Очень живучая тварь

Глава 4

Могильная плита. Уровень 0—99

Начальный сектор Улк—Атан

Очнулся я внезапно, покачиваясь, сел. Яркий неоновый свет бьет в глаза даже через плотно сомкнутые веки. С пронзительным свистом в голову прилетел непонятный снаряд. По ощущениям прямиком из стратосферы. Удар чего-то острого и твердого пришелся строго в затылок. Меня кинуло лицом на шершавую, испещренную глубокими бороздами землю, фиолетовый свет в глазах сменился бордовым, сознание кануло в темноту.

Отличное начало.

Затылок саднит, накатывает тошнота. Я лежу лицом в землю, боясь пошевелиться. Нужно выждать. Мало ли, ещё одна «пуля» прилетит мне в голову. Вот неподалеку быстро протопали. Через несколько секунд позади меня хлопнуло, тяжело ступая, мимо прошел кто-то грузный. Послышался басовитый хмык, неизвестный удалился вперед. Неоновый свет по-прежнему бьет в закрытые глаза. Пожалуй, их стоит открыть, угроза миновала.

Выждав десяток секунд, решил подниматься. Медленно, ибо тошнит. Зрение, как оказалось, в порядке. Просто высоко над головой висит огромный неоновый диск. Фиолетовое светило окрашивает окружающее пространство в такой непривычный для меня цвет. Огляделся. Могу сказать, что земля подо мной не земля вовсе. Выщербленный камень с глубокими трещинами и прорезями. То-то я думал, словно лежу на какой-то тёрке. Сконцентрировавшись на чувствах и запахах, понял, что повсюду разлит сладкий аромат. Манящий, дурманящий сознание.

– Кстати, – пробормотал себе под нос.

Застряв в небольшой рытвине, рядом со мной торчит пятиугольный жетон, измазанный во что-то буро-красное. Я инстинктивно потянулся к затылку. Пальцы нащупали влажную, надорванную плоть, голова разразилась тупой болью. Я испуганно одернул руку, поднял странный жетон. Вот, значит, что прилетело мне в голову. Пятиугольный каменный блинчик на грубой нитке. В центре медальона выпуклое изображение: два человеческих языка, что облизывают друг друга. Чем дольше я рассматриваю жетон – подвеску, тем сильнее поднимается из глубин сознания тот самый шум помех советского телевизора. В глазах начинает рябить, поверх жетона ползут пьяные буквы. Знакомые, вполне себе обычные русские буквы. Словно жирные черви, они лезут друг к другу, формируются в слова

Подвеска поедателя

Даже не знаю: удивляться или нет? Куда я попал, в симуляцию компьютерной игры? А где интерфейс, значки, иконки? Это и есть тот «в некоторой степени» материальный мир, о котором рассказывал Анубис? Всё очень странно. Пятиугольник на грубой нитке неожиданно щелкнул. Вслед за этим, жетон раскололся на две одинаковые половинки.

– Какого хе…

Договорить не успел, ибо мне в спину прилетел сочный пинок.

– Свалил, кретин! – удар босой ступни заставил вспахать лицом каменную плиту.

«Какого черта?!» – я подскочил на ноги.

Пытаюсь собрать плавающее в глазах изображение. Хочется найти того, кто это сделал. Вот только кто конкретно пнул меня, если вокруг десятки людей? Приветствуя друг друга, народ собирается в кучу, движется вперед. Те самые вспышки, что я видел ещё по ту сторону стены, не прекращаются. Молодые парни и девушки, мужчины и женщины – мимо меня проходят все новые и новые люди, появляясь в причудливых всполохах света. Неизвестные рассматривают моё, без преувеличения, вытянутое от удивления лицо, кидают косые взгляды.

– Привет! – я пытаюсь быть вежливым, улыбнулся.

– Свалил в сторону! – получил в ответ удар босой ноги.

