Тупо в синем и в кедах

Ну и вот. Когда я увидела ее, эту обворожительную пожилую Барби, я окончательно поверила, что у нас начинается новая счастливая жизнь. (На полях: Тьфу-тьфу-тьфу!)

#my_family #miss_pauline

Я называю Полину miss Pauline, Агнешка называет Полину Игоревну Полэ-эна. Похоже на «полено». «Полено, приходи ко мне пить наливочку». И miss Pauline отзывается, идет выпивать наливку. Всю бутылку до дна. И поет по-английски: «Dream a little dream of me». И плачет, и сморкается не в бумажный платок, а в белый, с вышивкой и прошвами.

Представляю, сколько времени Полина сидела над этими своими платками. И вышивки в уголке «ТМ», понятно же, что эти платки для того чувака парня с фотографий. Красивый дядька дяденька. И вот Полина плачет и поет по-английски: «Люби меня, дорогой, люби меня, милый». Если честно, по мне, так это отстой и слюни. Но Полине можно петь про любовь все что угодно. И нужно. Агнешка говорит ей: «Что ты, Полина, зачем ты все живешь в своей растерянной любви. Она, твоя любовь, старуха, – говорит Агнешка, – как Снегурочка, растаяла давно». И тогда Полина ей: «Пусть гибну я, любви одно мгновенье дороже мне годов тоски и слез!» И шваркает ладонью по столу, пьяненькая и лысенькая, в мою честь. Жалко ее, такую нашу, родную.

#miss_pauline_is_my_family

#мисс_полин_это_моя_семья

Когда все разошлись спать, Полина побрела домой, я прицепилась к Агнешке с вопросами. Кароч, там было так, как Полина говорила, – одно мгновенье, и получилась вся жизнь полная тоски и слез. Полина была переводчицей у серьезных людей. Ну нормально, конечно, – у серьезных людей. Типа, есть серьезные люди, а есть клоуны вроде нас. Ну тут я не буду долго останавливаться, я этого никогда не пойму. Серьезные люди – это что? Бесят они меня. Выбешивают меня эти слова! Серьезные люди. Ну ладно, Полина влюбилась в этого Тони Матоски. И не замутила просто так, ради подарков там или что, а по-настоящему влюбилась. Тони полюбил Полину тоже, всем сердцем. Они хотели жениться даже. А Полине не разрешили… абалдеть ваще… Ей не раз-ре-ши-ли любить этого Тони. Чужие люди не разрешили… чувствовать! Ахренеть вообще! В 1960 году! Не в Средневековье. Не в сталинское омерзительное время! Моя учительница истории Оксаночка рассказывала мне про все эти дела, но в 1960 году была уже оттепель же! (Оксаночка – Оксана Ивановна. Но она хорошая и молоденькая. Ее все за глаза называют Оксаночка.) Но Агнешка сказала, ну и что, стукачи же были живы! Они сидели в своих норах и щелях, как крысы, вши и клещи, и продолжали вести привычный образ жизни – стучать. Вот они и накатали на Полину и Тони донос, что она бывает у него в гостинице «Интурист» и, самое страшное, ходит в магазин «Каштан», где покупает еду за валюту, а еще они фотографировались на фоне военного крейсера в Одесском порту. Там еще было вот что: Полина полетела в Британию с группой чиновников, то есть серьезных людей, а Тони приехал в Лондон из своего Бата и после конференции забрал ее к себе в гости, чтобы познакомить с родителями и подарить колечко, engagement ring, опустившись на одно колено, то есть официально в присутствии своих родственников попросить Полининой руки и сердца. Полина задержалась, конечно, и не улетела вместе со всей советской делегацией, а потом прилетела, через несколько дней. Опоздала. Она вернулась вместе с Тони. Почти уже в статусе миссис Тони Матоски. Но их встречали «серьезные люди». Мистера Матоски сразу выдворили, а Полину посадили на пять лет. За измену Родине! Я фигею! Агнешка говорит, что эти люди, ну которые накатали донос и которые посадили нашу тонкую аристократичную образованную Полину, живы и здоровы. И потом, в шестидесятых, и в семидесятых, и в восьмидесятых они, уже ветхие и совершенно отбитые бессовестные, продолжали писать доносы уже на тех, кто уезжал в Израиль, кто носил на шее спрятанный под кофтой Маген Давид, «Щит Давида». Или на тех, кто носил крестик и в храм ходил молиться, когда был Афганистан и наших пацанов забирали. А потом на тех, кто открывал свои частные фирмы, они назывались «кооперативы»… Агния сказала, что только на вшей нельзя написать донос, а люди со своими поступками и мировоззрениями всегда есть. И обязательно найдутся гниды, которые настучат. А после они селятся в понравившиеся квартиры или хапают чужой бизнес. Тех, кому испортили жизнь.

