Духовные Ласточки. 2020 (1, 2). Сборник статей

Иеродиакон Иннокентий (Глазистов)

монах Московской духовной академии

deacon.innocentius@gmail.com

УДК 213 (811.14)

Аннотация

В настоящей работе рассматриваются понятия смерти (θάνατος) и тления (φθορά) в греческой христианской литературе. Главной задачей исследования является выяснение возможности приложимости этих понятий к миру до грехопадения (в частности, в работе рассматривается святоотеческая экзегеза Рим. 5, 12). Отсутствие в святоотеческой письменности текстов, подтверждающих наличие смерти в первозданном мире, является важным аргументом против возможности совмещения православной веры с эволюционной теорией происхождения.

Ключевые слова

Происхождение мира, тление, смерть, грехопадение, рай, эволюция

Для цитирования: Иннокентий (Глазистов), иерод. Понятия смерти и тления в традиции греческой христианской литературы (II—XV вв.) в контексте полемики с эволюционизмом // Духовные ласточки. 2020. Т. 1. С. 13—67.

Разбор понятия «смерть»

Постановка вопроса

Не так давно в нашей академии состоялся научный семинар2, посвященный обсуждению вопроса совместимости синтетической теории эволюции с православным богословием, на которой был поднят рад важных богословских вопросов. Обсуждение затронуло проблему смерти и тления как вещей, связанных напрямую с грехопадением человека, и которых, согласно православному вероучению, не могло быть до прегрешения Адама. Согласно Священному Писанию, «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью дьявола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его» (Прем. 2, 23—24). «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть» (Прем. 1, 12‒14). «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков» (Рим. 5, 12). Согласно же эволюционной теории, именно благодаря тлению и смерти было возможно происхождение мира в таком виде, в каком мы наблюдаем его сегодня.

Вот несколько вопросов, которые с необходимостью встанут перед нами, когда мы задумаемся о том, настолько возможно (и возможно ли вообще) верить в эволюцию тем, кто считают себя православными христианами: что такое смерть? Что такое тление? Является ли прекращение существования смертью? Могли ли животные в раю питаться, было ли у них пищеварение? Является ли гибель растений смертью, а их гниение, увязание – тлением? Чьё прекращение бытия может считаться тем, что именуется θάνατος, а где это всего лишь путь естественного обмена веществ? И где же находится та граница, проходя за которую наши размышления уже станут опасной ересью?

В настоящем докладе попробуем разобраться с двумя ключевыми понятиями – смерти и тления.

Определения смерти

Древнеримский философ-стоик Сенека говорил: «Смерть – это небытие»3. Согласно современному светскому законодательству, смертью называется прекращение жизнедеятельности человека, «при полном и необратимом прекращении всех функций» головного мозга4. Устанавливается она «на основании наличия ранних и (или) поздних трупных изменений»5. То есть выделяется два аспекта: первый – это смерть мозга, в силу необратимости процесса делающая невозможным дальнейшую жизнедеятельности человека, второй – наличие необратимых «трупных изменений», того, что в философской традиции принято называть «истлением» (διαφθορά).

Оба эти аспекта показывают смерть именно в своем биологическом аспекте, когда живое существо прекращает бытие согласно своей сущности (согласно божественному замыслу (логосу) о нём), и разлагается вновь на те стихии, из которого оно было сложено. Однако такое определение не может быть удовлетворительно для обозначенной нами проблемы, так как оно одинаково подходит как к животному, так и растительному миру, и даже к миру грибов и бактерий. Поэтому попробуем рассмотреть другие определения того, что же такое смерть.

Классическое определение смерти (телесной) у святых отцов таково: «Смерть – [это] разлучение души с телом»6. Здесь именно подчеркивается, что смертью в собственном смысле может быть только гибель одушевленного существа, а не просто уничтожение и переход в небытие (как, к примеру, происходит при прекращении существования у растений и грибов): «смерть у нас не есть уничтожение существа, как некоторые получают, но разделение соединенного»7.

При поиске определений того, что такое смерть по полной цифровой базе греческих текстов Thesaurus linguae graecae (TLG) встретились также следующие термины, обозначающие отделение души от тела: διάλυσις (разделение)8, διάζευξις («отделение»)9, διαχωρισμὸς («обособление»)10.

