Невеста под прикрытием, или Свадьбы не будет!

Соседи – сварливая пара, прибывшая откуда-то с юга, цеплялись за любую возможность поскандалить. Но если поначалу поводы были надуманными, то теперь Вильгельм – таким было полное имя кота – регулярно подбрасывал им веские причины для ссоры.

Высокая худая женщина уже ждала нас у калитки и, вздернув острый подбородок, дерганной походкой пошла вперед, придерживая подол длинного желтого платья с высокомерием королевы.

– Вот! – огласила она, указав пальцем в центр клумбы с настурциями.

Мы с Дирком уставились на помятые цветы и на то, что нахально не прикопанным лежало строго по центру.

– Откуда вы знаете, что это сделал наш кот? – резонно засомневалась я.

– А кто же еще? – взвизгнула дама. – Вот кошачьи следы, вот отметки когтей и, наконец, – она сняла с розового куста, растущего неподалеку, клочок серой шерсти и потрясла им перед моим носом.

– Это животное, – встрял Дирк. – Кот – воплощение свободы. Где хочет – там гадит.

– Знаете что, – прошипела тетка, придвинувшись к нему вплотную, – тут, – резкий взмах костлявой руки, – моя земля. Моя клумба. Мои цветы. И только я имею право делать тут, что хочу.

В окне их дома – одноэтажного деревянного строения, на котором печально облазила белая краска, – мелькнул плюгавый мужичок и тут же трусливо исчез.

– Если я еще хоть раз увижу на своем участке вашего кота, я с него шкуру спущу! – тетка ткнула мне под нос длинным острым ногтем. – Шкура у него хорошая, – коротко хохотнула. – Пойдет на воротник.

Все как-то сошлось: сперва вишни, потом допрос Нортона, воспоминания детства и теперь это… Энергия рванула через мои пальцы, которые сами собой сложились в любимую руну, и земля в центре клумбы взорвалась, обдав нас комьями грязи и трав.

Тетка присела от испуга, вытаращив глаза, а потом медленно выпрямилась и повернулась к глубокой воронке, образовавшейся вместо настурций. Дирк по-прежнему стоял рядом со мной, и на его лице, покрытом теперь слоем пыли, не дрогнул ни один мускул.

– Готово, – бодро отрапортовала я, отряхивая с себя грязь. – Кстати, я Мариэль, новая домоправительница господина Мрока. Впредь обращайтесь ко мне в подобных случаях, я всегда рада помочь.

Тонкие губы женщины задрожали, и она медленно и глубоко вдохнула, раздуваясь как воздушный шар.

– На всякий случай уточню, что Вилли – мой любимчик, – доверительно сообщила я. Глаза б мои его не видели. – Если с ним что-то случится, я очень, очень расстроюсь. А у меня нервы так себе, знаете ли. Хотя вы, конечно, знаете. Мы, женщины, такие – только дай повод закатить истерику. Истерика магички – то еще зрелище, – улыбнувшись, я покачала головой, – каждый должен его увидеть хоть раз. Хотя он и может стать последним.

Пока я болтала, Дирк подошел к краю воронки и заглянул внутрь.

– Зола. Отличное удобрение, – сказал он. – Сюда можно яблоню посадить. У меня как раз есть саженец. Хотите?

Женщина медленно сдулась, так и не сорвавшись на крик, и молча кивнула.

– Вот и славно, – умилилась я. – Доброго дня, как вы сказали, вас зовут?…

– Каразетта, – сдавленно представилась она.

– Еще увидимся, Каразетта, – пригрозила я.

Назад к калитке мы с Дирком шли в одиночестве, а на участке Мрока садовник свернул в противоположную от дома сторону. Остановились мы почти на границе леса.

– Вот тут мне нужно десять ям, – сказал Дирк. – На расстоянии семь шагов друг от друга, в ровную линию, диаметром примерно такие же, как та, у соседей. Сможешь? А я пока кухню побелю.

– Идет, – согласилась я.

Он пристально посмотрел на меня и добавил:

– Давай сразу обозначим границы. Ты управляешь домом, я – садом. На моей территории никакой самодеятельности.

– Заметано, – заверила я.

Кивнув, Дирк пошел к небольшому домику в глубине сада, где виднелись и другие хозяйственные постройки. Кажется, я все же нашла себе союзника, хоть и не там, где искала.

С ямами я разобралась быстро. Подождав, пока осядет пыль, прошлась вдоль ряда идеальных воронок со слегка обугленными краями. Энергия покалывала кончики пальцев, и, взмахнув руками, я нарисовала руну еще раз. Алые нити сплелись в тонкий узор, теперь резко дернуть – взрыв, фонтан земли взвился вверх, и рядом с десятой ямой появилась одиннадцатая. Запасная.

