До встречи в Париже
Как только стены лицея предстали перед моими глазами, я поняла, что идти туда просто катастрофически боюсь. Я знала, что Джэй уже там, так как жил ближе к лицею и ходил в нее пешком.
Я направилась к входу, обтекаемая бегущими другими учащимися от пятнадцати до семнадцати лет.
Волнение билось у меня в висках, и я чувствовала легкую тошноту, с которой с огромными усилиями, но получалось бороться. Казалось, словно в любую секунду меня сломает пополам, и все что находится в желудке выйдет обратно. Руки вспотели и слегка потряхивались. Хоть бы он не пришел сегодня, пусть он простыл или отравился и решил пропустить сегодняшний день!
Я прошла к лицею, поднялась по ступенькам и, потянув на себя дверь, прошла внутрь.
Самый обыкновенный учебный день, общая рекреация была полна учащихся. Среди них взглядом я искала Джэя, и мне казалось, словно все двигаются нереально медленно. Толпа студентов была серым фоном, на котором я искала рыжие волосы парня.
Продолжая пялиться куда-то вдаль, я прошла к турникету. Карточка лежала в боковом кармане сумки, поэтому мне пришлось на секунду опустить взгляд, чтобы достать ее.
Я прошла через турникет и подняла взгляд на рекреацию. Среди серой толпы я увидела Джэя.
Он стоял у окна вместе со своим другом из противоположного класса, имя которого я не знала. Я решила пройти к ним, совершенно не понимая, зачем мне это надо, ведь Джэй мне больше никто.
Я замерла на середине пути, заметив, что мой бывший друг прижимает к себе какую-то блондинку.
Вот значит она!
Внутри меня что-то оборвалось. Она была ниже меня, худущая. Такая, что моя рука, это две ее руки. Джэй с другом что-то обсуждали, а она заглядывала им рот, хихикая. Она казалась мягкой, нежной, доброй, отзывчивой. Она казалась цветочком.
Он нашел идеал.
Я развернулась и направилась к гардеробу.
Пока я сдавала куртку в гардероб и переобувалась, они покинули свое место у окна.
***
Первым уроком была география.
Я пыталась полностью отвлечься от мысли, что у Джэя есть девушка, и это не я. Загрузив свои мысли уроками, расписанием и мыслями о предстоящих экзаменах и выпускном, я направилась в кабинет.
Я замерла на входе.
Джэй и блондиночка были в кабинете. Они сидели ко мне спиной, вместе за последней партой, что-то обсуждая. Девушка тихо смеялась.
Все в классе поглядывали на них и шептались, ведь совершенно недавно я была девушкой Джэя.
Я прошла мимо них к своему место, сдерживаясь, чтобы не обернуться и не глянуть на девушку.
Внутри меня была обида, которая желала взять над разумом контроль и даль волю слезам. Мой разум был непоколебим, поэтому с каменным лицом, я вогрузилась на свое место за второй партой, так и не повернувшись к любовной парочке.
Он нашел свой идеал.
Мне не хотелось психовать, истерить, кричать, кидаться на кого-то с пультами от музыкального центра. Я сидела за партой, понимая, что теперь и я центр обсуждения.
В кабинете были десять человек, считая меня и парочку. Троя расположились позади меня, и я слышала, как они обсуждали мой короткий срок в роли девушки Джэя. Именно из их разговора я поняла, что эта девушка новенькая в нашем классе.
Черт! Целый год любоваться их влюбленными рожами!
Я достала из сумки тетрадь и пенал с ручками и все же обернулась на них.
Джэй смотрел на меня пустыми голубыми глазами, пока его подружка отвлеклась на подготовление к уроку. Она ковырялась в своей сумке, доставая тетрадь и ручки.
– Джэй, – подняла она на него свой голубой взгляд.
Тот не откликнулся, продолжая смотреть на меня. Я все так же не уводила взгляд сама.
Позади меня почувствовалось напряжение, две девушки и парень внимательно следили за положением в кабинете.
– Джэй, – повторила девушка, и я увела взгляд.
– Что ты хотела? – обратился к ней парень.
– Ты познакомишь меня с кем-нибудь в классе, было бы здорово с кем-нибудь подружиться, – говорила она. Ее голос был мягкий как вата, и легким как перышко.
– Конечно, – ответил ей Джэй.
Я рассматривала обложку своей тетради, продолжая ощущать тяжесть в воздухе.
Джэя, если ты все так же любишь меня, тогда зачем обманываешь эту милую девушку?
