Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

– Я хотел убедиться, что она не могла этого сделать сама – под каким-то влиянием …

– Надо проверить на расстоянии … Хотя вряд ли дальность отличается от мысленного общения … Но если так пойдет дальше, то … секс на расстоянии!? Не думал?

– Подумали.

– Я тоже подумаю. А пока вижу следующие задачи. Первая – а нельзя ли установить подобный контакт с обычным человеком?

– Думаю.

– Вторая – а если ты выстрелишь? Ну, ты понял – дойдет ли орудие и совершит те же действия, что на визуальной дистанции … Вариант – при таком телекинетическом сексуальном контакте может ли забеременеть партнерша? Не смейся, это же страшно интересно!

– Непорочное зачатие.

– Не совсем, но … Третье – видишь ли ты текст в руках своего партнера, можешь ли прочесть, и должен ли видеть этот текст твой партнер …

– И чего вас в разведку не взяли …

– Главное – твой партнер – обычный неподготовленный человек … Подумай, как это сделать …

– Этот партнер может выполнять активную и пассивную роль … Ведь он может и не знать о контакте, или воспринимать это как свои мечты, грезы, сон. Так?

– Так, Толя, так … Освободись хоть немного от своих дел и займись этим – это намного важнее всего прочего.

– Но знаем-то об этом толком только мы двое …

ЭКСПЕРИМЕНТ с ТОНЕЙ

– Тонечка, мне надо провести кое-какие эксперименты – можно попросить тебя помочь мне?

– Конечно, Толенька. Что надо делать?

– Это связано с мысленными контактами, но в реальном масштабе времени. То есть без всякого обращения к твоей памяти и информационному полю твоего сознания – только то, что происходит сейчас.

– Толенька, я же тебе разрешила раз и навсегда читать мои мысли и что там еще есть у меня в голове! И нечего … целовать … затыкать … мне … рот …

– Значит, целовать не надо? Совсем … не … надо …

– Так мы много с тобой наработаем … Ну, прямо, как маленькие!

– Ничего себе маленькие – у нас Гриша скоро вот так целоваться будет!

– Только не с кем ему – если только с Аришкой Михеичевой, так она маловата еще для этого … Ладно, давай о деле.

– Первый опыт мы с тобой поставим так – ты будешь сидеть и думать обо мне, а я попытаюсь установить с тобой мысленный контакт. Твоя задача на первый раз – постараться не отвлекаться и все. Ты сиди здесь и закрой глаза, а я пойду в другую комнату.

Тоня уселась поудобнее и закрыла глаза.

«Интересно, что будет дальше? Как это мысленный контакт?» – подумала она и вдруг почувствовала, как Толина рука легонько погладила ее по щеке. Она даже открыла от неожиданности глаза – никого в комнате не было. Но рука не исчезала, и это была его рука – уж его-то руку она не могла спутать ни с чем!

Потом он взял ее руку и поцеловал, и Тоня совершенно отчетливо ощутила его губы. Ей захотелось забраться с ногами на диван и она сбросила туфли и подняла ноги, поджала их поудобнее. Затем у нее ужасно зачесалась коленка и она ее почесала.

На диване было так уютно, Толя держал ее за руку и делать ничего не хотелось. Нет, ей захотелось взять со стола книгу и открыть почему-то на сто двадцать восьмой странице – она встала, взяла книгу и стала листать.

Но читать не хотелось и она, даже не посмотрев на страницу, отложила книгу в сторону. Ремешок часов вдруг стал тесным и Тоня расстегнула ремешок и часы вдруг куда-то делись – только что были и вдруг их не стало.

Тоня резко вскочила и тут вошел Толя с ее часами в руке.

– Это … это как? Как ты это сделал?

– Посмотри текст в книге – сверху сто двадцать восьмой страницы. «Еще сложнее работать с пропорциональными шрифтами при подготовке таблиц. Необходимо добиться, чтобы не только колонки начинались в нужном месте таблицы, но и чтобы цифры в этих колонках также были выровнены.» Что за книга?

– Да это Гриша читает про компьютеры. Все правильно, там так и написано.

– Что ты чувствовала?

