Последний солдат королевы

Потеряв своего командира, "инвалиды" Форт-Искандер начали пятиться назад и в конце концов побежали, бросая на поле брани оружие, доспехи, в спешке хватая оставшихся в живых лошадей, но несмотря ни на что один за другим падали, сраженные арбалетными болтами, либо мечами орков. с поля перед храмом Единого Кремем никто в живых из гарнизона Форт-Искандера не ушел. Монстры Роммеля подожгли храм, разломали и разграбили все что только можно, унеся с собой даже святыни Рура.

Исключением составил из оставшихся вживых лишь капрал Гор, который повез маленькую Орлинку в ставку к герцогу Берстранду, чтобы рассказать обо всем случившимся.

Он-капрал армии Рура Маттиас Гор стал в одночасье последним и единственным солдатом погрничного гарнизона крепости под названием Форт-Искандер.

************************************************************************************************************************************************

Утро в лагерь герцога Берстранда ворвалось звуком утреннего горна, который гремел побудку. Непривычные к таким военным будням королева Виктория и Александр Суворов резко проснулись в одной постели и недоумевающе посмотрели друг на друга.

–Что это было?– испуганно посмотрела на своего любовника Виктория.

–Незнаю…Кажется труба…– суворов пожал плечами и начал быстро одеваться, с непривычки путаясь в длинных кальсонах, что не говори, а его джинсы не в пример удобнее и практичнее на этот счет. А тут пока оденешься, пока справишься со всеми завязками с ума можно сойти.

–На нас напали?

–Незнаю, солнышко. Сейчас выясним,– Саша мимоходом чмокнул королеву в щеку и вышел из шатра, и попал будто в растревоженный улей. Сотни войнов пришли одновременно в движение. Кавалерия спешила поить лошадей, пехота-царица полей мерно занималась утренним туалетом. От скопления людей в разномастных киверах, ментиках и прочей атрибутики славного рурского воинства замельтешило в глазах. К тому же солнце, только-только вставшее из-за Великой реки отчаянно било по глазам. Суворов зажмурился и довольно потянулся. И тут…В самом начале лагеря, у первых палаток появились чьи-то смутные очертания. Лошадь не несла всадника, скорее ползла с ношей, тяжело покачиваясь, да и сам всадник сидел скособочившись на одну сторону, даже не пытаясь понукать ленивое животное.

–Кто бы это мог быть…-задумчиво вслух произнес Суворов и пошел обратно в шатер, но на середине пути, его отвлек лейтенант службы обеспечения, который интересовался, когда его величество желает завтракать, а там и подбежал юркий ординарец Берстранда, который срочно вызывал его и королеву Викторию в шатер главнокомандующего. Саша попытался возразить, мол только проснулись и все такое, но ординарец попался упрямый и заявил, что дело срочное и не терпит отлагательств. Пришлось вздохнуть и смириться, так как о герцоге и его настойчивости, как он уже успел убедится, здесь ходили легенды.

В шатре было душно. Видимо здесь работа не прекращалась даже ночью. Накурено. Нечем дышать. Виктория вежливо попросила отворить полог, села в уголке, усадив с собой Суворова, который почему-то впервые ощутил на себе ехидные и язвительные взгляды молодых офицеров, которые буквально кричали:

–Надо же! Фаворит, ничего-ничего будет и на нашей улице праздник.

Мысленно пообещав себе не обращать на них внимания, Саша целиком сосредоточился на Берстранде. который сегодня неожиданно сильно выглядел усталым. Глаза красные, парадный китель снят и валяется небрежной кучей в уголке.

–Ваше Величество, прошу меня простить, за столь раннюю побудку,– первым делом дядька обратился к своей названной венценосной дочери,– но дело очень важное. Требуещее вашего присутствия. Введите…– он махнул рукой ординарцам и те в шатер ввели того самого человека, которого Суворов видел сегодня утром на лошадь, въезжающим в лагерь.– Это капрал Гор,– пояснил Берстранд, указав на вояку, один вид коего мог повергнуть в ужас любого врага. Лицо исчерченное шрамами, отсутствие пальцев на руках– все это говорило, что им пройден огромный военный путь,– он посланник Форт-Искандера. нашего самого крайнего гарнизона расположенного у самой границы Великой реки. Так называемого гарнизона инвалидов, которыми командовал фон Кентадор, думаю, ваше величество помнит этого старого рубаку?

