Свет миру. Или Aiuta mi
– Что это? Я не знаю, но ощущения очень сильные. Я ощущаю дрожь во всём теле, как будто здесь кто-то есть рядом со мной, – подумала Иссель.
Ей хотелось встать и идти вперёд, но там был обрыв. Куда-то её звало это ощущение. Но куда? Она не знала. Внизу же горные породы создавали причудливый рельеф местности. И перед ней открывалась особой красоты гряда. Её взгляд упал на каменистые уступы. Её тянуло туда. Но она отринула свои желания, резко встала и вернулась в дом.
– Надо заняться делами, – подумала она. – Разложить вещи, рассмотреть всё в доме.
Дом был добротным, мощным, каменным, видно было, что он имел древнее происхождение. Возможно, его недавно перестроили, но камни имеют долгий век, они лежали в этой удивительной кладке, возможно, веками. Возможно, они наблюдали за многими жизнями, может и тех, кто построил этот дом, и им было одиноко, когда он пустовал. Ощущалось, что тут давно никто не жил, но дом не был запущенным, кто-то следил за ним. Иссель постаралась хоть немного придать дому обжитой вид, всё расставляя на свои места. Взяла смоквы, собранные вчера, и положила их в миску. Взяв одну и попробовав, она получила большое наслаждение от их вкуса. Они просто таяли во рту. Ощущение сытости наступило быстро.
– Надо будет насушить их для наших, – подумала она. – С завтрашнего дня начну. А пока надо найти воду…
Она вышла и пошла по окраине поселения искать воду. Искала она недолго, на другой стороне вершины били родники. Вода была кристально чистая и вкусная. Иссель набрала её в кувшин и пошла к дому.
Вечером Амьель ей сообщил, что здесь у него есть работа, поэтому он будет работать за еду, сам питаясь у этих людей и принося часть еды ей. Иссель поблагодарила за разъяснения. Главное, весь день она будет предоставлена сама себе. И каждую минуту она будет думать, как помочь общине, частью которой она себя не переставала считать.
– 12 —
Тот день начался с того, что Иссель взяла кувшины и пошла за водой. Так начинался теперь каждый день её жизни в этом месте. Дорога была не длинной, но зелёной от ветвей огромных деревьев, стоящих на обочине. Иссель наслаждалась утренней прохладой, вдыхая чистый горный воздух. Подойдя к роднику, она умыла лицо и руки. После, оглядевшись и увидев, что вокруг никого нет, она решила омыть и своё тело. Прохлада дала заряд бодрости, и она, подняв тяжёлые кувшины, двинулась домой. День обещал быть жарким. Иссель медленно шла по тенистой аллее. Ей не хотелось уходить, но она понимала, что до начала жары должна дойти до дома. По дороге она встретила пожилого мужчину, который издали пристально наблюдал за ней. Когда она приблизилась совсем близко, он вышел на середину тропы, явно показывая, что хочет общаться.
Иссель кивнула ему, приветствуя его. Он кивнул в ответ. Между ними завязался обычный разговор.
– Доброе утро, милая девушка! Я наблюдаю за вами. Вижу, как носите воду, тяжёлые кувшины с водой. Что, некому помочь?
– Да, некому. Я привыкла к мужской работе. Жизнь закалила меня, да так, что эти тяжести уже не кажутся мне тяжёлыми.
– А где же вы так закалились, будучи совсем молодой?
– Моя семья жила на горе Спасения в крепости.
– На горе Спасения? Так вы катарка?
– Если вам угодно называть меня так, то почту за честь быть таковой…
– Вы убежали от преследований?
– Нет, я просто вышла замуж, и мой муж привёз меня сюда…
– Просто вышла замуж… Нет, так просто сюда не приезжают. Скажите себе правду…
– Там осталась моя семья, мои родители… Я всей душой с ними…
– Говорят, что катары против семьи, что они не дают своей молодёжи вступать в брак..