Итак, мы может подвести итог, что из множества определений того, что такое смерть (телесная), святыми отцами в основном используется определение: «смерть – это разделение (отделение) души от тела».

Понятие смерти в Священном Писании

В Священном Писании слово «смерть» употребляется в отношении людей и животных, и никогда – в отношении растений. Причем в отношении как человека, так и животных (Ср. напр.: Исх. 21, 35) употреблено одно и то же слово – מוֹת (мавет/мот)11 / θάνατος (в LXX). В отношении же растений даже в русском языке никто не скажет, что «растение умерло», скорее всего мы скажем «погибло» или «пропало». А судя по классическому определению отцами смерти как разлучения души и тела, приведенному выше – мы также не можем отнести понятие смерти к растительному миру, поскольку растения не обладают душой (если же говорить о том, что в некоторых святоотеческих текстах упоминается так называемая «растительная душа», то нужно отметить, что там речь не идёт о душе в собственном смысле (как некой отдельной субстанции), но этим термином там означается всего лишь жизненная сила растений, а именно: способность к росту и размножению.

В собственном смысле «душой» в Библии называется «душа живая» —נפש חיה – нефеш хайа (Быт. 1, 20), которая принадлежит только животным (и людям). Причем только высшим животным, у которых есть кровь (Ср.: Лев.17, 14). Причина, почему именно смерти высших животных быть не могло в раю, думается понятно – именно высшие животные обладают высокоразвитой нервной системой, т.е. способны чувствовать боль и страдание. Но было бы крайне нелепо и богохульно представлять Бога сотворившим страдание. Преподобный Исаак Сирин говорит, что даже в нынешнем веке для святых невыносимо зрение страдания твари: «От великого терпения умаляется сердце [человека], и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью… и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу»12. Как можно представить, что первозданный Адам мог в раю радоваться, видя «стенание твари» (Рим. 8, 22)? И как мог Бог назвать этот страдающий мир, имеющий смерть и боль, «добрым зело» (Быт. 1, 31)?

Итак, мы видим, что в Священном Писании понятие смерти применяется только к высшим животным, обладающих «душой живой» – нефеш хайа (Быт. 1, 20), т. е. к тем, кто обладает чувствами. Этот термин не применяется в отношении растений и низших существ, не обладающих кровеносной системой.

Причина смерти телесной – духовная смерть

Причина же смерти телесной видится святыми отцами в смерти духовной: «Как отделение души от тела есть смерть тела, так отделение Бога от души есть смерть души»13. «Жизнь же души есть единение с Богом, такое же как есть у тела с душой единение»14. В «Изречениях египетских отцов (Апофтегмах)» мы читаем, что «смерть – это извращение природы (πορνεία φυσικὸς)»15. В схолиях на преподобного Максима Исповедника можно прочесть: «Матерь смерти – наслаждения, смерть же наслаждению – скорби (ὁ πόνος), добровольные и невольные»16.

Преподобный Иоанн Дамаскин также говорит: «чрез грех вошла в мир и смерть, пожирающая, подобно дикому и неукротимому зверю, жизнь человека»17.

Свт. Кирилл Александрийский, толкуя Рим. 5, 12, обозначает прямую взаимосвязь между грехом Адама и вхождением в мир тления и смерти18. Подобным же образом описывает событие грехопадения свт. Григорий Палама: «Прародители рода человеческого, добровольно отступив от памятования о Боге и от созерцания Его, а также пренебрегши заповедью, полученной от Него, стали единодушными с мертвым духом сатаны и, вопреки воле Творца, вкусили от запретного древа. Обнажившись от светлых и животворных одеяний горнего сияния, они, увы, стали, как и сатана, мертвыми по духу. Поскольку же сатана не только есть мертвый дух, но и мертвит приближающихся к нему, и поскольку у причастных его мертвенности было тело, посредством которого осуществился умерщвляющий совет, то, увы, прародители и собственным телам передали этих мертвых и мертвящих духов мертвенности. И человеческое тело тотчас же расторглось бы и вернулось в землю, из которой оно было взято, если бы оно не было удержано от распада Промыслом и крепкой Силой Божией»19. Подобным образом и в 59 (31) гомилии он говорит, что: «Бог не только не сотворил смерть, но и удерживал её появление»20.