Блондинистая фифа, не скрывая презрительный взгляд, продефилировала мимо. Мы несколько секунд смотрели друга на друга: я со злостью и обидой, она с усмешкой и презрением. Но вот дамочке, видимо, надоело. Задрав нос, отвернулась, без оглядки зашагала вперед.  Как-то это не вежливо. Я к такому не привык.

Обратил внимание, что все эти незнакомцы вокруг меня выглядят иначе. Все как под копирку: стройные, спортивные, уверенные в себе. Одеты в синюю униформу: штаны свободного кроя, просторная рубашка, грубая веревка у пояса. Одежда пестрит символами и рисунками. Среди всех прочих выделяется изображение двукрылого человечка. Неизвестные поголовно блондины и у каждого на груди жетон, сродни моему. А ещё надрезана рубаха в области сердца

У неизвестных над головами висят строчки текста:

Летʼсу, воин, 1 ур.

Последователь Улк-Атан

…

Летʼсу, маг, 1 ур.

Последователь Улк-Атан

…

Летʼсу, фантом, 1 ур.

Последователь Улк-Атан

Текст поверх голов, классы, уровни. Всё ещё хочется думать, что происходящее дурной сон. Но я помню пустыню, видел Анубиса, запомнил его слова. Все это более чем реально. Ну, насколько возможно для мертвых, вроде меня. Сопровождаемые яркими всполохами, незнакомцы продолжают прибывать на это скалистое плато. Народ тут же устремляется вперед, ступая босыми ногами по выщербленному камню. Я провожаю хмурым взглядом многочисленные фигуры. На контакт со мной так никто и не пошел. Зато я получил ещё один пинок босой ноги и несколько презрительных «кретин, свали с дороги».

Прошло минут десять, прежде чем людской поток стал угасать. Вспышки возникают все реже. Прошло ещё каких-то полчаса. Теперь я сижу в одиночестве. Сижу и понимаю, что все это время я продолжал принюхиваться. Вот уже почти час я пытаюсь определить, откуда струится этот дурманящий аромат. Где же источник сладкого запаха, как мне его найти? Он так манит меня, зовет, тянет куда-то… вперед! На второй план отошли все вопросы о том, где я нахожусь и что делать. Люди, что ушли далеко вперед, меня больше не тревожат. Та самая прозрачная стена, через которую я сюда попал, меня теперь не особо волнует. Сколопендра, Анубис, пустныя муртвых – к черту их. Важен лишь сладкий дурман.

– Не сходи с тропы, – шелест женского голоса в голове. – Не сходи с тропы, поедатель.

Мотнул головой, прогоняя голос, пошкрябал спину, где ещё не так давно были крылья. Культи снова на месте, но теперь мягкие и плоские. Странно. Действуя инстинктивно, я поцепил на шею свой разломанный надвое медальон, двинулся вперед. Внимательный и осторожный, влекомый манящим запахом, я продвигаюсь вглубь каменного плато. Далеко впереди невероятно плотная стена розового тумана, скрывающая черную громаду чего-то неизвестного. Через несколько минут я уже шагаю, наблюдая сизые потоки непонятной дымки. Аромат, что влечет меня вперед, становится все сильнее. Он идет откуда-то…

– Снизу, – пробормотал, заканчивая собственную мысль.

Оглянувшись по сторонам, припал к земле. Определенно, внизу запах сильнее! Как собака, я припустил вперед в поиске источника. Теперь, дурманящий мой разум аромат, кажется практически осязаемым, материальным. Вот-вот я поймаю его за хвост, просто и ненавязчиво загребу рукой, схвачу зубами!