Какой же ты идиот!
Я не могла противиться своему любопытству и интересу, поэтому снова обернулась. Джэй что-то шепотом с серьезным видом объяснял девушке, та понимающе кивала.
Резко прозвенел звонок, и в кабинет влетел учитель.
Все сели на свои места, перешептывания прекратились, и мне показалось, словно воздух в кабинете полегчал.
Я вдохнула полной грудью.
– Дети, – месье Клеман привлек наше внимание, – хочу представить вам нашу новую ученицу, чтобы вы приняли ее со всей душой, иди ко мне деточка.
К педагогу подошла блондинка, широко улыбаясь и разглядывая студентов.
Месье Клеман был удивительно высоким, точнее даже длинным и худым. Его лицо выглядело болезненно: под глазами были мешки, глаза на выкате, длинный горбатый нос был самой главной частью его лица. Голоса была с большой проседью. Из-за роста брюки ему были короткими, как и рукава пиджака. На лопатках был небольшой горб вызванным постоянными проверками письменных работ, на вид ему казалось лет пятьдесят.
– Это Вайлет Вуал, прошу любить и жаловать, – представил он.
Вайлет.
Я обернулась к Джэю. Тот, улыбаясь, разглядывал свою принцессу.
– Тебе есть что рассказать о себе? – спросил у цветочка учитель.
– Ну, – начала Вайлет, – я приехала из соседнего штата, там я училась в лицее с углубленной программой, но у вас в городе такого нет, а так как я живу поблизости, я решила поступить именно в этот лицей.
– В лицее благородных девиц? – подала я голос, продолжая смотреть на Джэя.
Через секунду я осознала, что задала вопрос вслух, когда рыжий парень перевел на меня взгляд. Моментально я уставилась на Вайлет.
– Нет, – она захихикала, – я училась в лицее с усиленной программой.
– Так ты типо умная? – мой голос был холоден.
– Ну, – Вайлет глянула на Джэя, я знала, что именно на него, – да.
Она больше не улыбалась, в кабинете в воздухе повисла тяжесть.
– Беатриса, – мягко произнес месье Клеман.
Ох, черт!
Идиотка!
Я мельком глянула на Джэя, тот сидел с недовольным видом, уставившись мимо всех в окно. Вайлет полностью растерялась, продолжая стоять возле учителя.
Идиотка!
Зачем вообще было что-то у нее спрашивать!?
Позади меня зашептались, и центром их внимания был наш любовный треугольник.
Черт!
Я схватила свою сумку, кинула в нее тетрадь и пенал.
– Диас, – учитель свел брови, – урок еще не окончен.
Я молча поднялась со своего места, быстрым шагом покинув кабинет.
«Я дура!» – именно эта мысль появилась у меня в голове, когда я вдохнула прохладный воздух коридора.
Теперь все знают, что я брошенная никому не нужная слабая девочка.
Дверь позади меня открылась, и я ощутила легкий приятный сладкий запах. Я обернулась, заранее понимая, что ко мне вышла Вайлет.
Это действительно была она.
Теперь я могла полностью разглядеть ее.
Это была маленькая девушка с очень тонкой фигурой. У нее были широко раскрытые глаза, голубые линзы под которыми, я была до конца уверена, скрывалась кровавая радужка. Вайлет была альбиносом. Тонкий аккуратный нос, но что-то мне подсказывало, что у нее армянские корни. Полные губы.
– Я ненадолго, я отпросилась в туалет, – говорила она.
– Не проболтайся Джэю, уверена, он понял, что ты не в туалет захотела, – выдохнула я.
– У тебя что-то случилось? Ты такая холодная и будто злая, – ее голос был нежен, и я почувствовала, что хочу плакать.
– Все нормально, возвращайся в кабинет, – выдохнула я и направилась к выходу из лицея.
Столовая находилась в соседнем корпусе. Это было одноэтажное вместительное здание.
***
Не хватает лета, шума ветра в листве деревьев, солнечного света и тепла. Не хватает тех времен, когда Джэй не был мной любим, он даже не был мне другом. Он был обычным серым пятном среди таких же серых пятен.
Холодный ветер облил мою кожу, и я направилась к корпусу столовой, разглядывая спящие голые деревья.
Осень. Точнее ее конец. Ветер резкий и порывистый не тащит по дороге жухлые лисья. Те прибиты к земле тяжелой влагой прошедшего дождя. Я иду с территории лицея, полностью в собственных мыслях.