Преподобный Макарий Великий также прослеживает связь между смертностью в мире и грехом человека: «…Поставлен он [Адам] господином и царем всех тварей… по его пленении, пленена уже с ним вместе служащая и покорствующая ему тварь; потому что чрез него воцарилась смерть над всякою душою…»21. Святитель Феофан Затворник вторит вслед за древними отцами: «Сама тварь… быв создана нетленною, по причине грехов человеческих сделалась тленною, ибо и мы из нетленных сделались тленными»22.

Свт. Симеон Солунский пишет: «Смерть есть причина мерзости (μολυσμοῦ) и тления (φθορᾶς), лучше же [сказать], они взаимно порождающие друг друга: через непослушание смерть, через смерть тление, чтобы прекращалось живущее: и до тех пор, пока есть тление, будет и смерть. Кроме того, смерть есть скверна и уничтожение естества23, и из-за этого она гнушаема (ἐβδελυγμένος)24 и ненавидима (μισητὸς) Богом»25. Здесь подчеркнем важную мысль – как то, что противно замыслу Божию, как то, что разрушает творение рук Его, смерть ненавидима Богом. Поэтому очень сложно себе представить, будто смертный и тленный мир мог быть назван Богом как «весьма хороший»: «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма (слав.: добра́ зѣло́; LXX: καλὰ λίαν)» (Быт. 1, 31).

Преподобный Максим Исповедник в «Трудностях (Амбигвах) к Иоанну» говорит, что смерть являет собой «тление (=порчу, гибель) творения» (φθορά γενέσεως), и что после грехопадения тело питается непостоянной, текущей (ἐπιῤῥοῆς) пищей, и тем самым естественным образом истлевает (φυσικῶς φθείρεται), будучи вовлеченный в поток (букв.: «развеиваемо потоком» – τῇ ῥοῇ διαπνεόμενον) вещества. Таким образом, через то, на что надеялся Адам получить жизнь (запретный плод), нам «соблюдается вечно цветущая смерть (ἀεί… ἀκμάζοντα… τόν θάνατον… συνετήρησεν)»26. Далее преподобный Максим поясняет, что первый человек вместо нетленной пищи богообщения, дающей жизнь, избрал тленный плод, приносящий смерть: «Пища же блаженной оной жизни есть Хлеб сходяй с небесе и даяй живот миру, как это сказало о Себе в Евангелиях неложное Слово, Коим не восхотев питаться первый человек по справедливости отпал от божественной жизни и ухватился за иную – родительницу смерти, сообразно которой, приложив к себе образ бессловесных и помрачив преестественную доброту (το άμήχανον κάλλος) [жизни] божественной, предал все естество в пищу смерти. Отчего смерть живет на протяжении всего этого времени, соделав нас своей пищей, а мы не живем никогда, всегда снедаемые ею посредством тления»27.

Ему вторит преподобный Иоанн Дамаскин: «Древо же познания добра и зла можно понимать в смысле чувственной, доставляющей удовольствие пищи, которая хотя и кажется приятною, однако по существу является для вкушающего причиною зла <…> ибо, согласно естественному порядку, чувственная пища есть восполнение утерянного, и она выбрасывается вон и истлевает; и нельзя остаться нетленным тому, кто питается чувственной пищей»28. Как замечает прот. Александр Салтыков, «по формулировке св. Иоанна Дамаскина… вкушение запретного плода было вкушением… именно тленной пищи… Вся остальная пища, предложенная людям и даже, по-видимому, животным, обладала, оказывается, свойством, можно так сказать, сохранения нетленности. Но процесс вкушения пищи есть физиологический процесс. Надо полагать, мы думаем, что если вкушение тленной пищи необходимо сопровождается определенным физиологическим процессом, то вкушение пищи, лишенной тленности в обычном смысле, таковым процессом не сопровождается. Если бы человек вкушал иную пищу от всех трав и дерев, кроме запрещенного древа, он сам остался бы нетленным, состоя, при сем, по телу из плоти и костей, как он и был создан из первозданной земли… Вкушение плода здесь означает причастие к другому, более низкому уровню бытия через телесное поглощение этой особой еды… было всецелым переходом человека – а вместе с тем и всего мироздания – в другое, низшее состояние, состояние всеобщей разобщенности, борьбы и страдания, начинающихся с внутренней разделенности, раздвоенности человеческой природы и завершающихся физической смертью, – то есть отделением души от тела»29.