Мама дорогая, я совершенно не могу понять, как на нашей планете в двадцатом веке двум молодым людям можно было запретить любить и быть вместе! Какие-то серьезные люди уроды залезали в чужие жизни и запрещали Полине гладить своего Тони по бритому затылку и целовать его в макушку! И родить какого-нибудь толстячка Мистера Матоски. И за это нежное желание Полина пять лет шила робы и трусы, говорила не на английском, а на другом, общем языке с уголовницами, и пять лет слово «сеанс» в ее жизни означало не фильм в кинотеатре, а «восторг». Вот такой сеанс. (Не зачеркивайте, miss Pauline, please.)

* * *

У каждого человека есть своя музыка, напоминающая о самых красивых, самых теплых и радостных событиях в жизни. Я знаю точно, что у Полины Игоревны это «Dream a little dream».

Stars shining bright above youNight breezes seem to whisper «I love you»Birds singing in the sycamore treeDream a little dream of meSay nighty-night and kiss meJust hold me tight and tell me you’ll miss meWhile I’m alone and blue as can beDream a little dream of me

Полина замирает, когда слушает это «Dream a little dream of me».

Ох, господи…

#my_family

Мисс Полин заругала меня за то, что я подслушивала, как она была пьяная, и за слово «сеанс». I will not write the word «сеанс» anymore. I promise, miss Pauline. И за то, что я все такое написала про нее, но при этом она ничего не написала на полях. I beg your pardon, miss Pauline. Что примечательно, Полина не обиделась, не зачеркнула обсценные слова: м…к, гнида. И вообще ничего не зачеркнула.

I love you, miss Pauline.

* * *

#enigmatic #my_family #загадочное #моя семья

Мне через год восемнадцать. Мои бабушки обещали меня научить крутить блюдце и вызывать духов. Я спросила их, а вот если их любимую Эми Уайнхаус вызвать или Теслу, например. А они – ну вот еще, не-е-ет. У них получается вызывать только разных врачей. Авиценну вызвали один раз. Только не поняли ни фига ничего. Он на персидском языке лопотал, бубнил, провозглашал торжественно, вскрикивал что-то важное, а потом разгневался… (Супер какое слово, да, Полинигоревна? Это из Мишкиных сказок, о!) Разгневался на непонятливых бабок, сказал что-то вроде «эй, хак бар сарам» и свинтил в астрал. Образованная Полина сказала, что это он ругнулся на языке фарси, что-то вроде «эй, земля на мою голову, какие глупые вы старухи, не понимаете всемирно известного персидского ученого!». И прям дымок от блюдца пошел, так он рассердился тогда. Поэтому они в основном Боткина вызывают. Тягают его из мира иного, покоя не дают. Говорят, что у них к Боткину как к врачу – фактор доверия. (Ну чо, смайлики нельзя, Полинигоревна? Я бы тут поставила с открытым ртом, типа, га-га-га!!!) Все, что Боткин ни скажет, припарки там всякие, компрессы на тряпочках и ветошах (так и говорил им, ветоши), отвары, английскую соль, все помогает. И про наливку спрашивали, не постеснялись. Он такой с тревогой поинтересовался, а какая наливка, смородиновая аль вишневая, милостивые госпожи? Вишневая-вишневая, – успокоили милостивые госпожи.

