Тушу монстра Тамика разглядеть не сумела, как ни пыталась: успела разобрать только, что та была здоровенной, покрытой темно-серой шкурой, а потом люди снова обступили тварь плотным кольцом, тыча в нее пальцами и бурно обсуждая.
– Так вот, что у нас по ночам выть повадилось…
– И у нас, – хмуро поддакнул Мирам, который жил с родителями и двумя старшими братьями в паре улиц от дома Миллиты. – Джас себя пяткой в грудь бьет, говорит, что пальнул во что-то из ружья прошлой ночью, и выть тут же перестало. Вспугнул, типа. Но, по-моему, врет он все. Тварюга, которую притащили Такрам с Альдаром, здоровая и зубастая, и когти у нее длиной с твою ручонку. Если в такую пальнуть, она только озлобится.
Кирни сосредоточенно почесала острый носик – так она всегда делала, когда боялась, но не хотела этого показывать.
– Точно. Такрам сказал, что всю обойму в эту гадину всадил, а она еще трепыхалась и чуть его не укусила. Тамик, может ты сегодня не пойдешь в руины? Перетопчется твоя старуха денек-другой без товара, ничего страшного.
– Ага. А я перетопчусь без еды. Кирни, ты ж знаешь, какая она. К тому же… – Тамика, храбрясь, ощерила зубы и сделала страшные глаза, – одна из этих тварей все еще где-то рядом. Ползает по нашему району. Может, она сожрет Миллиту, пока я буду лазить по руинам и собирать хлам.
– Может, отравится, – серьезно поддакнул Мирам. – Хоть какая-то польза от этой старой карги будет.
Все трое весело рассмеялись, преувеличенно задорно и громко. Так смеются, только когда сильно перетрухнут.
На самом деле, Тамике совсем не хотелось выходить за пределы обжитых районов, когда вокруг шныряют какие-то страшные твари, которых даже автоматная очередь не берет. Но оставаться без еды и получать оплеухи от сварливой старушенции хотелось еще меньше.
* * *
Для того, чтобы выехать на заброшенную часть шоссе, Сельме пришлось миновать три КПП, предъявив на каждом оружие, документы на оное и лицензию на "негосударственную военно-охранную деятельность". Большинство наемников Маброха обходилось без последней – лицензия была оформлена на контору и автоматически распространялась на всех ее работников, – но Сельма предпочитала потратиться раз в год на личную. Деньги, которые она отбивала на левых контрактах, с лихвой компенсировали государственную таксу.
– На сафари? – хитро подмигнул ей парниша в армейском камуфляже, возвращая документы. Скалился он паскудно и Сельме не понравился с первого взгляда: молоденький и наглый, такие обычно из штанов выпрыгнуть готовы, лишь бы выслужиться.
"Сафари" что у наемников, что у служак означало нелегальный угон в рабство оборванцев из зон отчуждения и с недавних пор каралось пятью-двенадцатью годами каторги. Раньше можно было отделаться штрафом в три цены "мяса", но воротилы невольничьего бизнеса все ж таки протащили через парламент ужесточенную редакцию закона. Слишком больно, видать, били по их толстым кошелькам нелегалы, сбывавшие рабов напрямую заказчику – дешево, без бумажной волокиты и налогообложения.
– Какой догадливый.
Наглая физиономия парниши приятно поскучнела, а улыбка скислась, когда Сельма жестом фокусницы достала третью лицензию. На частную работорговлю в рамках малого предпринимательства. Покупка этой корочки – настоящей и чистой, хоть через десяток проверок прогони, – стоила Сельме накоплений за полгода и, как следствие, двух проигранных бывшему муженьку судов, но зато избавила от лишней нервотрепки. Ей, в отличие от более прижимистых коллег, ни к чему было прятаться от каждого патруля и добираться от Лайотры до Старого города и обратно окольными путями, в обход КПП и камер видеонаблюдения.
Паренек разглядывал лицензию так и эдак, тщетно ища приметы подделки или, на крайний случай, истекший на неделю-другую срок действия. Не найдя, сник окончательно и, буркнув дежурное "счастливого пути", махнул рукой товарищам в будке. Тяжелые стальные ворота поползли в стороны, грохоча и вздымая в воздух клубы пыли.