Совсем скоро я кое-что нашел. Возможно, не совсем то, что искал. Мертвец, блондинка. Заостренное лицо, приятные черты лица, аккуратные брови и тонкие губы. Одна из тех, кто ушел вперед. Определить, что девушка мертва, оказалось несложно. Блондинка лежит ничком и не шевелится. Над ней нет поясняющих строчек текста, красные червяки букв не ползают над её головой. На минутку, меня немного напрягает тот факт, что слова, странным образом появляющиеся над людьми, делают это таким дебильным образом. Неужели нельзя как-то, ну не знаю, просто загореться светящейся табличкой? Что за черви, в непреодолимом порыве ползущие друг к другу? Почему они красные, кривые?

Рассуждая на эту тему, я аккуратно перевернул блондинку. Рядом с телом обнаружилась не видимая до этого момента яма. Круглой формы с гладкими ровными краями. Со дна ямы на меня смотрит самый настоящий череп, уставился зеньками и щелкает зубами. Я вижу струйку белой дымки, выбегающей из этой ожившей головешки. Едва заметный дымок сквозит вверх каждый раз, когда черепушка беззвучно открывает рот. Словно загипнотизированный, я наклонился к черепу. Костяшка удивленно проследила за мной взглядом своих натуральных человеческих глаз. Понятия не имею, как они крепятся в его безжизненных глазницах, но факт. Черепок следит за мной, а открывает-закрывает челюсть. Беззвучно и монотонно: открыл-закрыл, снова открыл. Думается мне, в трезвом уме я бы наложил в штаны, после чего дал деру. Но сейчас? Даже не знаю. Я морально истощен. Как-то всё воспринимается через пласт стены под названием «пофигизм». И эта стена только что придавила меня собой. Нынешняя ситуация, конечно, нервирует и пугает. Но… Короче не знаю.

Я припал к земле, принюхался к дурману сизой дымки, покосился на костяшку. Череп покосился на меня. Жадно вдыхая потоки непонятного дыма, обратил внимание, как красные червяки собрались в слова. Буквы маячат прямо над черепком, подсказывают мне, на что же я такое напоролся:

Несчастный еретик, ур.20

Страж черных врат

– Еретик? – я удивленно повторил надпись вслух. –  Страж?

Червяки алых букв расползаются обратно в свои невидимые норы, исчезают. Не знаю почему я решил, что они живут в норах, но эта мысль сидит теперь в моей голове крепко, надежно. Еретик, тем временем, нервно пялится на меня. Интересно, о чем он думает? Гадает, как я до сих пор не окачурился? Признаться, самому интересно. Головешка прекратила щелкать челюстью, поток дымки иссяк.

– Не понял! – я прильнл лицом к замершему черепку, занервничал.

Сладкий аромат теряется где-то под ним. Там, в глубине.

– Что мне с тобой делать? – шарясь руками по гладкой кости, спросил у последнего.

Ответа не последовало, я пожал плечами:

– Без обид, мужик, – посмотрел в удивленные глаза еретика.

Ну, мне почему-то думается, что он удивился. Особенно, когда я присел на корточки, схватил его за челюсть и со всей дури потянул. Единственное, что пришло мне в голову – вырвать головешку из своей норы. Источник сладкого аромата находится под ним, я это знаю. Что случится, когда башка еретика оторвется, неизвестно. Но апатия внутри меня уверенно пожала плечами, махнула рукой, мол «по барабану, тяни, давай». А раз так, надо тянуть. Череп жалобно заскрипел, затрещал и с громким «хрусь» лишился челюсти. Я отлетел назад, смешно вскинув руки, запустил несчастную челюсть под облака. Чертыхнувшись, быстро подобрался, осмотрелся. Костяшка тихо стукнула о плиту позади. Пришлось шустро подскочить и на всякий случай подобрать. Вернулся к черепу, рассматривая оторванную запчасть. Выползли из своих нор пьяные червяки:

Челюсть еретика (редкое)

Все мы играли в компьютерные игры, аналогия понятна. Думаю «редкое» означает качество. Вопрос только, зачем мне эта кость с зубами? Ровные, кстати, полный ряд.

– Прикольно, – я перевел взгляд на дико вращающий своими шарами череп.