Виктория кивнул, сердцем ощущая, что случилось что-то совсем уж нехорошее. Помимо воли, она забеспокоилась,заерзала на жестком стуле. Махнула нетерпеливо рукой продолжать своего дядьку. Герцог откашлялся и стал говорить дальше:

–Он прибыл в наш лагерь сегодня утром и принес очень нехорошие новости…

–Прекратите готовить меня неизвестно к чему и говорить загадками!– буквально взвилась неприлично на стуле королева. Она переживала, волновалась и ничего не могла с собой поделать, но можно было простить столь дерзкую выходку молодой девчонке, но не королеве! Штаб командующего недоуменно посмотрел на нее, а герцог невозмутимо продолжил:

–Капрал Гор, расскажите королеве, что случилось.

Гор вытянулся, как мог, придал лицу толику важности и начал рассказывать все события, которые случились с момента, когда в Форт-Искандер забежала маленькая девочка, совсем ребенок, воспитанница храма Кремь Орлинка. Его рассказ был красочен, жив, несмотря на то что, капрал всю жизнь провел в армии, но как это можно было ожидать, привел в непередаваемое волнение почти всех в штабе. Закончил свою речь Гор словами:

–И вот мы оказались здесь вместе с Орлинкой, а Кремя и Форт-Искандера видимо больше не существует…

На минуту в шатре воцарилась тяжелая пауза. Все как будто переваривали его слова, а потом Суворов нерешительно спросил храброго капрала:

–А с чего вы решили, что атака коменданта фон Кентадора не увенчалась успехом и все защитники погибли? Почему вы решили, что Кремь пал, а его отбить не удалось?

Вопрос был вполне справедливый, и многие офицеры, присутствующие на собрании согласно закивали, мол, нам бы тоже это хотелось бы знать.

–Видите ли, я нарушил приказ своего командира,– Гор опустил голову и заговорил медленно, с явным чувством стыда,– когда Центурион и Кентадор отправили меня сюда. Я отъехал в лесок вместе с девчонкой и стал ждать. Мы прождали около трех часов, потом я поехал на разведку. Узнать не вернулись ли солдаты…

Он замолчал, с трудом сдерживая расстройство.

–Ну…– поддержал его Саша, зная почему-то наперед, что было дальше.

–А вместо гарнизона орки....Десятки орков…Они мучили и убивали пленных прямо во дворе нашей крепости. Потом зажгли огонь и запалили Форт-Искандер со всех сторон. Меня заметили. Я пытался скрыться, но получил стрелой в руку,– капрал указал на неподвижно висящую плетью конечность,– удалось отбиться и мы с Орлинкой сразу же отправились в ставку.

–Значит Валтасар уже за рекой…-задумчиво проговорил дотоле молчавший Берстранд и отошел к карте, разложенной на огромном столе, видимо что-то прикидывая, что можно изменить в стратегическом плане обороны.

–А орки? Вы не знаете, куда они двинулись дальше?– Суворов продолжал разговор, больше напоминающий допрос.

–Они повернули обратно. Это было еще когда меня не заметили. Какой-то их большой начальник кричал, что надо возвращаться, а то Валтасар будет недоволен.

–Странно…– удивленно поднял глаза Берстранд.– Вместо того, чтобы захватить Кремь, такой важный для переправы основных сил. Орки двигаются на север и воюют с Форт-Искандером. Поджигают его, хотя вполне реально так же посадить там свой гарнизон и держаться до прихода кочевников. Получается, что они прибежали, напакостили и снова скрылись за большой рекой, оставляя важный плацдарм. Чудо какое-то…

–Не совсем так, герцог,– поправил его Саша,– смотрите, вы ударили по ним боевыми драконами. представьте, как был зол Валтасар! Он был скорее всего просто в бешенстве. А исходя из того, что я знаю про этого человека, он довольно мстительный субъект. Вот и решил отомстить! Что в принципе может в себе нести и для него стратегические выгоды. Теперь в результате набега, мы тоже не можем посадить в Кремь и Форт-Искандер усиленный гарнизон…

–Да уж…– берстранд почесал седую голову и бессмысленно уставился в карту. – И что же вы предлагаете, господин советник?– обратился он к Суворову с долей сарказма.

–Незнаю…История умалчивает про такие нелогичные действия,– пожал плечами Суворов,– если честно, я бы послушал эту маленькую девочку. Она видела полностью весь диверсионный отряд. Может нам многое рассказать.

