Кровавая клятва. Книга вторая

Глава 2

*****

Не бывает идеальных жизней. Но у каждого из нас есть идеальные моменты, о которых мы никогда не сможем забыть, и которые будут идти в ногу с нами в течение всего жизненного пути. Вот что по- настоящему ценно. Это нужно беречь. Не стоит вести призрачную погоню за идеальной жизнью. Её можем создать мы сами. Каждый из нас. Никто не рождается с безупречной судьбой. Судьбы создают люди, она лишь результат наших усилий, творение руки человека. Никогда не стоит забывать об этом. Твоя судьба, жизнь и ты сам-это курс на будущее, цель, ради которой стоит не останавливаться, идти вперёд.

Жаль, что я начал придавать этому значение только теперь. В момент, когда многое уже утрачено и растеряно мной. И я не стану искать оправданий своим поступкам, винить случай или говорить, что звёзды виноваты. Виноват я, и с этим нужно научиться жить. Но сначала найти смелость и мужество признаться самому себе. Сегодня я сделал это. Не стану говорить о том, что с меня свалился груз, гнетущий годами, но разум прояснился, я сам нанёс себе удар, от которого очнулся. Именно так. Потому что до этого я находился в анабиозе. Я надеялся, что проблему можно не воспринимать всерьёз, и тогда она сама по себе решится. Этого не случилось. Значит, настало время брать эту ответственность на себя. Сегодня, сейчас же, немедленно. Я знаю, чего хочу, поэтому должен исправить всё то, что мешает мне обладать столь желанным и далёким. Теперь мысли выстроились в моей голове, и я чётко знал все свои дальнейшие действия.

Я разрывался от внутреннего монолога, но выдержал. И теперь я знаю: я должен, просто обязан найти её. Рассказать обо всём Джанет, прекратить, наконец, эти мучения. Всё что я считал любовью, оказалось лишь неудачной попыткой заменить Её, кем-то рядом. Я верил в то, что полюбил, потому как искал спасения от своих терзаний. И нашёл, ненадолго. Теперь я осознал: незаменимые люди всё же есть. Дженнифер одна из них. Я найду её, обязательно. И в этот раз ни за что на свете не потеряю. Никогда. Я начну искать нужную мне информацию, хвататься за любые зацепки, но у меня получится, иначе никак. И пусть теперь я ещё не уверен в том, есть ли у меня план для дальнейших действий, но в одном я уверен точно: поступая так, я не ошибаюсь. Это убеждение где-то глубоко во мне, возможно на подсознании, но я знаю, я чувствую, что так правильно.

*****

Сегодня у нас была запланирована встреча. Я готовилась к ней как никогда: завила и уложила волосы, сделала макияж, привела в порядок свои руки, и, конечно же, достала из шкафа то самое платье, – подарок Влада.

Всё что нужно было для похода в лес, я приготовила, включая вкусный ужин, и уже даже сложила в походную корзинку. Осталось только дождаться его, но телефон Влада оказался выключенным.

И хотя часы показывали лишь только пять часов, за окном уже темнело. По отдалённому раскату грома я поняла, что надвигается гроза. Досадно осознавать, что даже природа была против нас. А ведь я хотела сегодня найти пути примирения и впредь вести себя сдержанней и с пониманием.

Где-то в холле хлопнула дверь.

– Влад? Это ты? – спросила я, поднимаясь со стула на кухне.

– Да. Прости что опоздал, на улице начинается гроза. Жаль, что и сегодня мы не сможем выбраться в лес. Ты, наверное, расстроилась? – обратился ко мне Влад, снимая мокрую куртку.

– Вообще-то да, но даже не, потому что мы не сможем выбраться на природу. Я ведь готовилась…

Он улыбнулся:

– Да я вижу. Кстати, ты отлично выглядишь!

Впервые за долгое время он сделал мне комплимент, и это не могло не радовать меня, ведь это случалось так редко.

