Долг платежом красен

Воронцов швырнул трубку в сторону и, не переставая наворачивать круги по комнате, запустил руки в волосы, что-то бормоча себе под нос и, кажется, не замечая, застывших в дверном проеме сына и секретаря. Через минуту он остановился и, полностью взяв себя в руки, повернулся к Лизе и начал давать указания:

– Лизавета, отмени все приемы. Позвони в издательство – статьи в этом месяце не будет… Если только ты сама ее не напишешь! Давай, сейчас же обзвони всех клиентов – соври им что-нибудь! Меня не будет не меньше недели. Так…

Егор хотел сказать еще что-то, но увидел в окно подъезжающую к дому скорую.

– Олег! – воскликнул Воронцов и бросился к входной двери, поджидать там своего приятеля – доктора-волшебника.

Лиза недоумевала, как тот мог приехать так быстро, но Ваня, сделав неопределенное движение рукой, пояснил загадочным голосом:

– Магия…

Обломова вновь кивнула, скорчив недоверчивую рожицу, и отправилась в прихожую поглядеть на этого Олега Ярославича. Ваня же подошел к лежащей на кровати матери и попробовал прошептать над ней пару волшебных слов, которые, естественно, не помогли. Мальчик разочаровано вздохнул, но, в общем, он не был расстроен так, как его отец. Ваня гораздо сильнее беспокоился, если бы Анастасия просто заболела. А так… Это же всего лишь колдовство! Он и сам маг, так что, наверняка, сможет справиться с этим заклятием, нужно только немного постараться. Отец вообще зря паникует. Даже странно, что он ведет себя так… взволнованно. Ладно, Лиза – она девчонка, не верит в волшебство и совсем не умеет колдовать. Но отцу шестьсот четыре года – он должен уже быть умудренным опытом и не впадать в истерики, особенно тогда, когда требуется спокойно обдумать ситуацию. Ваня сам удивлялся трезвости своих мыслей, но не сомневался в их правильности и был горд собой как никогда.

Когда в комнату вошел Олег Ярославич в сопровождении Егора и, таскающейся за ним по пятам, Лизы, Ваня оглянулся и вежливо поздоровался, не выпуская из рук ладошку матери. Глядя на Обломову, мальчик понял, что та удивлена, расстроена и напугана гораздо сильнее, чем он предполагал, и с сожалением подумал о том, что ему, наверняка, предстоит ее утешать. Ваня чувствовал себя от этого чуть ли не рыцарем, хотя предпочел бы, чтобы Лиза была менее чувствительной и более понятливой.

Олег и Егор подошли к Анастасии, врач провел ладонью у нее над лицом и, сказал только:

– Магический сон, разумеется.

Затем позвал из прихожей двух санитаров, приехавших вместе с ним, и, уложив с их помощью Анастасию на носилки, покинул квартиру, сопровождая больную до машины скорой помощи. В дверях он пожал руку Егору, попрощался с Ваней и кивнул Лизе, а затем, не сказав ничего, удалился.

– Олег отвезет ее к себе в клинику и, если что-то… если что – он сумеет оказать ей помощь, – объяснил Егор, не глядя ни на сына, ни на Лизу, когда дверь за врачом закрылась.

Воронцов немного помолчал, но, решив, видимо, окончательно объяснить все Ване, сказал:

– Это магический сон – твою маму заколдовали так, что она не сможет сама проснуться… – мальчик на это сдержанно кивнул, давая понять, что он и сам догадался, но Егор продолжил объяснения. – Заклинание не самое простое и… не самый простой волшебник его наложил. Семен… он… мне с ним ни за что не справиться! Я не могу снять это дурацкое заклятие! – отчаянно воскликнул Воронцов, и Лиза даже подпрыгнула от этого возгласа. – Мне нужно кое-что сделать и тогда… я надеюсь… Настя проснется.