–Мне кажется Александр Васильевич прав,– Виктория с трудом выговорила трудное для нее и непривычное имя и отчество.

–Введите,– кивнул Берстранд своим ординарцам.

Через какую-то минуту в шатре появилась Орлинка, которая впервые видела вживую королеву, присутствовала среди знати. Всю свою пока небольшую жизнь она провела среди жриц храма единого, а о дворе судила только по досужим сплетням, которые изредка доходили до отшельников с большой земли. Теперь же она смотрела во все глаза, и неожиданно почувствовала, как в груди у нее начинает теплеть какой-то странный огонек, плавно превращающийся в пожар. Она покрылась как бы куполом из этого радужного сияния, настолько были сильны ее эмоции в этот момент. Все испуганно отшатнулись. ординарцы начали прикрывать герцога, бросились к королеве. равнодушными к этой сцене остались лишь потрясенный Суворов и молчаливый боевой маг Вольдемар, который лишь удивленно присвистнул.

А между тем изменения продолжались. Орлинка теперь вся была покрыта куполом золотистого цвета, переливающегося, яркого. который вокруг себя давал тепло, как от камина.

–Немедленно прекрати свою ворожбу, мерзкая девчонка,– берстранд наконец справился с собой и вытащил палаш, хотел броситься на ребенка, защищая честь королевы, но его руку резко перехватил Вольдемар. Сияние испуганной Орлинки потухло так же неожиданно, как и разгорелось.

–Простите, герцог, но это было бы не разумно!– прервал старейшину боевой маг, попрежнему не отпуская руку с палашом.

–Что ты здесь творишь?

–Что это было?– более мягко спросила Виктория.

–Я…я…я…незнаю, моя госопжа,– пролепетала девчонка и расплакалась. Суворову стал жаль ее, к тому же он видел, как маг Вольдемар перехватил в асмый последний момент Берстранда, а значит он что-то знал или почувствовал, а у кого еще спрашивать про волшебство, как не у главного чародея Рура.

–Боюсь, Ваше Величество, как бы сильно вы не кричали на эту девочку. она сама с трудом понимает, что натворила,– мягко проговрил Саша,– может вы, Вольдемар, нам что-нибудь поясните…

Боевой маг медленно подошел к Орлинке. Взял осторожно ее за руку. Провел по волосам, немного успокаивая. Прошептал:

–Не переживай, малыш, все будет хорошо,– закрыл глаза и про себя пробормотал несколько слов, больше похожих на заклинание. Их скрещенные руки вдруг осветились ярким светом, намного ярче предыдущего, которым осветила себя сама Орлинка. Сияние стало настолько нестерпимым, что почти все отвели глаза. А Вольдемар начал раскачивться из стороны в сторону, шепча заклинания. Голос его становился все громче. слов было уже совсем не разобрать. Он весь с ног до головы покрылся липким потом, который крупными бисеринками стекал по суровому лицу. Однако, Орлинка продолжала стоять на своем месте попрежнему, даже не моргнув глазом, только лишь ее сияние стало из золотистого нежно-розовым. Наконец клубы света стали все больше и больше, а потом розовый заполнил почти все. Раздался легкий хлопок, и маг вдруг со страшной силой отлетел к стене. Сияние погасло. Все обернулись к нему, ожидая объяснений.

Он отряхнулся. Встал медленно и тяжело, держась за ушибленный локоть.

–Ну…-хмуро спросил герцог, готовый уже изрубить маленькую паршивку на мелкие кусочки.

–Незнаю…нам…нам очень повезло, господа,– чародей только сейчас смог по-человечески вздохнуть полной грудью,– эта девчонка величайший маг, которого я видел в своей жизни…

–Чего?– не выдрежала Виктория и совсем не по-королевски подалась вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.

–Ваше…ваше Величество, Орлинка – ходячий источник магической силы, равный земле!

–Это как?– суворов довольно смутно разбирался в столь высоких материях, а о силе слышал только из "Звездных воин".

–Все маги планеты,– начал объяснять Вольдемар,– имеют свою силу, но она столь ничтожна, что ее не хватит даже чтобы сотворить себе что-то элементарное. Когда чародеи поняли это, то начали преобразовывать силу из трех стихий: огня, воды и земли. Стихии огня были непостоянны, а вот земля… земля есть и будет. Таким образом маги, которые умеют использовать силу воды почти всегда сильны. А наша девочка, по сути, та же земля, имеющая мощность равную ей.

