Трилогия «Вишнёвка». Сборник романов
– Ну, тогда, – Артур протянул руку. – Как «в наше время» говорили; «Мир-дружба-жвачка»?
– Вы уж извиняйте, конечно, – Молодой человек смущённо ответил на рукопожатие. – Мы вас не хлебом-солью встретили. Честно, я вспоминал и вспоминал нашу с вами ссору-то. Действительно, вы ж ничего такого не сказали, я сам додумал…
– Да забей, так вроде вы, новое поколение, говорите? – рассмеялся Артур. – Молодо-зелено. Жизнь не столь пряма, как дуло танка! Так, по дружбе, примешь мои подарки? Твоя мама и Олечкина, печь любят, я привёз им кухонные комбайны – и месят и раскатывают; насадки – хоть для лапши, хоть для пельменей. Уж отдай ты их сам, а то если я – ребята местные, небось, кишки мне выпустят, а?
Юрка тоже хмыкнул. – Да ладно, Артур Денисович… Ой! Как-то не так?
– И так сойдёт! – Артур достал две бутылки и протянул одну Юре. – Обмоем?
– За дружбу! – Они чокнулись.
* * * * *
После обеда, когда Глеб ушёл с Энн на реку, а Артур – нанести визит Носовым, Мэри решила обновить местечко, рекомендованное ей русалкой.
Пребывание в деревне действительно сказывалось на здоровье мальчика очень положительно. Он шёл на руки, иногда взглядывал на людей, даже сделал первые шаги. А самое главное – засыпал сам, без тех пугающих моментов, когда приходилось закрывать ему глаза, как покойнику.
Даниелю место тоже понравилось. Ползая уже уверенно, он присмотрел себе несколько обрубочков и брусочков, а Мэри помогла ему перенести их и сложить рядышком.
Мальчик сел и сосредоточенно начал строить что-то своё.
Когда женщина хотела помочь ему и протянула руку, он вдруг стукнул её деревяшечкой и произнёс как всегда, очень чётко; – НьТёсь!
Мэри замерла от восторга. Она переползла немного на четвереньках, и заискивающе заглядывая в глаза малышу, попросила; – Скажи: «Ма-ма!»
Он не реагировал.
Она опять подсунула руку в поле его зрения, и Даниель толкнул её прочь;
– НьТёсь!
«Он говорит!» Мэри хотелось визжать от восторга. Она попыталась погладить его по голове, но мальчик отклонился и снова почти выкрикнул: – НьТёсь!
«Не трожь!» вдруг дошло до Мэри.
– Не буду, не буду, солнышко! – не чувствуя слёз умиления и восторга, она отползла в сторонку, и сцепив ладони, начала читать благодарственную молитву.
Какая-то, незнакомая ей птица, чёрная, с зеленоватым отливом и ярко белыми боками, села на дерево рядом. Она испускала такие пронзительные крики, что Мэри невольно подумала об Энн.
«Странно… Почему в Городе я о ней совсем не скучала?»
Она дотронулась до виска, перебирая вложенную Глебом информацию.
«Сорока… Сорока-ворона, кашу варила, деток кормила; этому дала, этому дала… Во б***, видать была…»
– НьТёсь! – услышала она голос Даниеля.
Удивлённая, Мэри оглянулась и замерла от ужаса.
Лесная Русалка – Кикимора, которую она видела тогда, на дереве, склонилась к к её сыну. Огненное кольцо всё поднимающегося пламени начинало скрывать их.
Мгновенно затушив его Энергетикой, Мэри подбежала к тем, двум, готовая разорвать Русалку голыми руками.
– Не волнуйтесь! – Та обернулась к женщине. – Проверка бдительности. Вы же не хотите потерять его?
Только сейчас Мэри заметила – Русалка была одета в бикини, связанном явно из тех ниток, что она отдала ей.
– Договор – дороже денег, – продолжила oгневолосая Кикимора. – Я обещала вам, что буду защищать Даниеля в этих местах. Я-то не сомневалась, что вы потушите огонь, а вот обычный человек этого сделать не сможет. Его мать хочет вернуть его.
