Побочный эффект
На пропускном открылись внутренние ворота, и въехал автобус с тонированными до черна стеклами. Проехав по свежезабетонированному двору почти целый круг, он остановился у подъездной двери в здании напротив. Александр был почти уверен, что расслышал шипение, с которым открылась дверь. Потом едва заметно автобус стал равномерно покачиваться. В открытую дверь потянулась вереница людей. При каждом оперативнике был человек с мешком на голове и со сцепленными за спиной руками. Больше десятка за раз. А ведь еще неделю назад, когда задержанных привозили несколько раз в день по двое-трое, казалось, что наступил аврал на фоне весеннего обострения. Но весьма вероятно, что и сейчас еще не пик. Еще неделю назад каждого зараженного после долгого анализа донесений вылавливали целым отделением. Сейчас выезжают взводом. А донесения даже документировать не успевают. Да что уж там, десять процентов контингента в карантине. И то это данные вчерашнего дня.
Допив кофе, Александр отстранился от окна. На плацу, расположенном за бараками, загорелись фонари. Давно бы пора отключить их. Все равно плац не используется и вскоре на его месте вырастет еще один барак. Помещений для карантина катастрофически не хватает. Хотя в чем смысл, если они за прошедшие пять лет так и не нашли ничего. Вирус? Бактерия? Психогенное влияние? Ни-че-го. Разве что научились подавлять приступы ярости.
А может, это просто массовый психоз?
– Александр Юрьевич, все готово.
– Хорошо. Спасибо.
Александр отвернулся от окна и направился к кабинету, сохранившемуся в своем убранстве все то, что осталось от предыдущей госструктуры. И только за стеклом на табличке висела другая надпись: “Стацкий Александр Юрьевич. Глава отдела обработки информации”.
– Давайте, я выкину, – уборщица выхватила из его рук пустой пластиковый стаканчик и, наклонившись, затолкала его в полиэтиленовый мешок с мусором, привязанный к уборочной тележке. – Хочется, чтобы хотя бы до утра все было чисто.
– Спасибо, Елена… Елена.
– Елена Петровна. Доброй ночи.
Ухватившись за ручку тележки, она пошла прочь по темному коридору.
– Доброй ночи, – запоздало отозвался Александр.
Вернувшись в кабинет, он опустился в рабочее кресло и, поставив локти на стол, уткнулся в ладони лицом. Потом помассировал виски и кожу головы и, сложив руки перед собой, переплел пальцы. Глянул на фотографию, стоящую на столе. На ней была запечатлена Алиса. Он тоже, но видно только затылок. Где же они сделали эту фотографию? Кажется в отпуске, когда ездили к морю. Последний отпуск. Пять лет назад.
Алиса изменилась. Не за эти пять лет. Точнее не это изменение его тревожило. Эти годы не только он был занят работой. Алиса тоже. Окончив университет, она устроилась в дизайнерское бюро и от простой практикантки доросла до руководителя отдела. И она не могла не измениться. Стала увереннее, профессиональнее. Но нет, не это его тревожило. А её поведение. Он заметил странности пару недель назад. Но наверняка и раньше были признаки. И как он мог упустить их? А теперь уже, скорее всего, поздно.
Конечно, сидя в конторе и перебирая бумажки с отчетами, он не мог назваться специалистом в этом деле, но все же немало насмотрелся за это время, наслушался. Его жена, его Алиса тоже стала иной. И наверняка скоро это заметят наблюдатели, и тогда он уже ничего не сможет сделать. А из запертых в застенках только каждый четвертый становится самим собой и выходит на свободу, остальных увозят за город. Из тех, кого увезли еще ни один…
Решительно выпрямившись, Александр усилием воли отбросил все мысли и взглянул на стопку бумаги, дожидавшуюся его внимания. Никуда она от него не убежит, эта работа.
Подхватив пиджак со спинки кресла, Александр вышел из кабинета.