– Это неправда. Мы верим в то, что мы – дети Бога Любви, а любовь – она всегда плодовита, но мы разделяем служение и мирскую жизнь. У каждого из нас есть время, чтобы любить, создавать семью, иметь детей. Каждому человеку дано это право – любить и быть любимым, и мы не исключение. И когда наши дети подрастают, становясь взрослыми, человек может посвятить себя служению, приняв обет безбрачия, посвятив свою жизнь Богу Любви.
– Что заключает в себе этот обет?
– Человек в торжественной обстановке посвящает свою жизнь служению. Он даёт обет, в котором есть такие слова: я обещаю, что отныне я посвящаю свою жизнь, все свои помыслы Богу Любви. Я не буду вкушать ничего живого: ни мяса, ни яиц, ничего животного, кроме водного и растительного. Я буду говорить только правду, буду вести только праведную жизнь, не буду клясться, не пойду один, если будет возможность найти спутника. И никогда не отрекусь от веры, превозмогая в себе боязнь воды, огня или какого-либо наказания.
– Великие слова! Люди, имеющие веру такой силы, могли бы коренным образом изменить этот мир… Возможно, ваша попытка удалась и вы сделали меня катаром…
Он громко рассмеялся. Иссель также улыбнулась, и между ними как будто прошла искра, они поверили друг другу.
– Давайте я помогу вам. Сколько смогу, буду вам помогать. От вас веет такой чистотой. Как вас зовут?
– В общине у меня другое имя, но мои родители назвали меня Иссель…
– Красиво. Вам идёт это имя, вы действительно красивы. От вас исходит какая-то непонятная магнетическая сила, что чувствуешь притяжение… А почему вы пришли именно сюда?
– Не знаю, пока не пойму…
– Это непростое место. Особенно если смотреть вон туда…
И он показал рукой в сторону того места, которое так притягивало взор Иссель.
– Что там?
– Пока это тайна, но когда ты – можно на ты? – посетишь это место, ты сможешь поговорить со мной. Я знаю о нём больше, чем другие. Я здесь, чтобы охранять его…
Иссель вновь улыбнулась:
– Я обязательно пойду туда… И сама найду дорогу… Мир вам, добрый человек, – сказала она и, подняв свой кувшин, быстро пошла дальше.
Человек провожал её взглядом. Эта девушка очень заинтересовала его. И он подумал, не она ли послана ему в помощь? Этого он пока не знал…
– 13 —
Иссель никак не могла уснуть этой ночью. И лишь под утро, когда темноту медленно и осторожно стал растворять свет, крепкий сон посетил её. Нежное рассветное солнце уже взошло и светило ей прямо в глаза, а она всё ещё была в мире своих сновидений. Волнение охватывало её. Ей казалось, что кто-то зовёт её. Она ощущала дрожь во всём теле, как будто волны непонятной силы давали такие ощущения, которые усиливались в кончиках пальцев ног. Наконец она широко открыла глаза и увидела, что день в самом разгаре. Что с ней? Почему она так волнуется? Она не знала. Но твёрдо решила следовать своим желаниям, своему плану, и спуститься вниз с горы к рядом стоящей каменной гряде, которая притягивала её взор. Идти она решила не в обход, как, возможно, было бы легче, не по дороге, по которой они пришли, а напрямую, аккуратно и медленно спускаясь прямо с обрыва. Так, ей казалось, будет быстрее. Она ступила на камни и поняла, что спуск будет нелёгким. Нужно было точно выбирать, куда ставить ногу. Но она с упорством двигалась именно этим путём. Живя долгое время на вершине горы, она привыкла к таким спускам, но эта дорога всё же в этом месте была в некоторых местах опасной. И через время ей пришлось всё же вернуться на тропу, ибо идти по дороге было и надёжней, и быстрее. Идти стало легче, и она ускорила шаг. Солнце в этот день припекало особенно сильно, она, повязав голову платком, старалась лишь думать о достижении цели. И через время она поняла, что намеченное место становится всё ближе и ближе. Вот наконец она подошла к нему, к этому притягивающему взор месту, но ещё необходимо было совершить небольшой подъём. Вот и цель! Как оказалось – перед ней открылась небольшая пещера, грот, поросший внутри горными растениями. Иссель вошла в него и села на камень. В жаркий день внутри сохранялась прохлада. Можно было закрыть глаза и немного отдохнуть. Иссель так и поступила, она отдыхала. Внезапно ей показалось, что на камне появилась чья-то тень. Приглядевшись, она различила фигуру женщины. Ощущалось, что кто-то был вместе с ней в этом месте. Она подняла глаза вверх, желая видеть ту, чья тень появилась на камне. Но в гроте никого не было. Тогда она посмотрела опять вниз, и опять тень от женской фигуры была отчётливо видна. Тогда Иссель, набравшись храбрости, тихо, почти шёпотом спросила:
– Кто ты?