– Брэ́нда! – У Мэри аж челюсти свело от ненависти.
– В городе-то Даниель всё время под охраной, а тут – проберись она через портал…
– Её отряд «R» мгновенно перехватит!
– Да? Она даже Марка и отца своего родного соблазнила, что ей трудно будет ещё сколько-то раз п*** подставить?
Мэри затрясло.
– Но дело хуже обстоит, – продолжила Лилит, принимая свой истинный облик, но Мэри видела её такой в первый раз, поэтому даже не подумала, что это кто-то другой, а не Кикимора. – Договор, который вы заключили, она восприняла по-иному, не как вы, но «зафиксирован» он был именно в этой форме. Если вы увидите её – Даниель умрёт.
Мэри рухнула на песок, упёрлась руками, едва не теряя сознание.
– Сука, какая же она сука… Тварь… Русалочка, милая! Ну что же мне делать?
– Мать сквозь огонь в буквальном смысле пройдёт к ребёнку своему, a я могу сделать так, что заблокирую ей эту возможность своей Энергетикой. Но она – верующая, и тут я бессильна. Однако, если вы поделитесь Светлой Энергией, я гарантирую, что она хоть разбейся, но сквозь кольцо не пройдёт.
Мэри вскочила. Сосредоточившись, протянула руку вперёд и на её ладони возник светящийся бело-голубой шар, размером примерно с теннисный мяч.
– Странно, – пробормотала Мэри. – Обычно ЭТО гораздо бoльше…
– Ничего, хватит! – Кикимора взяла его. Кивнув Мэри, она исчезла, а женщина, улыбаясь, села рядом с сыном.
– Никому не отдам! – прошептала она.
* * * * *
Со свёртком подмышкой, так называемый Артур Дариусович Урбанас спокойно шёл по улицам Вишнёвки.
Он прикуривал у мужиков, раскланивался с бабами, приветливо махал рукой девушкам, гладил детей по голове, угощая их киндер-сюрпризами.
Встречные парни кивали ему в ответ и, когда он наконец добрался до дома Носовых, Артур был в отличном настроении.
Младший Носов сидел на лавочке возле огромных железных ворот, поджидая гостя. Он поднялся навстречу Артуру и тот невольно улыбнулся от восхищения. Такой же огромный, как и его отец, Носов-младший взял красоту матери – словно былинный богатырь с обложки книги или картины Васнецова.
Он открыл калитку и пропустил Артура внутрь, а сам запер дверь на засов.
Артур отметил эту особенность.
На дворе в сторонке лежали два пса; огромные, под стать хозяевам. На одном из них видны были свежие рваные раны, и Артур понял, что это и был знаменитый Бармалей, который явно разделял нелюбовь своих владельцев к семейству Орловых.
В сенях Носов-младший снял сапоги, и Артур тоже скинул обувь. Не зря!
Когда они вошли в горницу, Чёрнсын аж присвистнул. У Орловых полы всегда были чистые, но здесь доски буквально сияли, словно их языком вылизали. И, хотя Артур одел свежие носки перед самым выходом из дома, сейчас он невольно подумал: «Тут надо на руках ходить, и то, предварительно вымыв!»
Его взгляд, обежавший горницу, остановился на образах в углу. Тонкие брови Чёрнсынa взлетели вверх от изумления; никогда он не видел такого количества икон в жилом помещении, а не в церкви или часовне.
Носов-младший перекрестился на этот угол, словно палач, перед тем, как рубить голову осуждённому, и ухмыльнувшись, Артур сделал то же самое, прочитав краткую хвалебную молитву своему Отцу.
Носов-отец прошёл к Артуру и протянул руку; – Артур Дариусович, добро пожаловать!
– Моё почтение, Георгий Власович! – отозвался тот доброжелательно.
– Сынки мои! – хозяин с гордостью показал на трёх парней богатырского вида. – Супружница моя!
