, со вчерашнего обеда там и маковой росинки не было. Он нервно сглотнул и перевел мысли к Руди.

Чернокожий мальчишка в то время, спал в своей кровати и ему снился странный сон в котором он почему-то участвовал в соревновании по прыжкам с трамплина. Даже во сне Руди не мог понять, каким образом попал в такую передрягу, ведь с самого детства боялся высоты, как чёрт ладана! Но, тем не менее, сейчас он стоял в плавках на незнакомом откосе, а впереди виднелся язык трамплина с которого ему предстояло прыгнуть! По телу пробежала дрожь. Руди почувствовал, как трясутся его ноги, но толпа болельщиков, которых мальчик даже не видел, потому что был сосредоточен на предстоящем грядущем прыжке, громко скандировала!

– Давай! Давай! Давай!

– Чертовщина! – подумал он, и посмотрел вниз, в надежде увидеть голубую воду школьного бассейна, но там куда он вглядывался была темная бездна, больше похожая на непроницаемую грозовую тучу, и даже шум воды отсутствовал.

– Нет! Этого не может быть! – прошептал Руди.

Болельщики продолжали скандировать, казалось их голоса становились всё громче и настойчивее…

– Давай! Давай! Давай! – вопили они приближаясь.

Он чувствовал, что эти нависающие, гулкие голоса опасны, что они не отвяжутся пока ни столкнут его вниз в эту чернеющую тьму! Испуганный мальчишка набрал в легкие воздух и закричал, что есть мочи.

– Нет! Пожалуйста, ни надо! Умоляю Вас! Я не хочу вниз! – но голоса не унимались.

– Давай! Давай! Давай! – шумели они.

Руди почувствовал, как в его виске застучала адская боль, он понял, что эти голоса не шутят, они действительно хотят столкнуть его, и обязательно столкнут, если только он что-нибудь немедленно не придумает! Что делать мальчик не знал, его дыхание перехватил дикий страх, тело было неуправляемым, как обычно и бывает в кошмарных снах, голова дико болела, чувство неизбежной гибели клокотало где-то в груди… И тут не с того не с сего, он даже толком и не осознавая, что делает, резко обернулся, на всякий случай крепко зажмурив при этом глаза, и как заорёт: «Аааааа! Ааааа!!!»

Всё стихло, голоса, гул, шум, всё! Руди аккуратно приоткрыл один глаз и увидел, что все ещё лежит на своей кровати, в собственной постели, в родном доме и рядом нет ни души, только он и далекий красноватый рассвет, пробивавшийся сквозь штору прикрывавшую ночную синь.

Он понял, что это был всего лишь сон, ночной кошмар, ничего особенного, но вот от неприятного чувства неизбежной беды, ему избавиться ещё долго не удавалось. Уверенность вернулась наверное тогда, когда оболтусы дружки пришли отпрашивать его на запланированную прогулку. В тот момент, когда в дверь постучали и Руди увидел эти улыбающиеся рожи, на душе отлегло и всё вернулось на круги своя.

Паника всё же вернулась позже в лесу, на дорожке по которой он решил срезать. Быстрыми шагами мальчишка буквально бежал по этой заброшенной тропинке, перед глазами так и мелькали, деревья, кусты, камни разной причудливой формы и размеров, а в голове звенели слова, те самые слова болельщиков из сна: «Давай! Давай! Давай!!!» Ощущение какой-то нереальности преследовало, Руди озирался по сторонам, вглядывался в чащу, и ему казалось, что среди деревьев кто-то есть, этот кто-то опасен, укрылся там и поджидает подходящего момента, чтобы наброситься и причинить вред! Какой именно вред, Руди не знал, но то, что это может плохо для него закончится, чувствовал всем своим существом.

