Ход белой королевы

Федоров со значением посмотрел на нее.

– А если я тебе дам такую возможность?

Презрительно скривив свой тонкий, остро очерченный помадой рот, она безнадежно махнула рукой.

– Дима. Не смеши меня. Кто я и кто Гонгадзе!

– Хорошо. Давай начистоту. – Дмитрий Николаевич снова, не спеша, прошелся по гостиной. – Конечно, одна ты ничего сделать не сможешь. Ты права. Но есть люди… – он остановился и пристально посмотрел Надежде в лицо. – Очень влиятельные люди, которым это вполне под силу.

Он быстро подошел к девушке и заглянул прямо в ее широко открытые голубые глаза.

– Ты же видела, что когда они вмешались здесь, то Гонгадзе проиграл. Кстати, именно они спасли нас с тобой от тюрьмы. Год назад они пришли нам на помощь и сейчас хотят, чтобы мы в свою очередь помогли им.

Надежда, не меняя выражения лица, резко спросила.

– Как?!

Дмитрий Николаевич тихо, но с нажимом в голосе произнес.

– Ты должна вернуться к Гонгадзе. Вернуться, чтобы отомстить. Ты меня понимаешь? Только для этого.

В гостиной стало тихо. Надежда, опустив голову, долго стояла посредине комнаты, а затем вдруг чужим и незнакомым голосом произнесла.

– Я не хочу, не любить, не мстить Гонгадзе. – она подняла на Федорова застывшие, словно неживые глаза. – Скажи. Ты приехал сюда только для того, чтобы мне это предложить?

Не дождавшись ответа, она подошла к двери, ведущей в коридор, и открыла ее настежь.

– Если это все, что ты хотел мне сказать… – ее голос гневно задрожал. – Тогда… тогда нам с тобой надо расстаться. Прямо сейчас и навсегда!

При этих словах, лицо Дмитрия Николаевича покрылось мертвенной бледностью. Некоторое время он стоял неподвижно, затем медленно повернулся, взял с дивана дипломат и, тщательно застегнув пиджак на все пуговицы, пошел к двери. Надежда стояла, не шелохнувшись, и держалась обеими руками за стену. Их взгляды встретились. Несколько томительных секунд они, молча, смотрели друг другу в глаза. Затем Дмитрий Николаевич, опустил голову и, отведя взгляд в сторону, шагнул в коридор.

– Нет!..

Он вздрогнул и остановился.

– Нет! – крикнула еще раз Надежда и вдруг прислонилась к стене, закрыла лицо ладонями и затряслась в рыданиях.

– Дима! Как ты можешь мне такое предлагать! – сквозь слезы простонала она. – После всего, что между нами было. Как ты можешь… Ведь я же тебя люблю!

Дмитрий Николаевич на мгновение замер. Затем вдруг обнял девушку за плечи, отвел ее ладони в стороны и стал целовать в заплаканное, покрасневшее лицо.

– Надя! Милая. Прости меня. Прости, если сможешь… – глядя ей в глаза, срывающимся голосом воскликнул он. – Меня заставили это сделать. Я не хотел, чтобы ты участвовала в этой собачей грызне. Поэтому и оставил здесь, подальше от Москвы. И контакты с тобой все порвал. Думал, о тебе со временем забудут. К сожалению, я ошибся. Как только Гонгадзе месяц назад вспомнил о тебе, мне приказали активизировать твою разработку. Я тянул, сколько мог, но потом мне не оставили выбора. Поверь мне.

Он положил ее голову к себе на грудь и стал с нежностью гладить трясущимися руками ее волнистые, густые волосы.

– Меня заставили это сделать. – повторил он. – Ты не можешь представить, как мне тяжело предлагать тебе эту грязь. У меня просто сердце разрывается. Но я ничего не могу сделать. Поверь мне. Ничего. Мы всего лишь пешки в их грязных играх. И нам с тобой придется сыграть в них. Пока… А дальше видно будет. Ты меня понимаешь?

Дмитрий Николаевич повернул лицо девушки к себе и посмотрел в ее заплаканные глаза.