– Спасибо. Я приготовила твой любимый ужин. Мы ведь можем провести этот вечер вместе и дома, правда?

– Почему бы и нет? – ответил он, проходя на кухню. – Так что ты говоришь, приготовила?

– Ризотто с грибами. Я знаю, что тебе очень нравится это блюдо.

Мне показалось, что в его лице что-то изменилось.

– Влад? Что-то не так?

– Нет, всё в порядке. Не обращай, пожалуйста, внимания, я просто очень устал.

Но дело было не только в усталости. Это что-то другое, как в те особые дни, когда он запирается у себя в кабинете и подолгу не выходит оттуда.

Почему-то я решила, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы поговорить о нас, о моих обидах, о его странностях. Поэтому мельком взглянул на Влада и, оценив его настроение, я произнесла:

– Знаешь, я бы хотела попросить у тебя прощение за своё недавнее поведение. Это было неправильно с моей стороны, и…

– Не стоит Джанет. Я не хочу сейчас говорить об этом. Я не хочу говорить об этом в принципе.

Я была крайне удивлена таким ответом.

– Что это с тобой сегодня? Мне казалось ты в хорошем настроении.

– Ты же прекрасно знаешь о том, что это я виноват во всём, что происходит. Так зачем снова поднимаешь эту тему?

– Я просто хотела это сказать и всё. У меня и в мыслях не было тебя обидеть. И почему ты не ешь ризотто?

– Спасибо, я не голодный.

– Влад, тебе не понравилось?

Он вдруг встал и подошёл к окну.

– Я знаю о том, что ты идеально готовишь, но я, правда, не голоден.

Он врал. Я видела его настроение, когда он только пришёл домой, и видела, как резко оно изменилось при виде приготовленного мною ужина.

Вдруг, неожиданно для самой себя я произнесла:

– Его готовила тебе Дженнифер, верно? Поэтому ты так себя ведёшь?

Лучше бы я молчала. Пошла бы в свою комнату, ссылаясь на головную боль, включила телевизор в холле, но только не оставалась здесь, не говорила этого.

Влад молча повернул голову в мою сторону и пристально посмотрел мне в глаза. По спине поползли мурашки, и я поспешила отвести взгляд.

– Тебя устраивает такая жизнь, Джанет? – тихо спросил он.

– Какая такая?

Я попыталась сделать вид, что не понимаю, о чём пойдёт речь.

– Ты знаешь о том, что я буду лгать, а ты будешь верить. Верить каждому моему слову и оправдывать меня. Вот только зачем всё это? От меня в твоей жизни столько боли и слёз, я уже ненавижу себя!

Я положила свою руку ему на плечо:

– Потому что я люблю тебя Влад. Ты же и сам всё знаешь, зачем спрашиваешь?

Он тяжело вздохнул, взял мои руки в свои ладони, и задал свой главный вопрос:

– За что ты любишь меня? За страдания, которые я приношу тебе?

– Я люблю тебя не за что-то, а вопреки всему.

Видимо я ответила то, что он явно не ожидал услышать, потому что в комнате вдруг нависла тишина, после чего он, закрыв лицо руками сел на стул, откинувшись на спинку.

– Так не должно быть Джанет. Ты заслуживаешь намного большего в жизни. Тебе необходим тот, кто сумеет сделать тебя самой счастливой, кто положит весь мир к твоим ногам.

Я села рядом, обнимая его плечи и тихо произнесла:

– Зачем мне весь мир, если мне нужен ты? Я счастлива с тобой…

– Это ложь. Ты обманываешь саму себя. А знаешь почему? Тебе не с чем сравнивать, ты рядом со мной увядаешь!

– Скажи Влад, если бы вместо меня здесь была Дженнифер, ты бы сказал ей то же самое?

Это была игра на выживание. Я знала, с каким огнём играю, но теперь мне было всё равно, мне нужно было лишь подтвердить или опровергнуть мои предположения.