– Ты гладил меня по щеке, брал меня за руку, целовал руку. Это было так реально, что я открывала глаза – но тебя не было. Потом мне захотелось подобрать ноги, потом зачесалась коленка, потом надо было взять книгу, открыть, но не читать. И потом часы – я только расстегнула ремешок, а часы исчезли. Как это, Толя?

– Вот этого я сам пока не понимаю – как это я предметы … телетранспортирую. А все остальное я тебе внушал.

– Но я так явственно ощущала твои руки… Неужели это возможно?

– Думаю, так явственно получилось потому, что ты на меня настроена. Как радиоприемник.

– Ты мысленно установил контакт со мной и я почувствовала твою руку … А если я так попробую – ты почувствуешь? Давай попробуем?

– Вряд ли. Давай. Я тоже буду думать о тебе.

Свиридов вышел. Тоня сосредоточилась и попробовала представить себе, что она берет его руку и прикладывает к своему лицу, прижимает ее и гладит. Она поднесла руку к своему лицу. Ей даже на миг показалось, что она чувствует его руку, но это было не так и она сделала движение, будто щиплет эту несуществующую руку.

Вошел Свиридов.

– У меня не получается.

– Неправда, получается. Я чувствовал, что ты хочешь приложить мою руку к своему лицу, к щеке. Я ощущал твою руку, правда, очень слабо. А потом ты зачем-то захотела ущипнуть меня! Так?

– Точно! Но я тебя не чувствовала.

– Это же страшно интересно! Значит, какие-то основы у тебя есть, надо только попробовать развить их. Потренироваться. Помнишь, ведь тогда я тебя «услышал» – когда тебя пытались захватить …

– Давай попробуем еще. Попробуй еще что-нибудь со мной сделать.

Свиридов вновь вышел, а Тоня вытянулась на диване. И почти мгновенно раздался ее смех.

– Толя, не надо! Толя, мне щекотно! Толя, что ты делаешь!

Его рука щекотала ей подошву ноги, она попыталась отбиться, стала дергать ногами, но одна его рука ухватила ее за лодыжку, а другая прошлась по подошве.

– Ну, Толенька, ну, пожалуйста!

Ее ногу отпустили и в комнату вошел Свиридов.

– Изверг ты … Совсем защекотал. Но как ты мог держать мою ногу, если тебя здесь не было?

– Сам не знаю. Но сил пришлось приложить немало …

Тут произошло совсем непонятное. Тоня видела его перед собой, видела его руки – и одновременно чувствовала, как он взял ее за руки и помог встать с дивана.

– Ну и тяжела же ты! – сказал Свиридов. – Реально, а не мысленно поднять тебя куда легче!

– Толенька, я ничего не понимаю … – растерянно сказала Тоня.

И она почувствовала, как его пальцы осторожно кладут ей в нагрудный карман кофточки бумажку. Тоня опустила глаза – в кармане лежала сложенная записка, но ведь он даже не протянул к ней руки! Она развернула бумажку – и на ее глазах на чистой бумаге стали появляться слова «Милая Тонечка, я так тебя люблю!»

Она подняла глаза – на лбу Свиридова собирались крупные капли пота.

– Это не так просто делать …

СМЕРТЬ НЕФЕДОВА

– Здравия желаю, товарищи генералы!

– Здравствуй, Свиридов. Доложи обстановку.

– Идет плановая подготовка к вводу в строй установок с литерами 100А, 100Б и 100В. Производятся монтажные работы, продолжается комплектация оборудования. Техническая документация по блокам 100А и 100Б подготовлена, производится тренировка персонала.

– А что это за установки? – проявил интерес генерал Нефедов.

– А это Свиридов реконструирует комплексную установку с базовыми излучателями. Но вас, Сергей Юрьевич, интересует заключенный Шипук, не так ли?

– Да, Николай Константинович, я бы хотел допросить Шипука.

– Полковник Свиридов, мы можем увидеть заключенного?

– Так точно, товарищ генерал-полковник. Прикажете доставить?

– Я думаю, лучше навестить его там, где он содержится. Не так ли, Сергей Юрьевич? Заодно посмотрим, как содержатся заключенные.

– Согласен.

В микроавтобус вместе со Свиридовым, Сторнасом и Нефедовым втиснулись еще четверо массивных офицеров – двое сопровождали Сторнаса, а двое – Нефедова. За рулем машины сидел капитан Воложанин, а рядом с ним подвижной и веселый старший лейтенант Рыбачков.

