Озеро Эль-явр

А над водопадом парила в воздухе вовсе не птица. Теперь стало видно, что это женщина в развевающихся темных одеждах. Из ее юбок или накидок выпадали какие-то маленькие вещицы, свертки, легкие парящие перья. Как будто спадала шелуха и присохшие комочки грязи с тряпичной куклы, которую сильно встряхнули. Но она сопротивлялась притягивающей силе земли и воды.

Женщина кувыркалась в воздухе, пытаясь задержать свое падение. Иногда ей удавалось подняться немного, но преодолеть притяжение земли она была не в силах и вскоре исчезла в густой зелени, скрывающей чашу водопада. Ветерок донес ее пронзительный крик, короткий и наполненный страхом и вновь стало тихо. Только бормотание водопада и всплески падающей воды.

Краски вокруг стали быстро выцветать, сквозь горный пейзаж проступил привычный серовато-голубой цвет балтийского неба. Стала видна легкая рябь на море, и сильный ветер размазал остатки горного пейзажа в светлое желтое пятно. Пара чаек с пронзительными криками пронеслась низко над пляжем, и опять стало тихо. Всё закончилось, и мир вокруг стал прежним.

– Какой ужасный конец! Марек, я же видела этот водопад! И летала над озером! Ну да, это то самое место из моего сна и с картины Лукаса, я узнала его, – Хильда в возбуждении вскочила на бревно и, приложив ладошки к щекам, мотала головой, не веря своему собственному открытию.

Она чуть не расплакалась, услышав крик падающей женщины. Как будто кричала та черно-белая чайка на крыше. Пан Марек ничего не ответил, он вытаращил глаза и яростно кусал мундштук своей многострадальной трубки. И разглядывал профессора Вильфранда, который не сдвинулся ни на шаг и не переменил позы, пока они были захвачены страшным происшествием.

Марек ни на секунду не поверил в реальность происходящего, и у него были вопросы к профессору. «Черт побери, как же он всё это устроил? Неужели он действительно обладает такой силой внушения, что может направленно изменять восприятие других людей? Или он просто разыграл нас и использовал технологию лазерных шоу? Тогда где спрятана аппаратура? Это же всё требует работы специалистов, специальной громоздкой техники, энергии… А как же запахи и водяная пыль в воздухе? И главное, для чего весь этот спектакль?»

Додумать он не успел, потому что глазастая Хильда уже бегом возвращалась от берега, неся в протянутых ладонях кучку мокрых маленьких вещиц. Она с разбегу вывалила свою добычу на плотный песок. Туго свернутые пергаментные и матерчатые колбаски, перевязанные разноцветными шерстяными нитками, птичьи перья и кусочек ткани с восковым пятном посередине, в который воткнуто девять швейных иголок.

– Смотри, это я выловила в воде. Они чуть не уплыли от меня, – в глазах Хильды сверкал отблеск морской волны, косички распустились, и она то и дело мокрыми пальцами закладывала рыжеватые непослушные пряди за уши. Ее джинсы были мокрыми до колен.

– Это всё, что осталось от той бедной женщины. Да, Марек?

– Всё, что не уплыло от тебя и не потонуло в море. Думаю, всего этого добра было намного больше.

– Ну да… Давай посмотрим, что в них завернуто…

Пока Хильда и Марек развязывали, расправляли и подсушивали улов, профессор Вильфранд сидел на песке вдалеке от них. Он облокотился на согнутые колени и сильными движениями растирал голову. Потом пружинисто вскочил на ноги, раскинул руки, как будто собираясь взлететь, очень медленно поднял их над головой и тут же свел ладони вместе. Так и застыл на несколько минут, пока к нему не подошел лохматый бродячий пес черно-белого окраса, который уже давно сидел на дюне в золотом шуршании осенней травы.

Лохматый бродяга осторожно вытянул голову и шумно втянул воздух чуткими черными ноздрями. Артур протянул к нему раскрытые ладони, и пес судорожно ткнулся в них лбом с белой звездочкой посередине. Потом сел на задние лапы, поднял голову, карими глазами внимательно посмотрел на Артура и застенчиво лизнул его руки.