Мне даже показалось, что он и сам не знает ответа на этот вопрос. Но знала я.

– Ты бы не сказал ей этого. Никогда. А знаешь почему? – передразнивала я его. – Ты любишь её до сих пор, но не можешь признаться в этом себе самому. В этом доме должна быть совсем другая хозяйка, и это точно не я.

Я склонилась над коленями, обхватив руками голову. Со стороны могло показаться, что я старалась заглушить голос собственного разума, не давая ему углубляться всё дальше. На самом деле я просто прятала лицо, потому что не хотела показывать свою слабость и навернувшиеся на глаза, обжигающие, горячие слёзы.

*****

Влад молча вошёл в свой кабинет, тихо прикрыв дверь. После сегодняшнего вечера, проведённого с Джанет, он не мог собрать воедино свои мысли. Что делать дальше? Остановиться и попробовать быть счастливым? Или и дальше жить прошлым? Эти мысли роились в голове подобно множеству насекомых, которые гудели и не давали возможности сконцентрироваться.

Осторожно выдвинув верхний ящик стола, он достал аккуратно сложенный пополам листок и медальон, – всё, что осталось у него от Дженнифер.

Бережно развернув бумагу, он в сотый раз вчитывался в знакомые слова, снова и снова мысленно переживал тот день, когда боль утраты затмила его разум. Затмила настолько, что вопреки ей, он решил воссоздать заново свою жизнь, возродиться как Феникс из пепла. Он дал надежду Джанет. А теперь, когда осознал свой поступок в полной мере, безмятежность и беспечность сменил страх. Страх за своё будущее и ответственность за судьбу этой милой девушки, которая любит его, кажется, не замечая всех поступков и обид, причинённых ей.

Я прятался за спину женщины, и от этого мне становилось невыносимо. Я стыдился своих чувств, мыслей, поступков, стыдился самого себя.

За это столетие я изменился до неузнаваемости, и, к сожалению, не в лучшую сторону.

Всё чаще я начал выпивать, от чего становилось только хуже.

Я ненавидел самого себя за свою слабость и нерешительность.

Когда-то ради любви я отрёкся от семьи, рисковал своей жизнью, которая на тот момент ничего для меня не стоила. Теперь же, я сам прячусь от своих проблем за хрупкую спину той, которая в своё время помогла мне выбраться из этой ямы, куда я сам себя загнал. Как я мог думать о предательстве? Я не мог просто исчезнуть из её жизни раз и навсегда. Сначала я должен был убедиться в том, что она будет счастлива. Но видимо любовь к Дженнифер была настолько сильной, сродни разбушевавшейся стихии, которая сметала всё на своём пути. Она была разрушительной. Прошли годы до того момента, когда судьба позволила нам встретиться вновь, лишь для того, чтобы растащить в разные стороны. Прошли годы, а я так и не растратил тех чувств, которые пылали в моём сердце. Ещё тогда, в родном Хилдсбурге.

Весь мир перевернулся для меня с её появлением, но так и не вернулся к исходной позиции после её потери. Может быть потому, что в душе я втайне верил в нашу встречу рано или поздно? Может быть, этот огонёк надежды не давал угаснуть моим чувствам? Так почему же теперь я чувствую, что сдаюсь, что теряю её? Одна эта мысль наводила на меня такой ужас, что я просыпался ночами, шепча её имя…

Я понимаю Джанет. Я причинял ей боль всё это время, и продолжаю причинять теперь.

Если бы я только мог найти тот самый рычаг, который прекратил бы мои мучения, то не стал больше изводить своими терзаниями её. Эту милую, нежную, заботливую девочку, чувства которой я так и не оценил. Уже сотню раз я представлял себе этот разговор, мысленно я отпускал её много раз, но стоило только коснуться этой темы, как я становился всё более робким, нерешительным и жалким.