И тут вдруг, вдалеке, из непроглядной глухомани, послышался треск сломанной под чьей-то тяжестью ветки. Внезапный страх захлестнул сознание мальчика настолько сильно, что ступор отступил. Возможно именно страх и послужил своеобразным толчком, потому что Руди громко ойкнул, встрепенулся, отбросил свой старенький велосипед в сторону и побежал! Он со всех ног бросился наутёк, бежал, как могут бегать только испуганные до смерти мальчишки в его возрасте. Ветки кустарников и деревьев больно били по лицу норовя вырвать его глаза из глазниц, но Руди будто и не замечал этого! Продолжая перебирать ногами, он всё дальше отдалялся от места, где послышался треск ветки, но это не давало никакого упокоения! В висках стучало и ухало, подскочивший адреналин вышибал пот, заливавший глаза, которые потом больно щипало, но он продолжал двигаться. Отдалившись на приличное расстояние Руди нисколечко не успокоился, ему не перестало казаться, что кто-то злой и даже страшный вот-вот схватит и разделается с ним! Бедняга продолжал бежать, что есть духу, задыхаясь от усталости и страха.

Через какое-то время он увидел перед собой слабые знакомые очертания их местечка на собачьем утёсе, оно еле пробивалось сквозь густую листву. Руди до конца не был уверен, но со скоростью быстрого ветра, все же, устремился туда, еле волоча свои уставшие от долгого бега ноги. Когда наконец он выбрался с этого зловещего места, то перешел на шаг, хотя остановиться, для того, чтобы немного отдышаться и мысли не было, слишком пугающей казалась непроницаемая глухомань. Он шел и не переставая оглядывался, ожидая увидеть среди деревьев кого-то пугающе опасного, но там никого не было, совсем никого, только кусты и тоненькая таинственная тропинка убегающая в темноту.

– Чёрт! – вырвалось вдруг, когда на самом краю обрыва он заметил не докуренную сигарету Winston, четко осознавая, что опоздал, и ребята уже уехали, так и не дождавшись его.

– Мог бы добраться на рамке новенького велика Спенсера, если бы успел! Теперь придётся топать домой на своих двоих! Вот ведь дерьмо! – буркнул он и нагнулся, чтобы поднять с земли ещё тлеющий бычок.

От испытанного недавно ужаса никому не помешало бы пару тяг, так он думал. Когда Руди нагнулся, то услышал за спиной какой-то странный шорох. Ему показалось, что кто-то приближается, и скорее всего, это засранцы, Свен и Спенсер, решили разыграть и проверить его на прочность! Парнишка даже не сомневался в этом, и тлеющая сигарета тому доказательство… Поэтому, несмотря на пробежавшие по телу мурашки, улыбнулся, забавно гыгыкнул, все же поднял бычок с земли, и смачно затянулся!

– Вам меня не напугать засранцы! – пронеслось у него в голове.

Внезапный толчок в спину дал понять, что всё не так, что он глупый мальчишка очень сильно заблуждался и это совсем не его друзья. Через секунду Руди стремительно падал с высоченного обрыва, задохнувшись от набранного в лёгкие дыма, а в голове у него скандировали, те самые, болельщики из сна: «Давай! Давай! Давай!»

– Нет!!! Пожалуйста, я ни хочу вниз! – хотелось крикнуть мальчику, но от того, что он сильно поперхнулся дымом от сигареты или от дикого страха, рот не подчинялся, только скривился в ужасной гримасе и всё.

Несколько раз Руди больно ударялся о своеобразные скалистые выступы торчащие с утеса, отчаянно пытался ухватиться за что-нибудь, беспорядочно шарил руками в воздухе, ничего не получалось… В конце концов его маленькое тельце шлёпнулось о каменистую породу, на самом краю реки Канейдиан-Риверс впадающую в Миссисипи. От удара его неокрепший череп треснул заливая содержимым камень о который приложился. Мальчонка в последний раз тяжело вздохнул и заплакал… но это были не прозрачные обыкновенные слёзы, нет, по его казалось удивлённому личику, потекли кровавые густые ручейки окрашивая побледневшую кожу в красный цвет.

Перед смертью, перед самым концом, Руди почему-то вспомнил о маме…

– Бедная мама, расстроится… – подумал он.

Его мать, Миссис Рейчел, действительно была неутешна, она до последнего не верила в его гибель, ведь тело не нашли и посей день. У реки Канейдиан-Ривес есть одна особенность, она очень сильно разливается и поэтому труп мальчика унесло течением, скорее всего в Миссисипи, а может быть, останки съели рыбы или раки, коих в тех местах бесчисленное количество. По городу поползли разные слухи и невероятные версии вплоть до инопланетян похитивших пацана на неизвестную планету для изучения человеческого существа! Кто-то из особо суеверных и старых людей грешил на злых духов живущих в непроходимых лесах, кто-то на самого дьявола, более молодое поколение выдвигали различные версии про серийного маньяка убийцу, или залетного педофила дальнобойщика. Но из всего этого бреда была версия ещё более дикая и ещё более бредовая связанная со Свеном и Спенсаром… Обезумевший от горя отец пропавшего зацепился за неё, как за соломинку утопающий.