– Беатриса Диас, – мои мысли прерывает наигранный профессорский голос, – куда же вы так торопитесь?
Я оборачиваюсь на него, в удивлении я не могу найти слов.
Мы стоим в свете фонаря.
Я вдыхаю холодный воздух, готовая ответить, но парень перебивает меня:
– Да не бойся, не кусаюсь, – он улыбается.
– Долго репетировал? – усмехаюсь я, и мы хохочем: он от волнения, я над ним.
Мы стоим в свете фонаря.
Я тогда бы и не поверила, что тот разговор на улице закончится моим одиночеством и разбитым сердцем.
– А ты вообще кто такой? – спрашиваю я, когда смех отступает.
– Биа, – парень устало вздыхает, – мы учимся вместе.
Я морщусь, пытаясь вспомнить его лицо среди серых пятен. Но, увы, мне кажется, что я вижу его впервые.
Мы стоим в свете фонаря.
– А имя? – аккуратно спрашиваю я.
Парень хохочет, а меня это начинает раздражать.
– Джэй, Джэй Рэйф Грэйг, – отвечает он.
Парень улыбается мне, а я удивляюсь, почему я не замечала его раньше.
Мы стоим в свете фонаря.
***
Столовая встретила меня огромным холлом, заставленным множеством столиков. Из поварской части столовой пахло жаренным мясом.
– Почему не на уроке? – на меня пал строгий взгляд поварихи, когда я размещалась за одним из столиков.
– Выгнали, – ответила я.
– За что? – ее вид оставался строгим.
В ответ я пожала плечами.
– Значит, смеялась и разговаривала, – сделала вывод женщина.
Пусть так, уж лучше так.
– Может, что хочешь? – спросила другая повариха.
– Да, хочешь гречки с мясом? Или суп? – спросила первая. – Хотя, кто не работает – не ест.
– Матильда, перестань, – протянула вторая.
– Нет, спасибо, ничего не надо, – ответила я, и женщины замолчали, продолжив заниматься своим делом.
Двери в столовую резко открылись, и на меня с укором посмотрели глаза Джэя.
Я продолжала сидеть на своем месте. Парень быстрым шагом дошел до моего стола и сел, напротив. Он выглядел озлобленным, глаза были холодными, губы сжаты.
– Беатриса, что с тобой творится? Что ты устроила в кабинете?
– Отвянь, – холодно бросила я.
– В смысле отвянь!? – голос Джэя был непривычно холодным, но мне было все равно. – Зачем ты ушла? Ты понимаешь, в какой ситуации теперь мы втроем!?
– Я виновата? – спокойно спросила я.
– А ты хочешь сказать, что я?
– Мог бы Вайлет взять с собой тогда на день рождения, и все, – я отвечала с безразличным видом.
– Я тогда ее не знал, – Джэй успокоился, – прости, думаю только о себе, даже не заботясь о том, что ты сейчас испытываешь.
– Ничего особенного я не испытываю, – ответила я.
Ох, черт…
Внутри меня сидела печаль и тоска. Мои руки лежали на столе, и я рассматривала серую столешницу.
Я бы вернула все назад, когда мы были друг для друга серыми пятнами. Вернула бы время моей свободы, ведь теперь я чувствовала, как привязана к этому рыжему парню.
За окном шел легкий снег, хлопьями опускаясь на Землю. Мы с Джэем молчали, разглядывая свои руки.
– Все получилось именно так, как должно было, – тихо сказала я.
– Ты должна была быть на месте Вайлет, – тихо ответил он, и я покачала головой:
– Нет. Просто тебе тогда вообще не стоило заводить со мной дружеские отношения.
Мы молчали.
9
Через пару минут он покинул меня, направившись на поиски своей девушки. Началась перемена для завтрака, и в столовую рванули студенты. Я сидела на своем месте, быстро погружаясь в шум, гам, толпу. Учащиеся заполонили столовую, громко обсуждая какую-то очень сложную контрольную работу по биологии.
Я медленно поднялась со своего места. Идти на остальные уроки у меня не было сил, казалось, словно я пробежала огромное расстояние.
Только в этот момент я вспомнила, что забыла поблагодарить Джэя за оплату штрафа.
***
Мы стоим в свете фонаря.
На улице темно и пусто, идет первый за эту зиму снег.
– Ты чувствуешь это? – спрашивает Джэй, и я прислушиваюсь к внутренним ощущениям.
– Что именно? – спрашиваю я.