Воронцов отвернулся от сына и уставился на портрет Елизара. Помолчав минуту-другую – никто не смел нарушить тишину – Егор, собравшись с мыслями, повернулся к Лизе и решительно сказал:

– Поэтому, Лизавета, я прошу тебя остаться в нашем доме и присмотреть за Иваном. Он взрослый и разумный мальчик, но готовить не умеет, так что посторонняя помощь в мое отсутствие ему не помешает. И, кстати, ты еще никому не позвонила? Живо садись за стол и обзванивай клиентов!

Когда Лиза кинулась исполнять поручение, Егор обратился к сыну:

– Я уеду на неделю, а ты останешься с Лизой. Никуда не ходи, сиди дома! Я оставлю вам защиту, так что ничего не бойтесь. Успокоишь Лизу, ладно? Олег будет звонить каждый день, и говорить, как дела у мамы… Но не думаю, что там что-нибудь изменится. Ездить к ней не нужно. Если я все сделаю правильно – а я сделаю – то не позже чем через неделю она вернется домой.

Ваня молча слушал отцовские наставления, но когда тот, потрепав его по волосам, отвернулся, мальчик подал голос:

– Может, я поеду с тобой? Я тебе помогу.

– Нет уж! – резко ответил Егор. – Ты останешься дома. Хватит того, что случилось с Настей! Не нужно, чтобы еще и тебя кто-нибудь заколдовал…

Лиза тем временем объяснилась с последним клиентом – благо на следующей неделе их должно было быть немного – и, повесив трубку, ждала дальнейших распоряжений, решив в издательство позвонить попозже. Егор заметил это и почти бесцеремонно, вытащив девушку из-за стола, встал на ее кресло и потянулся к портрету Елизара. Тот явно оживился и, казалось, с нетерпением чего-то ждал, пока Егор чертил в уголках картины какие-то символы кусочком угля, непонятно откуда взявшимся у него в кармане.

– Что он делает? – прошептала Лиза, наклоняясь к самому уху Вани.

Но мальчик и сам не имел понятия о том, что же проделывает его отец, он только смутно догадывался, но озвучить эти догадки не успел, так как все его внимание было отвлечено происходящим на портрете, а вернее – с портретом. Елизар протянул руки к раме и ухватился за нее, Егор, увидев это, слез с кресла и отошел на пару шагов от Лизиного стола. А Елизар вытянул из портрета руки и оперся ими на стену, потом весь подался вперед, влезая в комнату из картины, словно через форточку – вначале голова, плечи, торс, затем, перекувырнувшись через раму, юноша с шумом опустился ногами на Лизин рабочий стол и выпрямился во весь рост.

Если бы Лиза умела терять сознание от волнения, то она бы уже без чувств валялась на полу. Но у Обломовой были, как она с удивлением обнаружила, крепкие нервы, и девушка только вцепилась в плечо Вани, скривившегося от боли, но благородно позволявшего подруге такое проявление эмоций. Елизар сладко потянулся и что-то громко раздраженно пробормотал, хотя на лице его играла счастливая улыбка. Лиза не поняла ни слова из того, что сказал юноша, но была уверена, что он выругался. Егор стоял в сторонке и спокойно дожидался, пока Елизар слезет со стола. Наконец, тот легко спрыгнул на пол и, скрестив руки на груди, посмотрел на Воронцова.

– Что ж… – Егор повернулся к Лизе и Ване. – Думаю, нет смысла представлять вам сего молодого человека. Это Елизар. Он будет во всем помогать вам, пока меня не будет. Во всем, Елизар, ты понял?!

На довольно грозный взгляд хозяина бывший портрет только усмехнулся. Егор, вздохнув, подошел к юноше ближе и, вновь повернувшись к сыну и замершей рядом с ним девушке, сказал Елизару:

– Ты тоже всех знаешь, так что должен понимать, что мой сын Иван всегда сумеет дать тебе отпор. А вот с Елизаветой Александровной я попрошу тебя вести себя прилично и постараться больше не дергать ее за волосы.