А, ну тогда можно, коли вишневая, – отвечал Боткин и добавил, что хороша также наливочка клюквенная для суставов прогревания. А смородиновую не советовал. Крепит она.

* * *

Полина рассказывала: великий режиссер Эйзенштейн говорил, что его больше всего радует и интересует то, чего на первый взгляд не бывает в этом мире. А у Антонины Пирожковой, жены, верней вдовы Исаака Бабеля, написано так: «Эйзенштейну так хотелось снять эту сцену, – сказал Бабель. – У него и раненый Степок бродит по пшеничному полю, с нимбом вокруг головы. Сергей Михайлович сам мне не раз говорил, что больше всего его пленяет то, чего нет на самом деле, – “чегонетность”. Так сильна его склонность к сказочному, нереальному».

Начала читать И. Бабеля. Полина Игоревна принесла.

#angels #my_three_kings

Домашнее задание

Can anyone prove that he saw a real angel? Does an angel really look like a weightless miserable creature with two or sometimes seven white wings on his back? I don’t think so. He might look like a panda. Why not? Who knows? Eh?! Or an angel might look like Dr. Nathan, who wears his green surgical uniform and a funny colored cap with plenty of little birds. I always wanted to ask what birds he had on his hat. And when I was leaving the hospital, he came to cuddle me and to see me off. An he was without his cap. He said, come on, let you never know what kind of birds I have on my hat. And he embraced me. Eh?! I tell everyone that Nathan is my Pygmalion. And my angel. So are dr Slava and dr Vareniy Alexeyevitch.

And some more angels can look like a little boy, who was born specially to save his sister’s life. Аnd like an exhausted man Dima, my Dad, and like a beautiful woman with a strained anxious face, my mother. And like an elderly lady, Agnia, who is nobody to us and everything to us. And like a bold, ridiculous lady, who runs to smoke to the end of her garden, because her strong cigarettes’ smoke is dangerous for me…

So angels are different. They have different faces, different characters, but one thing is similar – they are angels.

Miss Pauline, you told me to write the truth, didn’t you?[1]

И зацените мой язык. Я уже почти не сквернословлю.

P. S. У доктора Натана на шапочке колибри. Я просто так завернула, чтобы вам было интересно читать, мисс Полин. И кстати, когда он пришел попрощаться, он подарил мне вишневую бандану с Веселым Роджером. Ну такое…

#читаю_бабеля

Прочла воспоминания Антонины Николаевны Пирожковой о муже. И сразу стала думать о нем как о человеке, который был жизнерадостный, любил родных и друзей, без памяти был влюблен в свою жену, писал книги и сейчас где-то живет… Ну если учитывать, что время не линейно, а объемно. Консультируются же мои бабки время от времени то с Гиппократом, то с дражайшим, таким желанным гостем доктором Боткиным… Вот и Бабель где-то есть. И Антонина Николаевна, его жена, которая ушла совсем недавно. Она – такая красавица на фотографиях! Точеное лицо аристократичное, волосы темные, густые. Бабель не мог не втрескаться в нее по уши! А она его полюбила за талант, за обаяние. Он такой ушастый, милый, круглолицый, просто супер какой классный. Такой веселый, тонкий, мудрый. И печальный очень. И чуткий. И как-то очень естественный, совсем-совсем не фальшивый. Совсем нет. Мне кажется. В его рассказах нет ни одного лишнего слова. Глаза не проскакивают и не пропускают строчки. И не спотыкаются. Я искала еще что-нибудь о нем. И нашла. Кто-то сказал об Исааке Эммануиловиче то, что я о нем думала. Но не знала, как написать. Вот оно: у Бабеля абсолютное чувство стиля и неисправимая тяга к совершенству. Вот!

* * *

Он придумал новый жанр – молчание.

Даже не могу представить своим умишком, насколько это глубоко и мудро. Я уже не помню, кто это написал о Бабеле и почему. Но меня как молнией ударила эта фраза: жанр – молчание.

Почему глупые люди так болтливы и так многословны? Почему рядом с мудрым человеком молчать хорошо, комфортно, удобно, уютно? Наверное, это даже не жанр. Это целое искусство – молчание.