Только когда машина остановилась на расчищенной площадке у дверей здания генерал Нефедов узнал его.

– Что за черт? Вы что, в здании интерната заключенных держите?

– Никак нет, товарищ генерал. Интернат отсюда переведен. Теперь тут местная тюрьма – другого подходящего здания не нашлось. Прошу.

За дверью оказался пост охраны – автоматчики, решетчатая запертая дверь. Свиридов в журнале поименно записал всех приехавших и после этого они прошли в коридор. За Свиридовым последовал один Рыбачков.

– Где же камеры? Кто тут еще содержится? – спросил генерал Нефедов, оглядывая длинный пустынный коридор.

– Камеры дальше, за поворотом, товарищ генерал. Кроме бывшего начальника охраны Шипука тут сидят еще несколько мелких уголовников.

За поворотом открылся длинный и не менее пустынный коридор, но вдали уже просматривались проемы в стенах.

– Товарищ генерал-полковник! Считаю присутствие сопровождающих при допросе Шипука излишним.

– Согласен, полковник. Прошу остаться.

Рыбачков пригласил сопровождающих в нишу в стене – там стоял стол, стулья, на стене висел телефонный аппарат.

Генералы и Свиридов пошли дальше и свернули за угол, а потом повернули в просторную пустую нишу.

– Полковник Свиридов, оставьте нас одних.

– Слушаюсь, товарищ генерал-полковник.

Свиридов вышел из ниши и остановился за углом. Голоса отсюда были слышны, но слов разобрать было нельзя и Свиридов вошел в сознание Нефедова и через него присутствовал при разговоре.

Сторнас начал с простых вещей, но потом все больше и больше затрагивал то, о чем Нефедов вспоминать не хотел, и о чем – по мнению Нефедова – Сторнас знать не мог.

Свиридов следил за разговором невнимательно – содержание разговора его интересовало мало, а основное внимание уделил исследованию информации в памяти Нефедова. Да, там было много интересного.

Ну, что же – Сторнас довел Нефедова до нужной кондиции и тот готов выхватить оружие.

Свиридов с пистолетом наизготовку продвинулся из-за угла, и вовремя – Нефедов не очень ловко вытаскивал из заднего кармана брюк черный «Вальтер», направляя его ствол на Сторнаса …

Три выстрела прозвучали почти слитно. Первая пуля выбила кисть руки Нефедова вместе с пистолетом, вторая вошла ему в грудь, а третья – в голову.

Свиридов подошел – контрольный выстрел не требовался.

– Пошли, Свиридов. Ты узнал все, что было нужно?

– Так точно, Владимир Альбертович. Очень много любопытного.

Они вышли из ниши и пошли назад. Там, где они оставили сопровождающих, тоже все было в порядке – двое сопровождающих Нефедова лежали оглушенные.

– Старший лейтенант Рыбачков!

– Слушаю, командир!

– Сопроводите генерала и его офицеров в машину и отвезите в центр связи. Отвечаете за безопасность генерала.

– Есть сопроводить, отвезти в центр связи и обеспечить безопасность.

– Выполняйте. Владимир Альбертович, прошу вас, я скоро туда прибуду.

У выхода из здания уже не было охраны и один капитан Воложанин ждал его у двери.

– Всех людей вывели из здания? Проверено?

– Поименно, командир. Внутри здания остались заключенные уголовники, Шипук, Белков и Ишханов. Больше никого. У здания последняя машина. Охрана отведена в казарму.

– Поехали на пункт связи.

Машина отъехала от стелящегося по земле унылого серого здания метров на сто – по крайней мере, это было уже за огораживающей здание когда-то колючей проволокой.

Несколько выкрашенных белой краской машин слабо выделялись даже вблизи – в микроавтобусе сидел генерал Сторнас, от закрытого фургона в снег уходил белый кабель и ярко-красные телефонные провода.

Свиридов забрался в фургон.

– У меня все готово, командир! – старший лейтенант Колесов, которому высота фургона была явно маловата, снял наушники.

– Прозвонил все телефоны?

– Так точно, командир. Никого нет. Микрофоны дают звук только у камер, как обычно.

