Защитник с того света. Мистический дневник
Перед моим взором предстают ряды могил, укутанные в белые снежные покрывала. Этот пейзаж, лиричный, монохромный, разбавляют яркие венки и одиноко лежащие цветы.
Становишься невольным свидетелем гармонии природы. Невольно начинаешь чувствовать острую потребность в умиротворении. Наверное, именно в этом месте приходит понимание закономерности мироздания.
Написанные выше абзацы кажутся весьма уместными для кладбищенской зарисовки, несмотря на некий пафос. Думаю, что именно так написали бы в книге с философско-эзотерическим уклоном. Но у меня все иначе. Реальность кладбищенских будней предо мной предстала совсем с иной стороны.
Итак, мы приехали в пункт назначения после полудня. Проехав через кладбищенские ворота, мы вышли из машины.
– Нужно поздороваться с тонким миром, – единственное, что сказала мне Мастер. И она трижды поклонилась на три стороны, приветствуя «жителей» этого обиталища.
После приветствия мы вновь сели в машину и медленно поехали по кладбищенской дороге в поисках свежезахороненных могил.
Мастер прервала сосредоточенную тишину в машине:
– В идеале нам нужно было найти похоронную процессию, ведь только так можно было быть уверенными в сегодняшнем погребении.
– Хорошо, будем искать, – ответила я.
– Поедем туда, куда тебя потянет, – Мастер начала волноваться.
И вот мы проезжаем ряд за рядом, квадрат за квадратом. И оказываемся в самой глубине кладбища. Ни одних похорон, ни одной процессии. И в одном из рядов мы видим свежевскопанную могилу под захоронение. Но мы приехали рано.
Разочарованные, мы решили вернуться к воротам.
– Будем ждать здесь. Похоронную процессию мы не пропустим.
И Мастер стала наблюдать за въезжающими машинами.
Время шло. Наконец въехал катафалк в сопровождении одной машины. Возможно, это покажется кощунственным, но я обрадовалась.
Гроб установили для прощания рядом с могилой. Когда катафалк отъехал, мы увидели, что возле гроба стояла женщина средних лет, ее придерживал за талию мужчина примерно одного с ней возраста.
– Скромные похороны. Только самые близкие. Возможно, пожилая женщина, – предположила Мастер.
– Но мне так хочется, чтобы моим защитником стал мужчина! – я была расстроена.
Наблюдая за похоронной процессией, я углубилась в свои мысли. Мне очень хочется, чтобы моим защитником стал мужчина. Только мужчина приоткроет тайну логики, рациональности и последовательности. Для меня это был бы идеальный вариант! Я вкладывала в понятие защиты очень много, но самое важное – стать скрытой от воздействия людей, чьи помыслы далеки от чистых и светлых. Я знала от Мастера, что пол защитника не имеет никакого значения к качеству защиты, но мечты опережают мысли.
Из состояния задумчивости меня вывел рев мотора приближающейся машины. В зеркало заднего вида я увидела, как на территорию кладбища почти влетел катафалк. Только катафалк.
«А где сопровождение? А почему с такой скоростью? Как можно так носиться по кладбищу? Неужели там покойный?» – у меня возник миллион вопросов одновременно.
А катафалк на скорости минимум 60 км/час понесся вглубь кладбища.
– Если хочешь, догоняй! Посмотрим, что это такое, может, могильщики не успевают вырыть яму для погребения.
Мастер ждала от меня действий.
Долго раздумывать было некогда. Я нажала на педаль газа и рванула за катафалком. Мелькали могилы. Справа от меня промелькнул знак скоростного режима на территории кладбища, ограничивавший скорость движения транспорта пятью километрами. Я краем глаза взглянула на спидометр: 60 километров! Я мчусь по кладбищу с бешеной скоростью и не могу догнать катафалк – во мне зашкаливал адреналин. Меньше всего я ожидала гонку по кладбищу, а точнее, игру в догонялки.
Катафалк скрылся за поворотом.
– Я, кажется, упустила его! – только и смогла крикнуть я.
– Да вот же он, повернул, – Мастер рукой показала на левый съезд с основной дороги.
Если основная дорога на кладбище была вычищена почти до асфальта, то после съезда с нее были ухабы и кочки. И вот пред нами предстает картина: катафалк, не снижая скорости, съезжает с основной дороги и начинает подпрыгивать на всех неровностях. При этом задняя его часть прыгает так, что машина становится похожа на трамплин в бассейне.