Пойду, помолчу.

* * *

«…смотрел на жизнь, как на луг в мае. Луг, по которому ходят женщины и кони».

Я с ума сойду, как красиво и поэтично!

* * *

Он сказал: «Надо мучительно думать».

И еще, что надо помогать цыпленку разбить скорлупу.

* * *

Бегаю с двухтомником Бабеля то к Агнии, то к Кузе и зачитываю, зачитываю отрывки или целые абзацы. Разве можно считать это просто юмором? «…И вслед за ним и другие налетчики стали стрелять в воздух, потому что, если не стрелять в воздух, можно убить человека».

Теперь, когда я что-то делаю не так и чувствую свою вину, я бормочу себе: «Стыд, мосье Тартаковский, – в какой несгораемый шкаф упрятали вы свой стыд?» И Мистер Гослин, если провинится, повторяет: «Фтыд, мофье Тартаковфкий».

Теперь у нас в доме это мем.

#one_small_step_for_me_is_a_giant_leap_for_my_family

#один_маленький_шаг_для_меня_гигантский_скачок_для_моей_семьи

Первая победа в моей новой жизни – good on me! hooray! – меня отпускают к Полине на уроки самостоятельно, без Агнешки. Не бог весть куда, всего-то выйти из дому, завернуть за угол, вот уже и Полинин дом. Конечно, еще в маске. Но как же приятно пройти эту дистанцию самой. И не ощущать головокружения или слабости. Подождите, подождите, скоро мы разбогатеем как нефтепромышленники, и Дима подарит мне какие-нибудь слипоны с белой подошвой. Я буду ходить не просто шлеп-шлеп или шарк-шарк в своих сникерсах, а важно: топ-топ. Ладно, пусть подошва будет не очень высокой. А то я даже в сникерсах дылда. И еще я платье хочу. Чтобы фр-р-р-фр-р-р, легкое. Как у Полины на фотографии, чтобы красивое на ветру. Так Марина говорила, Цветаева. А вот, кстати, Полинаигоревна, мы с Мариной Ивановной еще в больнице не поладили, когда я смогла самостоятельно читать. Мы друг другу ужас как не понравились. Я о ней почитала, об отношении ее к своим детям, к чужим мужчинам и к женщинам, испугалась, перестала ей верить, отстранилась. А она вообще меня возненавидела как бездарного читателя, ничего не понимающего в настоящей литературе. И потом во всех ее стихах, в каждой ее строчке сквозила ненависть ко мне. Так мне казалось.

#my_family_and_other_cats

#моя_семья_и_другие_коты

Я очень люблю бывать у Полины. Мне кажется, что ей тоже нравится, когда я валяюсь у нее на старой кушетке в маленькой комнате и читаю. На английском или на русском, или на украинском. Кормить меня нельзя. Но чай у Полины я пью. И мы разговариваем. Обе такие плешивенькие, веселые и крутые подружки. Сначала мы беседуем на английском, чинно, благообразно (это Полинино слово), потом начинаем спорить про разное, например про Бродского, ругаемся и переходим на русский. Полина Бродского любит, а я не понимаю. Нет, я на самом деле не понимаю, зачем надо так заворачивать, чтобы описать чувства или события, или отношения. Я очень неискушенный читатель, но мне бы хотелось, чтобы в стихах была магия, волшебство, чтобы они трогали меня как музыка… А в стихах Бродского – Шнитке… ни одного, ни второго я пока не понимаю. Полина соглашается, да, пока не понимаю. Ну и заканчиваем мы с Полиной опять на английском.

У miss Pauline живут кошка, кот и котенок. Когда эти хвостуны с озабоченным видом несут куда-то вещи в зубах, причем не еду, а карандаш, салфетку или елочную игрушку, трусят деловито и насуплено кто куда, Дима говорит, что они напоминают ему чиновников в присутственном месте, где он оформлял на меня «жалистные», как говорит Кузя, бумажки. Все эти клерки с такими же озабоченными лицами, как у Полининых котов, трусят по коридору и что-то куда-то несут, наклонив корпус по направлению к тому месту, куда несут. А потом бегут обратно, испуганно натыкаясь на Димину физиономию, на которой все написано, все: неуважение, презрение, знание о том, что эти люди лишние. Везде. И если вдруг случится так, что закроют это раздутое во все стороны присутственное место, эти люди останутся без работы, потому что делать ничего не умеют. Только носить что-то туда-сюда, как Полинины коты.