–Все это конечно безумно приятно, но как нам это можно будет использовать в борьбе против Валтасара?– берстранд задумчиво склонил голову, будто еще раз более внимательнее рассматривая девочку.

–Если ее обучить даже самым простейшим боевым заклинаниям, то никакая "мертвая дивизия" кочевников, никакие орки или кто либо нам станет не помехой. орлинка одним движением пальца сотрет их с лица земли,– маг вожделенно почти с поклонением посмотрел на Орлинку, а та явно смутилась. Так как все это внимание, ей оказанное, было непривычно и необычно. никто в храме не считал ее особенной. Мать-настоятльница вообще кричала частенько на нее, а верховная жрица утверждала, что способности девочки явно ниже средних.

–Великолепно!– потер руки герцог.– Когда вы можете начать обучение мэтр Вольдемар?

–Да хоть сейчас!

–Отлично! Приступайте!

–Постойте!– остановила их Виктория, которая до этого сосредоточенно молчала, предпочитая меньше говорить и больше слушать.– А может стоить спросить у Орлинки, согласна она чтобы ее обучали ворожбе?

Все моментально повернулись к девочке с выопросительными взглядами. Та расстерялась, но увидев ободряющий взгляд королевы, будто бы принимая решение качнула гривой густых волос.

–Я согласна!

Сказала и испугалась. Теперь она на всю жизнь станет привязана к Руру. Теперь ее жизнь станет частью истории Твердыни. О ней будут ходить легенды. Возможно сегодня она сделала первый взрослый поступок в своей жизни, и это немного пугало ее.

Весь совет облегченно выдохнул. Они боялись, что девчонка окажется своенравной и откажется. Однако, все утряслось.

–Нам всем надо быть очень осторожными теперь,– проговорил после минутной паузы Берстранд,– ведь, как я понимаю, Орлинку надо беречь пуще своего глаза. отныне, она не только наше спасение, но и наша беда, если Валтасар узнает про нее.

–Максимум секретности, герцог,– кивнула Виктория.

–А сейчас не большой фокус, дамы и господа, – проговорил Вольдемар, радостно потирая руки,– Орлинка вспомни орков, как они грабили и уничтожали твой монастырь, представь что они вот этот стул,– он выставил на середину палатки табуретку.

девочка закрыла глаза и перед ее мысленным взором пронеслись картинки резни в Креме. Они были столь свежы, что волна гнева резко поднялась в сердце у девочки. Она выдохнула и с ее кончиков пальцев сорвались две молнии, разметавшии стул в щепки.

–Великолепно! А это я ее еще ничему не обучал!– довольно сказал Вольдемар, увлекая Орлинку из палатки вслед за собой. Ему не терпелось поскорее начать обучение с одаренным ребенком. Он был фанатиком волшебства, и такой феномен впервые встречался ему в жизни.

Когда полог шатра за ними захлопнулся, все еще примерно минуты три молчали, пораженные увиденным, рассматривая щепки, оставшиеся от стула, которые еще дымились. Потом постепенно начали выходить из палатки главнокомандующего, прощаясь с королевой и Берстрандом, который все еще задумчиво стоял в уголке штаба.

–О чем думаете, герцог,– спросил Саша Суворов, приобняв королеву. При ее дядьке он мог позволить себе некоторые вольности.

–Все складывается не так как мы планировали с самого начала. Это-то меня и пугает. Сначала наша атака боевыми драконами, потом Кремь, потом эта девчонка, которая одна может спасти весь Рур…

–Бросьте, вы просто завидуете и огорчены, что вашей помощи может не понадобится.

–Нет…Все это как-то странно, да и новостей от Линга и его группы довольно давно нет. Где они? Что с ними? Живы ли они вообще?– Берстранд, даже не заметил, как королева Виктория с суворовым вышли, занятый своими мыслями.

************************************************************************************************************************************************

А тем временем Алкасар сделал операцию на руке старейшины Линга. Он ободрябще улыбнулся карлику и посоветовал ждать до утра.Если с первыми лучами солнца Линг проснется как ни в чем не бывало, значит операция и вправду прошла успешно, если нет…Одиссей предпочел об этом не спрашивать и не думать. Лучше подумать о том что делать дальше. Операция, казавшаяся на Совете твердыне такой удачной и легкой, на деле оказывалась опаснейшим приключением. Сначала переправа через Великую реку, клан Варанов, а теперь еще этны, которые чуть не забили их ветками до смерти. Отряд уже два раза находился в шаге от смерти, лишь мастерство колдуна спасало их раз за разом, но не может же так продолжаться вечно?