– Какое жуткое зрелище! Зачем они так несутся?!
Я пребывала почти в состоянии шока.
Метров сто катафалк активно прыгал и наконец остановился. Вот мы и приехали. По воле случая или согласно продуманному кем-то плану, мы оказались у ямы-могилы, которую нашли изначально. Но мне было не до рассуждений, я, не отрываясь, смотрела, как задние дверцы машины открылись и оттуда два могильщика достали гроб с покойным.
Случилось то, чего я никак не ожидала. Более жуткого зрелища, точнее жалостливого, я не видела в своей жизни, побывав на десятках похорон.
Эмоции захлестывали. Мое сердце разрывалось от жалости к человеку в гробу.
– Как так! Они совсем с катушек слетели! Мало того что его никто не хоронит, зачем они так издевались над покойным по дороге? – моему возмущению не было предела.
Даже Мастер, видевшая гораздо больше, чем я, сидела, ошарашенная происходящим.
– Наверное, покойный очень торопился, – промолвила она.
Гроб тем временем поставили на подставки для прощания. Могильщики сняли головные уборы, молча постояли две минуты, закрыли гроб и понесли к могиле.
Я сидела в машине, со слезами на глазах наблюдая за скромной процессией, состоящей только из могильщиков, отсутствием кого-либо для прощания с покойным, и все еще боролась со своими эмоциями. Из этого состояния меня попыталась вывести Мастер:
– Ну вот, двое похорон. Тебе судьба дает право выбора. Тебе выбирать, кто из них станет твоим защитником.
Я встрепенулась и подумала: «Да, ведь мы и правда приехали делать защиту». Но эта ситуация напрочь выбила меня из колеи.
– Выбор – это хорошо, но я не знаю, кого выбрать. Ты же знаешь, что мне хочется, чтобы это был мужчина, а мы не знаем, кого сейчас хоронят и кого похоронили до этого.
Я была в замешательстве.
– А давай подойдем к могильщикам и узнаем, – предложила Мастер.
Мы вышли из машины и стали пробираться по рядам к могиле, где закапывали человека, к которому, кроме чувства щемящей жалости, у меня ничего не было.
Процесс почти завершен. Могильщики уже накидали весьма приличный холмик и стали устанавливать именную табличку. Именно в этот момент мы с Мастером и подошли к ним.
– Почему с ним никто не прощается? – задала вопрос одному из могильщиков Мастер.
– У него никого нет, – услышали мы в ответ.
Во время этого скромного диалога я изо всех сил пыталась рассмотреть надпись на табличке.
«Ура! Мужчина! Его зовут Вячеслав. Он старше меня всего на восемь лет. Мечты сбываются! Мой защитник будет Мужчина!» – мысли проносились у меня в голове.
Радость и жалость – своеобразный компот эмоций. Радость на кладбище – это нонсенс для большинства людей, но я была рада и даже не пыталась это скрыть.
Мы с Мастером вернулись в машину и стали ждать завершения похорон того, чье имя стало известно – Вячеслава. Долго ждать не пришлось – ни слез, ни прощаний. Могильщики быстро и слаженно выполнили свою работу. Теперь нам нужно выполнить свою.
Катафалк уехал. Мастер спросила меня:
– Ты выбрала?
– А кого выбрала бы ты? – задала встречный вопрос я.
Мастер немного подумала и ответила:
– Я осталась бы и провела обряд здесь.
Мне вполне было этого достаточно, так как мнение Мастера было для меня важным аргументом, да и к тому же я уже точно знала, что здесь похоронен мужчина.
Мастер взяла из машины необходимые атрибуты для обряда, и мы направились к могиле моего будущего защитника.
Пока мы шли, Мастер меня инструктировала:
– Встанешь сбоку могилы, ближе к изголовью, и будешь стоять молча. После завершения обряда, не оборачиваясь и так же молча, пойдешь к машине. Поняла?
– Да.
Мы были уже рядом с могилой. Я сделала так, как велела Мастер, то есть изобразила из себя почти оловянного солдатика.