Я превратился в труса и пьяницу, и мне было ужасно стыдно, когда я вспоминал годы своего юношества в родном городе. Тогда я был образцом мужественности и примером воспитанности среди многих моих сверстников. Если бы кто-то из них дожил до наших дней и увидел, во что я превратился, то они отказались бы верить в то, что перед ними действительно тот самый Влад Хардман, которого они знали когда-то.

Ведь я занимаюсь самобичеванием каждый раз, находясь в пьяном угаре, но не могу воспроизвести в жизни и трети того, что намеревался сделать ещё вчера.

За это я себя ненавидел.

В моей жизни должно было случиться что-то, что встряхнуло бы меня с такой силой, с какой только можно пробудить сознание человека, чтобы снова вернуть ему смысл жизни. То, ради чего он будет двигаться дальше. И со мной это случилось. Только позже и весьма неожиданно. В тот момент, когда я меньше всего ожидал очередного потрясения.

А теперь я сидел в своём кабинете, читал письмо, написанное любимой рукой, и моё сознание уносило меня далеко в прошлое, когда я, проснувшись однажды утром и подозревать, не мог о том, какую встречу приготовила мне судьба.

*****

Последние лучи заходящего солнца слабо пробивались сквозь тонкую, ажурную штору, проникая вглубь комнаты, в которой находилась Дженнифер. Они, касались её белых рук, лица, сверкающих от косметики глаз, окаймлённых густой сеткой вен. Девушка сидела за большим письменным столом своего кабинета и что-то писала в дневнике. Казалось то, что она излагала, беспокоило её, потому что время от времени она останавливалась, постукивая обратной стороной металлической ручки по столу, и нервно покусывала губу. В этот момент на пороге показалась Виктория. Она опиралась спиной о дверной косяк, и молча наблюдала за тем, что делала Дженнифер.

– Нужно было заставить его поверить в то, что я умерла. Только тогда он, наверное, успокоился бы и жил дальше, – неожиданно произнесла она, отталкивая от себя дневник.

Виктория внимательно следила за каждым её жестом, откинув волосы от лица:

– Ты его не любишь больше?

– Почему ты так думаешь?

Этот вопрос явно вызвал у неё недоумение.

– Откуда тогда такая жестокость? Ты ведь умышленно причиняешь ему боль своим безразличием! Неужели ты, правда, считаешь, что, сказав ему о твоей смерти, он успокоится? Да он до конца своих дней будет винить в этом себя! Искать виновных в случившемся, чтобы отомстить, твою могилу, в конце концов! Ты думаешь, я ничего не вижу и не понимаю? Ведь ты, как и он страдаешь. Так дай же себе шанс быть счастливой! Дай этот шанс ему! В чём дело? Если ты, таким образом, пытаешься оберегать меня, то я уже взрослая и всё пойму.

– Ты не знаешь всего Виктория, я…

– Единственное что я знаю точно, так это то, что тебе нужен Влад. Ты должна найти его. Не мучай больше ни себя, ни его.

Девушка вошла в комнату и присела на маленький бархатный диванчик напротив Дженнифер.

– Знаешь, ведь ты права, мы уехали из Чарльстона только потому, что я опасалась преследований со стороны Грегори. Если бы Влад поехал с нами, он бы сразу обо всём догадался! Я пожертвовала ним ради нашей с тобой безопасности, ради тебя.

– Мама, но я не хочу таких жертв. Я не просила этого. Без моего согласия Грегори не сможет увести меня или заставить что-то делать, я уже не ребёнок.

Дженнифер кивнула, сложив руки перед собой на столе.

– Да, но он может навредить.

– Каким образом?

Объяснить это будет непросто.

– Он из тех людей, которые могут навредить одним только словом. Ему нельзя доверять. Я не хочу больше говорить о Владе, эта тема даётся мне нелегко.

– Знаю, поэтому и говорю, что ты должна дать ему шанс. Пускай он приедет!