Он во всем случившимся начал обвинять друзей, не однократно грозил расправой, а выпив однажды больше чем следовало, вообще решил было пристрелить обоих, без суда и следствия! Поэтому и был отстранён от должности помощника шерифа и заключён под стражу самим Уокером. Вообще его дело пахло жареным, потому что разъяренный и очень влиятельный отец Спенсера настаивал на немалом сроке за угрозу смертельной расправой над его сыном! Благо шериф каким-то образом уговорил его отказаться от обвинения, тот нехотя, совсем не сразу согласился и только после того, как мать погибшего мальчика, вся в слезах с мольбами пришла в его офис. Дело замяли, но жуткая паника надолго поселилась в городке.

– Черт знает что! Здесь сроду ничего подобного не случалось! – твердил шериф Уокер, пожимая плечами и потягивая свой утренний кофе у старого друга Тодда.

– Было дело… лет восемьдесят назад, люди тогда пачками пропадали. – крякнул хозяин заведения, разглаживая редкие усы.

– На моей памяти, ни единого случая Тодди, ни единого! – покачивал головой Уокер.

– На твоей памяти может не было, но этот бульдожий утёс проклятое место, известное дело! Ещё моя мать меня туда никогда не пускала! Царствие ей… – буркнул Тодд.

– Это когда было, что ты мелешь старый дурак, нас с тобой ещё в проекте не планировалось! Вспомнил! Ай… ну тебя! – возмутился шериф.

– Сам ты старый! – отозвался Тодд обидчивым тоном, и насупился.

– Ты б ещё колонистов приплёл!

– Скажешь тоже, колонистов! Я вообще ничего не плету, было ведь! – фыркнул Тодд, и махнул на друга рукой.

– Ну, было! Дак это какие года то дурень? Не мели чепухи, вот что! Этот убийца который тогда орудовал, давно сдох и его черви съели, будь он проклят сто тысяч раз! Всего и делов! А мальчишка сейчас пропал, следовательно, эта сволочь, кто-то из местных и ублюдка нужно найти! – разошёлся Уокер, и даже привстал со стула.

– Да с чего ты взял, что его кто-то убивал вообще, а?! Он через лес пошёл один! Может его звери съели?! Или, как вариант, мальчишка самолично мог упасть с утёса! А? Что? Съел? Ты небось и не думал об этом? Упал в реку пацан, и всё, каюк! Корм для рыб готов! – прокряхтел Тодд с кривой улыбкой на сморщенном лице.

Уокер притих, почесал затылок и выдавил.

– Умыл ты меня старый пентюх, умыл… – у Тодда от этих слов улыбка стала ещё шире, а морщин в два раза больше, на том и расстались.

Милашка

Эта жуткая история случилась уже порядка семи лет назад, а кошмарные сны не переставали посещать Сперсера, да и Свен видел нечто странное, отчего просыпался посреди ночи весь в поту и слезах. Толстокожий Свен, по своей натуре был не очень чувствительный малый, поэтому по большей части забывал всё, что видел сразу же после того, как открывал глаза, но ощущение непоправимой трагедии прямо-таки витало в воздухе. Поговорить об этом ему было не с кем, родители давно развелись, мать спилась и стала таскать каких-то забулдыг, потом родила ещё двоих детей. Жили они очень плохо и после окончания школы Свен был вынужден съехать в малюсенькую съёмную квартирку на окраине разросшегося городка. Ни о какой учебе в колледже и речи не велось, отцу было на него глубоко наплевать. Второй брак с местной библиотекаршей Мисс Кейт принёс ему все о чем он мечтал и двоих дочерей похожих на мать. О прошлой жизни горе папаша и не вспоминал вовсе.