Сельма брезгливо подняла оконное стекло (не хватало еще глотать пыль в машине) и заставила старенький, но крепкий "Налетчик" с места выдать две сотни в час. Двигатель в "Налетчике" стоял мощный, рассчитанный на вес бронированного корпуса, так что "облегченная" модель разгонялась не хуже спорткара средней паршивости, но при этом энергию кушала экономно, как и положено добротному военному вездеходу. Ничего удивительного, что бывший предлагал без суда выменять "Налетчика" на квартиру. Сельма посоветовала ему сходить с такими предложениями в гей-клуб и просветлиться, и ни разу еще о своем ответе не пожалела. Ветеранская пенсия закончилась вместе с предыдущим составом правительства, так что купить хотя бы вполовину такого надежного "коня", как этот, ей с нынешним уровнем доходов не светило.
За воротами цивилизованный мир обрывался так резко, будто его взяли и отрезали ножницами. До первого КПП путь пролегал через сонные пригороды с красивыми особнячками и пышными садами за высокими заборами; до второго, обозначенного символическим шлагбаумом, – через поселки попроще. Добротные дома вперемешку с халупами, разномастными магазинами, больницами и школами тянулись вплоть до третьего блокпоста и ворот в дикие земли.
Сразу за ними кончалась безопасная Лайотра и начиналось наследие трех минувших войн. Опустошенное, нищее, безысходное. Сельма знала многих, кто находил в диких землях нечто по-своему привлекательное, но сама она предпочитала не задерживаться без причины среди руин, болезненно-сухой земли и местных обитателей, для которых ее кошелек, оружие и новехонькая кожаная куртка были пределом мечтаний и хорошим поводом для нападения.
А еще здесь водились зверушки. Много дивных зверушек, которых тайерцы, отступая, оставили в подарок войскам Литтера. У монархистов всегда было хорошо с выдумкой, и если их лазерное оружие Сельма считала дорогим баловством, то в эффективности оружия биологического убедилась на собственном печальном опыте. Весь Литтер убедился, и в особенности – историческая часть Лайотры, превратившаяся после войны в рассадник злобных тварей. Извести их оказалось гораздо накладнее, чем бросить Старый город и всех, кому не повезло пропустить эвакуационные рейсы, отгородившись от него крепкими стенами под высоковольтным напряжением.
Трагедия по общечеловеческим меркам, зато неиссякаемый источник дохода для таких, как господин Маброх и Сельма. В отсутствие войн ветеранше неполных сорока лет надо как-то зарабатывать на жизнь, и пусть подавятся своей высокоморальностью те, кто вздумает осуждать ее за это.
Она прибавила громкость аудиосистемы, и салон наполнился визгом электрогитар. Аджаар Тевьер бодро рычал что-то о безбашенном анархисте с огнем в сердце и пулей в виске, на соседнем сиденье тряслась старая добрая винтовка, оказавшаяся намного надежнее сослуживца-муженька, а в багажнике дожидался своего часа джентльменский набор работорговца – электрошокер тайерского производства (трофейный, честно снятый с трупа типчика из Королевской тайной службы), наручники, кляп и крепкий поводок, способный удержать разъяренного медведя.
Охота обещала быть легкой и прибыльной. Главное, не задумываться о том, что и как собирается делать Маброх с маленькой девочкой. Материнский инстинкт, недобитая совесть, ну это к черту…
* * *
В городе сегодня было не так уж страшно. По крайней мере, не страшнее, чем всегда. Поначалу Тамика, памятуя о здоровенной неведомой тварюге, пробиралась по улицам крадучись, вздрагивая от каждого шороха и чуть не до визга пугаясь обыкновенных крыс, но постепенно осмелела. Все было вполне обыденно: никаких выпотрошенных трупов или задранных новым монстром животных на дороге не валялось, из темных закоулков леденящего душу воя не доносилось. Ярко светило солнце, в лучах которого покинутые кварталы выглядели почти симпатично. Центр Старого города был совсем не таким, как северо-западные окраины, где, как болтают старики, тайерские оккупанты целых полгода держали свой штаб. Там ничего, кроме руин и ям, заполненных какой-то мерзко пахнущей жижей, не осталось: солдаты Литтера нещадно бомбили свой же город, чтобы выбить оттуда врагов, и в процессе не шибко заботились об окрестных домах и тех, кто в них жил. А вот в центре и дальше на юг, к широченной дороге под названием "автомагистраль", войны будто не было вообще: так, попадались иногда здания с обвалившейся стеной или просевшей крышей, и все. Если не знать про монстров, можно подумать, что люди просто взяли и дружно решили куда-то переехать, побросав свои жилища.