Елизар с лукавой улыбкой взглянул Лизе в глаза, подмигнул ей и ответил красивым юным голосом:

– Ничего не могу обещать.

Егор закатил глаза, раздраженно вздохнул, пробормотав себе под нос что-то вроде «и на кого я полагаюсь?», подошел к сыну и прошептал ему что-то на ухо. Ваня кивнул и, не обращая внимания на насмешливое фырканье Елизара, пообещал, что ни с ним самим, ни с Лизой ничего плохого не случиться, пока Воронцова не будет дома. Егор спросил Елизара, понимает ли тот, что от него требуется, приказал никого не впускать и не выпускать, следить за Ваней, охранять его и всеми силами защищать при любой опасности. Юноша шутовски поклонился, ехидно спрашивая:

– Чего еще пожелает хозяин и повелитель?

Егор бросил короткое «Не дерзи!» и направился в кабинет. Лиза, отцепившись от Вани, как завороженная, подошла к висящему на стене портрету и ткнула в него пальцем, желая убедиться, что это всего лишь холст в раме. Так и было – ее пальчик уперся в твердую поверхность, на которой остался теперь лишь нарисованный фон. Обломова продолжала недоверчиво скрести по портрету под снисходительным взглядом Вани и насмешливым – Елизара, когда Егор вернулся из кабинета, распихивая по карманам, всевозможные амулеты и другие магические вещицы. Он подошел к двери, раскрыл ее, бросил долгий взгляд на сына и спросил, обратившись к Елизару:

– Я могу на тебя рассчитывать?

Юноша неопределенно пожал плечами и не ответил. Воронцов насупил брови и Елизар рассмеялся:

– Ладно! Я постараюсь вести себя хорошо и заботиться о твоем отпрыске.

– У тебя все равно нет выбора, – жестко заявил Егор, на мгновенье помрачневшему от этих слов юноше. – Ваня, будь с ним осторожен – он мелкий пакостник! Но ты всегда можешь на него положиться – Елизар никогда не причинит тебе зла.

Ваня кивнул с очень серьезным видом. Егор сорвался с места, сжал сына в объятьях, затем выпрямился и, достав что-то из кармана, протянул мальчику.

– Надеюсь, она не пригодится, но в случае чего она тебе поможет, – пояснил Воронцов и, не удостоив взглядом Елизара и лишь слегка кивнув, не отходившей от картины, Лизе, покинул дом.

Елизар со своей вечной ухмылкой молча уставился на Ваню, вертевшего в руках предмет, оставленный ему отцом. Лиза, все еще стоявшая около портрета, тоже взглянула на мальчика и с удивлением обнаружила, зажатую в его пальцах волшебную палочку. Волшебную палочку! Это могла быть только она… И вот тут-то девушка поняла, что разум покинул ее окончательно и бесповоротно.

Глава шестая, в которой Лиза теснее знакомится с Елизаром

Елизар в пятый раз открывал и закрывал холодильник с глупейшим выражением лица и совершенно детской улыбкой.

– Замечательная штуковина! – вынес свой вердикт юноша и начал выкладывать на круглый кухонный стол содержимое белоснежного, усыпанного магнитиками, чуда техники.

Сразу же после того, как Егор ушел, а Ваня успокоил, осевшую в кресле Обломову, Елизар заявил, что уже лет сто не ел человеческой пищи и прямо-таки приказал его угостить. Поэтому спустя минуту Ваня и Лиза сидели за столом, подперев головы, и наблюдали за игрой Елизара с холодильником. Лиза очень медленно приходила в себя – еще бы! Последний час был насыщенным! Анастасия, впавшая в летаргию, безумный Егор, двухмерное изображение, неожиданно ставшее трехмерным и заговорившее, да еще и волшебная палочка! Ваня, казалось, был абсолютно спокоен: за мать, оказавшуюся в надежных руках Олега Ярославича, он теперь совсем не переживал. Что до Елизара, то мальчик, хоть и был удивлен его преображением – он такого раньше не видел – шокирован не был, потому что мать однажды сказала ему, что Елизар не просто нарисованный, а настоящий человек. Ване не нравилось, что Лиза впала в ступор, но как привести ее в нормальное состояние, мальчик не знал, так что решил не переживать и из-за нее. Кто его действительно волновал, так это отец. Иван всей душой верил в него, но опасался, что в таком возбужденном состоянии, в котором Егор покинул дом, он мало чего сможет добиться.