Одиссей перевернулся на спину и глянул в озаренное яркими серебрянными звездочками небо. Костер нежно потрескивал, выгоняя из головы ненужные мысли. Алкасар сидел рядом и тоже молчал. Разговаривать после такого тяжелого дня не хотелось. Наконец тишину нарушил именно колдун:

–На нашей территорией какое-то огненное зарево,– как бы в пустоту заметил он.

Шут резко сорвался со своего места и взглягнул туда куда прутиком показывал чародей. Там действительно пылало. Огонь поднимался почти до самых небес, всполохами озаряя темно серое, начинающее светлеть небо.

–Что это?– он никак не мог определить, где это пожар, как ни старался напрячь глаза.

–Не переживай, – ухмыльнулся Алкасар,– это горит не лагерь герцога вместе с королевой....Это намного хуже.

–И что же это?

–Храм Кремь,– просто и довольно ответил колдун,– видимо события завертелись, не дожидаясь нас.

–Что же нам делать? Надо бежать…надо спасать…-Одиссей сорвался со своего места, готовый немедленно выдвинуться обратно.

–Не трвеожтся, мой милый друг. Значит небу так угодно или высшим силам, или Яку, или Единому....В кого вы верите у себя на Родине? теперь наш фронт здесь,– Алкасар зло бросил палочку в костер и задумчиво потер начавшую пробиваться жесткую щетину.– Это скорее всего набег орков, он разовый. Эти бандиты редко когда вступают в открытый бой.

–Кто такие орки?– шут удивленно посмотрел на своего друга.

–Орки– мерзкие твари, которые рождаются из грязи, уже взрослыми и сильными с маниакальной жаждой убийства. Однажды мой отец спас их предводителя Эрвина Роммеля от верной гибели. Того поймали местные жители, когда он охотился в деревне. Пытались казнить, но отец заступился за него. С тех пор, орки дали нам вассальную клятву верности. Боже, как давно это было…

–А почему ты думаешь, что они?

–Их тактика. Они любители пожаров и прочих шумовых и световых эффектов. К тому же если бы основные силы Валтасара были уже в Креме, то зарево было намного больше бы, потому что битва разгорелась бы нешуточная.

–Что же нам делать?

–Идти своей дорогой, мой маленький друг. К утру старейшина Линг сможет подняться на ноги, и мы отправимся в путь. Не забывай, наша основная задача это Редгорд. если мы его не выкрадем, то все усилия защитников рура окажутся тщетными. Гибель сотен людей будет лишь грустным украшением истории. Как бы не пафосно и громко это ни звучало, но сегодня в наших руках судьба целой империи, если не Эпохи.

–Ой…– карлик зажал испуганно рот маленькой ладошкой. В его глазах отразился страх. ему было страшно за всех сразу. И за молодую королеву, и за его Родину Рур, ну и конечно же за самого себя.-А старейшина Линг точно выздоровит?

–Одиссей, я не Единый и тем более не врач. Просто знаю кое-какие травки и отвары из них. Если нам повезет, то он встанет на ноги к утру. Если нет…

–Что если нет?-робко перспросил Одиссей.

–Тогда ни ты ни я уже ничего не сможем для него сделать…Спи, я покараулю. У нас сегодня был очень трудный день.

Алкасар осторожно накрыл маленького храбреца своей курткой и слегка пошевелил угли в костре. Пускай согреется…

На самом деле, Алкасар обманул карлика. Рана Линга была смертельна. Опытным взглядом врачивателя колдун усмотрел признаки крупного заражения. Пошла опухоль, гангрена. Еще эта лихорадка. Нет…Если старейшина Линг доживет до утра, то это будет самым настоящим чудом. Колдун отвернулся от костра и посмотрел на небо. До рассвета было еще очень и очень далеко, потому ночное покрывало темно-синего цвета было ярко усыпано мириадами звезд и созвездий. Красиво!

–Ал…Ал…Алкасар…– услышал он хриплый голос Линг с того места, кда они с карликом его уложили.

Колдун сбросил маску мечтательного выражения на лице и подбежал к старейшине, стараясь не разбудить Одиссея.