– Ты видишь меня? – прозвучал голос как бы изнутри неё.
– Скорей, чувствую… но не вижу… Ты звала меня?
– Нет, это ты звала меня…
– Я не знаю, кто ты, назови своё имя…
– Я хочу, чтоб ты узнала меня. Вспомнила…
– Вспомнила? Значит, мы были знакомы?
– Очень давно… Пока я не могу говорить об этом…
– Ты озадачила меня… Я не знаю, кто ты, но у меня нет страха перед тобой. И всё же я не пойму, почему ты звала меня сюда?
– Этот грот – место моего последнего пребывания в теле. Здесь я окончила свои дни и почила, покинув этот мир. Я хочу рассказать тебе свою историю, чтобы ты узнала меня… Но это потом, а вначале я хочу спросить тебя: как можно помочь тебе и общине на горе Спасения? Чем помочь?
– Им нужна помощь, или их уничтожат всех. И сделают это при помощи самой страшной казни – сожжения на костре.
– Я знаю…
Печаль в голосе незнакомки была очевидной. Иссель чувствовала доверие к ней через таинственно-печальный голос.
– Подумай, что можно сделать, или что ты можешь сделать, и я помогу тебе…
– Хорошо… Ты всегда здесь?
– Да, я буду теперь с тобой и буду ждать твоего решения…
Иссель почувствовала, как некая приятная волна приблизилась к ней. Ощущения стали ещё явственней. Да, она была в этом месте не одна. Она опустилась на колени и заплакала. Никогда ещё её слёзы не были столь искренними и печальными. Но в чём её печаль, она до конца не понимала.
С этой минуты она продумывала все варианты помощи, что могла она сделать, чтобы помочь братьям и сёстрам. Она должна была действовать быстро и осторожно. Она ощущала, что времени осталось не много. Приходила мысль о том, чтобы просить покровительства, чтобы просить защиты. Но кого? Она не знала. А ей надо было найти ответ на этот вопрос.
Несколько дней она задумывалась над этим вопросом, продумывая все варианты, ища ответ, но не находила. В тот день она вновь пошла за водой, по дороге размышляя о своём вопросе. Когда неожиданно её окликнул знакомый мужской голос. Она посмотрела сквозь деревья и увидела знакомого пожилого мужчину. Он быстрым шагом шёл ей навстречу. Ей не хотелось вступать в общение с ним. Все её мысли были о другом.
– Как дела, гордая красавица?
– Спасибо, хорошо… а как вы?
– Не это тебя волнует – как мои дела. Я вижу на твоём лице следы раздумий, глубоких размышлений. Хочешь, я помогу тебе?
– Нет. Благодарю. Это моя задача, я думаю о своём…
– Эх, гордая красавица! А ведь я готов помочь тебе…
– Благодарю. Не надо…
– Скоро в Нарбонне ожидают приезд одного из святейшеств… Там будет тайный Совет по поводу твоих братьев… Ты хочешь побывать на нём? Я могу помочь…
– Вы… вы… откуда вы знаете? Вы тоже?