Мальчик озабоченно вздохнул, но, будучи веселым девятилетним ребенком, долго тревожиться не мог, особенно если рядом происходили интересные вещи, и обратил все свое внимание на Елизара.

– Ты что, никогда не видел холодильника? – спросил Ваня, усевшегося за стол юношу.

– Нет. Когда бы? Меня все время помещали в прихожей! И только благодаря тому, что у некой барышни, – Елизар подмигнул и кивнул на Лизу, – было там рабочее место, я узнал, что такое компьютер.

– А телевизор? – продолжал расспросы мальчик.

– Телевизор знаю. Один раз, во время ремонта, меня перевесили в спальню – там я его видел.

Лизу покоробило слово «перевесили» и она передернула плечами, но ничего не сказала. Елизар, не обращая на реакцию девушки никакого внимания, принялся за еду, пробуя все, что достал из холодильника: ветчину, сыр, овощи, фрукты, глазированные сырки, яйца, паштет и другие вкусные продукты. Было похоже, что юноша находится на вершине блаженства – он закрывал глаза, смакуя каждый новый вкус, а иногда, даже постанывал от удовольствия.

– Ты так голоден? – с нескрываемым сочувствием спросил Ваня.

Елизар тщательно прожевал своеобразный бутерброд из двух кусков сыра, завернутых в ветчину, закусил его виноградинкой и, проглотив все это, ответил:

– А ты как думал? Сто лет провести на пыльном портрете!..

– Но-но! – вскинулась Лиза, доселе сидевшая с равнодушным видом. – Я лично стирала с тебя пыль каждую неделю.

– Благодарствуйте! – с сарказмом откликнулся Елизар, недружелюбно стрельнув в Обломову взглядом. – И чем сидеть тут без дела, лучше бы чаю заварила.

Оскорбленная, но терпеливая Лиза встала из-за стола и с видом, выражающим всю глубину ее чувства собственного достоинства, нажала кнопку, включая электрический чайник.

– Класс! – прокомментировал Елизар, когда Лиза залила горячей водой чайный пакетик и подала чашку юноше: вероятно, и электрический чайник был ему не знаком.

Так же, как и чайный пакетик, который он с интересом разглядывал, а затем и распотрошил. Лиза, шумно вздохнув от неудовольствия, вытерла результаты Елизаровых исследований со стола и вновь уселась напротив юноши. Ваня задавал ему какие-то вопросы, Елизар весело отвечал, иногда сам что-то спрашивал… В общем, разговор легко завязался и спокойно протекал. Обломова же, не участвуя в беседе, откровенно рассматривала нового знакомого.

Елизара нельзя было назвать сказочным красавцем, но внешность его была, несомненно, приятна и довольно интересна. Выглядел он почти так же, как и на картине, но что-то неуловимо изменилось. «Объем появился! Елизар в формате 3D!» – самой себе с сарказмом пояснила Обломова. А еще – голос. И вместе с этим в десять раз возросла дерзость юноши – хотя об этом Лиза еще и не догадывалась. Сейчас она видела перед собой только привлекательное лицо в обрамлении золотистых волос, со светлыми лукавыми глазами и красивым ртом, почти не перестающим улыбаться. Ростом Елизар был не много выше Лизы, и назвать его высоким было бы несправедливо, но изящество и тонкость фигуры зрительно делали его более рослым. Одет молодой человек был странновато, но просто – в белую рубашку старомодного покроя и черные узкие брюки, такие, как на портретах начала девятнадцатого века. В ухе Елизара Лиза заметила серьгу с гладким зеленым камнем, а длинные пальцы юноши были унизаны кольцами. «Пижон!» – почему-то пронеслось у девушки в голове, и она поморщилась от этой мысли. Зато другая мысль ее больше заняла, а подумала Обломова о том, что происходящее с ней не может быть правдой. Ну не может сейчас сидеть напротив нее этот смазливый юнец и весело болтать с Ваней, съедая недельный запас продуктов! Это какая-то иллюзия! Точно. Совершенно точно. Но проверить стоило.