– Наденька! Милая моя! Я очень прошу тебя, сделай это ради меня. Я очень прошу! – с болью в голосе, попросил он.

Надежда, судорожно вздохнула, вытерла ладонью слезы, текущие по щекам и долго, не отрываясь, смотрела на него.

– Тебе это очень надо? – наконец прошептала она.

Он тяжело вздохнул и кивнул головой

– Да…

– Если я соглашусь, мы будем с тобой встречаться. Хотя бы изредка. – после небольшой паузы, всхлипывая спросила она.

Он помедлил, потом грустно сказал.

– Если тебе будет от этого хоть немного легче.

– Будет!

– Хорошо, мы будем встречаться, но как часто, это уже зависит не от нас.

– Я понимаю.

– Так ты согласна?

Надежда, молча, опустила глаза к полу.

Дмитрий Николаевич взял ее за подбородок.

– Надежда. Так ты согласна или нет? – настойчиво повторил он.

Вдруг Надежда почувствовала, как его рука мягко легла на ее грудь. Она посмотрела на Федорова. Глаза их встретились и застыли, впившись, друг в друга. Дмитрий Николаевич осторожно коснулся рукой ее большого, налитого бюста. От его прикосновения она напряглась. Он быстро сжал ее грудь и, нагнувшись, с силой поцеловал в припухлые, по-детски раскрытые губы. Она задохнулась. По ее телу прошла сильная дрожь. Левой рукой он расстегнул молнию на ее джинсах. Надежда почувствовала, как его теплая ладонь опустилась на ее живот, затем ниже… еще ниже… мягко надавила. У нее вдруг закружилась голова, и как-то сразу онемели и подогнулись ноги. По всему телу стала разливаться истома и неземное, нечеловеческое блаженство от которого захотелось громко закричать во все горло. Когда девушка застонала и закатила глаза, Дмитрий Николаевич поднял ее на руки и понес в спальню.

Надежда глубоко вздохнула и опустила голову на подушку. Она посмотрела на спящего рядом Дмитрия Николаевича и, закрыв глаза, попыталась вспомнить все, что произошло с ней в этот полный тревог, радостей и каких-то безумных событий день.

Они успокоились только к вечеру… Нежно поцеловав ее последний раз в губы, он смущенно улыбнулся и еле слышно прошептал: "Извини! Я больше не могу". Затем повернулся на спину и почти мгновенно уснул. В этот день их не могло остановить ни что: не долгие, настойчивые звонки в дверь, не постоянная, сводящая с ума трель телефона. Их тела, как и их, души были неразлучны. Это было как безумие. Надежда почти не помнила, что происходило. В ее голове все перемешалось, и она с трудом понимала, где она находится и что делает. В ней проснулась какая-то другая, незнакомая ей раньше женщина. Ей казалось, что она попала на громадный океанский корабль во время шторма. Она, то проваливалась вниз, в наполненную нечеловеческим наслаждением и счастьем бездну. То, с трудом очнувшись, возвращалась в этот мир и снова видела перед собой лицо мужчины, о котором она так долго мечтала в своих снах. Слушала, почти не понимая, что он говорит. И, влюблено глядя на него, перебирала пальцами его густые волосы. Она вдруг попала в сказочный, волшебный мир. Где не было тревог и сомнений, и все решалось очень просто – достаточно было посмотреть в его глаза. Она соглашалась с ним во всем! Она готова была выполнить любое его желание! Обнимая руками его сильное, мускулистое тело, так не похожее на рыхлое тело Эгона, она вдруг со страхом поняла, что он полностью подчинил ее своей воле. Но этого, как, ни странно, теперь, хотелось ей самой…