Дженнифер поднялась из-за стола, хлопнув рукой по закрытому дневнику:

– Всё что меня беспокоит здесь. А ему я больше ничем не могу помочь.

Этими словами она ясно давала понять, что не имеет желания продолжать разговор, и настаивать, смысла нет. Поэтому Виктория не произнося ни слова, направилась к двери и вышла из комнаты.

– Что ж, если ты не можешь, могу я.

*****

Подсознательно я знала, видела, какие бури бушуют в ней. Я знала и о том, что Влад очень любит маму. Так почему же из-за меня они не могут быть вместе? Больше всего на свете я не хотела быть препятствием к их счастливой жизни. Слишком многое поставлено на кон. Она это заслужила.

Я вспомнила, что у меня в ежедневнике было где-то записано о нашем пребывании в Чарльстоне. Поэтому, благодаря интернету я легко смогу найти адрес дома, в котором мы находились всё то недолгое время. Мама говорила, что наш дом и дом Влада разделяют всего несколько проулков. Значит, я близка к цели.

Закрывшись у себя в комнате, я приступила к делу. На практике всё оказалось немного сложнее, чем я могла предполагать, но, тем не менее, спустя несколько часов упорных поисков, заветный листок с точными данными Влада: его адресом и номером телефона, лежали передо мной.

Оставался последний шаг, который мне предстояло сделать. Самый ответственный. Я понимала всю серьёзность и важность моего решения, и прекрасно осознавала, какая миссия на мне лежит. Поэтому: сейчас или никогда.

Я взяла в руку телефон, и уверенно набрала цифры с листка одни за другими. В трубке послышался гудок. Вот он, заветный рубеж, и, кажется, я смогла его одолеть.

До того как я услышала голос на другом конце, я успела насчитать около десяти гудков.

– Да? – спросил немного хриплый мужской голос.

Вот она, моя точка невозврата.

– Здравствуйте. Могу я услышать господина Хардмана?

– Это я. Слушаю вас.

Я выдохнула, перед тем как начать свою исповедь.

– Меня зовут Виктория. Мы с вами практически не знакомы, но моя мать вероятно много обо мне рассказывала.

Мысли судорожно сжавшись, метались у него в голове. Сначала он попросту не мог сообразить о ком идёт речь, и что это за девушка. Вероятно, она могла просто ошибиться номером. Но ведь она точно назвала фамилию – Хардман. Конечно, и это могло быть обычным совпадением, но всегда хочется верить в чудо. Потому он решился на уточнение:

– Простите, но как ваша фамилия? Я что-то не припоминаю вас…

Я улыбнулась. Ну, ещё бы. За всё время мы так и не увиделись с ним с глазу на глаз.

– Верно, это и не удивительно. Нам даже не довелось поговорить с вами. Но я всегда знала о вашем существовании. У меня фамилия матери, Эванс. Виктория Эванс.

Если до этого у него и могли быть хоть какие-то сомнения, сейчас они рассыпались в прах. Это было похоже на неожиданный удар в грудь.

– Виктория! Где вы сейчас находитесь? Как Дженнифер? Что-то случилось? Почему вы так внезапно уехали, ничего не сказав мне? Я так переживал всё это время! У вас всё в порядке?

Он заваливал меня вопросами.

– Влад, послушайте, пожалуйста. Вы должны приехать в Нью-Йорк. Мама собирается уезжать из города, так как здесь к нам уже начали присматриваться. Появляется множество ненужных вопросов. Когда мы уедем я не знаю, но знаю, что тогда уже точно будет поздно. Я звоню вам потому, что маме очень нужна ваша помощь. Она тоскует, но не может вернуться, из-за Грегори. Она боится что он не оставит нас в покое и будет преследовать куда бы мы не отправились. Я знаю, что вы очень любите её, и вижу, как страдает она сама. Я больше не смогла хранить этот секрет от вас. Не волнуйтесь, мы в порядке. Когда вы сможете приехать? Я пришлю вам адрес.