Лиза встала, не говоря ни слова, подошла к Елизару и ткнула его пальцем в плечо. Юноша, прекратив жевать, оторопело уставился на нее, таким же взглядом окинул подругу Ваня. Лиза, убедившись, что перед нею человек из плоти и крови (из плоти уж точно, а что там течет у него по венам еще нужно проверить!), вернулась на место, пробормотав:

– Извини.

Елизар помолчал немного, хмыкнул и спросил:

– И что это было?

Лиза не ответила. Она, отвернувшись к окну, перебирала пальцами свои короткие черные волосы, погрузившись в раздумья и не реагируя на окружающих.

– Она в своем уме? – прошептал Елизар, склоняясь к Ване и настороженно косясь на Обломову.

Ваня, обеспокоенным взглядом окинув девушку, так же шепотом ответил:

– Лиза не сумасшедшая! Она просто сильно удивилась. Она… не верит в волшебство.

– Не верит в волшебство! – громко рассмеялся Елизар, заставив Лизу резко обернуться. – Работает у волшебника и не верит в волшебство! Парадокс!

Ваня тоже улыбнулся, и Лизе это совсем не понравилось: Елизар может смеяться сколько угодно – с ним у Лизы, еще когда тот был нарисован, были не лучшие отношения, а вот насмешек от Ивана Обломова не ожидала.

– Не обижайся, Лиза! – попросил мальчик, увидев, как изменилось лицо девушки.

– Я не обижаюсь, – кротко отозвалась Лиза. – Я понимаю, что похожа на дурочку. Но, смею заметить, я выглядела бы менее глупо, если бы вы, молодые люди, соизволили объяснить мне, что здесь происходит.

– Буду я еще утруждаться! – фыркнул Елизар, отпивая из чашки.

Подобной наглостью терпеливая, но гордая Лиза была возмущена до глубины души, и это возмущение было выражено в восклицании:

– Ах, так!

Лиза вскочила, вырвала чашку у юноши из рук, расплескивая чай по столу, и швырнула ее в раковину. Затем начала складывать продукты обратно в холодильник под возмущенные возгласы Елизара. Несколько мгновений молодой человек просто наблюдал за действиями Лизы, но, поняв, что останавливаться девушка не собирается, вскочил и стал вырывать у нее из рук тарелку с колбасной нарезкой. На глазах Ивана перед холодильником развернулась маленькая, но яркая батальная сцена, итогами которой стали несколько разбитых яиц, разорванный пакет с соком и раздавленный помидор, на котором противоборствующие стороны и поскользнулись. Елизар и Лиза, сидя на полу, перепачканные яичными желтками, злобно глядели друг на друга, тяжело дыша. Взгляды серых и карих глаз, метали молнии, а от волос молодых людей, казалось, отпрыгивали искры. Раскрасневшаяся Лиза, старалась успокоиться и придать своему лицу нормальное выражение, побледневший же Елизар, не скрывал своего бешенства и был готов продолжить потасовку. Юноша и девушка на полу воронцовской кухни представляли собою разительный контраст, о чем не преминул заметить, стоявший над ними Ваня. Елизар тут же успокоился и, поднимаясь на ноги, согласился с мальчиком:

– Это точно! Мы как ясное небо и серая земля, как расписной плафон и глиняный пол, как…

– Вы бы прекратили сыпать антагонизмами, господин пол, – перебила юношу Лиза, – и лучше бы подали даме руку, а затем соизволили убраться за собой. Или хотя бы просто убраться отсюда!