Дмитрий Николаевич заснул, а она лежала рядом с ним и, не отрываясь, смотрела ему в лицо. "Что я в нем нашла?" – вдруг подумала Надежда. Лицо симпатичное, можно сказать даже, красивое и фигура, для его возраста, просто идеальная. Но таких у нее было много. И все как-то прошли мимо, не оставив в памяти даже воспоминаний. А этот, как заколдовал! У нее, от его взгляда даже коленки трясутся. И ничего не поделаешь. Прямо наваждение какое-то. Возьмет за руку и, кажется, пошла бы с ним куда угодно, хоть на край света. Никогда бы раньше не подумала, что появится мужчина, которому она так поверит. После того памятного вечера в ресторане, когда он ее от бандитов Махмуда отбил, у ней как все оборвалось внутри. Не зря, наверное, раньше рыцарские турниры устраивали. Кто победил тот и женится. Похоже, женский инстинкт срабатывает. После событий в ресторане она резко изменила к нему свое отношение. Все чаще стала думать о нем, боятся за его жизнь, ревновать к другим женщинам. Постепенно ее увлечение им стало перерастать в нечто большее, в чем она боялась признаться даже самой себе. Если кто-нибудь другой ей предложил к Гонгадзе вернуться, так далеко послала бы этого наглеца, что вовек не добрался. А этот только пальцем поманил. На все согласна, лишь бы с ним быть рядом. Пускай свадьба, и жених к черту катятся!

Надежда осторожно, чтобы не разбудить Дмитрия Николаевича, погладила рукой его сухощавое, мускулистое тело. Такие ей всегда нравились! Когда каждая мускул виден. И чтобы плечи были широкие. "На пляже он любому молодому сто очков форы даст." – подумала она. – "И как он в таком возрасте умудряется форму поддерживать? Может от природы такой. И дерется, как черт! Хоть в кино его показывай!"

Да… Права была Людка в первый день их встречи, там в аэропорте. Тысячу раз права. Красивый мужик! А еще умный, нежный, ласковый. И в кровати с ним все на свете забываешь! Она сегодня несколько раз чуть сознание не теряла. От его сильных, нежных прикосновений не то, что стонать, выть хочется от удовольствия. До их первой близости в альпийском лесу она никогда не думала, что мужики на такое способны. Он первый дал ей возможность почувствовать, что такое настоящее наслаждение. Она не новичок в этих делах, но он такое делает!.. И не грубо, как другие. На его руки просто молиться хочется! После их каждой близости она, как из рая возвращается на землю.

Надежда глубоко вздохнул, закрыла глаза и, положив, голову на грудь Федорова, долго гладила ладонью его рельефные, упругие мышцы. Затем откинулась на подушку и с грустью подумала: – "За такого замуж пошла бы, не думая. Тапочки в зубах носила, только бы позвал…" Ей казалось, что она проваливается в какой-то черный бездонный омут, но страха не было. Страх исчезал, когда она глядела на лицо лежащего рядом с ней мужчины.

Проснувшись поздно вечером, они подробно обсудили, что ей предстоит делать дальше.

– Без меня ничего не предпринимай! – строго предупредил Дмитрий Николаевич, посмотрев в счастливые, шальные глаза Надежды. – Малейшая ошибка в этой игре для тебя будет последней. А что произойдет в случае провала, тебе показали в Линце Стас и Олег.

Потом, помолчав, он добавил.

– Дело оказалось куда серьезнее, чем мы думали вначале. Мотив личной мести, это только прикрытие. Скорее всего, Гонгадзе планировал использовать тебя, как доверенное лицо для хранения, вывезенного из России капитала. Для этого ему и нужен был на тебя железный компромат, чтобы обеспечить его безопасность при любом, самом неблагоприятном варианте развития событий. Похоже, Гонгадзе ты нравилась, как женщина, но, когда дело касается таких денег, помимо личной симпатии необходима еще и твоя полная зависимость от него. Сейчас он вдруг вспомнил о тебе. Дела его в России обстоят не лучшим образом. И возможно, он снова захочет задействовать тебя в какой-то своей комбинации. Поверь мне. Это очень опасная игра.

Он поднял с пола дипломат, раскрыл его и достал оттуда несколько тонких разноцветных папок.

– Я постараюсь свести риск для тебя к минимуму. Конечно, полностью в твоей работе исключить его нельзя, но многое будет зависеть от тебя самой. Надеюсь, ты это понимаешь.

Надежда, молча, кивнула головой.