– Я постараюсь вылететь к вам как можно быстрее. Если я улажу все свои дела на работе, чтобы пораньше получить деньги на эту поездку, то отправлюсь уже через несколько дней. Говорите адрес.

Я продиктовала ему наши данные, и просила поторопиться, насколько это возможно, ведь я не знала, когда мама решит уехать и как надолго я смогу её задержать.

– Спасибо Виктория! Ты не представляешь, насколько я благодарен тебе за этот звонок!

– Вы с ней заслуживаете счастья.

– Ждите меня, я приеду уже совсем скоро.

– Тогда до встречи?

– До встречи…

После того, как в трубке вновь послышались гудки, я вдруг почувствовала такое облегчение и такую душевную негу, что поняла, – я всё сделала правильно.

Теперь Влад приедет, и мама снова будет счастлива, как и раньше.

*****

Я стоял в холле и не мог поверить в случившееся. Виктория сама нашла меня! И уже совсем скоро я увижу её и Дженнифер!

Это казалось мне чем-то невозможным, но я крепко ухватился за эту надежду снова видеть её рядом, держать её руки в своих ладонях…

Оглянувшись, я заметил Джанет, которая вышла из кухни и теперь стояла сзади меня, облокотившись о стену. Вероятно, она слышала мой разговор с Викторией. Я понимал, что мне предстоит серьёзный диалог с ней, ведь я собирался навсегда покинуть город и вернуться к Дженнифер.

– Тебе снова нужно будет уехать? – тихо спросила она, подойдя ближе, и обнимая меня за плечи. – Надолго?

Больше врать ей не было смысла, поэтому собрав волю в кулак, я вдруг резко выпалил:

– На этот раз, навсегда милая.

Наверное, она не сразу поняла смысл моих слов, потому что переспросила:

– Мы куда-то переезжаем?

Я вздохнул. «Ну же, давай, скажи ей правду!»

– Нет Джанет, не мы. Я один должен уехать из Чарльстона навсегда.

Теперь она стояла напротив меня, смотря прямо мне в глаза.

– Но почему Влад? Почему один? Что-то случилось?

Знала бы она, что то, что случилось, было одним из лучших происшествий за последнее время.

– Это из-за Дженнифер, да? – Схватив мою руку, она крепко сжала её. – Ну же, скажи мне правду, не мучай больше этой неизвестностью!

Кивнув, я ответил:

– Да, ей сейчас необходима моя помощь.

– Если бы дело было только в этом, ты бы не уезжал навсегда. Проблемам свойственно решаться за какое-то время. Они не вечны. Ты просто сам хочешь остаться там, с ней.

Я уже было открыл рот, чтобы сказать что-то в своё оправдание, как она продолжила.

– Знаешь Влад, ты должен был рассказать мне обо всём ещё в самом начале. Уверена, я бы поняла тебя. Ты можешь запирать в ящике письма, но ты не можешь запереть там свои чувства! Она нужна тебе. И всегда была нужна. Вот только ты решил поиграть моими чувствами, зная, что тебе это совсем не нужно.

Теперь я точно ничего не мог добавить. Оказывается, она знала о письмах и о причинах моей грусти. Отпираться было бессмысленно.

– Ты никогда не любил меня?

Я боялся этого вопроса, ведь он разом мог перечеркнуть всё то, хорошее, что было между нами за эти годы. Четыре года. Подумать только, я пытался играть в любовь, или любил по- настоящему? Одно я знал наверняка: моя совесть не позволяла мне сделать этот выбор. Я не мог предать одну, любя другую, и наоборот. Ведь каждая из них теперь была настолько дорога моему сердцу, что я не мог и думать о том, чтобы делить их. Не мог, до сегодняшнего дня. Точнее до этого судьбоносного звонка, который решил всё сам собой, расставил всё по местам.