Краткие итоги

Итак, мы видим, что под понятием смерти (телесной) в основном подразумевается в христианской литературе явление разлучения души от тела. Причина её видится святыми отцами в смерти духовной – отделения души от Бога, источника жизни. Смерть ненавидима Богом30, она противна Его замыслу. Причина смерти и тления – грех (Ср.: Рим. 5, 12), поэтому основная святоотеческая позиция заключается в том, что до грехопадения смерти не было. Понятие же смерти (מוֹת (мот)) в Священном Писании включает в себя смерть не только человека, но и животных (ср.: Исх. 21, 35), обладающих «душой живой» (נפש חיה – «нефеш хайа»).

В предыдущей главе мы рассматривали понятие смерти в Священном Писании и греческой христианской литературной традиции. Теперь рассмотрим, а что же представляет собой само понятие тления, основываясь на результатах поиска в современной, и по-своему исчерпывающей базе древнегреческих текстов «Сокровищница греческого языка on-line» (Thesaurus linguae graecae – TLG). В нём мы найдем, что термин «тление» (φθορά) встречается в различных словарных формах 12 345 раз, причем больше всего в шестом (2 140) и четвертом (1 967) веках.

Таблица 1. Распределение результатов поиска понятия φθορά по векам.

Более всего этот термин встречается у авторов VI века – Иоанна Филопона, монофизитского богослова-неоплатоника VI века – всего 680 раз; также у неоплатоника Симпликия Киликийского – 665 раз. У обоих авторов размышления о тлении встречаются в комментариях на Аристотеля. На третьем месте по количеству мест – свт. Кирилл Александрийский (546 мест), из них больше всего (123 места) – в толковании на Евангелие от Иоанна.

Термин же «истление» (διαφθορά) встречается 1 594 раз. Больше всего – в четвертом (482) и втором (222) веках.

Таблица 2. Распределение результатов поиска понятия διαφθορά по векам.

Больше всего термин встречается у древнеримского медика Галена второго века (104 места), у свт. Иоанна Златоуста (89 мест). Также встречается у блж. Феодорита Кирского (63 места), у Оригена (60 мест), Евсевия Кесарийского (54 места), свт. Григория Нисского (46 мест), у Дидима Слепца (33 места), свт. Кирилла Александрийского (28 мест) и проч., причем во многих местах этот термин встречается в трактатах толкований на Псалтирь, а именно в толковании на Пс. 15, 10: «Я́ко не оста́виши ду́шу мою́ во а́дѣ, ниже́ да́си преподобному твоему́ ви́дѣти истлѣ́нiя (LXX: διαφθοράν)».

Сам термин φθορά, согласно словарю Liddell-Scott-Jones Greek-English Lexicon, может иметь следующие значения: «1) разрушение, смерть, гибель; 2) филос. прекращение существования; 3) изношенность, ущерб от изношенности (от ухудшения ч/л) [потеря]; 4) соблазн, растление (изнасилование); 5) аборт или выкидыш; 6) градация [смешение] цветов в живописи; 7) растрата; 8) шторм или кораблекрушение»31.

При поиске словосочетания с определением понятия тления: «тление – это…» (φθορά ἐστιν…) TLG выдает 45 мест. Приведем некоторые из них.

Патр. Геннадий Схоларий пишет: «Тление/гибель (φθορά) – это переход (ὑποστροφὴ) от бытия к небытию»32. В другом месте: «Тление/гибель (φθορά) – это переход (ἔξοδος) из сущего в несущее… например, гибель Антихристу – добродетельная жизнь. Как для одного (добродетельного) искушения являются погибелью (φθορά), так для другого (Антихриста) – добродетель – смерти (φθορά) подобна»33. В комментариях на «Физику» Аристотеля патр. Геннадий говорит: «возникновение (γένεσις) чего-либо есть противоположность тлению (φθορᾷ)34. Причем само понятие тления также многозначно – «тление разнится от тления», подобно тому как отличается «естественное нездоровье от причиненного противоестественного вреда»35.