– Сейчас ты в нашем деле полный дилетант. Поэтому, прежде чем поехать в Москву к Гонгадзе, ты в Ницце две недели будешь изучать то, что тебе понадобится для выполнения задания. С тобой буду заниматься я и еще один человек. Его лицо обязательно запомни.

Дмитрий Николаевич достал из папки несколько фотографий и передал их девушке.

– Он будет твоим связным, на случай отъезда в Европу. Его зовут Франсуа Леру. Вернее, под этим именем он сейчас проживает во Франции. Он бывший наш соотечественник. Эмигрировал в свое время из СССР в Израиль. Потом поселился в Западной Европе. Он не связан с моими нынешними хозяевами. Я с ним знаком еще по своей работе в КГБ.

Надежда села на кровать и откинув одеяло, стала внимательно разглядывать фотографии. Дмитрий Николаевич с нежностью обнял ее за располневшую талию.

– Не обижайся, – сказал он, пряча фотографии Леру обратно в дипломат. – но я думаю, тебе стоит посетить в Ницце тренажерный зал и пообщаться с хорошими инструкторами. За две недели они приведут тебя в порядок. В таком виде, как сейчас, тебя показывать Гонгадзе нельзя, а красота, это твое самое сильное оружие!

Надежда смущенно улыбнулась.

– Хорошо. Как скажешь.

Федоров продолжил.

– К сожалению, раньше ты не имела доступа к секретам Гонгадзе и, если даже он сделает тебя своим доверенным лицом, ты вряд ли узнаешь что-либо существенное о его делах. Скорее всего, тебя будут использовать в темную. Но некоторые документы, – Дмитрий Николаевич выразительно посмотрел на Надежду. – и прежде всего финансовые, обязательно пойдут за твоей подписью. Ты должна их фотографировать, а если такой возможности не будет, запоминать основное содержание. Мы тебя научим на занятиях, как это делать, а Франсуа подскажет, на что надо обращать внимание в первую очередь.

Дмитрий Николаевич раскрыл одну из папок.

– Изучи внимательно эти материалы. Тебе необходимо быть в курсе всех дел Гонгадзе и, прежде всего финансовых. Он чувствует непрочность своего положения в России. По моим данным, ежегодно выводит за границу через оффшоры несколько сот миллионов долларов. Ты должна выяснить каналы вывода и счета, на которые они переводятся. Это твоя главная задача. Понятно?

– Понятно. – ответила Надежда.

– Узнай это, и мы постараемся использовать эту информацию в наших с тобой интересах. – Дмитрий Николаевич сделал паузу, затем обнял девушку и привлек ее к себе. – И помни. Ты будешь рисковать жизнью только ради нас двоих. Тебя, и меня! – сказал он.

Надежда кивнула головой.

– Я это поняла. А как мы будем встречаться?

– Связь ты будешь поддерживать только со мной. Я, для отвода глаз, открыл в Москве детективное агентство и официально никакого отношения к другим организациям не имею. А где конкретно и как, мы будем встречаться, ты узнаешь в Москве. Там для этого все подготовлено. И запомни самое главное! – Дмитрий Николаевич посмотрел Надежде в глаза. – В случае провала тебя ждет только одно. Это смерть! Причем долгая и мучительная. Гонгадзе очень жестокий человек. И своих врагов он не прощает. Поэтому осторожность и еще раз осторожность. Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда в жизни не прощу. А сейчас, если хочешь, – улыбнулся он. – я устрою тебе волшебную ночь.

Надежда почувствовала, как его рука мягко легла на ее живот. Она вздохнула, закрыла глаза и, блаженно улыбаясь, опустила голову на подушки.

Они встали рано утром. Дмитрий Николаевич быстро оделся и уехал в аэропорт. За завтраком было решено, что через три дня Надежда, возьмет двухнедельный отпуск в агентстве и встретится с ним в Ницце.

Натужено, ревя моторами, "Боинг" медленно набирал высоту над зеленовато-голубыми просторами Средиземного моря. В иллюминаторах за пеленой облаков проплывали вытянутые в изогнутую линию набережные Ниццы. Слева в лучах утреннего солнца переливался белыми и зелеными красками, далеко уходящий в море Сен-Жан-кап-Феррат. А прямо под крылом тень самолета то и дело пересекала идущие в обрамлении пенных вихрей круизные теплоходы и прогулочные яхты.