Артур сел рядом на песке, обнял пса за шею и что-то шепнул ему в ухо. Еще минуту они просидели обнявшись – человек и собака. Потом пес осторожно высвободился из объятий и неспешной трусцой направился вдоль песчаного пляжа в сторону мыса. Он часто оглядывался через плечо, и тогда Артур поднимал правую руку. Вскоре пес исчез из виду, а профессор Артур Вильфранд направился к бревнам на берегу, где Хильда и Марек рассматривали найденные вещицы.

Глава 5

Колдовские артефакты

– Так ведь это же… – вскрикнула Хильда и тут же прижала к губам ладошку. В другой руке у нее была только что развернутая клетчатая тряпица с маленькой восковой куколкой. В области сердца у нее яркой красной краской был нарисован крестик.

– Что, Хильда, что? Что ты нашла?

– Вот, смотри, Марек, это же колдовские предметы. Значит, эта женщина была колдуньей!

– Или ведьмой… – задумчиво добавил пан Марек. – И тогда получается, что мы видели…

– Ну да, конечно же! Я же тебе говорила. Мы видели тот самый водопад, в который упала Снежная ведьма. Как на картине Лукаса!

– Да, действительно, многие детали сходятся.

– Так значит, он существует на самом деле? И мы его видели! Это был, наверное, мираж. Мираж ведь отражает то, что действительно существует, но где-то далеко. И нет в миражах ничего таинственного. Правда ведь, Марек?

– Да, конечно, миражи давно изучены и объяснены, и в них нет загадки, – Марек продолжал задумчиво разглядывать разложенные на песке вещицы.

Он наконец-то раскурил свою трубку, и ароматный дым «Золотого руна» нежно струился затейливыми кольцами и зигзагами.

– Йезус Мария! А как же эти предметы? Они же реальные, и они здесь. Ничего не понимаю… – Хильда от возбуждения пританцовывала на месте, встряхивала своей рыжеватой гривой и вообще напоминала породистую молодую лошадку перед началом скачек.

Пока пан Марек курил, задумчиво созерцая добытые сокровища, или по-научному, артефакты, пока он с обожанием разглядывал саму Хильду, она не теряла времени даром и стала перебирать уже высохшие находки.

– Смотри, вот к перу привязаны чьи-то волосы. Красной ниткой. А вот на этом – синей. А это просто сердечко из воска, но с глубокой канавкой посередине. Как будто его хотели разрезать пополам, но не успели. А вот еще одна куколка, только мужская, и у нее маленький гвоздик между ног. Ужас какой-то!

Профессор Вильфранд подошел к ним и сдержанно улыбнулся. Он слышал последние слова Хильды и теперь с любопытством разглядывал предметы, выуженные из морской воды. Потом сел на бревно, крепко растер ладонями лицо и вполне будничным голосом произнес:

– Отлично, всё сработало… Я угадал время, хотя до последней минуты были сомнения – сумею или нет пройти барьер…

– Какой барьер, о чем это вы, профессор? – Марек подошел к Артуру поближе и с иронией переспросил: – Барьер между сном Хильды и картиной Лукаса?

– Барьер между мирами, коллега… – подчеркнуто миролюбиво ответил Артур. – Над этим скучным местом располагается зона Фронтира, граница между параллельными мирами. Она не всегда открыта, и проникать в другой мир непросто… Это требует большой затраты энергии. Допуск на проникновение действует ограниченное время.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, но у вас это получилось… Ощущение реальности было полным, хотя я и не поверил. И хочу спросить – а где спрятана аппаратура для лазерного шоу?

Артур кривовато усмехнулся, смешно выгнул левую бровь и достал из кармана сигареты. Прикурив, он вгляделся в глаза Марека и очень серьезно сказал:

– В моей голове, дорогой коллега… – и уже суховато добавил: – Это сложная процедура. Мне помогали…

– Кто, откуда, каким образом? – на эти вопросы Марек не получил ответа, потому что Артур быстро поднялся и подошел к Хильде. Она держала в руках кусок мягкой кожи, величиной с ладонь. На нем было что-то написано или нарисовано угловатыми незнакомыми то ли буквами, то ли знаками.

– Ой, это что, скандинавские руны? Да, профессор?