– Да, тоже. Я многое знаю, знаю, кто обитает там, внизу… Это наш с тобой секрет… Я – Хранитель этого грота, но для тебя были особые условия… Дорога была открыта…
– Помогите мне, аюта ми, прошу…
– Ты – отважная девочка, такая же отважная и гордая, как твоя мать… Можно, я буду звать тебя Агги…
– Нет, Эсклармонда…
– Для меня ты – Агги, смелая и отважная, которая первая нашла свой герб и назвала его флёр де лис.
– Вы и это знаете?
– Я многое знаю и хочу тебе помочь…
– Как вас зовут? Простите, что только сейчас я осмелилась об этом спросить.
– Зови меня Бернардом, а после ты вспомнишь моё иное имя…
– Я не буду задавать лишние вопросы, слишком много я узнала сейчас, хотя многое не понимаю… Но помогите мне, помогите моим братьям и сёстрам.
– Я помогу, я поеду с тобой, мы сделаем, то есть ты сделаешь всё возможное…
Иссель посмотрела на него по-иному. Ей хотелось броситься к нему на шею и обнять, прижавшись как к родному человеку, но она не решалась. Наконец, она решилась передать ему поцелуй мира по обычаю общины, в которой она жила, в знак благодарности. Она лишь смотрела на него добрым взглядом, шепча слова благодарности.
Набрав воды, она медленно шла домой, обдумывая происходящее. Вечером Амьель вернулся с работы как никогда радостный. У него были успехи в его труде, что-то ещё произошло, что добавило ему в этот день особую радость. Он впервые делился с Иссель тем, что происходило. Иссель слушала его и ожидала момента, чтобы рассказать ему о происходящем с ней. Но он говорил много и долго, и лишь после ужина она нашла время, чтобы начать разговор с ним.
– Амьель! Я очень рада, что ты нашёл себе дело, что ты можешь трудиться и нашёл тех, кому нужен твой труд. Можешь ли ты выслушать меня?
– Да, я слушаю.
– Мне надо ненадолго уехать.
– Как? Куда? Далеко? Зачем?
Было видно, что его лицо в этот момент потемнело, что радость покинула его, что он не готов понять её.
– Ты знаешь, что я очень долго готовилась к дискуссиям. Скоро в Нарбонне Совет. Там будет решаться судьба наших братьев. Я хочу быть там…
– Нет, ни в коем случае… Нет и ещё раз нет… Это опасно.
– Но это наш шанс сделать что-то важное. Это наш шанс оказать помощь нашим братьям и сёстрам… моим родителям, наконец.
– Я сказал нет. Ты не поедешь, ты не можешь ехать…
– Почему?
– Потому что это опасно, потому что ты моя жена, потому что я не желаю твоей смерти. Я не отпускаю тебя.
– Поедем вместе. Нас отвезёт Бернард, у него есть дела в этом городе. Это же твой родной город… Ты сможешь увидеть его…
– Нет, я сказал нет! Я не хочу видеть этот город, именно потому, что он был моим родным… не хочу, и ты не поедешь… я не пускаю тебя. Запомни, ты не можешь ехать без моего разрешения, ты – моя жена…
– Прости, Амьель, но я стану твоей женой лишь тогда, когда я увижу тебя настоящего. Когда ты сбросишь пелену страха и будешь тем смелым и мудрым человеком, которого я помню. Тот Амьель разрешил бы мне ехать…
– Я – другой, жизнь сделала меня другим. Я не хочу тебя терять. Я хочу, чтобы мы с тобой жили простой человеческой жизнью. Забудь всё…
– Забыть отца и мать, забыть духовного отца, забыть глаза всех сестёр, забыть слёзы всех матерей… Забыть братьев, которые готовятся к бою… последнему бою… Забыть всё, чему я училась? Неужели это ты говоришь? Вернись, прошу тебя…
– Откуда у тебя эта мысль? Кто навеял тебе её? Уж не старик ли Бернард?
