– С ноги! – восторженно закричал Гриша, и пробил извращенцу пяткой в лоб.
– Прекратите! – воскликнула Ярославна, не пытающаяся, впрочем, лезть в драку.
– Номерок дай. Созвонимся! – предложил Гриша, топчась на бородатом извращенце, как на коврике. – Меня Гриша зовут. Тебя как?
– Ярославна.
– Типа имя красивое. И сиськи ничего. Любишь сосиски в тесте? Давай типа на выходных сгоняем в закусочную «У Арифа». Я угощаю! Сосиски в тесте там классные, и чай всего по червонцу. Крепкий. Ариф больше чем на пять стаканчиков один пакетик не использует. И даже сахар кладет… иногда.
Гриша понял, что пора откланяться. Он познакомился с красивой девушкой, наказал бородатого извращенца, и теперь пришло самое время покинуть это место. Выдав бородатому прощальный пинок по печени, Гриша рванул к двери, но та вдруг распахнулась ему навстречу. В дверях стояли двое крепких мужиков. Один из них смотрел на Гришу спокойно и буднично, по-деловому, а вот второй буквально разделывал его взглядом.
– Это ты, пидор, в меня анализами кинул? – закричал он, выхватывая из кармана шприц.
Гриша сразу все понял: вначале посадят на иглу, а затем продадут в сексуальное рабство. Но предварительно вырежут все пригодные на продажу органы.
Гриша метался по комнате, два агрессивных незнакомца преследовали его. Старый извращенец корчился на полу и что-то хрипел, Ярославна прижалась к стене и старалась не мешать сафари.
Недолго Грише удалось побегать. Громилы схватили его, скрутили, и воткнули в тело сразу два шприца. Тот, что гнал какую-то пургу про анализы, злобно прорычал Грише в ухо:
– За новый костюм ответишь! Знаешь, сколько он стоил? А ведь выбросить пришлось.
Гриша хотел ответить незнакомцу, конкретно хотел называть ему адрес, куда бы тому неплохо было бы прогуляться, но тут перед глазами все померкло, и Гриша опять отключился.
Очнулся он спустя неизвестное время, все на том же столе, но уже связанный. Тот факт, что его связали, Грише польстил: связали – значит уважают.
Перед столом стояли все те же лица – бородатый и Ярославна. Физиономия бородатого была расписана красиво и талантливо, он болезненно морщился и охал.
– Григорий Грязин, – заговорил он, – вы ведете себя неразумно. Я же уже сказал вам, что мы очень влиятельная организация....
Гриша дернулся – так и подмывало навалять бородатому повторно, но ремни, стянувшие его руки и ноги, держали крепко. Мужик, впрочем, все равно в страхе шарахнулся от стола. Гриша самодовольно улыбнулся – точно уважают.
– У вас нет выбора, – трусливо проблеял бородатый. – Или вы будете с нами сотрудничать, или вас ждет смерть.
Прозвучали конкретные угрозы, и Гриша призадумался. Умирать ему не хотелось, но и впутываться невесть во что тоже. Он уже догадался, что все эти люди – наркомафия, а ему хотят навязать роль наркокурьера. Это чтобы он в своей прямой кишке двадцать килограмм героина перевез через границу. Гриша для себя решил так: надо притвориться, что согласен, но при первом же удобном случае набить бородатому морду и дать деру в ближайшее отделение полиции, а там уже сдать всю преступную группировку. Всю, кроме Ярославны. На нее у Гриши имелись другие планы.
– Согласен, – проворчал он. – Что надо делать?
– Вот видите, – самодовольно произнес бородатый, обращаясь к Ярославне. – Контакт налаживается. Главное сразу обрисовать человеку его перспективы.
«Отлупить бы тебя, падлу, бейсбольной битой» – страстно возмечтал Гриша.
Бородатый, между тем, вновь обратился к Грише.
– Скажите, – произнес он, – вы что-нибудь когда-нибудь слышали о параллельных мирах?
Гриша уставился на бородатого с лютой злобой. Он терпеть не мог, когда какой-нибудь перезрелый ботаник начинал умничать в его благородном присутствии. Грише сразу начинало казаться, что его пытаются обидеть, нарочно произнося слова, значения которых он не знает. А обид Гриша не прощал. Никому и никогда.
– Для вас это будет новостью, – продолжил бородатый, – но на определенном историческом отрезке линия пространственно-временного континуума распалась на две ветви, которые ныне существуют параллельно. Одна из ветвей – наш мир, тот, в котором вы родились и живете. Но есть и другая реальность. Параллельная.
Внимательно присмотревшись к бородатому типу, Гриша наконец-то вспомнил, где он уже видел эту рожу. Похожий портрет висел в его школе, в классе русского языка и литературы.