Как-то однажды в жизни Свена наступил тот самый переломный момент, который развеял все детские надежды на возвращение или хотя бы помощь отца. Он тогда ещё учился в школе в старших классах, стояла промозглая осень, лил дождь. Свен шпарил по улице без зонта, шарил рукой в кармане своего старенького пальто в надежде отыскать немного денег, чтобы купить гамбургер в забегаловке на 37 улице. Пацан так увлёкся, что задел плечом спешащую на встречу воркующую и мило хихикающую парочку, поднял глаза, чтобы извиниться и увидел своего отца. Тогда прошло всего несколько лет с развала семьи и мужчина естественно узнал собственного сына, его лицо вытянулось и покраснело, улыбка спала, он машинально прижал маленькую толстушку Кейт к себе ещё сильнее и отвернувшись пошёл прочь быстрыми, суетливыми шагами. А шокированный Свен так и остался стоять с открытым ртом под проливным дождем. Он тогда даже заболел, потому, что вместо того, чтобы пойти обсыхать домой, сел на городской площади, на уступке башни Билдинг (получившей свое название из-за внешней схожести с оригиналом.) Черт знает сколько времени он там просидел, ревел вспоминая прошлую жизнь… Его рыдания прекратились в тот момент, когда чья-то мягкая и теплая рука легла ему на плечо. Мальчишка хлюпая носом, поднял глаза и заметил, что дождь над ним прекратился, это сделал вовсе не Бог, а зонтик его одноклассницы белокурой Милдред Харис. Девочка смотрела на него испуганными большими глазами и просто молчала. Она зачем-то погладила его по промокшим волосам тогда, чем просто поразила Свена, такой доброты от неё он не ожидал… Погладила, улыбнулась своей прекрасной ангельской улыбкой и тихо так сказала.

– Не плачь Свени, пойдём, я провожу тебя домой? – и он пошёл, плёлся по улице придерживая её зонтик, всхлипывал и шмыгал носом, а тело его подрагивало от холода.

После того, как Свен заболел Милдред зачем-то приходила к нему в больницу… и он тогда четко осознал, что ни хочет выздоравливать, потому, что тогда она перестанет его навещать. Она не перестала, они стали лучшими друзьями и называли себя: «Сердца трёх» Спенсер сначала завидовал, подкалывал и подшучивал над другом, а потом видимо смирился, впрочем, их дружба продлилась совсем не долго. Милашка Милдред заболела в старших классах раком крови и умерла, не дожив до выпускного балла всего неделю. Свен и Спенсер настолько переживали потерю настоящего друга, что пропустили это событие. Они отправились на кладбище ночью с цветами и толстяк не смог сдержать своих слёз.

– Я никогда не забуду тебя… – прошептал он.

И на самом деле, её лицо и большие ангельские глаза навсегда остались в его памяти! Стоило только зажмуриться и подумать о Милдред, как её образ сразу же вставал почти реальной картинкой в его сознании. Он помнил всё. Время проведенное вместе, прогулки, её заливистый смех… Прошло уже черт знает сколько времени после её кончины, а ему всё ещё было больно, будто это случилось накануне… Иногда он ловил себя на мысли, что даже лицо отца стёрлось из его памяти почти окончательно, а её черты он отчетливо помнил…

Эта горькая потеря любимой девочки, настоящего друга и ТРЕТЬЕГО СЕРДЦА, к сожалению еще не все разочарования Свена. После окончания школы ему пришлось устроиться на завод в качестве рабочего, и волочить жалкое существование. Он часто думал, а что если…

– Что если бы, Руди не погиб? Что если бы, милашка была жива? Что если бы, отец не бросил его? Что если бы, мать не спилась?

Их раскидала жизнь, как в принципе и ожидалось, Свен застрял на заводе деградируя и спиваясь, Спенсер уехал учиться в Бостон, там и остался.