– Прошу тебя, помоги мне. Аюта ми! Я страдаю. Я нуждаюсь в твоей помощи! Помоги мне остаться чистой – душой и телом. Помоги мне! Аюта ми! Помоги мне исполнить то, что я должна исполнить… Прошу тебя… Я готова стать перед тобой на колени…
– Ладно, иди отдыхай… я против и не могу согласиться с тобой. Я готов защищать тебя, но только тебя… ты – единственное, что осталось у меня… всё остальное сожжено…
– Амьель! Не удерживай меня! Я всё равно пойду, ибо моя душа рвётся туда. Не обрезай мне крылья! Птица, вольная птица привыкла к полёту, к свободе, высоте. Она не может жить в клетке… Пожалуйста, помоги мне!
– Если решишься покинуть меня… если ты на это решишься… я… я знаю, что я сделаю…
Он резко повернулся и ушёл. Но этот разговор не остановил Иссель, она твёрдо решила ехать.
– 14-
Размышляя о произошедшем, Иссель поняла, что Бернард предложил то, к чему она подсознательно готовилась все эти десять лет. Она готовилась защищать веру, Учение Любви, которые составляли смысл её жизни и были, образно говоря, стволом дерева. Что будет с деревом, если разрубить ствол? Что останется в ней, если она потеряет всё то, что было опорой её жизни? И главное, теперь она не одна, с ней… Вдруг догадка посетила её – Дама, Великая Дама, их Ангел…
Она тихо прошептала:
– Мария! Мария! Это ты?
И в глубине души услышала ответ:
– Это я, дитя… Я счастлива, что ты меня узнала…
– Ты будешь со мной?
– Да, дитя, конечно…
– Теперь я готова сделать всё, чтобы помочь всем добрым людям… Ты защитишь меня…
Иссель показалось, что кто-то нежно прикоснулся к её волосам, потом провёл по ним, ласково погладив её, как мать. Она сидела не шелохнувшись, заворожённая от всего происходящего.
– Значит, Великая Дама услышала мои молитвы. Значит, она желает оказать помощь.
Слёзы радости навернулись на глаза. И вдруг она вспомнила про Амьеля.
– Помоги мне! Аюта ми! Амьель… он против…
– Дитя, я знаю всё… Я помогу тебе…
Иссель успокоилась, на душе стало светло. Она почувствовала, что скоро станет достойна своего любимого имени, о котором только мечтала, – Эсклармонда. Свет миру! Да, именно Свет этому миру так необходим. Без Света, без Любви зачахнет любое существо. Она так хотела стать Эсклармондой, но считала, что не сделала ещё ничего достойного. Вот когда сделает… когда будет достойной, то попросит общину провести обряд наречения нового имени как посвящение. Если на тайном Совете в Нарбонне ей удастся вступить в разговор с самим архиепископом Тулузы или хотя бы епископом Нарбонны… Если она сумеет их убедить, что их община не несёт никакой угрозы им, их вере и вообще никому. Она должна найти убедительные слова, чтобы доказать, что они – мирные люди, которые чтят Божьи законы и заповеди. Живут праведно и честно, изучают Евангелия, особо выделяя и почитая Евангелие от Иоанна как близкое им по духу. Они читают молитву «Отче наш», ибо так заповедал Христос. А Христос дал заповедь новую – да любите друг друга. «Бог есть Любовь», – сказал Он. Любовь – великая умиротворяющая сила. Она есть ствол Духа, оплот веры. Они свято верят в великую силу любви, в добро… красоту… Свет… Да спасут они мир! Она так хотела растолковать всем, что мирные люди не несут никакой угрозы никому, что они не опасны. Мирные люди живут своей жизнью, в своём, отведённом Богом месте обитания. Они обитают в своих пределах, уделяя внимание лишь праведному труду – физическому и духовному, который совершенствует их…
Это трудно было ей самой понять: за что? За что их гонят? Что они делают не так? За что хотят унизить? Сжигают – за что? Сжигая живыми, их преследователи думают, что сжигают и их души. Главное – сберечь душу… сохранить её целой для вечности.