– Да, Хильда, это рунический язык, и это похоже на заклинание. Призывание удачи…

– А что, что же там написано, вы понимаете?

– Если перевести это на современный язык, звучать будет примерно так: «Когда желание и намерение питают волю и скрепляют Союз лошади и всадника – рождается целостный человек и видит Радость в луче Солнца».

– Сложно как-то всё это… – разочарованно протянул пан Марек.

– А это какой язык? Совсем другие буквы, круглые, овальные и красивые, – Хильда выудила из кучи просохших записок еще одну, на довольно большом куске желтого измятого пергамента, сплошь покрытого вязью букв, и протянула ее профессору Вильфранду.

Едва взглянув на нее, Артур преобразился. Его сумрачные карие глаза потеплели, он улыбнулся широко и весело, вгляделся в полуразмытый текст и громко расхохотался.

– Да, интересное место – этот Водопад Перерождений. Какие только ведьмы не приходят туда… Со всего света… Вот и моя соплеменница-армянка однажды решила начать жизнь сначала. Похоже, устала она привораживать мужчин к другим женщинам, решила подумать о себе. И написала для себя Заклинание о любви. Ого, да еще и в стихах… Ну-ка, почитаем… Переводить?

– Артур насмешливо взглянул на Хильду, потом серьезно посмотрел на Марека, как будто взвешивал, поймут ли они…

– Ну, конечно же! – Хильда не спускала глаз с Артура.

– Хорошо, попробую сохранить хотя бы ритм, – Артур прикрыл глаза, помолчал немного, а потом, иногда чуть задерживаясь в поисках нужного слова, нараспев, с волнующей гортанностью в голосе, стал читать:

– Пусть струя водопада смоет весь мой грех и то зло, что я вызвала!

– Пусть струя водопада смоет мою боль и мои потери!

– Пусть струя водопада смоет мои страхи и опасения!

– Это будет завтра, любимый, в жизни той, что за гранью горя, за горами моих страданий, в мире нового существования…

– Будет так, как я разглядела, рисовала и вышивала. На бумаге, на шелке и камне. На стене, на платке и на двери. Пред тобою я, мой желанный, скатерть белую расстелю. Куропатку с кожей румяной соком сливовым оболью. И напиток, хмельной и пряный, я в две чаши для нас налью. Я надену наряд тонкотканный, чтобы ты за дымкой туманной видел белую грудь мою…

Пока профессор Вильфранд, чуть улыбаясь, переводил стихи, а делал он это блестяще, Хильда засмотрелась на серое небо, серое море, закусив нижнюю губу и думая о том, как мало она знает о жизни, людях и мире. И еще ей пришло в голову, что такие стихи могла бы написать любая женщина. Да, могла бы. Но только тому мужчине, который не позволит ей стать ведьмой. Ведь чтобы стать ведьмой, сначала надо очень сильно влюбиться и не получить ответной любви… Ревновать и желать зла своей сопернице, а потом уже озлиться на всех женщин и мужчин. Это Хильда знала из сказок, которые читала в детстве.

И ей вдруг захотелось стать могущественной ведьмой или колдуньей. Но чтобы не надо было сначала страдать. Она не желает никому зла. Конечно, нет. Она бы совершала только добрые поступки и помогала женщинам найти свою любовь. А потом нашла бы и свою… Что может в жизни быть важнее любви? Ничто…

Прочитав стихи на пергаментном листке, Артур небрежно бросил его в общую кучку, покопался среди остальных записок, выудил одну и стал вчитываться в текст.

– Ого! А вот это посерьезнее заклятие, точнее, проклятие… Профессиональное, по стилю похоже на одну из голландских ведьм, она проклинает своего любовника, который ее оставил ради другой дамы. И надо сказать, она использует весьма грубую брань. Похоже, ее незадачливый партнер в итоге стал импотентом, – профессор насмешливо подмигнул Мареку. – Женская месть страшна, Марек, а если женщина – ведьма, то смертельно опасна.