В этот волнующий момент я жила только верой в правильность принятого решения. Я стояла и думала, что именно сейчас меняется ход моей дальнейшей жизни. Что после постановки защиты мне станет спокойно. Я буду уверена в завтрашнем дне. Смогу заниматься любимым делом, и никакие завистники и враги мне не смогут строить козни.
Мастер начала обряд. Послышалась ее четкая речь и властный голос. Этот монолог вначале не имел ко мне никакого отношения, я попыталась вслушаться, но слова казались такими далекими и незнакомыми, что мое восприятие выключилось. При этом почти сразу мною были потеряны ощущения времени и пространства.
Сколько длился обряд, я не знаю, но в какой-то момент мне показалось, будто неведомая сила схватила меня за руку. Дикий холод пронзил ладонь, пальцы окоченели. По руке побежали мурашки. Мелькнула единственная мысль, что у меня обморожение. Искать какие-либо объяснения было весьма несвоевременно. Со всех сторон на меня дул пронизывающий ветер. Дискомфорт положения вкупе с ответственностью момента в месте, которое не терпит ошибок, вынуждали меня, несмотря на все «прелести», стоять как вкопанной рядом с незнакомой могилой, ожидая завершения обряда. Шквал эмоций, переходящий во внутренний трепет, обуревал меня.
– Иди к машине, – скомандовала Мастер.
Я безропотно исполнила требование.
– Не оборачивайся! – напомнила она.
Способность к мыслительной деятельности постепенно возвращалась ко мне: «Обряд закончен! С сегодняшнего дня я под защитой!»
Как бы это ни парадоксально звучало, пребывая на кладбище, я была практически счастлива! Все случилось, как мне того хотелось: длительное время я мечтала о том, чтобы моим неотступным хранителем, защитником и рыцарем стал мужчина, желательно немногим старше меня! Мне не хотелось ворчливости, нравоучений, солидного жизненного опыта от человека, которому за семьдесят. Ни роль отца, ни роль дедушки в защитнике меня не привлекала. Мне хотелось быть с ним на равных. Мне нравилось думать, что небольшая разница в возрасте будет способствовать лучшему пониманию друг друга. И что именно мужчина станет опорой в дальнейшей моей жизни.
Мастер выглядела уставшей, но очень довольной.
– Мы выполнили очень сильный обряд. Дело сделано, можем уезжать с кладбища, только прежде нужно попрощаться с тонкой материей. Остановись перед воротами.
Перед въездными воротами я припарковала машину. Мастер вновь вышла из машины, трижды поклонилась и попрощалась с потусторонним миром.
Знакомство с Защитником
В тот же вечер после защиты я открыла ноутбук. Современные компьютерные технологии, социальные сети и всемирная паутина при большом желании и небольшом умении позволяют найти почти всё и почти всех.
Моим естественным желанием было найти в социальных сетях своего Защитника, его анкету, его фото, любую информацию о нем.
На кладбище я изо всех сил старалась запомнить дату рождения, фамилию, имя, отчество – в общем, все данные, которые можно было увидеть. Конечно, я их запомнила.
И вот начались мои поиски. Человек с такими данными, да еще и проживающий в нашем городе, был только один. Я очень обрадовалась. Мне казалось, что, увидев его, я как бы познакомлюсь с ним лично, ведь нам предстоит долгое совместное существование длиной всю мою жизнь.
И вот удача! Я нашла! Краткая анкета, страничка с фото, и вроде бы нужно радоваться, но, к моему огорчению, на фото предо мной предстали изображения трех молодых людей, видимо, общая дружеская фотография. И конечно, совершенно непонятно, кто из этих парней мой Защитник. Я расстроилась. Как ни старалась я найти другое фото, мои действия не увенчались успехом. Долго рассматривала я этот единственный фотоснимок, но это мне не помогло. Я боялась, что мой Защитник так и останется за кадром. Информации в анкете как таковой тоже не встретилось. Все, что я увидела, я знала и так.
Утром следующего дня я отправилась на работу. Пребывая в состоянии легкого эмоционального возбуждения и радости от того, что у меня теперь «стоит защита», я сидела за рулем своей машины, ожидая зеленый сигнал светофора. Мыслей вроде бы и не было, а вроде бы они роились. Сложно было вычленить хоть что-то полезное, хотя обычно моя мозговая активность на хорошем уровне.