В Нагорной проповеди есть такие слова – блаженны изгнанные за правду… Значит, ещё тогда Учитель знал, предвидел об этих временах…
Иссель остановила бег тревожных мыслей. Она о многом размышляла всё это время. А сейчас она решила просто полюбоваться нежным цветком, который расцвёл возле дома. Это была чайная роза. В ней, издали казавшейся белой, был внутри и жёлтый, и розовый. Она была прекрасна. Тонкие ароматные лепестки прижимались один к другому. Дивное создание и проявление любви! Она цвела даже в такую засуху. И ведь её никто не поливал, никто ей не уделял никакого внимания. А её аромат дарил свежесть, и рядом с ней возникало чувство покоя и умиротворения. Да, именно такое чувство было так необходимо сейчас Иссель. Она осторожно протянула руку, чтобы нежно дотронуться до грациозной красавицы. Вдруг она почувствовала, что сзади кто-то есть. Она обернулась. Амьель стоял за спиной и, улыбаясь, смотрел на неё.
– Роза… красивое, трогательное создание. Не правда ли? Она благоухает… Дарит свой аромат. Но что будет с ней, если резко сорвать её до времени, схватив за лепестки. Она погибнет… её не будет… никто не украсит куст… Показать тебе, как это будет?
– Нет, не надо…
Но Амьель уже грубо схватил цветок за лепестки. Иссель вскрикнула.
– Пожалуйста, отпусти её. Пожалуйста…
– А если я сожму её в кулак, а если брошу в огонь? Что останется от неё?
– Я не роза, после меня многое останется. Память – она вечна. Дух и душа вечны. Люди запомнят моё имя, которое я получу как посвящение от Бертрана, – я решила стать Эсклармондой…
– Нет, я сказал нет… Ты – Иссель, тебе не достичь такого высокого уровня…
– Посмотрим, – тихо прошептала Иссель.
– 15 —
Прошло несколько дней. Ни Иссель, ни Амьель не поднимали больше эту тему. Но в один из дней произошло нечто удивительное. Амьель вернулся вечером домой и проговорил, что хозяин дал ему поручение, он должен ехать в Нарбонну. Ему дают повозку и лошадей, и везти её будет Бернард. Иссель замерла. Она не могла поверить в услышанное. И вдруг прозвучали такие слова, обращённые к ней:
– Собирайся! Мы едем вместе…
Амьель говорил это, опустив голову. Что повлияло на его решение, было ей неведомо. Но она без лишних разговоров и расспросов, лишь кивнув головой, быстро стала собирать вещи в дорогу. Собирать ей, по сути, было нечего, у неё было всего два простых платья – одно на ней, другое лежало на смену. Но она сложила всё, что могло пригодиться в пути.
На следующий день ранним утром двинулись в путь. Спускались с горы медленно, очень крутой был спуск. После дорога стала более безопасной, и Амьель с Иссель сели в повозку. В этот день погода была пасмурная, но тёплая. Это было благоприятно для пути. Иссель с большим интересом рассматривала всё вокруг – новые места всегда интересны. Вновь состояние радости посетило её. Она даже улыбнулась Амьелю, и ей показалось, что с этой минуты всё плохое, что было пережито, растворяется в возникшей радости. Она любила путешествовать, любила рассматривать новые места – горы, реки и облака над ними. Всё было красиво. Всё вызывало восторг. Ей так хотелось остановиться и поплескаться в горной речушке, но она не смела просить об этом. Им надо было спешить до вечера проделать большую часть пути. Но одно место было настолько красиво, что Бернард сам остановился. Он сказал, что лошади нуждаются в отдыхе, и предложил отдохнуть в красивом месте возле горной реки. Иссель не показывала и вида, что именно этого она и хотела. Но в душе была радость. Когда Амьель решил искупаться и пошёл к реке, Бернард сказал:
– Ты этого хотела, дитя?
