– Н-н-нет… Люсь… Я… это… в метро! И… это… заболел! И… О! Контролёр! Пока, спокойной ночи!
Он нащупал кнопочку с красным телефончиком своего доисторического, но неразбиваемого аппарата, как бы невзначай понажимал на неё «до полного отключения» и снова повалился не подушку в драной наволочке. Сон, поджидавший за тумбочкой, метнувшись лягушачьим языком, навалился на уже почти одинокого таксиста.
Проснулся Пётр к девяти. Точнее, встал, проснуться он так и не удосужился. Натянул носки – один чёрный, другой – тёмно-синий (обнаружив неделю назад, что они разного цвета, Пётр честно попытался понять, почему: покупал вроде одинаковые? Ещё через три дня оказалось, что в шкафу носки тоже разные. Через два до него дошло, но обмен всё равно не состоялся: носимые носки уже слегка попахивали, а постирать их ни одному мужику в голову не придёт).
Стеклов посмотрел в зеркало. Вид сонной небритой физиономии произвёл на него странное впечатление. Физиономия ухмыльнулась, гыкнула и, насвистывая цеплючую мелодию по модные туфли, неспеша отправилась жарить яичницу.
«А Люська-то обиделась – минимум до завтра звонить не будет». Мысль оказалась крайне позитивной, на её фоне даже песня стала менее дурацкой.
Пётр стал посреди комнаты, осмотрелся. Чего-то не хватало, но чего именно? Вроде все утренние дела закончены… Он пожал плечами: совесть почти чиста, можно и поработать.
По пути подключил телефон. Тот сразу сообщил о трёх пропущенных вызовах с работы. Звонила Иринка – весёлая рыжая девчонка лет двадцати двух, любительница спортивной одежды, боевиков и сальных анекдотов. Обычно она его прикрывала. Может, до начальства и не дойдёт слух об очередном опоздании? Хотя… Давно пора эту работу менять! Мечтал же когда-то свою кофейню открыть! После института думал подработать немного и… вот.
Вот бросить всё и укатить на юга. С Иринкой. А что? Она девчонка симпатичная, отчасти даже интеллигентная, вон как анекдоты хорошо рассказывает! Люську бросить наконец. Эх, поменять бы всю свою жизнь!
Звонок – опять Иринка. Не здороваясь, поинтересовалась:
– Живой?
– Ну?
В ответ – ядрёный трёхэтажный мат.
– Ты хоть когда-нибудь вовремя приходишь?! Пулей сюда! И чтоб в последний раз, кусать тебя за ногу!
Через тридцать минут так и не проснувшийся Петр Стеклов ехал на вызов. На сиденье рядом лежали два томика Достоевского. Всё-таки в душе Стеклов оставался романтиком. Или просто искал способы взаимовыгодного сотрудничества с ростовщиками.
Резкий поворот – одна из книг юркнула под сиденье. Пётр потянулся за «Идиотом».
«Да сам я…» – успело мелькнуть у него в голове.
На дороге стояла миниатюрная девушка. Хорошенькая, но для сентябрьского дня одетая слишком легко: мини-юбочка и джинсовая куртка. Распущенные волосы цвета голубики почти закрывали лицо. Петр запомнил только глаза – испуганные, удивлённые, непонимающие, обиженные… Её жизнь обрывалась до смешного быстро. Водитель пытался вывернуть руль, но тот словно заклинило.
Да что же она так и стоит на месте?!..
Глава 2
Она
06.55. Она, как обычно, проснулась немного раньше, чем зазвонил будильник. Ганя (родители постарались и выбрали имя с подвывертом) задумалась о вчерашнем дне. Память услужливо выдала два списка, заполненных аккуратным почерком: «намеченное» и «выполненное». Списки, разумеется, полностью совпадали. Ганя удовлетворённо зевнула: она всегда выполняла всё намеченное. Начальство её за это ценило, а сотрудники прозвали длинно, но справедливо: «кто-везёт-на-том-и-едут».
Гане её образ жизни нравился. Она всегда знала, где что лежит, всюду появлялась вовремя, её планы из разряда «надо бы» неизбежно переходили в разряд «успела». Вроде бы всё идеально. А в личной жизни – только дымчатый кот Енот. Постоянно гадит под диваном и ходит грязными лапами по ковру. Одно слово – мужик. Почти (как-то после весеннего загула хозяйка, разозлившись, сволокла его к ветеринару). Но, несмотря ни на что, девушка кота любила: какой-никакой, а мужчина в доме.
07.00. Прозвенел будильник. Не позволяя себе раскачиваться, Ганя села. Встала. Тщательно заправила кровать, чтобы складки не портили внешнего вида. Смотреть на покрывала в течение дня некому, но девушку грела мысль, что вечером она вернётся в аккуратно прибранную квартирку. Накинула халатик и отправилась наводить утренний марафет. Уходило на него не больше десяти минут (всё-таки она в этом деле профессионал), но вставала Ганя всегда за целых три часа до выхода. Рабочий день в салоне красоты «Идиллия» начинался в 10.30. На дорогу – семнадцать с половиной минут неспешным шагом. Десять – на непредвиденные обстоятельства. Две с половиной – привести себя в порядок и сосредоточиться. Рассчитано до секунды.
Лёгкий макияж – и можно завтракать: кофе с гренками. Ничего против здорового питания Ганя не имела, но всяческие диеты терпеть не могла, справедливо считаля, что любое ограничение в еде сделает её нервозной и дёрганой, а это обязательно повредит работе.
Час на просмотр любимого сериала. Решив, что Хуан-таки мерзавец, а сеньорите Розе, как и ей самой, давно пора замуж, Ганя с горя выпила ещё одну чашку кофе, бессовестно использовав запас «непредвиденных» минут. Оделась (юбочка и блузка, конечно же, приготовлены с вечера).