Тамика этого совсем не понимала. С иностранцами, значит, армия Литтера воевать могла, а с чудовищами в собственных городах – нет. Лучше бросить всех, кто не успел вовремя сбежать, и пусть выживают, как хотят. Сволочи какие-то это придумали. Наверное, такие же, как мамаша Тамики, сдавшая ее на руки двоюродной тетке Миллите и свалившая в Новый город со своим богатым хахалем.
Девочка, сморщив нос, обошла распахнутый канализационный люк. Оттуда несло, к тому же на асфальте вокруг него виднелись маленькие, но очень приметные выбоинки. Обычно чешуйчатые и очень когтистые дакки днем спали, выбираясь на поверхность только после заката, но Тамика предпочла не рисковать – обошла люк по широкой дуге и для верности перебежала на другую сторону улицы.
"И чего все такую панику развели? – Тамика, храбрясь, вздернула нос и скорчила рожицу каменному лицу под крышей одного из домов. – Будто в окрестностях раньше зверюг мало было. Ничего, выживаем как-то. И этих новых мужики от нашего района отвадят, справятся".
Настроение у нее было приподнятое. Ее любимые часики – ярко-розовые, с красивыми цветочками на треснувшем циферблате – показывали всего лишь половину четвертого, а рюкзак уже приятно оттягивал плечи, до отказа набитый полезными штуками. Сегодня у Тамики был хороший улов: несколько целых стеклянных тарелок и чашек, набор ножей, вилки и ложки из блестящего металла с затейливым узором и работающий тостер – тяжелый, но зато такой дорогой, что Миллита, продав его, могла даже расщедриться батрачке-племяннице на новую одежду. Только придурки-пацаны, мечтающие о крутых трофеях вроде оружия и драгоценностей, считают домашнюю утварь хламом. Это в нормальных городах есть заводы, где производят все нужное и даже не очень нужное, а тут попробуй купить у барахольщика завалящий чайник – несколько дней после такой покупки будешь недоедать. Оттого работа мусорщика в Старом городе считалась прибыльной и завидной: они и зарабатывали хорошо, и всегда могли оставить себе приглянувшуюся добычу.
Жаль только, что все деньги и хорошие вещи, которые добывала Тамика, доставались Миллите. Иногда девочка думала, что здорово было бы придушить ее во сне или, на худой конец, сбежать, но всегда с досадой отмахивалась от таких идей. Она пока слишком маленькая, чтобы самостоятельно о себе заботиться. Любой взрослый сможет ее ограбить и выкинуть из дома, и никто из общины не вступится. Лучше уж потерпеть старушенцию еще лет пять-шесть, а потом найти себе парня и поселиться с ним в одной из пустующих квартирок. Может, ее парнем будет Мирам: Тамика точно знала, что нравится ему, хоть этот пень ни за что не признается первым.
Задумавшись, она чуть не пропустила очередной магазин. Остановиться заставила девица в красном нижнем белье: выцветшая красотка зазывно улыбалась с рекламного плаката и тыкала в сторону улицы бутылкой шампуня. У Тамики – как нарочно! – тут же зачесалась голова, не мытая уже две недели. Волосы, заплетенные в две тугие косички, за это время так загрязнились, что могли служить вместо шлема.
Шампунь пришелся бы очень кстати. Миллита, конечно, тут же отберет его и большую часть изведет на свои седые лохмы, но и Тамике капелька перепадет… при условии, что в магазине еще что-то осталось: подергав дверь, девочка обнаружила, что та не заперта. Значит, здесь уже кто-то наверняка побывал. Но заглянуть все равно стоило: даже целая команда мусорщиков не растащит весь магазин в одну ходку, да и шампуни почему-то за предметы первой необходимости никто не считал.