Еще раз взглянув на кучку колдовских вещиц, Артур вытащил из кармана сигареты и закурил, заслонив ладонью огонек зажигалки. Докурив, он внимательно осмотрел берег и сказал:

– Впрочем, всё это не имеет к нам никакого отношения, эти проклятия, заклинания, ведьмы в водопаде, куколки с гвоздиками между ног. Это не наш мир, не наша реальность. Главное для меня и для вас, Хильда и Марек: вы увидели и поняли, что в зоне Проникновения, или в зоне Фронтира, можно попасть в параллельный мир. Хильда увидела Водопад Ведьм в своем сне. Его еще называют Водопад Перерождений. Это был не простой сон, а предвещающий или предупреждающий. Такие сны видят все люди время от времени. Но мало кто понимает их. Большинство просто забывает. Хильда не забыла, а картина и рассказ вашего приятеля грека еще больше заинтриговали. И заставили думать. Вы рассказали мне. Я организовал короткий и ограниченный допуск в тот мир. Как это делается, для чего и кто может открывать окна в зоне Фронтира, – вопрос обширный. Всё узнаете в свое время, а сейчас пора возвращаться домой… – профессор Вильфранд уже был готов к обратной дороге.

Он широким шагом направился к своему внедорожнику, сел за руль и завел двигатель. Тем временем Хильда собрала добычу в пакет и засунула в карман Мареку, на что тот невозмутимо заметил:

– Не понимаю, пани Хильда, на что тебе этот хлам из потустороннего мира…

– Это не хлам, Марек, это доказательства существования Водопада Ведьм. Может быть, я там когда-нибудь побываю, в том мире, – и Хильда мечтательно оглядела пляж, дюны, прибрежный лес, море, а перед ее внутренним взором возник Водопад Перерождений, далекие снежные горы, озеро и огромные валуны, на которые обрушивалась тугая тяжелая струя воды. И женщина, падающая в стремительный поток, потому что она устала быть ведьмой…

Глава 6

Кто такие Смотрители

Когда все формальности с регистрацией билета, таможенным и паспортным контролем были позади, Хильда уселась в кресло около иллюминатора, заранее пристегнула ремень и закрыла глаза. Она летела в Осло. «Ну и ладно… Потом пойму, что же мне там понадобилось и почему меня так тянет в это место», – подумала Хильда и просто заснула. А когда проснулась, самолет уже шел на посадку в аэропорту Гардермуэн.

С того дня, когда профессор Вильфранд показал ей и Мареку Водопад Ведьм и рассказал о команде Смотрителей, Хильда буквально заболела «всей этой чертовщиной и запредельной чушью», как выражался Марек.

Она устала спорить с ним и объяснять, что никакая это не «не чушь и не чертовщина», а просто другая, не наша реальность. Как и объяснял профессор Вильфранд в той памятной лекции. Но как-то связанная с ней, Хильдой, еще непонятными ей связями. И ей обязательно надо попасть на это озеро в Норвегии, увидеть водопад и что-то понять.

А Марек не понимал ее, ему не было дела до другой реальности, его реальность была всегда рядом с ним – со своими переменчивыми глазищами, гривой рыжеватых волос, гибким телом и восторженной душой. За три года их бездумного товарищеского романа с веселым сексом и постоянным соперничеством в учебе он привык опекать Хильду и решать за нее невеликие житейские проблемы.

И вот она взбунтовалась. И пан Марек ничего не мог поделать, он только солидно и смешно хмурил брови, жевал свою трубку и разводил руками. Больше всего ему не нравилось поведение профессора Вильфранда. Как это принято в их среде, они называли друг друга по имени после совместной поездки на мыс Колка, но с сохранением уважительного «вы».

Не то было с Хильдой. Она, конечно, не нарушала правил хорошего тона и тоже говорила: «Вы, Артур…» – а профессор вел себя иначе. Не часто, но очень заметно коричневый сумрак в его глазах таял, в них появлялся переливчатый медовый оттенок, и тогда он говорил Хильде – «ты»… Хильда внешне никак не реагировала, но ревнивый глаз и слух пана Марека ощущали угрозу своей собственности.

Тот вечер после поездки на мыс они действительно провели в Старом городе. Хильда безошибочно вела их по узким кривым улочкам с выпуклым блестящим булыжником под ногами. Марек точно знал, что никакого кафе нет в этой части Старого города, но Хильда упрямо шла впереди, пока за поворотом улицы Пивоваров, около Шведских ворот не мелькнула вывеска «Домашние сладости Дзидры». Там они и остановились – Марек, нахмурив брови, профессор Вильфранд со скрытой улыбкой в уголках губ.