– Лев Толстой? – пробормотал Гриша.
Его реплику никто не расслышал. Толстой продолжал умничать:
– Раскол исторической линии на две параллельные ветви произошел в тысяча восемьсот двенадцатом году, из-за кометы, что пролетела в опасной близости от Земли. По всей видимости, комета оказала какое-то необычное влияние на структуру пространства-времени, но так или иначе, с момента ее пролета в одной точке пространства и в одно время существует два разных мира, чье развитие тоже шло по-разному. Истрию нашего мира вы, разумеется, знаете....
Тут Толстой дал промашку – Гриша не знал истории никакого мира, ни своего, ни чужого. Гриша вообще не любил читать, его буквально ломало от этого занятия. Он считал, что чтение, это хобби лохов, и конкретному нормальному пацану заниматься этим просто стыдно.
– Ну а что касается параллельной ветви реальности, то там все совсем иначе, – продолжил Толстой. – Вместо двух мировых войн там была одна, никакой октябрьской революции не было, а в России до сих пор правят представители дома Романовых. В России монархия, понимаете?
– До жопы мне! – огрызнулся Гриша.
– Развитие той, параллельной, России двигалось в совершенно ином направлении. Там до сих пор существует крепостное право, до сих пор всем владеют помещики, а новейшие достижения науки направлены лишь на то, чтобы еще больше подчинить себе крепостных, окончательно сломив их волю, подавив в зародыше даже мысли о непокорности. Но, возможно, именно благодаря этим суровым мерам в отношении холопов, параллельная Россия выстояла во все шторма двадцатого века, а там, поверьте мне, тоже изрядно штормило.
Гриша понял только одно – Толстой слишком долго задержался на этом свете. Пора мочить умника.
– Профессор, переходите ближе к делу, – попросила Ярославна.
– Да, разумеется, – спохватился Толстой. – Так вот, Григорий, мы принадлежим к древней тайной организации опричников. И нам нужен один древний артефакт – жезл Перуна.
– Я его не брал! – тут же открестился от обвинений Гриша, и следом поспешил подставить друга. – У Скунса в кладовке какая-то палка стоит. Не ваш жезл случайно?
– Жезл был утрачен много веков назад, – раздраженно пояснил Толстой. – Нам известно, что его последним владельцем был жрец Перуна по имени Круча.
– Вот у него и спрашивайте, куда он вашу палку дел, – предложил Гриша. – А меня отпустите. Я вообще чужого не беру.
– Вы не понимаете, – покачал головой Толстой. – За минувшие столетия многое произошло, и очень многие знания, до того бережно хранившиеся в тайных местах, были утрачены. Всех людей, которые могли хоть что-то знать о жезле, расстреляли чекисты, документы пожгли или растащили, на месте древних капищ, отмеченных для верности православными храмами, устроили или бассейны, или казармы, или овощные базы. После столетнего хаоса искать что-то, особенно предмет такой важности и ценности, просто бесполезно. Но, к счастью, существует другая реальность, где никаких революций, гражданских войн, коллективизаций, индустриализаций и прочих непопулярных реформ не было. И в той ветви пространственно-временного континуума гораздо легче обнаружить следы жезла. Вы понимаете?
– Руки развяжите, мне в толчок надо, – прорычал Гриша. – Сейчас вам весь стол оболью, вы понимаете?
– Потерпите, – попросил Толстой. – Скоро вы сможете посетить комнату для мальчиков.
– Мне не надо никакой комнаты для мальчиков! – обиделся Гриша. – Мне надо комнату для крутых перцев.
А про себя подумал: «Я не я буду, если мимо унитаза не навалю и все стены им не орошу».
Гриша решил совершить в уборной подвиг в честь новой возлюбленной – написать струей на стене ее имя, или, в крайнем случае, нарисовать сердечко с подтеками.
– В общем, вам придется отправиться в параллельную реальность, и всеми правдами и неправдами отыскать следы жезла в прошлом. Только так мы сможем обнаружить его в этом мире.
– Это куда ехать-то? – не понял Гриша.
– Никуда, – утешил его Толстой. – Телесный переход из одной ветви реальности в другую невозможен. Но мы в силах переслать туда ваше сознание, и внедрить его в тело вашего зеркального двойника. Зеркальный двойник, это ваша точная копия, обитающая в параллельном мире. Лишь у немногих есть такие двойники, так что нам повезло, что мы нашли вас.
– Погоди с согласием, – осадил Толстого Гриша. – Ты скажи по-русски: куда ехать?
– Я же вам уже объяснил, – теряя терпение, проворчал Толстой. – Мы перенесем ваше сознание в тело вашего двойника, живущего в параллельной ветви реальности.