Этимологический словарь 11 века приводит определение: «Тление это превращение (μεταβολή) из сущего в не-сущее»36.

Преподобный Иоанн Дамаскин в сочинении «Против Манихеев», доказывая еретикам-манихеям, что материя сама по себе не является источником зла, пишет: «вещество есть тление (φθορά) или тленно (φθαρτή)? Ибо тление разрушает и не разрушается, а тленное разрушается тлением – и тленное, то есть истлевающее (φθειρόμενον), есть вещество»37.

И далее пишет: «Тление (φθορὰ) есть распад того, что составлено из частей (ἡ τῶν συντεθέντων διάλυσις) … истлевает распадающееся сложное… тление – это привходящий признак, усматриваемый в распаде составных, который и до того не существует, и после не пребывает»38. «Возникновение и тление противоположны. Ибо возникновение есть приведение из не сущего в бытие, а тление – распад из сущего в небытие»39.

Преподобный Анастасий Синаит так размышляет о понятиях, означающих тление: «Тленное (φθαρτὸν) есть все, что подвержено смерти и отделяемое (χωριστικόν) от жизни. Тление (φθορὰ) же естества есть его слабость и недостаток (ἀσθένειά τε καὶ ἔλλειψις) по состоянию и действию и энергии (ἕξεών τε καὶ ἐνεργειῶν καὶ δυνάμεων), как говорит святой Дионисий. Разрушение (καταφθορά) же есть конечная гибель. Истление (διαφθορὰ) же – когда одна сущность другой разрушается, например, как тело червями»40.

В другом своем произведении святой Анастасий пишет: «Что есть тленное и почему называется тленным и сколько значений у тленного? Тленное имеет два вида: телесное и душевное. Душевное, когда некто согрешает, говорится, что он развратился, как говорят Священные Писания: „Они развратились, совершили гнусные дела“ (Пс. 13, 1). Телесное [тление] бывает трех видов: тление, истление и полное истление. Тлением называется отделение души от тела и смерть; истлением – то, когда тело съедают черви и остаются одни кости. Полным истлением называется, когда гниют и сами кости, и разлагаются, и совершенно исчезают»41.

Дидим Слепец, толкуя 1 Кор. 3, 17 («если кто разорит (φθείρει, слав.: „растли́тъ“) храм Божий, того покарает (φθερεῖ, слав.: „растли́тъ“) Бог: ибо храм Божий свят; а этот [храм] – вы»), говорит: «всякое зло есть (рас) тление (φθορά)»42. Подобным образом, в нравственном смысле, как «растление», «развращение» рассматривает термин φθορά патр. Геннадий Схоларий в своем произведении «Единственный путь ко спасению людей»43.

В «Герметическом корпусе», приписываемом древнему мудрецу Гермесу Трисмегисту, говорится: «смерть (νεκρότης) есть тление (φθορά), [а] тление – [это] гибель (ἀπώλεια)»44.

Ксенофонт в «Воспоминаниях о Сократе» применяет термин διαφθορά в смысле «развращение» (когда говорится о том, что Сократа обвиняли в развращении молодежи)45.

Философ-монофизит Иоанн Филопон, говоря о тлении, приводит слова Сократа о том, что «все сотворенное тленно»46, потом те же слова вкладывает в уста Платона, добавляя, что оно «по-необходимости» (ἐξ ἀνάγκης) тленно47. Почему он приводил эти слова? Потому что Иоанн Филопон придерживался учения о том, что «все эти видимые и чувственные тела… сотворены тленными и разрушаются и по материи, и по форме [эйдосу], и вместо этих Бог творит новые, лучшие тела, нетленные и вечные»48, «Творец заменит эти материальные тела другими, лучшими колесницами души, нетленными и вечными»49.

Симплиций, комментируя Аристотеля говорит, что подвержено тлению (разложению) то, что состоит из частей, иначе говоря: то, что было сложено – будет и разложено50!

Средневековый византийский философ, осужденный за еретические (оригенистские) взгляды, Иоанн Итал применял этот термин в отношении гибели (φθορά) миров51.

Церковный писатель IX века Никита Византийский пишет в своем антиисламском трактате, что всякое убийство – зло, поскольку оно является тлением (φθορά) или уничтожением самого прекрасного земного творения – человека52.