Выдохнув, я опустила руки, чувствуя приятную усталость и умиротворение – как всегда после выброса магии. И обида, и злость растворились, ушли, как не бывало, и оставалось гадать – знал ли Дирк, что именно это мне нужно? Похоже, садовник понимал куда больше, чем можно было предположить по его угрюмой физиономии.

Как бы то ни было, сейчас потоки энергии, пронизывающие мир, струились сквозь меня, не задерживаясь в теле. Когда я пыталась убедить родителей, что помолвка с Нортоном Мроком – ошибка, магия была основным аргументом, выступающим против меня. Артефакторы умеют направлять энергию в вещи, снимать излишки и использовать их во благо. Высший уровень магии – не то, чем принято разбрасываться, и поэтому мне подобрали того, кто подавал самые большие надежды – и полностью их оправдал.

Грех жаловаться: родись я, допустим, в жаркой Аль-Малене, меня бы признали ведьмой и убили. А так – всего лишь вынужденный брак.

Но, в конце концов, я могу просто регулярно что-нибудь взрывать! Если бы Нортон Мрок вернул мое приданое, я бы могла купить какой-нибудь луг и сбрасывать излишки сама – без всякого там артефактора. Ямы у меня получились на загляденье! Хорошо, что дом развернут сюда углом, так что Нортон вряд ли мог оценить мои садоводческие успехи.

Белые стены, красная черепичная крыша, кусты гортензии, пышные, как розовые облака, блестящие под солнцем окна, – издалека особняк казался хорошеньким, как игрушка. Окна… Я пересчитала их на первом этаже, а потом на втором. Подошла к дому и, обогнув, задрала голову и пересчитала снова. По всему выходило, что спальня Мрока занимает чуть не половину этажа. Но зачем ему такая большая комната? Что у него там? Гимнастический зал, где он качает свой идеальный пресс? Или обширная библиотека, куда не пускают посторонних? Гардеробная, где Нортон Мрок коллекционирует синие фраки, подчеркивающие цвет его глаз? Или просто гигантская кровать?

Я ухмыльнулась и вошла через черный ход на кухню. Там уже вовсю кипела работа, и потолок стал белее прежнего.

– Чудесно! – похвалила я. – Спасибо большое, Дирк.

Он пожал плечами и, спустившись со стремянки, придирчиво взглянул на потолок.

– Ямы готовы, – отрапортовала я. – Одну про запас сделала.

– Лишних ям не бывает, – согласился он. – Мало ли…

…понадобится что-нибудь закопать. Или кого-нибудь. Это так и повисло в воздухе невысказанным.

– Хозяин уехал в деревню. Просил передать, что пообедает там, – сообщил Дирк.

– Прекрасно.

Это и правда была хорошая новость. Во-первых, у меня не было никакого желания видеть Нортона снова. А во-вторых, я могу проверить – верна ли моя догадка. Оставив Дирка на кухне, я поднялась по лестнице на второй этаж и распахнула дверь в спальню Мрока.

Вопреки моим ожиданиям кровать оказалась самой посредственной, без балдахинов и пышных перин, а одежный шкаф – печально узким. Дверь за мной скрипнула, и сердце, подскочив, забилось где-то в горле. Я резко развернулась и выдохнула, прижав руку к груди.

– Это всего лишь ты, – с облегчением пробормотала я.

Кот тоненько мяукнул и пройдя мимо, потерся плюшевым боком о мою ногу.

– Ты знаешь, что мне сегодня пришлось разбираться с твоим дерьмом, во всех смыслах? – поинтересовалась я, пройдясь по комнате.

Тут и правда были книги, но совсем немного: пара приключенческих романов, целая полка учебников по артефакторике и рунам и один романчик, который я когда-то читала тайком от матери. Сюжет был простенький, а вот любовные сцены с придумкой и огоньком.

– Чтобы больше свою наглую морду к соседям не совал, понятно? – приказала я, перебирая корешки книг.

Вилли вновь коротко мяукнул и, подойдя к противоположной стене, поскреб лапой дверь. Она, тихо скрипнув, открылась, а за ней оказался кабинет Нортона Мрока. Через окна лился солнечный свет, на широком столе лежала куча смятых бумаг, чертежей и писем, а на стеллаже, что тянулся вдоль всей стены, стояли разные штуки, от которых так и разило магией. Но меня куда больше заинтересовали письма. Там должно быть что-нибудь компрометирующее, наверняка!