Так вот, про котов. Они воспитанные и, когда я прихожу к Полине заниматься английским, ведут себя деликатно. Оcобенно мне нравится котенок. Мой учитель физики Пауль Францевич говорит, что интеллект кошки определяется так: нужно взять кошку на руки и поднести ее к зеркалу. Если кошка видит свое отражение и реагирует на него, значит, она умная. Котенок мисс Полин – это Склодовская-Кюри. Она не просто видит свое отражение, она понимает, что это ее отражение. Она рассматривает себя в зеркале, слюнявит лапу и яростно моет нос – что ж я такая неопрятная! – тщательно приглаживает уши, как девица, поправляет прическу, а потом любуется и так и эдак. И в фас, и в профиль. Полинины коты не попрошайничают, они наоборот – воротят морды, перебирают. Мне бы их еду. Она такая красивая, выглядит аппетитно.

В понедельник и четверг я прихожу заниматься английским к часу дня. В понедельник коты носятся, лезут ко мне на колени, играют, катают мячики из фольги. А в четверг – спят. Кошка, кот и котенок Склодовская сваливаются в кучу вместе и так в обнимку спят. Я спросила как-то miss Pauline, почему они так крепко спят днем именно по четвергам и можно ли разбудить Склодовскую и с ней поиграть. Полина сказала, что нет. Что коты отсыпаются. Они набираются сил. Они ждут Валика. Нового ученика Полины Игоревны. Валик ненавидит кошек. И очень их боится. Но старается этого не показывать. Wow! Я составила вежливую фразу на английском типа «мисс Полин, разрешите мне остаться у вас после моего урока и посмотреть альбомы. И я бы хотела посмотреть на Валика». И Полина позвонила Агнешке, что я еще побуду у нее, потому что к ней сейчас придет ученик Валик, который боится кошек. Увидишь, – сказала Полина, – сейчас коты начнут разминаться.

#homework #домашнее_задание

Домашнее заданиеИстория про Валика, который боится кошек

Звонок в дверь. Полина идет открывать, кошки повскакивали, переглядываются, мол, ура! вот и Валик пришел, мальчик лет пятнадцати, сейчас что будет! Побежали в прихожую, обступили. Он вошел такой аккуратненький, ногами переступает как аист. Коты за ним, на лапы друг другу наступают, толкаются, мол, Валик, Валик пришел, чо щас будет. Валик проходит в комнату, кладет куртку в кресло, садится, раскладывает свои тетрадки и всякие распечатки с тестами. А я в соседней комнате и в открытую дверь подглядываю. Ну и начинается аттракцион. Валик жалобно ябедничает:

– Полина Игоревна, она трогает меня. Она трогает лапой…

Полина:

– Кошка! Не трогай его лапой!

Кошка усаживается Валику на ногу и делает покерфейс: «Кого я трогаю? Подумаешь, очень надо кого-то трогать. Этот дом мой. Этот мир мой. Эта женщина моя. Все тут мое. И эта нога тоже будет моя».

Валик:

– Она села мне на ногу!

Полина смотрит под стол:

– Брысь!

Кошка не уходит. Сидит под столом на ноге Валика и светит глазами:

– Ага. Щас!

– Лиза, – зовет меня Полина, – забери всех котов в другую комнату!

Я прихожу, говорю «здрасть», Валик покрывается красными пятнами. Я забираю кошку и кота в маленькую комнату. Но тут вступает тяжелая артиллерия. Котенок Склодовская-Кюри.

– Она села на мою куртку! – взвизгивает Валик.

– Лиза! – зовет Полина.