– Ничего, – Джэй слегка улыбается мне, – я знаю, ты тоже чувствуешь.
Мы стоим в свете фонаря.
Я понимаю, что я нравлюсь ему. Но он мне? Он мне просто друг, и я надеюсь, что он понимает это.
Воспоминание смывают друг друга, и в мыслях я уже стою перед зеркалом вместе с Али. Она собирает меня на зимний бал.
– Ну, ничего, – выдыхает тетя.
Позади нас стоит Джэй.
– А тебе как? – спрашиваю я.
– Ты красивая, – отвечает он, и я перевожу взгляд обратно на отражение.
На мне длинное красное платье, и мои почти черные волосы смотрятся с ним завораживающе.
Поток мыслей вырывает меня из воспоминаний, и я уже стою в темном, мигающем цветами зале, прижавшись к стене.
Джэя рядом нет, его куда-то унесли его длинные ноги.
– Спорим, если вот это, станет веселее, – он появляется рядом.
Я присматриваюсь к тому, что он держит в руках, но не могу понять, что это.
– А что это? – спрашиваю я.
– Пиво, – отвечает он мне на самое ухо, бутылки обернуты в газету, – будешь?
– Буду, – бодро киваю я и принимаю бутылку.
Воспоминание уносит меня вперед.
Мы стоим в свете фонаря.
На улице холодно, и я пытаюсь согреться, прыгая на пальчиках. Напротив, меня стоит Джэй, его уши красные, по нему видно, что ему тоже не очень жарко.
– Как тебе пиво? – спрашивает он.
– Ну, нормально, стало действительно веселее, – я усмехаюсь.
– Вот видишь, я фигню не посоветую, – он подмигивает мне.
Я улыбаюсь в ответ.
– Ты пойдешь со мной на выпускной? – вдруг спрашивает он.
– Ты приглашаешь? – моя улыбка исчезает. – Хочешь пойти со мной?
– Да, ты отличная девушка, и я хочу пойти с тобой, – отвечает он.
– Я не пойду, – холодно бросаю я.
– Почему? Триша, что случилось? – спрашивает он, в его глазах я вижу не понимание.
– Я не Триша, я Беатриса, – холодно отвечаю я, – и я пошла домой.
Воспоминания уносят меня куда-то вдаль, и я слышу сквозь черноту: «Триша!».
***
В ужасе я проснулась и перевернулась на спину. За окном уже темнота, и в воздухе висел приятный запах еды, от которого у меня набежали слюнки.
Медленно спустив ноги на пол, я поднялась и вышла из своей комнаты.
На кухне горел свет, и я слышала, как Али что-то напевает себе под нос, занимаясь готовкой. Грэг сидел на стульчике и играл с матрешкой.
Шурша ногами об пол, я прошла на кухню. Али моментально меня заметила.
– Как дела в лицее? – спросила она, перемешивая что-то в большой кастрюле.
– Я хочу сменить лицей, – ответила я.
– Из-за Джэя, – понимающе протянула она, – милая, – она обернулась, делать это в начале второй четверти не разумно. Лучше думай об экзаменах.
– Тогда я буду прогуливать лицей, – ответила я.
– Попробуй только, – строго протянула Али.
– Вот и попробую, – ответила я.
– Ты сама подумай, как я сейчас тебя переведу в другой лицей? Ни один лицей не согласится принять тебя перед выпускными экзаменами!
– Я не буду учиться в лицее вместе с Джэем! – твердо произнесла я. – Либо другой лицей, либо я буду прогуливать!
– Беатриса! – прикрикнула Али. – Бегом к себе в комнату! Никаких смен лицеев!
Я бегом вернулась к себе в комнату, громко хлопнув дверью.
Ах, раз так!
От злости у меня трясло руки.
Я почувствовала, как внутри меня что-то ударило, казалось, словно сердце запнулось. Стало больно: мышцы всего тела горели и словно чесались. Я не запиналась, но почему-то упала. Странная сила пыталась вывернуть меня наизнанку. Дикая боль растягивала мои мышцы. В эту же секунду внутри меня зародилась разрывающая энергия. Я не могла продолжать лежать на ковре: во-первых, странное внутреннее чутье тащило меня вон за границы квартиры, во-вторых, во мне продолжала дребезжать злость на Али, на Джэя, на себя.
Я попыталась подняться с пола, это получилось сделать быстро и легко.
Что-то поменялось, но я не могла понять, что именно. Я прислушалась: Али и Грэг были на кухне. Первая готовила, второй что-то лепетал, сидя на своем стульчике.