Уже прикрывая за собой дверь магазина, Тамика расслышала что-то странное. То ли вой, то ли просто ветер…
"Ветер. Тот вытень только по ночам вылезает", – подумала Тамика, сердясь на себя за трусость. И ничего у нее коленки не затряслись! А если и затряслись, то от усталости, и только.
Но дверь она все-таки закрыла поплотнее. Мало ли, кто тут шататься может.
* * *
Прямо посреди дороги развалилась каттака. Длинными лапами с причудливо изогнутыми суставами тварь лениво поскребывала по асфальту, счищая с когтей остатки добычи; мощным хвостом – пушистым и огненно-рыжим, хоть сейчас на воротник, – лупила по стене заброшенного супермаркета. Сельма, выругавшись, ударила по тормозам. Каттака сонно сощурилась и зевнула, демонстрируя внушительный набор клыков (у боевого ножа Сельмы лезвие было короче самого мелкого из них). Потянулась, сверкнув металлическими бронепластинами, вживленными в шкуру на груди и боках. Тварь была старой, из тех, что попали на улицы Лайотры прямиком из тайерских лабораторий, и явно считала себя вершиной местной пищевой цепочки. Сельма не имела ни малейшего желания это оспаривать: медленно, чтобы не провоцировать зверюгу, дала задний ход и свернула на боковую улицу, кляня сквозь зубы тайерцев с их чудесами генной инженерии. Каттака издала хриплый рев, одновременно визгливый и низкий, но преследовать машину – здоровенную, рычащую, пахнущую резко и неприятно, – не стала. Мало ли, как больно такая может огрызнуться.
Уходить, правда, клыкастая тварина тоже не спешила, бессовестно ломая Сельме все планы. Дорога, облюбованная каттакой, вела к одному из местных островков цивилизации – нескольким обитаемым кварталам, огороженным самодельными стенами и баррикадами. Тамошние жители особой солидарностью не отличались, были весьма охочи до халявных денег и потому Сельму привечали, как дорогую гостью – с едой, напитками и уже подобранным ассортиментом живого товара. Вот только добираться до этого чудо-места теперь придется в обход, сделав крюк чуть ли не в полгорода – а то и шире, если на пути снова встретится что-то хищное и недружелюбное. Проверять, насколько эффективно старушка МЕТТ-19 косит тайерскую генномодифицированную живность, Сельма взялась бы только за дополнительную плату. Слишком хорошо знала, что косит с переменным успехом.
Она побарабанила пальцами по рулю, хмурясь на безликие многоэтажные дома, в окнах которых мелькали подозрительные тени. В высотках любила гнездиться какая-то летучая хрень, больше всего напоминающая вытянутую костистую пасть о двух кожистых крыльях. Совершенно безмозглая тварь: кидается на все, что движется, об инстинкте самосохранения даже не подозревает. Сельма прибавила скорость, торопясь убраться подальше – на ее любимом "Налетчике" и без новых стычек с агрессивной фауной хватало вмятин. Благо, навигатор любезно подсказывал, куда еще можно наведаться.
Ближайшим известным поселением была маленькая община в центре города, минутах в двадцати езды на запад. Вряд ли там не найдется родителей, готовых за разумную плату сбыть с рук лишний прожорливый рот. Всегда находились, сколько Сельма занималась своим ремеслом.
Пожалуй, это было печально. Но нет ничего глупее, чем ныть о несовершенстве мира, когда зарабатываешь ты именно на нем.
* * *
К половине пятого рюкзак Тамики пополнился бутылкой шампуня, загадочным флакончиком с надписью "кондиционер для волос", тремя упаковками мыла и пакетиком разноцветных заколок. Немного подумав, девочка перепрятала заколки в карман: будет ей и подружкам подарок, а Миллита перебьется. Все равно такие безделушки не продашь и не выменяешь на что-нибудь полезное. В Старом городе мало кого заботит красота.