Внутренний дворик кафе оказался маленьким, зажатым между стенами средневековых домов. Коричневые косые балки, узкие немногочисленные окна и крошечное пространство бывшей булыжной мостовой. Стены до самых крыш заросли диким виноградом. Сейчас, в сентябре, его листья уже полыхали жаркими оттенками красного и желтого, как будто торопились отдать недолгий огонь летнего солнца прохладному осеннему городу. Около единственного столика под навесом, стояли три кресла.

Пока девушка в длинном платье и чепчике с оборками накрывала на стол, они успели обменяться университетскими сплетнями, поговорили о сетевых играх и талантливых студентах. Просто болтали, как старые приятели.

Привычная холодность и нелюдимость профессора Вильфранда куда-то исчезли, глаза его посветлели, и вообще он преобразился. Артур легко и весело рассказывал короткие истории из своей студенческой жизни, но было непонятно, где же он учился и в какие времена-то про студентов Университета Саламанки, то об учениках Смеющегося Будды Ци-Цы, наимудрейшего из монахов своего времени.

Хильда хохотала, не забывая уминать колбаски, поджаренные на решетке, а Марек, отложив свою трубку, свирепо расправлялся с куском бараньей ляжки. Волнения, пережитые на мысу, требовали пополнения энергии.

Когда первый голод был утолен, мужчины закурили – Артур сигарету, Марек трубку. А потом настала очередь медового торта – гордости и тайны хозяйки этого заведения. Он просто требовал, чтобы его съели немедленно. Пока Хильда добиралась до середины большого куска, Артур не отводил от нее странного взгляда. Потом он, приняв какое-то решение, резким движением поднял бокал с вином и немного торжественным голосом сказал, глядя ей прямо в глаза:

– Дорогая Хильда, давайте выпьем за понимание. Это непросто – понимать…

Он взглянул на Марека, увидел в его глазах настороженность и продолжил уже другим тоном – спокойно, мягко и серьезно:

– То, что я расскажу, может показаться невероятным. Может быть, даже выдумкой… Это нормально. Такие рационалисты и прагматики, как вы, не можете с ходу поверить в существование множества реальностей. Где смешиваются времена и встречаются люди, живущие в тысячах километрах друг от друга, и их жизни разделены тысячелетиями. Да, да, это нормальное состояние нашей Вселенной. Действие законов Проникновения и Трансформации, их несколько. И они работают на многих уровнях… Часть иной реальности я вам и показал… Там, на мысу. Но, пожалуй, вам это не очень интересно?

Марек исподлобья взглянул на профессора Вильфранда.

– Нет, Артур, очень даже интересно… Как одна из гипотез структуры Мироздания. Но хочется всё же узнать, при чем здесь мы с Хильдой. Знаете, я не чувствую в себе желания проникать в тайны Мироздания. Бог с ними, пусть живут отдельно от меня… И, кроме того, я не уверен, что всё это не было мастерским лазерным шоу. Только вот не понимаю, как вы всё это проделали.

Артур улыбнулся, потом опустил голову, спрятав глаза, и очень тихо произнес:

– Пан Марек, я не хочу влиять на вас, хотя мог бы вообще ничего не говорить, а просто создать ситуацию, в которой вы по собственной инициативе отправились бы вместе с Хильдой искать это озеро в Норвегии.

– Как это самонадеянно звучит, профессор! Мы же не юниты низшего класса из компьютерных стрелялок…

– Это реально, что бы вы ни думали по этому поводу… Но моя цель другая – помочь вам освободиться от стереотипов мышления. Другими словами, перейти на более высокий уровень понимания жизни. Дополнить ваш рационализм, если угодно…

– И за каким дьяволом вам это нужно? Чем вам не угодил, например, мой рационализм? Мне вполне комфортно живется с ним. В конце концов, это мое личное дело – быть рациональным или погрузиться в мистическую бредовую чушь.