Иссель вздрогнула: так называла её Великая Дама. Что знает о Ней этот загадочный человек? И кто он такой? Может, с ним надо быть осторожной?
Она кивнула ему головой и улыбнулась. Легла на траву и стала смотреть в небо. В пасмурном небе были различимы два слоя облаков. Одни плыли в одну сторону – те, что наверху, другие – в противоположную. Это было интересно наблюдать. В небе вырисовывались разные фигуры, и Иссель в этот миг разглядела в облаках небесную битву. Да, приглядевшись, она различила, что с тёмной стороны больше облаков, они быстро закрывали белые облака. Она немного расстроилась, прервала свои наблюдения и посмотрела на Бернарда.
– Да, надо ехать, тучи сгущаются.
Они быстро собрались и продолжили свой путь. За поворотом их ожидало удивительное зрелище – скалы плотно окружили дорогу, и они ехали как бы сквозь них. Красота места, гордые скалы добавили удивительных ощущений, и Иссель в душе ликовала. Ей всё было интересно. Но вскоре дорога стала более монотонной, и она стала задумываться о предстоящем событии. Ей нужно было собраться с мыслями. Ей нужно было подготовиться. Только сейчас она стала осознавать, что должно произойти. Она едет, чтобы помочь братьям и сёстрам, чтобы убедить тех, кто идёт на них войной, что они за мир, что они безоружны и миролюбивы, что среди них много женщин и детей. Она сделает всё, чтобы их защитить, чтобы спасти их души и тела. Она это сможет. Она сделает всё возможное, чтобы слово «война» заменилось в сознании этих людей на «мир».
Мир, именно мир нужен всем. Если им объяснить, что христиане не могут убивать таких же христиан, ибо один у них Учитель – Христос. И Он заповедал любить друг друга. Это никак не согласуется с жестокими казнями. Христос пришёл как Сын Бога Любви. А Любовь – это то высшее, что даровано людям, и особенно тем, кто свято следует Учению Любви. Мы можем жить вместе, почитая Единого Учителя. Убийство несовместимо с Его Учением, с той любовью к ближнему, что проповедовал Он. Мы просто следуем Его Словам, свято изучая Его наследие. Мы просим вечный хлеб на каждый день. И этот хлеб есть знания, которые есть Свет, и именно знания и ежедневные усилия и усердие приведут каждого человека к совершенству. Братья и сёстры общины настолько свято относятся к молитве «Отче наш», что разрешают её читать лишь искренне верующим, те же, кто читают её всуе, не получат ответа, ибо ответ получает лишь искреннее сердце, сердце, наполненное любовью. Она размышляла о вере, о поцелуе мира, о благословении хлеба – ритуале, принятом в общине, о трепетном отношении к детям, семье. Дети – это благодать Неба, проявление истинных чувств к сошедшей с Небес душе. Дети приходят к тем, кто их достоин, как дар любви. Будьте как дети… И потому они способны стать совершенными, ибо напитаны любовью ещё до рождения – в момент ожидания. И этот момент ожидания – самый важный. В этот момент двое в состоянии любви призывают душу. Постепенно мысли её направились к этой теме. Она знала, как надо призывать душу. Она знала, что это должны делать двое – будущие отец и мать – задолго до рождения дитя, обращаясь к Богу Любви. Но почему она думает об этом? Может, ей удастся прекратить войну, и тогда настанет мир? Тогда она сможет думать о приходе в мир её дитя.