Он часто вспоминал свой маленький городишка, друзей потерянных во времени, оставшихся там в далёком детстве, и Питера… Мальчика с обросшими волосами в потрёпанном стареньком пиджаке видавшим виды. Его злое лицо часто снилось ему в кошмарах, всегда связанных с гибелью Руди. То, что друг детства, чернокожий мальчишка погиб, Спенсер никогда не сомневался. Ещё в первую ночь после его пропажи, маленькому тогда Спенсеру привиделся страшный сон в котором Руди лежал на скалистой породе у самого края реки Канейдиен-Риверс и по его мертвенно-бледным щекам бежали кровавые, густые слёзы. Спенсер стоял на обрыве и смотрел на погибшего чернокожего мальчика, лежащего в неестественной позе и почему-то видел его лицо, детально близко, как бывает только в кошмарах. Страшное искажённое смертью и болью лицо друга пугало до чёртиков! Чисто теоретически, наяву, это было невозможно, но там он видел, отчетливо ясно каждую красную слезинку скатывающуюся по подбородку и даже слышал звук её падения.

– Шлёёёппп! – громко и одиноко ударялась она о камень.

Спенсер стоял на собачьем утёсе смотрел вниз и чувствовал, как все его тело охватывает дикий страх. Внезапная боль просекала большой палец на босой ноге, он опускал голову и видел, что наступил на всё ещё тлеющий бычок Winston. Горящий окурок вплавился в палец и прилип. Спенсер тут же нагибался, боль была жуткой… он задирал ногу и пытался оторвать краснеющий уголёк. В этот момент за спиной мальчик слышал чьи-то шуршащие шаги, оборачивался и видел лицо Питера со сверкающими глазами! Злобный паршивец быстро подбегал и со всей силы толкал испугавшегося мальчишку с собачьего утёса. Перед тем, как упасть рядом с трупом своего друга Руди, Спенсер проснулся в диком ужасе, задыхаясь и плача.

Он ничего доказать не мог, да и кто бы стал слушать сопливого ребенка тогда? Шло время, но упрямец почему-то не сомневался, что в смерти Руди был замешен этот ненормальный Питер Браун! После того, как Спенсер окончил школу, то с радостью покинул родной город. Он прилежно учился, он вообще был прилежный парень, усидчивый и как не странно хороший. От детской заносчивости, злобной наглости и безрассудства не осталось и следа, тот случай с Руди изменил обоих оставшихся друзей. Вообще им тогда крепко досталось, после смерти или точнее сказать исчезновения чернокожего мальчишки на Спенсера и Свена окрысился весь городок. Мамаши не разрешали своим детям общаться с ними и многие показывали пальцем. Тогда, да, именно тогда Спенсер почему-то подумал о мальчике изгое Питере Брауне, над которым издевались все кому не лень и он тоже… Ему стало так противно и стыдно за своё поведение, что он решил измениться и ему удалось. Через пару-тройку лет травля их семей прекратилась, все вокруг переключились и обсуждали новое происшествие, смакуя каждую деталь. В реке Канедиен-Риверс нашли труп жены местного фермера Джери Стокера. Молодая рыжеволосая Сара, так звали покойную, не пришла с работы и он забеспокоился. Была зима и темнело очень рано, Джери вернулся домой в районе 22 часов. Пил пиво с друзьями в местной забегаловке, располагавшейся на 37 Авеню. Собутыльники подтвердили что он был там, и хозяин питейного заведения тоже. Ну так вот… он вернулся, а её всё ещё не было, естественно забеспокоившись Джери пошёл искать загулявшую жену, но это ничего не дало. Магазин в котором она работала давно был закрыт, у единственной подруги Миссий Холидей в доме даже света не было, все уже давно спали. Женщина всё же открыла и сказала Джери, что Сара обещала зайти вечерком на чашечку чая, после того, как отработает, но так и пришла. Спустя неделю поисков, пропавшую нашли мертвой, труп всплыл под городским мостом, что над рекой Канейдиен-Риверс. Тело вспучилось и было здорово изуродовано, скорее всего постарались местные раки. Зрелище надо сказать жуткое, отвратительное и пугающее, глаза съедены и эти зияющие чёрные дыры… Не дай Бог такое увидеть! Бедный нашедший Сару местный рыбак чуть было в обморок не упал, его даже откачивали в скорой. Тем же днём труп доставили в морг и патологоанатом в заключении написал, что причиной смерти стала травма головы, вероятно полученная при падении с высокого обрыва или моста, а глаза скорее всего съели раки или рыбы населяющие водоем в котором труп пребывал целую неделю. Дело закрыли, и в местной газете появилась новая статья под названием: «Несчастный случай на мосту.»