Пассажиры "Боинга", молча, дремали в креслах, а приветливые, со стандартными улыбками на лицах, стюардессы, проходя по салону самолета, разносили утренний ленч.

Дмитрий Николаевич, сидя в кресле у окна, быстро просматривал в ноутбуке, присланные ему сегодня из агентства материалы и, бросая нетерпеливые взгляды в конец салона, ждал, когда вернется Надежда. В аэропорте при регистрации на рейс, она встретила знакомую манекенщицу, которая работала стюардессой на международных линиях "Аэрофлота", и вот уже почти полчаса пропадала у нее в техническом отсеке самолета.

Наконец, в дверях салона появилась ее высокая, стройная фигура. При виде идущей по проходу Надежды Дмитрий Николаевич непроизвольно улыбнулся – время, проведенное в Ницце, не было потрачено для нее зря.

Две недели она практически не вылезала из спортивных залов, где под руководством опытных инструкторов бегала, работала на тренажерах и занималась аэробикой и йогой. Лучшие косметологи и парикмахеры по несколько часов в день доводили ее кожу и волосы до совершенства. А ближе к вечеру, они с Федоровым отправлялись на пляж, где до полного изнеможения плавали и загорали на солнце.

Надежда менялась прямо на глазах. За первую неделю она похудела почти на пять килограммов, и уже без труда могла одевать джинсы, в которых ходила еще года три назад. Ее фигура стала быстро приобретать прежнее изящество и стройность, а талию, при желании, можно было обхватить двумя ладонями. Ноги девушки заметно постройнели и когда она одевала туфли на шпильках, мужчины на улице не могли оторвать от них восхищенных, а женщины завистливых глаз. Ее походка стала легкой и упругой. Грудь уменьшилась и приобрела самые соблазнительные формы. Глаза ожили и задорно заблестели.

Почти каждую ночь Надежда и Федоров проводили вместе. Они жили в одном отеле, но, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания окружающих, среди которых могли оказаться и люди Гонгадзе, снимали разные номера. Дмитрий Николаевич осторожно, через несколько балконов, пробирался в ее спальню и у них начинались "брачные игры". Федоров, как бы невзначай, показывал ей то, что могло пригодиться Надежде в общении с мужчинами, и она узнала много нового в сексе, о чем раньше даже не догадывалась. За короткие ночные часы он доводил ее до полного изнеможения. Только к утру расслабленная, и счастливая Надежда бессильно падала на подушки, и блаженно улыбаясь, засыпала мертвым сном.

Она брала уроки у лучших визажистов в Ницце и научилась мастерски пользоваться любой косметикой. Ее лицо преобразилось. От былой отечности и мешков под глазами не осталось и следа. Глядя на себя в зеркало, Надежда готова была поклясться, что она помолодела сразу на несколько лет.

Специалисты по этикету и психологи потратили неделю, чтобы максимально изменить ее привычки и манеру поведения и теперь она могла чувствовать себя уверенно и не принужденно в любом обществе, начиная от воровской сходки и кончая приемным залом Букингемского дворца.

В одном из танцевальных салонов Ниццы Надежда разучила наиболее популярные в этом сезоне бальные танцы. А после занятий по пластике, которые провел с ней известный в прошлом актер кино, научилась максимально эффектно подчеркивать в движении достоинства своей безупречной, великолепно сложенной фигуры.

Перед вылетом в Москву она посетила несколько ателье и бутиков известных итальянских и французских модельеров, где с помощью дизайнеров, с большим вкусом подобрала себе белье и верхнюю одежду.

За две недели, проведенные в Ницце, Надежда превратилась в элегантную, очаровательно красивую светскую даму с утонченными манерами и вкусом, глядя на которую Дмитрий Николаевич только усмехался и, качая головой, постоянно повторял свою излюбленную фразу. – "Вот что любовь делает с женщиной!"