– Здрасте! – пискнула хозяйка, стоящая в конце комнаты возле занавески, отделяющей кухню.
– Я приношу мои искренние извинения за поведение Марии Михайловны! – Артур слегка поклонился.
– Я вам гостинчик принёс, – обратился он уже ко всем.
Центральный стол ломился от угощений, но Артур спокойно положил свёрток посередине. Упаковка раскрылась, развернулась, как цветок.
Словно лепестки, огромные крылья мёртвой птицы раскинулись от края до края, а голова, застрявшая между тарелок, удержала длинную шею в характерной позе.
Ещё свежая кровь эффектно смотрелась на фоне белоснежных перьев, и Александра вскрикнув, перекрестилась.
Артур следил за реакцией мужчин; они-то и бровью не повели.
– Енто чё ж? – воскликнула хозяйка. – Та лебядка-то что в озере при церкви жила? В селе соседском? Вот грех-то какой!
– Вы сможете её приготовить? – Артур спросил с наиневинейшим видом.
Женщина только причитала.
– Александра! – прикрикнул на неё муж. – Возьми гуся-то, пока я снова ремень не взвял!
Замолчав, хозяйка подняла птицу, придерживая одной рукой, поправила тарелки.
– Извините, секундочку! – Артур выдернул длинное перо со следами крови, и женщина унесла лебедя на кухню.
– Надеюсь, молодые люди нас извинят, – продолжил он, обращаясь к хозяину. – если мы поговорим сперва… «О делах наших грешных».
Сыновья беспрекословно вышли, а Артур и Носов-отец выпили по «стартовой.»
– Хорош у вас иконостасик! – Чёрнсын кивнул в сторону угла.
– Ни х** не работает! – пожаловался Георгий Власович. – Уж, покупаю, покупаю! Три иконы недавно добавил. Последнее время – сплошная невезуха! Шифер дОбыл, а Юрка заартачился, не хочет брать. Куда мне его теперь девать? Сахара целый кузов вёз, заглох на ровном месте, и гроза как назло! Брезент сорвало, всё подмокло к ***.
– Да и ладно! – ухмыльнулся Артур. – Всё равно ворованный же!
– Чё? – изумился Носов-отец.
– Ну, это, конечно, неча было склад незапертым оставлять, а? – Чёрнсын подмигнул.
– А вы как знаете? – пробормотал Георгий Власович изумлённо.
Он снова выпил.
– Вот заберут младшего-то осенью… Да и старших куда бы пристроить – ума не приложу! Артур Дариусович, говорят у вас фирма большая, похоронная? Можа возьмёте парней моих? Хоть могилы рыть, технику они знают, да и просто лопатой похлеще искаватора нароють!
– Я бы их и в гвардию взял, – медленно ответил Артур. – Да и тебе бы работа нашлась. Но тут один нюансик… Завесь иконостас-то свой!
Ни слова не говоря, Носов-отец подошёл к углу и выполнил распоряжение.
– Ещё не передумал? – поинтересовался Чёрнсын. – Догадываешься, из какого я «Города» на самом деле?
– Не дурак.
– Надеюсь. – Артур достал портативный DVD-плеер. – Вот, рекламный ролик, тут хоть и кратенько, да понятно всё объясняется. Смотри пока, я пойду, покурю.
* * * * *
Он сидел на крылечке и спокойно курил, когда Носов-отец тоже вышел из дома и сел рядом.
– Неужели так-таки вся Земля? – Георгий Власович уточнил неуверенно, отдавая плеер обратно Артуру.
– Не я написал Библию, – холодно отозвался тот. – Хотя и знаю наизусть, как урки знают Уголовный Кодекс. А ты-то небось даже в руки не брал никогда?
– Да я…
– Ты хотя бы слышал когда-нибудь историю, как один чувак сына родного хотел в жертву принести?
– Это да! А чё?
– Мне твоих ребят проверить надо. Но чтоб баба твоя не видела.
– Ну, в сарай зайдём?
* * * * *
Они так и сделали.