Елизар отряхивался, даже не глядя в сторону девушки, которая, не дожидаясь, помощи галантного кавалера, сама поднялась на ноги, и, заставив с помощью волшебства исчезнуть все пятна со своей одежды, высоко вздернул подбородок и с достоинством произнес:

– Во-первых, я не вижу здесь дам. Во-вторых, это ты здесь совершенно лишняя, так что и убираться, во всех смыслах, следует именно тебе, разлюбезная Елизавета Александровна!

Говоря это, юноша прекрасно понимал, что Лиза не лишняя совершенно – ведь он не собирался сам заниматься приготовлением пищи и наведением порядка в доме в ближайшую неделю. Ладно, порядок можно было навести и с помощью магии, но вот кулинария – это тоже своеобразный вид волшебства, Елизару, к сожалению, не доступный. Но очень уж хотелось поставить девчонку на место, потому юноша и не удержался от дерзкого замечания… Ваня, в это время при помощи волшебной палочки, очищающий одежду девушки, увидев пылающий взгляд Лизы, хотел было что-то сказать, вставая между молодыми людьми, но Елизар, бесцеремонно отстранив мальчика, продолжал, уставившись на Обломову:

– И вообще, по какому праву ты распоряжаешься в этом доме?

– По тому праву, что меня оставили здесь за старшую! – Лиза гордо вскинула голову, отбрасывая со лба растрепавшуюся челку.

– Я старше тебя на несколько сотен лет! – насмешливо отозвался Елизар.

– А по виду не скажешь.

Елизар был только польщен таким замечанием и, пригладив волосы, произнес величественно:

– Да. Волшебники часто выглядят молодо для своих лет.

– Ага! – с сарказмом отозвалась Лиза. – Только ты выглядишь, как мальчишка!

Выражение лица Елизара изменилось так, что даже Ване стало страшно – видимо замечание девушки, сильно задело болезненное самолюбие молодого человека. Обломова поняла, что сказала лишнее и, испуганно пискнув, бросилась вон из кухни от рванувшего следом за ней Елизара. Ваня остался стоять, где стоял, и оглядывать под доносящиеся со стороны прихожей визги и угрозы, разгром на бывшей еще час назад идеально чистой кухне. При этом мальчик улыбался и думал о том, что благодаря Лизе он за полгода уже почувствовал, как хорошо было бы иметь старшую сестру – если бы ею была Обломова. Теперь же ему пришло в голову, что наличие еще и старшего брата делало бы его жизнь более разнообразной. Хотя, понял Иван, если бы Елизар и Лиза всю жизнь были бы ему родными братом и сестрой, то неприятных воспоминаний в этой его жизни, как и синяков, было бы у него гораздо больше…

Глава седьмая, в которой Елизар просвещает недалекую Лизу

Хоть Лиза и была довольно слабой девушкой, сражение с Елизаром она в этот раз выиграла, благодаря тому, что и слоники, и кукушка, и даже книги из кабинета Егора, куда она забежала в попытке спрятаться от разъяренного юноши, встали на ее защиту. А вскоре подоспел и Ваня, который не без помощи волшебной палочки разнял сцепившихся молодых людей.

Теперь все трое сидели в гостиной – Лиза с Елизаром на диване, а Ваня, строго глядя на них – в кресле напротив. Только что детскими устами была прочитана лекция о недостойном поведении и нарушении указаний Егора. Мальчик попытался с абсолютно серьезным видом пристыдить старших друзей, но этот серьезный вид совершенно не вязался с несерьезной внешностью и детским голосом, а потому воспитательная беседа только позабавила провинившихся. Но и это было большим плюсом, потому что воинственное настроение бесследно испарилось. Ну, может и не совсем бесследно, но, по крайней мере, не собиралось возвращаться в ближайшие несколько часов.

