Рисунки на песке
Андрей Геннадьевич Васильев
Дети любопытны. Их постоянно манит все новое, неизведанное. Вот только никогда не знаешь, чем это любопытство может обернуться. Один мальчишка тайком пробрался на космический корабль, чтобы слетать к далекой звезде. Он и представить себе не мог, что после полета придется спасать человечество. А это совсем не просто, когда тебе всего четырнадцать лет и неоткуда ждать помощи. А еще дети хотят встретить инопланетян. Иногда и встречают. Только те не хотят, чтобы люди о них узнали. И способ для этого нашли – сделать так, чтобы излишнее любопытный ребенок никому о своем приключении не рассказал.
Андрей Васильев
Рисунки на песке
Рисунки на песке
Повесть
Пробуждение
На берегу моря стояла девочка. Ветер развевал ее волосы, а набегавшие волны омывали ноги, погруженные в мелкий прибрежный песок. Она задумчиво смотрела на этот песок, потом провела по нему ногой и вздохнула, когда нарисованный ею круг смыла очередная волна. Вскинув голову, она обратила к нему взгляд своих красивых изумрудно-зеленых глаз, наполненных печалью. Взгляд, словно предвещавший ему впереди тяжелые испытания.
И вдруг она и все, что было вокруг, заколыхалось, словно было отражением на воде, и стало исчезать. А шум накатывающих на берег волн повторялся все чаще и чаще, пока не слился в один протяжный и тонкий свист.
Он открыл глаза.
Сознание прояснялось медленно. Вместо одной открытой крышки криокапсулы над ним было две. Постепенно они сходились все ближе и ближе, пока не превратились в одну. Замысловатый узор на панелях потолка тоже стал четким и приобрел знакомые очертания. Но стоило перевести взгляд в сторону, как все опять начинало двоиться, дергаться и уползать вбок, вызывая тошноту.
И тело все было словно каменное – ни рукой пошевелить, ни ногой.
«Что же так тяжело? – подумал он. – А говорили, что будет как после трех дней в постели при гриппе».
В криокапсуле анабиозного отсека лежал мальчик лет пятнадцати. Он старался не делать никаких движений, дожидаясь окончания процедуры восстановления после анабиоза. Конечно одежда этому мешала, но он специально выбрал самую тонкую, чтобы вибро- и электроимпульсы могли свободно проходить к телу.
И просохла она быстро, почти сразу после откачки стаби-жидкости. Так что мальчик надеялся, что на процесс восстановления одежда не сильно повлияет.
Разумеется, по инструкции залезать в капсулу одетым запрещалось, но выхода у него не было – снаружи его одежду наверняка бы увидели, а спрятать ее в отсеке было абсолютно негде. Совать одежду в другую капсулу он поостерегся – даже один сигнал о занятой резервной капсуле на пульте корабля могли заметить, а уж два и подавно. Вот и пришлось так сделать, чтобы его не обнаружили.
Звенящий шум в ушах мальчика постепенно стихал, меняясь на ровное тихое гудение.
«Двигатели на торможении, – подумал он. – Значит мы почти долетели. Ура, все получилось. А Женька не верила».
Он закрыл глаза, вспоминая их прощание в грузовом терминале космопорта.
***
Они специально стояли почти посредине зала, видимые отовсюду. В руках у Олега была картонная коробка. В его плане проникновения на космический корабль она играла роль посылки. А Женя, стоявшая напротив него, должна была в нужный момент отвлечь на себя внимание людей. Но эта роль ей явно не нравилась. Девочка была грустной и какой-то потерянной.
– Не переживай, успеешь ты к деду, – ободрил ее Олег. – Эксперимент начнется в двенадцать, а сейчас десять сорок. Сплайнер каждые полчаса ходит, до энергостанции ехать минут десять. У тебя уйма времени останется. И мороженое взять и со зрителями поболтать.
– Да я не об этом.
– А о чем?
– О твоей затее. Может откажешься, пока не поздно?
– От мечты не отказываются.
– Дедушка очень огорчится, – с грустью произнесла Женя.
– Я уже месяц как самоответственный, за мои поступки его не упрекнут.
– Упрекнут. За то, что плохо тебя воспитал, – сказала девочка. – Но он вовсе не из-за этого огорчится.
Олег вздохнул.
– Ничего, меня всего два года не будет. Он же сам мне всегда говорил, чтобы я упорно шел к своей мечте.
– Ну и иди. Закончишь школу, выучишься на космонавта и полетишь открывать свои новые миры. Куда захочешь. Чем плохо? Зачем это сейчас делать?
– Потом я могу не успеть. Вот придумают фантомную телепортацию и конец, пилоты будут не нужны. За секунду из дома в любую точку галактики вжик и готово.
– За семь лет учебы не придумают. Сомневаюсь, что и за семьдесят смогут.
– Пусть даже не придумают, не важно. Корпорации тоже не сидят сложа руки. Приберут ближайшие планеты, а для дальних мы еще не скоро звездолеты построим. Сейчас хоть есть шанс среди первых так далеко в космос забраться.
Олег посмотрел в сторону стойки экспресс-космопочты, за которой находился вход в складскую зону, и задумчиво произнес:
– Но для начала надо забраться на склад… а оттуда на корабль.
– Тебя поймают и с позором отправят домой, – сказала Женя и вздохнула. – Еще и в школу сообщат.
– Не поймают. На складе только роботы, на корабле техники осмотры за день до старта закончили. А экипаж сразу в стартовый отсек пройдет, на свои места.
– А вдруг…
– Не вдруг. В космофлоте все делается по инструкциям. А я предполетную и полетную инструкции хорошо выучил. В них хождения по кораблю перед стартом не предусмотрены.
– Выучил инструкции? – удивилась Женя. – Зачем?
– Как зачем? – Олег усмехнулся. – А вдруг таких пассажиров, как я, положено за борт выбрасывать.
– И что в них написано? – серьезно спросила Женя, словно не понимая, что он шутит.
– А ничего не написано. Поэтому никуда они не денутся, оставят, бесполезным не буду. Я еще много чего из курса космонавтики выучил. Могу катером управлять, ремонтным модулем, даже звездолетом немного. Или дистант-оператором на зондах.
– Так тебе все это и доверили. Люди пять лет этому учатся. А ты сколько? Полгода?
– Да хоть бы и так. На «Астре» вообще тринадцатилетние летали. И тоже всего полгода готовились.
– Это был эксперимент. Вынужденный. Из-за негативного влияния гиперсна на взрослых. И варпа еще не было.
– Зато теперь есть. Как раз благодаря им.
– Ну есть, и что? До Сириуса хоть близко было. А на дальние расстояния еще ничего толком не проверяли.