Если мертвые могут охеревать, то именно это сейчас происходит с бедолагой. Такого вандализма головешка не ожидала, зуб даю. Хех.

– Так ладно, пора заканчивать, – схватив жалобно скрипнувший череп под основание, что есть мочи потянул.

Секунда, вторая. Я рвал жилы, пока не раздался характерный «хрусь». По инерции отлетел назад, запустив череп под облака. Не сумел удержать, бывает. Да и не важно, пусть летит. Струя сизого дыма с тихим гулом вырвалась наружу. Еретик оказался вмурован точно в центре норы и сейчас из его шейного позвонка в воздух бьет струя белесого дыма. Я как наркоман, не отдавая отчет собственным действиям, припал к этому потоку, жадно затянулся дымом. Изображение перед глазами поплыло. Чуствую, как накатывает дурман, галлюцинации уносят мое сознание в иные миры. Но я не могу остановиться. Мерещится, что языки на треснувшем амулете зашевелились, облизываются. Красные черви вылезают из своих нор. Их становится все больше. Что они мне пытаются сообщить?

Ядовитый дурман

Где-то на периферии зрения возникла новая строка текста. Мутнеющим взором, с трудом улавливая смысл, прочитал:

Ненасытное нутро:

1/1000

2/1000

3/1000

4/1000

5/1000

6/1000

....

Я рухнул лицом прямо в ямку, попытался удержаться в сознании. Чувствую тупую боль в районе лба. Тело быстро немеет, хочется пить.

Что я сделал, как только спало оцепенение? Правильно, я ломанулся вперед. Кинулся на поиски новой дозы. Сейчас мне не нужно припадать к земле, изображая поискового пса. Я четко ощущаю запах, иду, влекомый этим странным ароматом. Разлитый в воздухе невидимым шлейфом, он заставляет меня плутать слево направо. На периферии зрения маячит текст, послушно меняет цифры таймер.

Ненасытное нутро:

18/1000

19/1000

20/1000

…

В какой-то момент я понял, что начал спотыкаться. В очередной раз, чуть не вывихнув ногу, полетел на землю, больно ободрал руки. Мотнул головой, с трудом возвращая рассудок, осмотрелся. До меня дошло, что я уже некоторое время просто иду по трупам. Сотни тел в синих одеждах, сотни блондинистых голов, чьи лица высыхают на глазах. Впалые глазницы, сухие потрескавшиеся губы, осыпающиеся пожухлые волосы. Иероглифы на одеждах больше не светятся, красные черви букв не пишут текст над головами. Но это не важно, потому что я уже у цели. Ещё несколько метров вперед. Теперь направо. Правее, ещё правее! Здесь, под этим трупом!

Я оттолкнул мертвого блондина. Еретик. Смотрит на меня, водит шарами своих глаз.

– Ну, привет!,– пробормотал дурным голосом костяшке, улыбнулся черепку.

Наверное, стоило просто выдрать его из норы, но я полез отрывать челюсть. Обрадованный быстрым успехом, принялся за остальное. Еретик двадцатого уровня люто вращал глазенками, пока я со всей дури тянул. Наконец-то выдрав головешку и откинув в сторону, припал к фонтанчику сизого дыма. Я впитываю его, жадно вдыхаю, чтобы снова уронить голову в яму. Одеревеневшее тело теряет контроль.

Ненасытное нутро:

26/1000

27/1000

28/1000

29/1000

…

Циферблат в моей голове накручивает счетчик. Количество растет, как снежный ком. Пока я лежал мертвым грузом, где-то впереди послышались голоса. Десятки самых разных, глухих и, наоборот, возбужденных. Они там, впереди. Но я туда пока не пойду! Счетчик в голове замедляется.

Ненасытное нутро:

46/1000

Шатаясь, поднялся. Спотыкаясь и перешагивая тела, двинул к очередному спрятавшемуся от меня черепку. Я их найду, всех найду! Не спрячетесь от меня…Что это в руке? А-а, челюсть… Надо засунуть в карман. Зубы – это хорошо.