Марек был задет и готов перейти в острую фазу дискуссии, но укоризненный взгляд Хильды и ее теплая ладошка на руке остановили его. Самолюбивые и задиристые предки пана Марека яростно пробормотали в свои густые усы: «У, пся крев!» – и отошли в угол, к бочке с пивом.

И тогда Артур Вильфранд поднял голову и взглянул на Хильду. Потом вновь заговорил. И в течение следующего получаса она не могла оторваться от его глаз. Она как будто прошла сквозь темноту туннеля, попала в необычные места и узнала поразительные вещи. И поверила ему. Сразу и безоговорочно.

Когда всё, что он хотел сказать, было сказано, Хильда была готова лететь на поиски Водопада Ведьм в Норвегию, в Шри-Ланку, в пустыню Наска, в кратер вулкана Эйяфьятлайокудль – куда угодно. Только для того, чтобы своими глазами увидеть тот мир превращений и понять, зачем ей приснился этот странный сон.

Вот что рассказал профессор Вильфранд. В зонах Проникновения миров, или в зонах Фронтира, с людьми происходят события, меняющие их понимание жизни, а следовательно, личную Судьбу. Эти зоны как центры трансформаций. Для одних – быстрое накопление жизненного опыта, для других – освобождение души от гнетущих остатков прошлого. А для третьих – просто открытие своих возможностей.

Сам Артур Вильфранд не вполне человек. Он Смотритель. Или Коммуникатор, так ему больше нравится. То есть тот, кто присматривает и организует. Это следующий уровень существования человека. Не каждый человек становится Смотрителем. Только тот, кто в пути своих перерождений в круге Сансары – Артур употребил буддистский термин – способен развиваться и переходить на более высокий уровень понимания. Не отступая назад в своем движении по лестнице существований.

Срок жизни Смотрителей не ограничен, по крайней мере, по человеческим меркам, и они обладают огромными возможностями психологического воздействия и приемами управления реальностью. Вместе с тем они подчиняются строжайшему Закону жизни среди людей.

Сам Артур служит в команде Верховного Смотрителя. Смысл и цель работы Смотрителей, их предназначение – извлекать и трансформировать энергию человеческих эмоций и поддерживать баланс добра и зла на Земле. Они это называют оранжево-черной двойной спиралью.

Человек живет в двойном потоке. Поток солнечной оранжевой энергии – сила любви и созидания, черной – сила ненависти и разрушения. И ту, и другую рождают души людей, их поступки и эмоции. Их баланс – непременное и единственное условие жизни на Земле.

Присматривать за людьми надо. Они эгоистичны, нетерпеливы, любят острые ощущения, нетерпимы и воинственны. Поэтому очень часто мощные потоки черной энергии Разрушения вливаются в оранжевую реку Созидания. Всё это происходит в душах людей и несет угрозу их связанным между собой судьбам. И смысл, предназначение касты Смотрителей – наблюдать, искать причины и уравновешивать отчаяние и радость, злобу и добросердие, ненависть и любовь. Поддерживать Великое Равновесие в нашем общем Мире, состоящем из множества отдельных параллельных миров, иногда пересекающихся и проникающих друг в друга.

Через зоны Проникновения осуществляется связь между мирами и поддерживается энергетический обмен. Так устроено Мироздание – постоянное развитие и движение энергии, информации, идей…

Когда Артур закончил свой рассказ и закурил, Хильде страстно захотелось съесть большую отбивную, а потом порцию взбитых сливок. Профессор Вильфранд мгновенно уловил ее желание и, улыбнувшись мягко и дружески, заказал еще и сливочный крем с черникой, голубикой и морошкой.

Пока она быстро и взволнованно поглощала вкусности, Марек сидел молча, сосредоточенно курил трубку и неодобрительно поглядывал на нее. Для себя он твердо решил, что профессор их просто дурачит, неизвестно – с какой целью. Но постепенно пришел к выводу, что цель эта сидит рядом с ним и облизывает сладкие от крема губы. Настроение его испортилось надолго. Он отказался лететь вместе с Хильдой в Норвегию. «Надо заканчивать проект, – весомо сказал он и добавил: – А ты зря потратишь время, пани Хильда. Потом придется помогать тебе», – не удержался от упрека Марек.