Плотно закрыв дверь, Носовы выстроились перед Артуром, уже как солдаты – плечом-к-плечу.
Он скользнул по ним взглядом и велел среднему и младшему выйти вперёд.
– Так, мальчики, покажите, сколь вы крутые. За сколько ты мог бы младшему братишке кисть через ладонь насквозь проколоть?
Они переглянулись.
– Пятьсот баксов, – хрипло ответил средний.
– Не пикнешь – и ты столько же получишь, – обратился Артур к младшему.
– Сделаем, – отозвался тот.
Подойдя к рабочему столу, на котором разложены были различные инструменты, он положил руку на поверхность, а средний, взяв стамеску, спокойно вогнал ему в ладонь.
Носов-младший не издал не звука, только зубами скрипнул, когда брат выдернул окровавленный инструмент.
– Молодцы! – Артур одобрительно кивнул. Он по-прежнему держал лебединое перо и сейчас обмакнул его в кровь, а затем секундой исцелил рану. – Заслужили!
Он выдал деньги и обернулся к Георгию Власовичу и его старшему сыну.
– Ну, как насчёт жертвоприношения?
– Зарезать или пристрелить? – отозвался Носов-отец, не секунды не колеблясь.
– С меня достаточно, – Артур кивнул.
* * * * *
Они прошли обратно во двор.
Чёрнсын велел Носовым сесть за стол и магическим движением выдал им лист бумаги, и каждому – по шариковой ручке.
– Пишите свои желания, – объяснил он. – Что вы хотите получить, служа мне. Но, пожалуйста, на дворец из золота не рассчитывайте, и на отдельный особняк тоже! Заслужить-заработать надо. В разумных пределах, ясно? Помните о Золотой Рыбке, а то останетесь у разбитого корыта!
Пока Носовы спорили и писали-переписывали контракт, Артур спокойно курил, наслаждаясь ощущением полноты жизни.
Получив, наконец, бумагу обратно, он бегло посмотрел «пожелания».
«Надо же!» он каждый раз удивлялся. «Тысячелетия – а желают одно и то же! Только что не породу коней, а марки машин пишут! И то с ошибками…»
– Тут кровь семьи Носовых! – Он показал им лебединое перо и подписал контракт.
Лист мгновенно исчез.
– Ну, что ж, пойдём, обмоем! – продолжил Артур. – Мальчики, пойдите-ка пока, мы с отцом вашим уточнить кое-что должны.
– Я так понял, что ты Юрку не любишь, – заговорил Артур вполголоса, когда сыновья Носовы скрылись в доме.
– Наглый, как егойный танк! – пожаловался Носов-отец.
– Вот именно! Я не прощаю неуважительного отношения к себе, – объяснил Чёрнсын. – Тем более от какого-то молокососа деревенского!
– А давайте мы ему, перед отъездом к Вам, морду почистим?
– Это можно было б, но я берегу моих солдат, даже и особенно – новобранцев. У меня есть идея, как совместить приятное с полезным. Я не могу гарантировать и даже обещать вам «бонус», это будет зависеть от ваших действий.
Не хочу, чтобы парни заранее знали – проболтаться могут. Юрке можно было бы зубы выбить иль рёбра сломать. Но можно ударить и умнее и больнее.
Он сделал паузу и уточнил едва слышно; – Сестричка у него. Младшенькая. И Оленька, хоть и говорить не может, да не псалмы же с ней петь!
– Ух! – Георгий Власович аж облизнулся. – Дык они если и где, так только с дружками его. Одни не ходют.
– Вот именно. – Артур рассмеялся. – Я сегодня контакт с ним наладил, а к выпускному – точно подружимся!
– А вы присоединитесь? – Носов-старший подмигнул.
– К сожалению, я не человек и связан множеством правил, – Артур вздохнул. – Понаблюдаю с удовольствием. Но все самоубийцы попадают к нам, а там рассортируем какую в бордель, а какую в личную прислугу.
– Алька не из тех, кто с собой кончает, – покачал головой Георгий Власович.
– Да, похоже на то. Ну, там видно будет.