Я беру Склодовскую под брюшко, Склодовская крепко держит в лапах куртку Валика: давай, Лиза, это тоже возьмем, тут бомбошки прикольные, поиграем с тобой. Я отдираю куртку Валика от Склодовской-Кюри, куртку – на вешалку, уношу котенка в маленькую комнату, но оттуда, пользуясь случаем, выдирается на волю кот и несется к ногам Валика, хватает того за штанину, тянет лапы к коленям: мол, возьми меня на ручки, добрый мальчик, я что, даром ждал тебя полдня. Валик сучит ногами и задирает их на стул. Садится, как орел на скале. Полина тяжело вздыхает, встает, берет хулигана, уносит на кухню, закрывает двери, совершенно недооценивая способности своего кота.

Минут десять тихо. Подозрительно тихо. Наверное, кот нашел еду и ест. Он прожорливый. Я стою на цыпочках и подглядываю, у Полины старые добротные австрийские двери с резным стеклом наверху, мне все видно, я ж длинная.

– Как этот звук произносится, – Полина спрашивает Валика и указывает кончиком остро отточенного карандаша в учебнике.

– Уай, – Валик.

– Уа-а-ай! – раздается из-за кухонной двери.

– А этот? – Полина.

– Эй, – Валик.

– Э-э-эй! – из кухни.

Оттуда же слышны ритмичные звуки: «Бум-м-м! Бум-м-м!»

Кот разгоняется, чтобы вспрыгнуть на ручку двери и зацепиться за нее двумя передними лапами, держась за ту же ручку нижними. Наконец ему это удается. Ручка двери вроде бы сама собой опускается вниз, дверь открывается медленно, широко, со скрипом, в комнату на дверной ручке вплывает кот. На его кавайной сладкой морде ухмылка: «Ну-у? Как вы тут без меня? Не скучали?»

Кошка и котенок в моей комнате сидят под закрытой дверью и нюнят:

– Мы тоже хотим! Пус-с-сти-и нас к Уа-а-алику, пусти-и-и…

Кот – шлеп! – спрыгивает на пол и потирает лапы:

– О! Валик! – память у котов короткая. – Валик пришел!

Полина обреченно вздыхает, опять встает и тащит сопротивляющегося кота на кухню. Из кухни опять: «Бум! Бум!» Ну жесть вообще!

Так проходит час. Валик надевает куртку, застегивается. Старательно задирая ноги, как цапля, хотя все коты заблокированы в разных помещениях, идет к двери. Прощается. Надевает шапочку и перчатки. Уходит. И все время, глядя, как он торопливо покидает ее дом, Полина думает, что на следующий урок Валик точно уже не придет, но Валик упорно приходит, делает успехи в английском, а коты с каждым его приходом наглеют все больше и больше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Кто видел настоящего ангела? Кто может доказать, что ангел выглядит как невесомое печальное существо с двумя, а то и с семью крыльями за спиной? Я, например, так не считаю. Ангел может быть веселым, толстым, милым, мягким, как панда. А? Почему бы и нет? Или как доктор Натан в своем хирургическом зеленом костюме и цветной шапочке с птичками. Я всегда хотела спросить, а какие птицы у него на шапочке. И когда я уезжала и доктор Натан пришел со мной прощаться, на нем не было его шапочки. И он сказал, а давай ты никогда уже не узнаешь, какие там птицы. Да ну их. И обнял меня. Я рассказываю всем, что доктор Натан – мой Пигмалион. И мой ангел. И доктор Слава, и доктор Варений Алексеевич – ангелы нашего Мистера Гослина.

И еще ангелы могут выглядеть как маленький мальчик, который родился специально, чтобы спасти свою сестру, и как утомленный мужчина Дима, мой папа, и как красивая женщина с напряженным взволнованным лицом, моя мама. И как пожилая леди Агния, которая для нас никто, но все. И лысая, смешная дама, которая бегает курить в конец своего сада, потому что дым ее термоядерных сигарет без фильтра мне вреден…

Ангелы разные. У них разные лица, разные характеры. Одно у них общее – они ангелы.

Мисс Полина, вы велели мне писать правду, не так ли?