– Запись беседы генералов?

– Вот. – Колесов передал Свиридову кассету. – Запись была прекращена после выстрелов, как вы сказали.

– Готовься к подрыву.

Свиридов вышел из фургона, подошел к машине Сторнаса. Тот вышел из машины.

– Ну, что, Свиридов?

– Все готово к подрыву. Люди выведены. Какие будут приказания, Владимир Альбертович?

– Если все готово – тогда взрывай. Закрой эту страницу.

– Есть взрывать, товарищ генерал-полковник. – Свиридов козырнул, по уставному повернулся через левое плечо и зашагал к фургону, на ходу выключая диктофон.

– Готов?

– Готов, командир. Система к подрыву готова.

– Эта кнопка?

– Эта, командир.

– Тогда иди, подыши воздухом.

Колесов выбрался из фургона и прикрыл за собой дверь.

Свиридов смотрел на красную чуть выпуклую кнопку.

Потом положил на нее палец. И нажал ее.

И через неполную секунду несильно толкнуло фургон.

Свиридов вылез наружу – над тем местом, где до этого виднелась тоненькая полоска здания, клубился серый дым и оттуда донесся глубокий тяжелый вздох.

Все стояли и смотрели на облако, оно медленно оседало и таяло.

– Воложанин!

– Да, командир!

– Кабели смотать, все прибрать, уезжайте. Мы с генералом прогуляемся … на пепелище. Тщательный осмотр места взрыва приказываю провести через час.

– Есть, командир!

– Поехали, Владимир Альбертович, посмотрим?

– Поехали, Свиридов.

О недавнем присутствии здесь длинного приземистого здания напоминала только пыль и несколько вогнутая равнина из обломков бетона с торчащей арматурой. Они объехали по снежной целине вокруг всего бывшего здания – картина была совершенно одинаковой.

– Там ничего не загорится? Электропитание отключено?

– Да, Владимир Альбертович. Мы все-таки нашли замаскированные аварийные выходы. Правда, в них стояли подрывные устройства. Но до подстанции добрались. На момент взрыва вся система электроснабжения была обесточена.

– Ну, что ж … Прими благодарность от имени руководства за образцовое выполнение спецзадания.

– Служу …

– И правильно … Как с документацией?

– Практически все готово. Но придется внести кое-какие изменения и дополнения в связи с новой информацией от Нефедова.

– Узнал что-нибудь интересное?

– Кое-что об этом объекте и о работах, которые здесь проводили. Поэтому кое-что еще надо прояснить …

– Учти, в Москве он почистил архивы и вряд ли там теперь можно что-нибудь найти. А по линии наркотиков?

– Практически ничего нового. Все те же фамилии, пара новых – так, по мелочи.

ТРИ ЖЕРТВЫ НЕФЕДОВА

– Вот вам, товарищи генералы, бумаги, а я с вашего, Владимир Альбертович, разрешения отлучусь часа на два. Привезу кое-что новенькое.

– Как, Николай Константинович, отпустим его? Пока почитаем, пока сочиним радиограмму, Галочка нас покормить сводит? Как, Галочка, покормите?

– Так неужели же нет, товарищ генерал-полковник!

Свиридов встретил Дину в коридоре.

– Дайяна, срочно к молчаливым старушкам! Посмотри, чтобы нам не мешали!

Они быстрыми шагами пронеслись по коридорам, за Свиридовым развевались полы белого халата и голову его закрывала белая шапочка.

– Здесь Евдокия Ивановна Пчелинцева …

В светлой комнате на кровати лежала худая женщина неопределенного возраста с отсутствующим взглядом выцветших глаз.

– История болезни. Что при поступлении?

– Этого нет в карточке. Никаких сведений о причинах заболевания. Амнезия. Мне выйти?

– Нет, останься.

Свиридов присел на кровать к женщине, тронул ее за руку. Та очень медленно перевела взгляд на него и так же медленно отвела глаза.

– Евдокия Ивановна! – позвал Свиридов, но женщина не реагировала на голос. Он положил руку на ее лоб и вошел в ее сознание. И отшатнулся.

– Что? Что случилось? – Дина внимательно наблюдала за ним.

Жестом успокоив ее Свиридов вновь положил руку и вновь настроился на информационное поле лежащей.