Среди непонятных мыслей, образов и обрывков воспоминаний и впечатлений о постановке защиты я вдруг начинаю слышать четкий голос внутри своей черепной коробки, точнее, будто до меня доносят четкую мысль: «Если две девушки-близняшки забеременеют с разницей в год, каждая дважды может стать на учет в консультации и после родов дважды получить материнский капитал, так как у каждой из них по бумагам будет два ребенка». После этой четко изложенной мысли в моей голове наступила тишина.
– Эта мысль точно не моя. Я это знаю, – я закричала, что мне несвойственно.
У меня мгновенный мозговой ступор и паника. Я начинаю лихорадочно думать, и единственное, что приходит в мою голову: «Наверное, я сошла с ума! У меня в голове какая-то ерунда, кроме этого, я беседую сама с собой в пустой машине! О ужас!»
В панике я звоню Мастеру:
– Помоги мне! Я сошла с ума! У меня в голове творится неизвестно что. Сейчас мне пришла в голову дикая мошенническая комбинация! Я никогда не отличалась склонностью к схемам и продуманным комбинациям, тем более незаконным! Я порядочный гражданин своей страны! И что особенно пугает: у меня никогда не было сестры-близнеца, и уже четыре года не думала о постановке на учет в женской консультации.
– Нужно ехать на кладбище. Спросим у Защитника. Вполне возможно, что ты его слышишь, – изрекла Мастер, чем ввергла меня в еще большее удивление.
К такому продолжению я была не готова. Мы договорились с Мастером, что на следующий день поедем на кладбище, и Мастер поинтересуется моим психическим состоянием у моего новоиспеченного Защитника.
Весь день, вечер и даже половину ночи я ждала поездки к Защитнику за «вердиктом». И мысли лезли весьма неприятные. Я накручивала себя старательно и в итоге, взвинченная, еле-еле дождалась этой поездки, уже загодя ожидая фразу: «Она сошла с ума».
И вот мы с Мастером у могилы, на которой пару дней назад мне поставили защиту. Я испытываю волнение и трепет. Я в ожидании вердикта. Оптимизма почти нет. Меня немного успокаивало, что никаких мошеннических комбинаций за сутки я больше не «придумала». Возможно, это лишь временное помутнение рассудка. Скорее всего, я просто перенервничала перед обрядом.
Мастер просит меня подойти к могиле ближе. За два дня, что нас не было на кладбище, прошел снег, и могилу сильно запорошило. Мастер достаточно ловко очищала снег с могилы, объясняя свои действия мне:
– Они сейчас под белым покрывалом. Снег затрудняет установление контакта с ними. Через снег очень плохо слышно. Они, как и мы, любят зиму, но от ее продолжительности тоже устают. Энергии проще, когда она свободна. Их энергия гораздо мощнее нашей. Связь души с физическим телом после смерти сохраняется долго. Могила – их дом, но это совсем не то, что видим мы физическим зрением. Для них это целый мир.
Я внимательно слушала, одновременно осматривая прилегающее пространство. В один момент мой взгляд добрался до именной таблички моего Защитника. И тут я испытала очередной шок, хотя назвать это шоком, пожалуй, маловато. То, что я увидела, ни в какие рамки моего восприятия не влезало, не впихивалось и даже не втискивалось. Фамилия, имя, отчество моего Защитника совпадали с тем, что запомнила в день постановки защиты. А дата рождения, как, впрочем, и дата смерти, отличались от увиденных мной. Я была уверена, что хорошо запомнила дату рождения, так как знала, что буду искать информацию о Защитнике через интернет. По этой причине я повторяла дату его рождения, чтобы не забыть ее по дороге домой.
И вот я стою, смотрю на табличку и понимаю, что мои мечты рухнули. Как же мечтала я о Защитнике моего возраста и как я была счастлива после самого обряда такой маленькой разнице между нами. Я не могла поверить своим глазам: дата рождения на табличке соответствовала возрасту моих родителей.
– Как так! – я обратилась к мастеру. Во мне все кипело от возмущения. Это был, с моей точки зрения, абсолютно неприемлемо. – Этого не может быть. Я точно помню год, месяц и даже день рождения. Ведь внимательно смотрела. Как так! – я говорила несвязно.
В тот момент я забыла, что мы приехали знакомиться с Защитником и определить мое психическое состояние в свете последних событий.