В комнате было удивительно светло, хотя я не включала свет, когда в чувствах прибежала сюда.
Легко толкнув дверь, я вышла из комнаты. Дверь почему-то сорвало с петель, пусть я не прикладывала усилий. Открыла дверь как обычно.
Мой взгляд столкнулся со взглядом Грэга. Тот смотрел на меня удивленно, даже шокировано. На его лице читался страх.
– Мама, – шепнул он, и Али бросила на меня свой взгляд.
Она была в ужасе, приложив руку к губам.
Черт! Что опять не так?
– Что? – раздраженно спросила я.
Мой племянник зарыдал, а Али упала на пятую точку на пол.
На меня нахлынуло еще большее раздражение. Как же мне они все надоели!
Я преодолела коридор удивительно быстро и открыла дверь, вырываясь из горячего воздуха в прохладу подъезда. Я понимала, что не одела куртку и сапоги, но что-то внутри меня подсказывало – сейчас мне это не нужно.
Я бежала вниз по лестнице смертоносно быстро, словно ветер быстро я оказалась на улице.
Холодный ветер бил по мне, шел снег, но я не мерзла. Медленно я направилась по двору, чувствуя странное некомфортное чувство, словно у меня появилась третья рука или вторая голова.
Эмоции отступили, теперь я пыталась понять, что испытываю. Я ходила по кругу перед подъездом, прислушиваясь к своим ощущениям. В горле я испытывала странное тепло, казалось, и сердце стало биться чаще, холод не обжигал меня, а мышцы изнывали от желания пробежаться вокруг дома как можно быстрее. Казалось, чесались зубы, и у меня было желание что-нибудь погрызть, тоже самое ощущение было с ногтями: рвать, царапать – я впервые в жизни хотела что-нибудь сломать.
Мое внимание привлек тихий звук, и я моментально перевела взгляд на дверь в подъезд. Через секунду передо мной возникла степная рысь Каракал.
– Успокойся, Биа, я все объясню, – это была Али.
– Объяснишь? – спросила я, направившись навстречу к тете. – Ты Каракал?
– А ты пантера, это твое основное животное, в скором будущем, сможешь превращаться и в других животных.
– Ты же говорила, что ничему не станешь учить меня, – хмыкнула я.
– Придется, иначе ты станешь опасна для общества, – ответила тетя.
Она молчала, я словно слышала ее мысли.
– А кем была моя мама? – спросила я.
Рысь опустила голову, в ее карем взгляде было видно, что она пытается переступить через себя, и через пару секунд все же отвечает мне:
– Ее основным животным была не кошка. Она была птицей.
– Кукушкой? – усмехнулась я, чувствуя, как внутри потяжелело.
– Тропический певчий пересмешник.
– Что означает основное животное? – спросила я.
– То животное, которое полностью олицетворяет твой внутренний мир. В него превращаешься по желанию, а в первый раз из-за эмоционального перенапряжения, – ответила она.
Я опустила взгляд и увидела две мощные черные лапы, что оставили множество кошачьих следов на снегу.
– Я не верю, – выдохнула я.
Мое кошачье существо исчезло, и теперь я не знала, как реагировать на то, что мои две ноги и две руки вдруг сменились на четыре мощные лапы.
– Биа, – выдохнула Али. – Я понимаю, в это сложно поверить, но происходящее сейчас – реальность.
– Круто, – хмыкнула я, поднимая лапу, и рассматривая свой след.
– Нам желательно вернуться домой, если нас увидят люди, это может плохо закончиться, – говорила Али.
Лапой она подцепила дверь в подъезд, потянув ее на себя, мордой влезла в образовавшуюся щель и проскользнула внутрь. Дверь за ней захлопнулась.
«Давай, заходи. У тебя получится» – услышала я голос Али, и именно в этот момент я поняла, что так не давало мне покоя: моя кошачий хвост.
Я повернулась голову и увидела его, длинный черный хвост.
– Биа! – снова голос тети, и я прошла к двери.
Подцепив ее лапой, я всунула в щель голову. Все мое остальное тело казалось удивительно гибким, и я проскользнула в подъезд.
Бегом мы с тетей поднялись вверх по лестнице, надеясь, что на грохот от наших лап не прибегут любопытные соседи.
Что ж, началась моя новая жизнь.
Жизнь кошки.
10
Перед тем как бежать за мной, Али успела уложить Грэга спать, поэтому я не волновалась, что могу его снова напугать.