– Не понимаю! – в заключении воскликнул Ваня. – Вы же дружили, пока Елизар был картинкой!

Лиза, скривившись, покосилась на Елизара, глядевшего на нее с презрительным выражением лица, и протянула:

– Ну, если то, что этот субъект постоянно корчил мне рожи, портил прическу и очень больно дергал за волосы, было проявлением дружбы с его стороны, то не хотела бы я быть его врагом.

– Я просто шутил, – отозвался Елизар невинным голосом, закатывая глаза к потолку.

– Хороши шутки! – Лиза снова обретала боевой настрой.

– А нечего было мурлыкать себе и мне под нос всякие дурацкие песенки! Раздражает!..

– Тебе не нравится, как я пою?

– Мне не нравится, как часто ты это делаешь!

– Мне тоже, много чего не нравится, но я же терплю!

– Это делает тебе честь.

– Ты невыносим!

– А ты думаешь, отчего меня запихнули на портрет?!

– О да! Полагаю, другого способа заставить тебя замолчать, не существует! – язвительно бросила Лиза, хотя в последней фразе Елизара сквозила такая неприкрытая горечь, что девушке стало его жалко.

Действительно, не сладко, должно быть, провести на портрете (пускай и не пыльном ее стараниями) столько лет. Лиза бы тоже бросалась на всех подряд после такого… Определенно стоило наладить отношения.

– Ладно, – хлопнула по коленям Обломова. – Мы с тобой не поняли друг друга, Елизар. Предлагаю простить друг другу причиненные за последние пару часов обиды и постараться найти общий язык.

Лиза протянула Елизару руку, но, видя, что тот не стремится ответить на ее дружеский жест, добавила:

– Хотя даже, когда ты был картиной, ты мне не нравился.

Юноша усмехнулся и все же пожал Лизе руку.

– Теперь же, когда мир заключен, я попрошу тебя все же объяснить мне, глупой, что же происходит, – продолжила девушка, не выпуская руки Елизара. – Во-первых, кто ты такой? Отчего тебя засунули на портрет, мне теперь понятно, но вот как ты позволил это с собой проделать, я не представляю. Не расскажешь? Далее! Куда ушел Егор? Что с Анастасией? Кто этот жуткий старикашка, заявившийся сюда с этой «розовенькой» дамочкой? Да и она кто такая? И главное, что мне-то делать? Егор меня здесь в качестве домработницы, что ли оставил?!

Ваня поддержал Лизу, потому что ему самому было непонятно, что же происходит, и Елизару, который явно хотел, чтобы его подольше поуговаривали, ничего не оставалось, как ответить-таки на вопросы.

– Так уж и быть, – махнул юноша рукой, выражая всем своим видом, что он делает огромное одолжение, просвещая невежественных Обломову и младшего Воронцова. – Начну с конца: да, Лиза, тебя оставили здесь именно, как домработницу, потому что ни на что другое ты не годишься. И не нужно возмущаться! Между прочим, телефон на твоем рабочем столе звонит уже пять минут, а ты этого даже не заметила, следовательно, секретарь из тебя никудышный…

Лиза, только сейчас обратившая внимание, на непрекращающийся трезвон из прихожей, бросилась вон из гостиной выполнять свои секретарские обязанности, не забыв на ходу потребовать, чтобы без нее ни о чем не говорили. Объяснившись с клиентом, Обломова вспомнила, что нужно еще позвонить в издательство. Решив, наконец, эту проблему, Лиза с чистой совестью включила автоответчик, выключила компьютер и вернулась в гостиную, где, не смотря на ее просьбу, Елизар продолжал разъяснять Ване происходящее. Вид у мальчика при этом был удивленный и недоверчивый, но из-за чего произошла такая метаморфоза, Лиза не узнала, потому что надменный Елизар отказался повторять то, что он уже успел рассказать в отсутствие девушки. И заставить его не представлялось возможным. Поэтому Лизе пришлось удовольствоваться лишь последующим повествованием.