И они направились в дом, где их поджидала выпивка и убитая вольная лебёдушка, поджаренная, словно тупая домашняя гусыня.
Глава 19
Юрка возвращался с подработки в Городе домой, в Вишнёвку.
Благодаря Глебу, теперь ему не надо было выклянчивать транспортное средство у соседей или просить, чтобы его кто-то захватил с собой. Даже наоборот, он смог взять с собой приятеля. В городе-то у них были разные дела, но обратно ехали вместе и болтали.
Уже почти на подъезде, им навстречу проехало несколько машин; минивэн со строительной бригадой, строительный грузовичок и даже передвижной подъёмный кран.
Перемежая свою речь выразительными эпитетами, его приятель высказал своё удивление. Если все «украшения» отфильтровать, смысл был: – Чё могли в нашей деревне починять? Если только крышу на твоём доме перекладывать.
Юра слегка нахмурился, та же мысль пришла и ему в голову.
Но тут вдруг его приятель замолчал.
– Юрка, притормози, а? – произнёс он таким странным тоном, что тот сразу послушался, и они остановились на обочине.
– Шо, поплохело? – ухмыльнулся Юрка. Он ещё добавил несколько «сочных» комментариев, но приятель перебил его в той же манере.
– Не до шуток, – объяснил он. – Ты-то за дорогой следил, а я в зеркальце взглянул… – Он сделал паузу. – Я ж немного выпил. Ты ведь машины енти тоже видел?
– Да…
– Они исчезли! Вроде как повернули в лес, но там же никогда даже тропинки не было, не только дороги!
Не церемонясь в выражениях, Юра вырулил обратно на трассу.
Используя тот же лексикон, они обменивались мнениями по поводу этого происшествия до самой деревни, где Юрка высадил приятеля, посочувствовав, что тот такой «слабак на выпивку».
Не слушая выразительную ответную тираду, Юра захлопнул дверцу.
* * * * *
…Подъезжая к дому, он, естественно, обвёл его взглядом.
Он затормозил так резко, что ударился о руль. У него дыхание перехватило, но не от боли.
Да, приятель был прав. Кто бы ни были те строители, но они не только переложили крышу, но и подправили забор, до которого у Юрки, разрывающегося на две семьи никак не доходили руки.
* * * * *
Сегодня его ждал сюрприз за сюрпризом!
Войдя во двор, Юрка увидел сидящих за столом многочисленных гостей.
Ну, Глебу и Артуру он почти не удивился, хотя Орлов сидел с таким выражением лица, словно на похоронах.
Но молодого человека поразило другое; Мария Михайловна Орлова расположилась на противоположной скамейке, Оленька и Алька пристроились по обе стороны от неё, а женщина показывала им что-то на лаптопе.
– Юрка! – завизжала его сестра. – Нам тётя Маша платья на выпускной купит!
– Я… – Он растерялся. – Я возмещу…
– Да полно! – Мэри подняла на него свои странные калейдоскопические глаза, сейчас блестящие как камушки на дне речушки в горах. – Мало ваши семьи сделали для семьи Глеба, пока он тут отсутствовал? Ни какими деньгами не возместишь!
– Вот именно! – вступил в разговор Артур. – Это и к крыше относится!
– А шифер… – вдруг догадался Юрик. – Вы уж не у Носовых ли взяли? Этот *** цену загнул, больше, чем в Городе!
– Да? Ай-ай-ай! Но, Юра, я-то с Питерскими ценами сравнивал!
Обмануть, не соврав. Глеб передёрнулся.
– Что-то не так, дядя Глеб? – заметил Юрка.
– Да он просто подрядчикам моим не доверяет! – ухмыльнулся Чёрнсын. – А они – такие же молдоване, как я – «лицо кавказской национальности»!
– Ничего! – Мэри поглядывала на сидящих напротив «мужей». – Доверяй да проверяй!
– Это точно, сынок, – поддержала мать Юры. – Глеб… Олегович уж так следил, так следил! Потом облазил – каждую пядь осмотрел!