«Почему Грэг плакал, и ты так отреагировала на меня?» – спросила я, когда мы прошли в квартиру.
«Потому что, когда ты говоришь на человеческом в этом образе – ты рычишь» – ответила она, и ее кошачье тело вдруг изогнулось. Я не успела даже уследить за процессом, как передо мной появилась обнаженная Али.
Я опустила взгляд.
– Поэтому сейчас молчи, – продолжила она, запирая дверь в квартиру, – разбудишь Грэга.
Это бред!
Я? Пантера? Тетя рысь? Мама птица?
Я легла на пол, как вдруг ощутила резкий толчок в бок. Лениво я подняла взгляд на тетю.
– Эй, ты должна вернуться в человеческий вид – завтра в лицей, – напомнила она.
Мне хотелось ответить ей, но я не могла, поэтому молча продолжила лежать на полу.
– Вставай, – потребовала тетя, – и лучше концентрируйся на своем человеке.
Человеке? Каком человеке?
– Я знаю, ты не понимаешь, что от тебя требуется, но все намного проще, чем кажется, – говорила она, – встань на лапы, вспомни что-нибудь из человеческой жизни и вау-ля!
«Как просто!» – иронично проговорил мой внутренний голос.
Я поднялась, понимая, что на еще одну голую в коридоре станет больше, но я пыталась об этом не думать.
Вспомнить что-то из жизни.
***
Мы стоим в свете фонаря.
– Давай я тебя провожу, – Джэй улыбается мне, – вместе прокатимся на трамвае.
– Давай, – я улыбаюсь ему в ответ, – надеюсь, у тебя найдется денюжка на проезд.
– Честно, я специально сегодня утром достал из копилки, чтобы проехаться с тобой, – он прячет взгляд.
Я усмехаюсь. Какой же он милый.
– Если бы не было денег, дошли бы пешком, – я пожимаю плечами.
– Да, главное, что мы вместе, – он заглядывает мне в глаза, а я испытываю странное чувство.
Что это?
Это раздражение. Мне не нравится, что он пытается навязать мне свою любовь.
***
Мышцы тела горели диким пламенем, и я почувствовала, как удлиняются мои ноги. Спину выгнуло в обратную сторону, и я почувствовала, что прикасаюсь кончиками пальцем рук холодного пола. Сила толкнула меня, и я выровнялась, стоя на двух ногах. Огонь в мышцах угас.
– Не плохо, – выдохнула Али, – в следующий раз это будет быстрее.
– В следующий? – спросила я.
– Конечно, если это случилось один раз – будет с тобой всегда.
– Как это контролировать? – спросила я, чувствуя себя неуютно голой рядом с голой ею.
– Сначала иди оденься, я, пожалуй, тоже, – выдохнула она и прошла в комнату к себе.
Я считала всегда себя самой обыкновенной девчонкой, не обращая внимание на удивительный слух и зрение в темноте, а на самом деле я и не человек вовсе. Кто я? Надеюсь, Али поняла, что ей придется делиться со мной знаниями ведьмовского ремесла и сдерживанию своего внутреннего зверя.
Я прошла к себе в комнату, уже зная, что на себя одену. Через пару минут я уже ждала тетю в кухне в шортах и майке.
– Как это контролировать, – выдохнула Али, проходя в кухню, я сидела на табуретке за столом, – для начала перестать все принимать на свой счет и близко к сердцу, ты должна (это по началу) эмоционально охладеть. Я понимаю, тебе сейчас это будет крайне тяжело делать, и мне страшно отпускать тебя в лицей, но я верю в твои силы.
– Как я могу охладить, если Джэй со своей новой пассией учится со мной в одном классе? – спросила я, чувствуя разгорающееся внутри раздражение. – Неужели ты не понимаешь, мне просто необходимо сменить лицей.
– Биа, нет, и это не обсуждается, – выдохнула тетя, – из-за одного мужчины конец света ни разу не наступал, так что не раздувай драму.
Я устало выдохнула, опуская голову на руки.
Ничего не поделать, я ничего не могу изменить или исправить. Бежать из дома в неведомом направлении глупо, сейчас я опасна для окружающий и, мне кажется, даже для себя самой. Прогуливать? Тоже глупо, не хватало мне еще из лицея уйти со справкой, а не с дипломом общего бакалавриата.
– Ладно, – выдохнула я, и раздражение внутри меня растворилось.
– Я еще хотела с тобой поговорить, – выдохнула она, – сегодня днем звонил твой отец.