Ядовитый дурман отпустил примерно через несколько часов. Как я понял? Внезапно. Я внезапно обнаружил себя в куче человеческих челюстей. Голова гудит, воздух, что я выдыхаю, сизый. Специально набрал в грудь побольше, «хукнул», проверяя. Дымок струится из моего рта. Счетчик в голове давно уже замер.

Ненасытное нутро:

660/1000

– Нормально так… – пробормотал себе под нос.

Я старательно прогоняю из головы воспоминания последних событий. Черепа, трупы беловолосых людей. Кажется, я хохотал, выдирая очередную головешку из норы. Всё как в тумане. Образы размыты, оборванны. А ещё так болит голова, что просто ужас.

– Господи, что происходит? – приложил руки к лицу, закрываясь.

Собственный голос эхом отозвался в голове. Впереди послышалась человеческая речь. Я замер, прислушиваясь. Определенно, там люди. Думаю, те самые блондины в синих одеждах. Передо мной очень плотная дымка тумана. Проморгавшись, сбрасывая остатки помутнения, всмотрелся. Расплычатые силуэты. Много людей, несколько десятков. Я слышу мужские и женские возгласы, вижу фигуры, снующие по сторонам. Нужно идти вперед. В этот раз я поговорю с ними, получу ответы на свои вопросы. Узнаю, что, в конце концов, происходит!

С трудом пробившись сквозь такой неестественно плотный туман, вывалился у самой его границы. Впереди огромная толпа. Вокруг разлита темнота, черное небо над головой. Огромный диск неонового светила в небесах. Но теперь он не погружает мир в оттенки фиолетового. Толпа гудит, десятки парней и девушек, мужчин и женщин столпились в одном месте, что-то обсуждают. Все они замерли напротив огромных черных врат. Врата закрыты, дальше хода нет. Слева и справа обрыв. Это уступ.

–Эй, народ! – позвал, привлекая внимание. – ЭЙ!

Дернувшись на голос, платиновая блондинка повернулась в мою сторону. Я её узнал! Та самая фифа! Ещё обзывалась на меня. Что, не ждала встречи?

– Привет, – скалясь от уха до уха, помахал ей рукой, улыбнулся во всю ширину морды лица.

Девушка резко побледнела, вздрогнула от моих слов. Блондинка судорожно вцепилась обеими руками в стоявшего рядом парня. Неистово дергает того, трясет паренька, будто хочет содрать с него рубашку.

– ДА ЧТО ТЫ ТАМ… – уж завелся парень, оборачиваясь.

Глянув на ошалевшую бабенку, блондин проследил за её взглядом, увидел меня.

– Привет! – я как можно дружелюбнее помахал рукой.

Надеюсь, хоть этот вменяемый. Парень вздрогнул, резко пнул локтем своего соседа в толпе. Народ, как по цепочке, стал оборачиваться в мою сторону, затихать. Я начинаю нервничать. Эти выражения их дергающихся лиц, наступающее следом молчание. У меня нет предвзятого отношения к блондинкам, но уж как-то странно себя ведет эта толпа. Вот практически в полной тишине ко мне обернулся здоровенный мужик. Самый высокий и мускулистый среди всех.

– Привет! – блин, надоедает, но поздороваться надо.

О, кажется, он что-то скажет, вон даже рот открыл.

– Всемогущая Улк—Атан… – задрожал мужик, уставившись на меня. – Что это за тварь?

Не понял. Это он про кого сейчас?

Глава 5

– Анубис, открой Око!

По красной махровой дорожке, вдоль огромных каменных колонн и величественных статуй неслась, если можно так сказать, расфуфыренная блондинка.

«Расфуфер—ренная», – покрутил на языке забавное слово Анубис. – «И придумают же эти смертные».