Помимо физических упражнений и косметических процедур Надежда за время отдыха получила еще ряд навыков, которые тоже могли пригодиться ей в Москве. Лежа на пляже или прогуливаясь под руку по улицам города, Федоров научил ее, как выявлять ведущееся за собой наружное наблюдение и как быстро и незаметно уходить от него. Он познакомил ее с наиболее простыми способами шифрования документов и работой с миниатюрной видеокамерой и, встроенным в обыкновенную авторучку фотоаппаратом, а также рассказал, как передавать подготовленные материалы лично и через тайники. А в течение трех ночей специально приехавший в город Франсуа Леру, пожилой мужчина лет пятидесяти, с ничем не примечательной внешностью и изысканными манерами английского лорда, посвятил ее в тонкости международного бухгалтерского учета, корпоративных финансов и налогообложения России и ведущих западных стран. Кроме этого, он рассказал ей об информационных системах, способах хранения и защиты информации от несанкционированного доступа. А также объяснил основные методы ее взлома и нейтрализации.

Для первой встречи с Гонгадзе, Надежда тщательно продумала свой гардероб. На ней было надето белое до колен платье без рукавов, оставляющее открытыми ее длинные стройные ноги в туфлях на высоком каблуке. Наряд дополнял широкий лакированный пояс, подчеркивающий тонкую изящную талию. В руках она держала маленькую сумочку из крокодиловой кожи. А свои густые, пышные волосы она уложила в самой престижном и дорогом салоне Ниццы.

Проходя между креслами, она просто физически ощущала на себе восхищенные взгляды окружающих мужчин, и грациозно двигаясь по проходу, не скрывала на своем лице довольной улыбки, прекрасно понимая всю значимость произошедших с нею перемен.

Надежда села рядом с Дмитрием Николаевичем у окна и слегка наклонив голову, стала смотреть на проплывающие внизу облака.

– Всем знакомым косточки перемыли? – с улыбкой, спросил тот. Затем он наклонился к ее уху и, согнав с лица улыбку, прошептал. – Ты больше по салону не ходи, а то я боюсь, на тебя все-таки кто-нибудь бросится. У них такие лица… – покачал он головой, пряча в глазах искорки смеха. Надежда в ответ снисходительно улыбнулась и, Дмитрий Николаевич уже серьезно добавил. – Посмотри. Это для тебя будет интересно.

Он положил на ее колени свой ноутбук.

– По моим данным у Гонгадзе появился новый руководитель службы безопасности, некто Лисовский. Здесь собраны все данные на него. У тебя с его предшественником, какие были отношения?

Надежда пожала плечами.

– В общем неплохие. Дружить не дружили, но и конфликтов особых не было.

Федоров задумчиво посмотрел в окно.

– Похоже, Гонгадзе решил поменять свою команду. Морозов ему теперь не помощник. Они после провала в Австрии на ножах. – он бросил быстрый взгляд на девушку. – Лисовский станет для тебя очень опасным противником! У него большой опыт работы и отличные аналитические способности. Во втором управлении КГБ его высоко ценили. Единственное его слабое место, – продолжил Федоров. – заключается в том, что он очень самолюбив и вспыльчив. Его коллеги отмечали это не раз. А такие люди, когда начинают нервничать, часто теряют способность логически мыслить. Начинают все делать на эмоциях, сгоряча. И вот еще что, – Федоров положил свою ладонь на руку Надежды. – Я хочу тебе кое-что рассказать об этом Лисовском. Когда он еще работал в КГБ, было зафиксировано несколько случаев утечки секретной информации за границу. Подозрение пало на него, но тогда доказать ничего не смогли. Если это, правда и он действительно связан с западными спецслужбами, то именно этим он и мог заинтересовать Гонгадзе. Для него это лучший вариант. Лисовский его, в случае чего, там прикроет, если вдруг выяснятся все обстоятельства прошлогодней истории в Австрии. Возможно, Гонгадзе через Лисовского решил наладить контакты с его руководителями, для собственной безопасности, так сказать. Я все это рассказал тебе для того, чтобы ты имела представление о том, с кем тебе придется иметь дело в Москве.