Вилли, пройдя внутрь, запрыгнул на стол и принялся играть смятой бумажкой точно котенок. Я подалась вперед за ним следом, но застыла, в последний момент разглядев тонкие нити магии, которые сплетались ажурным узором, растягиваясь на весь дверной проем. Кот оторвался от своего занятия и пристально на меня посмотрел, прищурив желтые глаза. Клянусь – на его щекастой морде явно отразилось разочарование!

Я поднесла раскрытую ладонь, выискивая слабые места в плетении, но меня окатило волной ровного жара. В принципе, я могу пройти. У Нортона Мрока высший уровень магии, но и у меня не меньший. Вот только бытовой маг, за которого я себя выдаю, завяз бы здесь, как муха в паутине, а потом его отшвырнуло бы прочь.

Обернувшись, я пригляделась и рассмотрела на стене напротив парочку вмятин. А ведь кто-то уже пытался и, может, не раз.

Вилли потянулся, выгнув спину, и спрыгнул со стола. Вышел из кабинета и вошел в него снова. Потом вернулся и, прикусив подол моего платья, потянул за собой.

– Ах ты, шерстяной мешок, – укоризненно протянула я. – Я, значит, тебя прикрываю, а ты ведешь меня прямиком в ловушку?

Нет, идти в кабинет никак нельзя. Мрок вернется, увидит сорванную завесу и проведет новый допрос, на котором, возможно, задаст правильные вопросы. Хотя бы – как меня на самом деле зовут. И все, миссия провалена.

Я потыкала пальцем в упругие нити. Если сорву защиту, то восстановить такое изящное плетение не смогу. Мой заслон выглядит как плотный сверкающий щит.

Задумчиво постучав носком туфли по полу, я развернулась и пошла к выходу. Я не стану признаваться, что была у Нортона в спальне. Но мне надо, чтобы он туда меня пригласил. А заодно и в свою святая святых – в кабинет, где столько подозрительных писем и странных бумаг. У Нортона Мрока должна быть темная сторона. И я вытащу ее на свет.

Обернувшись, я увидела, что Вилли идет за мной следом.

– Вообще-то я должна тебя покормить, – вспомнила я. – Но ты не заслужил. Иди лови мышей, раз такой умный.

Вилли фыркнул и окатил меня презрительным взглядом. Надо бы выяснить, что это за порода такая, особо вредная, и кот ли он вообще.

***

Нортон нашел то, что искал, у местного кузнеца, который чуть не единственный во всей деревне от него не шарахался. Кузнец вручил ему тонкие пластины железа и даже не побоялся поторговаться.

Это все Фрида. Когда она узнала, что местные атакуют великого артефактора на каждом шагу, требуя сделать разные штуки, вроде волшебного яйца, повышающего яйценоскость кур, или гребня для коз, от которого шерсть росла бы гуще и шелковистее, то стала распускать слухи. Мол, Нортон Мрок настолько велик и могуч, что его артефакты действуют слишком мощно. Куру от волшебного яйца как бы не разорвало, а банальная незалетайка в его исполнении может сделать акт любви невозможным. Навеки. После этого местные обходили Нортона стороной и только уважительно кланялись, обычно – с противоположной стороны улицы.

Не то, чтобы он скучал по общению, но это в очередной раз подчеркивало его оторванность от обыденности. Плата за магию, которая определяла и его суть, и судьбу.

Выйдя из кузни, Норт повернул в таверну. Ему не хотелось напрягать Мариэль обедом, к тому же завтрак был, надо признать, так себе.

– Кто к нам пожаловал, – обрадовалась Фрида. – Так, ты давай быстро пересел, – это уже мужичку, что занял лучший стол у окна. – Не видишь – господин маг пришел. Иди-иди, пока не заколдовали!

Мужичок быстро метнулся в угол вместе с недоеденной кашей, а Фрида деловито протерла стол.

– Ну, что? Срослось с домоправительницей? – спросила она без обиняков.

– Ты была права, – довольно ответил Нортон. – Я ей нравлюсь.

– Так и она тебе тоже.

– Так заметно? – усмехнулся он.

– А зачем бы ты тогда вообще ее взял на работу? – резонно поинтересовалась кухарка. – У тебя дом напичкан артефактами под самую крышу. Даже я по большому счету не особо нужна. Только вот для готовки. Пообедаешь?

– Да. Давай, что у тебя сегодня самое вкусное.