Быстрый цокот каблучков то и дело сменялся сбитым уханьем и хлопками. Глядя на то, как бегущая к его трону Улк—Атан пыталась на ходу взлететь, бог песков удовлетворенно хмыкнул.

«Ну да, не полетаешь», – окидывая взглядом колонны и статуи, подумал Анубис. – «Специально расставлял».

Тронный зал хозяина пустыни сейчас едва ли напоминает то захудалое помещение, что он принял по долгу службы. Пыль сменила позолота, некогда пустые стены сейчас украшают работы бессмертных мастеров, чистота и порядок царят в каждом уголке этой пирамиды. Гвардейцы Анубиса так и вовсе вызывают зависть и восхищение, а некоторые откровенный страх. Повелитель мертвых удовлетворенно вспомнил о Шэдоксе, его третьем гвардейце. Вот уж где по-настоящему ходячий кошмар.

Тем временем, Улк—Атан подлетела к ступеням трона. На её счастье, куриных мозгов в блондинистой голове хватило, чтобы не подходить ближе. Подняться к Анубису мог не каждый, и уже тем более не кто-то подобный. О скудном уме мечущейся у ступеней блондинки говорило многое. Пожалуй, самым показательным моментом является её привычка без оглядки навязывать собственный пантеон новым расам. И так, по статистике, половина оказывается полными бездарями, а в случае с этой недалекой богиней вселенная откровенно повеселилась. Четыре из пяти рас, принявших культ Улк—Атан, полные ничтожества. Выделяется лишь раса лет'су, одна из множества в поясе Альфа – Центавра. Эти фанатики известны своей привычкой красить волосы в белый перед ритуальным самоубийством. Раса давно перешагнула отведенный системой рубеж. Несколько тысяч циклов назад, наверное. Анубис уже и не вспомнит точно.

 Был ещё вопрос, как эта курица умудряется быть первой в вопросе «навяжу свой культ новеньким и клала я на остальных богов» и почему на её поведение предпочитают закрывать глаза. Ну, Анубис, конечно, знает, но тем не менее. Улк—Атан обладает специфической репутацией, меняя постель с умопомрачительной скоростью. Бог песков не удивился бы, скажи ему, что эта мокрая курица побывала в кровати у каждого из первой сотни.

Кстати, по поводу мокрой курицы. В сторону бывшего прогуса Система сделала странный выверт. При покорении блондинкой планки «бог», её когда-то белоснежные крылья обрели вид мокрой тряпки. Грязная вода с её пернатых конечностей никогда не перестает литься на землю. Благо, эффект лишь визуальный. Иначе, пришлось бы за шкирку вышвырнуть её из помещения. Эту бордовую дорожку Анубис сам выбирал и очень любил. Но в остальном, конечно, блондинка высший сорт. Точеная фигурка, выдающиеся формы. Приталенное шелковое платье выгодно подчеркивает достоинства этой… божественной проститутки. От пришедшего на ум сравнения Анубис чуть не скатился с трона, с трудом удержал невозмутимое выражение лица.

Тем временем, у входа в пирамиду появился новый проситель. К трону Анубиса шло живое подтверждение его мыслям о быстро меняющихся койках.

«Смазливая мордашка забралась в постель О'Солуте, пятому номеру в рейтинге», – отметил хозяин песков.

Мягко ступая, Шепчущий в ночи, он же О'Солуте, поднялся к трону Анубиса. Бог песков перевел взгляд на гостя. Ну да, этот как обычно в своей огромной черной рясе, лишь тлеющие угольки глаз горят из-под капюшона.

– Извини её, Анубис, – неглубоко поклонился старый бог, обернулся к нервно суетящейся у ступеней трона Улк—Атан. – Ситуация не располагает. Почти четыре сотни душ пропало. Остальные шепчут имя своей госпожи, словно встретили весь пятый и шестой сектор разом. Прошу, позволь взглянуть. Мы хотим узнать, что происходит у черных врат Могильной плиты.