– Да не обвалится ни потолок ни крыша! – расхохотался Чёрнсын.
Глеб провёл рукой по лицу, потерев губы, и молодой человек увидел пачку сигарет на столе.
«Здорово я устал,» подумал Юрка. «Даже не заметил, когда он их достать успел!»
Перехватив его взгляд, Глеб нахмурился и демонстративно сунул пачку в карман.
– Попробую бросить, – объяснил он. – О здоровье заботиться надо.
– Я всегда поддержу тебя, Глебушка! – шепнула женщина за столом.
– Спасибо, Машенька, – отозвался он так же тихо.
– Да уж! Жена и должна мужа поддерживать! – Артур высказал саркастически.
– Я ВСЕГДА так и делала! – холодно парировала Мэри Чёрнсын.
– А насчёт Носовых ты, сынок, не волнуйся! – продолжила мать Юры. – Егор-то Власович, как шифер привёз, так такой любезнOй был, чуть не расшаркивался! Чё ж, ну, сколько можно вам грызться? Худой мир лучше доброй ссоры!
– Да уж! – Алька поддержала мать. – «Носька» -то сегодня в школе прям при всех извинился, что Ольку-то дразнил сколько раз!
– Чё происходит-то? – Юрка ушам не мог поверить.
– Ну, – искренне, не соврав, объяснил Артур. – Я просветил их о нашей зарождающейся дружбе, а они – люди умные. Соответствующие выводы сделали.
Глеб стукнул кулаком по столу так, что все невольно взглянули на него.
Он встряхнул головой, словно просыпающийся тигр.
– Мамка твоя баню, как всегда, истопила, – произнёс он ровным тоном. – Не против, если присоединюсь?
Артур быстро сказал что-то по-итальянски, и Орлов огрызнулся на том же наречии.
– Эй-эй! – Теперь уже Мэри постучала по столу. – Неприлично употреблять язык, который не понимают присутствующие.
– Да, конечно! – Глеб ухмыльнулся так, что даже, уже привычная к его истинной сущности, Мэри, вздрогнула, а Юрка подумал: «Да дядя ли Глеб это вовсе?»
– Извините, Артур Дариусович, что не приглашаем и вас тоже! – произнёс Орлов с вызовом. – Два года назад у вас чуть инфаркт не случился. Хорошо я во-время вам лекарство дал. А ведь в следующий раз я могу… НЕ УСПЕТЬ.
Он поднялся.
– И бросали б вы тоже курить! Пошли, Юрка!
* * * * *
Когда они сидели уже «остывая», в предбаннике, потягивая пиво, Юрка заговорил первым;
– Золотые руки у вас, дядя Глеб! Я так, а всё-таки помню, как вы с батькой моим и меня с собой брали. А щас я ваще – словно сутки спал, вот спасибки-то!
– На здоровье, – Орлов вздохнул.
– Дядь Глеб, а чё у вас с Артур Дариусычем-то не то?
– Если б я знал – проблемы бы не было… «Бойся Данайцев дары приносящих», сказал Лаакоон, да заел его Змей…
– Дядь Глеб, вам не… того? Поплохело, да? – встревожился Юрик. – Водички холодной дать?
– Эх, Юрка! – Орлов хлебнул ещё. – В переселение душ, ты конечно, не веришь?
– Не-а.
– Напрасно. Жил-был такой чувак, о нём даже ты слыхал. Одиссей звали, знаешь?
– Ну, так, чё-то, – отозвался Юрка неуверенно. – У нас в армии парня одного так дразнили, он жене чуть не каждый день письма строчил.
– Во-во! – Глеб кивнул. – Жену любил до невозможности, но тот ещё жук был! Коня-то Троянского он сообразил сделать, и саму Смерть сколько раз обманывал… – Он вздохнул и повторил; «Бойся Данайцев дары приносящих»! Постарайся не брать от него ничего…
– Чё, мне шифер ободрать взад?
– Тут всё чисто, как ни странно, – Глеб в задумчивости взъерошил себе волосы.