Фрида скрылась на кухне, а Норт вынул из кармана железные пластинки, и сложил их веером. Придется еще поработать, но итог должен получиться интересным. Понравится ли Мариэль?

Она, кажется, девушка боевая, даром что бытовик. С соседями разобралась лихо. Нортон наблюдал за ней из окна, готовый если что прийти на подмогу, и когда она бахнула уже отработанным на мышке приемом, стекла слегка задрожали. Но, кажется, никто не пострадал, а соседка – вот уникальный случай – молчала. Хотя Норт был готов к тому, что крики понесутся по всей округе.

Фрида поставила перед ним тарелку с наваристым фасолевым супом, корзинку с хрустящим хлебом, положила приборы, завернутые в салфетку.

– Но ты же понимаешь, что это все несерьезно? – уточнила она.

Норт лишь вздохнул и, избегая ответа, принялся за еду.

– Твоя матушка шлет мне письма и требует отчета, – продолжила Фрида, усевшись напротив. – Она вовсю готовится к свадьбе. Выбрала храм, наняла каких-то столичных артистов…

– Можно подумать, это ее свадьба, – не сдержался Норт. – Она не подозревает, что ты в некотором роде двойной агент?

– Я приносила ей клятву верности, как и тебе. Балансирую по краю. Не поверишь – вижу тучу и думаю, что сделала не так. Но в конце концов, дождь – это не так уж и плохо. Лето засушливое было. Я даже думаю подработать таким нехитрым способом. Буду за деньги ходить по чужим огородам и поносить Мроков. И дождик за мной следом.

– Если просто обзываться, то не сработает, – возразил Нортон.

Фрида нахмурила выгоревшие брови, явно прикидывая варианты.

– Что еще мать писала? – спросил Норт.

– Кстати! Свежее прочитать не успела, – Фрида достала из кармана передника розовый конверт, сладкий аромат от которого перебил даже запах фасоли, и вскрыла. – Угу, ага, вот как, – пробубнила она и, сложив письмо, небрежно запихала его назад в конверт. – К тебе едут гости.

– Мать? – ужаснулся Нортон.

– Брат, – ответила Фрида. – Должен проверить твою готовность к свадьбе и все такое.

Норт зачерпнул суп, но отодвинул тарелку – аппетит пропал напрочь.

– Да ладно тебе, – подбодрила его Фрида. – Вдруг твоя женушка тоже окажется ничего. Но с Мариэль ты определяйся. Под носом у брата крутить шуры-муры не выйдет.

Если бы все было так просто. Брату начхать и на свадьбу, и на интрижки. Нет, Артей едет совсем с другими целями, и от предстоящей встречи Норт не ждал ничего хорошего.

– Когда он явится?

– Она не уточнила. Скоро. Что мне ей написать?

– Как обычно. Все в порядке. Я слегка грущу, много гуляю на свежем воздухе, ем с аппетитом и провожу время за чтением. И в целом осознаю непреложность скорого брака.

– А ты осознаешь? – спросила Фрида.

Норт смял салфетку и отшвырнул в сторону. За окном покачивались подсолнухи, словно прислушиваясь к беседе, но он не знал, что ответить. Ясно, что придется жениться. Но как же не хочется…

– Давай принесу тебе абрикосовый пирог, – предложила Фрида. – С малиновым чаем.

– Неси, – разрешил Нортон, которому под понимающим взглядом кухарки вдруг стало очень себя жалко.

Десять лет назад на помолвке он чувствовал себя овцой, приносимой в жертву во искупление отцовских ошибок. Те деньги, что они получили в качестве приданого Шарлотты как-то там Эверли, помогли заткнуть дыру в семейном бюджете, а он сам сразу же отправился в академию магии в Эркайе. В бурном потоке студенческой жизни Норт почти сумел забыть и о предстоящем браке, и о девочке, которая смотрела на него с наивным восторгом, и о том, что он сам повел себя непростительно грубо… Он тогда по уши был влюблен в старшекурсницу с лекарского факультета, с которой еще при поступлении успел познать запретные радости плоти. А тут малявка, тощая и несуразная как лягушонок. Будущая жена.

Абрикосовый пирог был еще теплым и очень вкусным, и Фриде хватило такта оставить Норта в покое. Она подрабатывала кухаркой в поместье Мроков, сколько Норт себя помнил, и он воспринимал ее как тетушку – слегка надоедливую, но любящую.

Кажется, Фрида не видит ничего плохого в том, что он напоследок развлечется. Тем более девушка так красива, и явно с темпераментом, и тоже вроде не против… Вот бы его жена хоть чуть-чуть походила на Мариэль.