Мастер уже очистила могилу и была готова начать общаться с Защитником с того света.
– А давай мы у Защитника все и спросим.
– Давай, конечно.
Я по-прежнему не могла отойти от неожиданности.
Мастер стала задавать вопросы:
– В каком состоянии я привела к тебе подзащитную? – спросила она вслух Защитника.
Его ответ, который я не могла слышать напрямую, она мне передала:
– Ее состояние было удовлетворительным.
Этот ответ мне показался весьма странным, так как для меня слово «удовлетворительно» обозначало лишь оценку в школе или институте: «на троечку». Впрочем, через некоторое время я поняла, почему он так сказал. Оказывается, как выяснилось в диалоге Мастера с Защитником, при физической жизни Вячеслав был врачом и работал на станции скорой помощи, поэтому расценивать термин «удовлетворительно» нужно было с медицинской точки зрения.
Мастер задала следующий вопрос:
– Скажи, пожалуйста, что происходит с твоей подзащитной? Ей кажется, что она сошла с ума.
– Она не сошла с ума. Это полноценный диалог, – таков был его ответ.
До меня дошло, что это был уникальный способ знакомства Защитника и Подзащитной, то есть Вячеслава со мной. Причем так как он врач, то, видимо, и формат моих «странных мыслей» был тоже с медицинским уклоном.
В этот момент я открыто возмутилась, что он мне предлагает мошенническую схему.
– Вы видите все не так, как есть на самом деле. И это не было мошенничеством, – вот как прокомментировал Вячеслав.
Это был самый первый раз, когда слова, имеющие для нас один смысл и одно значение, на самом деле были по сути своей иными. Но в тот момент вдаваться в подробности мне хотелось не очень, так как мучил меня вопрос с несоответствием дат на табличке.
– Я не хотел тебя расстраивать, так как знал, что ты хочешь Защитника-ровесника. Пришлось временно изменить дату рождения, чтобы ты наверняка не отказалась, – этот ответ мне передала Мастер.
В моей голове клубились мысли. Я была возмущена, я злилась на него. Меня раздражало, что он, видите ли, не захотел меня расстраивать и все подстроил специально. Разрушил мою идеализированную мечту и расстроил меня после того, как защита уже была поставлена и назад пути просто не было.
– Что ты еще хочешь узнать? – Мастер от его имени задала мне вопрос.
Я не могла собраться с мыслями, которые разбегались, как крысы с тонущего корабля. Но в конце концов спросила:
– Почему тебя хоронили в одиночестве, почему никого не было?
Несмотря на то что я на него злилась из-за подтасовки дат, мне было его по-человечески жалко.
– Там мне предложили: либо пышные похороны без продолжения, либо похороны в одиночестве, но в продолжении – миссия Защитника. Я выбрал второе.
Получалось, что мой Защитник сам выбрал свою дорогу и, что еще более важно, я видела его похороны однобоко, испытывая жалость, а оказалось, мы действительно видим все не так, как есть на самом деле.
– Почему тебе доверили такую важную миссию? – Мастер жаждала уточнений.
– В своей земной жизни я спас трех человек: двоих осознанно, в процессе работы, а одного даже и не знал, что спас, пока не пришел сюда и мне не показали прошлое и возможное развитие событий.
– Какая жизнь у твоей подзащитной? – Мастер продолжала задавать вопросы.
– До защиты была пустая. Она в своей жизни знает только три дороги: дом, работа и между прочим. Сейчас все будет по-другому.
После его слов мне стало и уютно, и некомфортно одновременно. Каждый хочет быть защищенным, и каждый хочет быть уверенным в своей безопасности. Но меня, кроме всего приятного, волновало, что мне нравилась моя «пустая» жизнь, и чего ожидать от нововведений, я не знала. Его слова надолго засели в моей голове. (Ждать изменений долго не пришлось. Уже в течение первого месяца разницу я почувствовала колоссальную.)
Мастера удивляло то, что я могу слышать Вячеслава. Она решила уточнить:
– Может ли она с тобой общаться и дальше?
– Да.
Его четкий и лаконичный ответ меня искренне порадовал. Теперь, когда я поняла, что не сошла с ума, мне стало любопытно продолжить это «общение в голове».
– Как же она может жить среди людей в физическом мире и общаться с тобой? Ее же примут за сумасшедшую.