– От платьев всё-таки отбрыкаться? Жалко – Олька, я видел, так радуется!
– Да нет, Машенька моя хоть бабёнка суровая, а пакость не сделает…
Орлов всё перебирал сценарии того, что мог задумать его воспитанник, и каждый вариант был ужаснее другого.
– Ничего, парень, – пробормотал он. – И я тебе «крышу предоставлю». Только в курсе меня держи, лады?
– Сделаем, дядя Глеб!
Они чокнулись, но на душе обоих было более, чем неспокойно.
* * * * *
– Артур Дариусович! – обратилась к нему мать Юры, когда, две недели спустя, тот входил в комнату. – Скажите ему, ведь чудесно же! Ну, чё ж в форме – на все праздники-то! Выпускной у сестрёнки – не День Танкиста!
Юрка, в белом костюме, стоял перед зеркалом во весь его рост. Чёрнсын едва сдержал улыбку; такой растерянный вид был у молодого человека.
– Я не стесняюсь, а горжусь, что служил! – отозвался тот неуверенно.
– Мать слушать надо! – Артур подмигнул.
– Ну, чё белый-то?
– Марье Михайловне виднее! – настаивала женщина. – Вон модница какая!
– Да, прям на парочку, к Оленьке-то! – Чёрнсын поднял большой палец вверх. – Два лебедя белых!
– Ой, а в соседнем-то селе лебедя жили, да, видать улетели! – пожаловалась женщина. – Лисица, слыхала я, новая, огромная объявилась! Можа напугала…
– Может я смогу уговорить сыночка-то вашего? – Как всегда галантно расшаркался Чёрнсын. – Позволите?
– Да ладно! – Она махнула рукой. – Шушукайтесь!
Артур убедился, что она вышла не только из комнаты – из дома, потом снова повернулся к молодому человеку.
– Одевай, одевай! – Чёрнсын кивнул. – В форме и на свадьбу можно. Не хочешь совместить с Днём Танкиста как раз? Ну, что, не мужик ты, что-ли?
– Да я… – Юрка головой покачал. – Ну, в армии-то… А… как обниму Ольку-то – мысли врозь. Так за неё страшно! Не половинка – целиком душа-то она моя! Дурак я, наверное…
– Да любишь её просто! – ухмыльнулся Артур. – Мне уж за сорок было, когда я встретил мою теперешнюю жену, а дамочек перебрал столько – сколько тебе и за всю жизнь даже во снах не увидеть! А тоже… Ходил, как дурак пьяный. Я очень ценю настоящую любовь, и пальцем не трону, того, кто любит, поэтому ты меня в очень неловкую ситуацию поставил, когда на драку готов был вызвать.
– Да я же…
– Ещё раз сказать, что могу понять твои чувства? Именно поэтому я и пришёл. Как, колечко обручальное, подобрал уже?
– Нет пока… Медяшку из сельпо не хочется, а на что-то нормальное…
– Ну, так глянь, как тебе? – Артур протянул изящный футлярчик; два золотых колечка лежали рядышком на кроваво-красном бархате.
– Ох! Да Глеб Олегыч не велел подарки брать…
– Ба! Молодой человек! Избаловала вас Мария Михайловна! Она-то такими миллионами ворочает, что ей тряпок выпускных накупить! А мы с тобой не гомики-партнёры, чтобы я эдакие подарки тебе делал!
– Ой, извиняйте, конечно, Артур Дариусович! – смутился молодой человек. – Но таких денег у меня точно вряд ли когда будет. В рассрочку можа?
– А детки пойдут? – Так называемый Урбанас подмигнул. – Нет, как насчёт бартерного обмена?
– А чё вам приглянулось в замен-то?
– Крестик твой нательный, – спокойно отозвался Артур.
– Чё? – Юрка ушам поверить не мог. – Артур Дариусыч, этот тельник-то у нас в семье… Мамка говорит, ещё до революции…
– Вот именно! Коллекционеры с руками оторвут.
– Да нет, так дела не делают…