– Пусть учится скрывать эмоции. Сначала будет тяжело, потом адаптируется.
Как позже мне объяснила Мастер, очень немногие могут общаться со своими Защитниками, чем еще больше окрылила меня и укрепила во мне зародившийся интерес.
На этом вопросы были исчерпаны, да и для первого знакомства было многовато информации, по крайней мере для меня. Мастер поблагодарила за внимание моего Защитника к нам, и мы удалились с кладбища. По дороге обратно Мастер просила меня не сильно усердствовать в общении с потусторонним миром.
– Смотри, будь аккуратнее, они энергию забирают. Будешь постоянно чувствовать слабость. И не привыкай – на общение с ними, как на наркотик, подсаживаются. Да и общаться тебе с ним только сорок дней со дня защиты, потом он уйдет, и ты его не слышишь, но он будет защищать тебя оттуда всю твою жизнь, а в случае необходимости что-то тебе сообщить, он обязательно найдет способ это сделать. Я с вами тоже только сорок дней. Потом ему будет даже со мной тяжело общаться. Защитники, они скрыты от всех и на физическом, и на тонком плане, даже от Мастера, который провел обряд. Это особая каста Хранителей чаши спасения.
– Хорошо.
Мне было нечего сказать Мастеру, для себя я уже все решила.
Меня было бесполезно убеждать в ненужности такого заманчивого диалога с Защитником. Наставлениям я уже не внимала. Я поняла, что хочу общаться с Защитником и останавливаться не желала. В то же время мнение Мастера было весьма важным для меня, так как ее знания и опыт работы с потусторонним миром во сто крат перевешивали мое неопытное «хочу».
– Ты только не рассказывай о ваших беседах никому. Тебя же в дурдом отправят, если узнают, что ты беседуешь сама с собой. Общество не поймет.
Мастер все еще пыталась меня оградить от возможных последствий. Я и сама понимала, что о таких вещах не говорят на всех углах, этот опыт стараются не предавать огласке, и даже близкие люди не всегда готовы понять и принять.
Спустя время после обряда меня стали одолевать сомнения в правильности моего поступка. Я терзалась мыслью, что для Защитника я обуза, что ему бы покоиться с миром и спать спокойно, а не в гробу переворачиваться от моих проблем и заскоков. И может быть, мы поступили плохо, ведь защищать меня теперь его прямая обязанность, и, возможно, для него это в тягость. Эту мысль, мучавшую меня не один день, я изложила Мастеру. На что получила вполне обоснованное, но немного непонятное мне объяснение:
– Он не может спать спокойно. Ты – его миссия. Он Хранитель чаши твоего спасения. Его основная задача – способствовать развитию твоей души. Это обоюдоострый меч. Способствуя совершенствованию твоей души, он совершенствует и свою. Он также поднимается по ступеням развития в мире, где сейчас пребывает. В течение твоей жизни он будет направлять тебя в правильное русло, оберегать и, самое важное, стремиться к совершенствованию твоей души. Жизнь с защитой тебе покажется очень длинной, а для Защитника твоя жизнь – один космический день, по сути лишь миг. Если ты будешь что-то делать не так, как нужно, Защитник даст тебе знак. Свою жизнь он прожил, поэтому он не будет жить за тебя, помочь поможет, но ложку в рот не положит. Должны быть действия и с твоей стороны.
Нужно уметь распознавать знаки от тонкой материи. Это умение позволит избежать в жизни многих ошибок. И еще, очень важно слушать свое сердце и свою душу. Они, как никто другой, знают, что лучше, а что нет. Ни одно действие не будет правильным, если идет вразрез с настоящими чувствами и эмоциями. И насколько же проще и счастливее становится жизнь, когда прислушиваешься к «внутреннему себе». Именно так можно сделать верные выводы, принять правильное решение, совершить нужное действие. И никакие доводы не смогут убедить в обратном, если слушать себя настоящего.
– Нельзя построить новое, не сломав старое. В течение года будут происходить глобальные изменения в работе, личной жизни, окружении. Отсеется ненужное, воздвигнется необходимое. Так сказать, произойдет зачистка.
В тот момент я с трудом понимала Мастера. Ее слова казались мне нереальными и меня не касающимися. Но слушать – слушала.