***
Двери закрылись позади Алисы, и троллейбус уехал, а она осталась стоять, опасаясь пошевелиться или посмотреть по сторонам. Потому что никто не смотрел по сторонам. Мимо шли люди. Немного в столь поздний час. Кто-то гулял, кто-то возвращался домой. Группами, парами, поодиночке. Но, даже разговаривая друг с другом, они смотрели только прямо перед собой, будто их не интересовало ничего вокруг. Или будто их глаза не способны были вращаться, а веки – моргать. И ведь если постараться припомнить, так было всегда. Но тогда почему раньше Алиса не замечала этого? И почему сейчас это наваждение спало?
Перед глазами, привлекая внимание, вновь мигнула полупрозрачная табличка “Инициализация начата”, а мгновением позже там же появилась надпись “Загрузка: 0,01%” и пустая горизонтальная шкала.
Алиса выпрямилась и, не моргая, уставилась перед собой. Табличка была яркая, серебристо серая с более темной синеватой рамочкой – все вокруг, и так погруженное в вечерние сумерки, потемнело еще больше. Такая же, какие бывают в компьютерных играх, разве что не было знакомого крестика в правом верхнем углу. Исследовав взглядом все ее четыре угла, Алиса шагнула в сторону, чтобы обойти ее, но она будто прыгнула следом и вновь была прямо перед глазами. Скосив глаза, девушка осмотрелась. Немногочисленные припозднившиеся прохожие безучастно шли по своим делам, явно не замечая ничего необычного. Алиса зажмурилась, но и тогда табличка никуда не делась. Девушка попятилась и едва не упала, запнувшись о бордюр. Шедшая мимо женщина остановилась, а потом, спустя долгие несколько секунд повернулась. Пустой взгляд был устремлен будто в никуда. Алиса похолодела. Выпрямившись и расправив плечи, девушка зашагала домой. Хотелось побежать, но она понимала, что привлечет внимание. И что ничем хорошим это не кончится. Нет, эти странные люди не бегают. И она не побежит.
Привычный путь от остановки до дома пролегал через дворы, пустынные в столь поздний час. Сумерки уже лишили окружающий мир красок. Похолодало. В окутавшей засыпающий город тишине издалека доносились звуки проезжающего по мосту железнодорожного состава и механический голос, объявляющий о прибытии поезда на вокзал.
Все было как всегда. Только табличка с надписью, застывшая на цифре в одну сотую процента не желала исчезать. Пришлось постараться, чтобы не запнуться, минуя немногочисленные тропки, протоптанные не в самых подходящих местах. Если постараться не обращать внимания на эту чертову табличку, то через нее можно разглядеть все, что надо, но…
– Черт! Да что б его…
Запнувшись о бордюр, Алиса, больно ободрав руки, растянулась на асфальте. Торопливо поднявшись, отряхнула тыльной стороной ладони брюки. Глянула на рукава на локтевых сгибах и тяжело вздохнула. В этот момент, как ни странно, табличка не мешала. Она стояла перед глазами, только если смотришь прямо перед собой.
Выпрямившись и не без усилий оглядев узенькую улицу, она зашагала на другую сторону, к пятиэтажке, к своему подъезду. Скинув рюкзачок с плеча, засунула руку в главное отделение, выискивая ключи. Шаг против воли ускорялся, и последние метры она буквально пробежала. Дрожащая рука приложила магнитный ключ к домофону. Звуковой сигнал оглушительно пискнул, дверь ослабла. И в этот момент две пары рук вцепились в девушку, зажимая рот и будто клещами стискивая плечи, и потащили прочь.
– Тихонечко, голову ей не оторвите. И не придушите ненароком.
Голос послышался со стороны входа в подвал. Под ногами, которыми Алиса едва перебирала, проскочили ступеньки. Ловко, боком, двое мужчин вместе с ней протиснулись в дверной проем, третий, чье лицо смазанным пятном мелькнуло на периферии зрения, закрыл позади них металлическую дверь, и стало темно.
***
Вик, крепкий мужчина пятидесяти лет, с короткой стрижкой на седеющих волосах, в непривычной уже для него одежде: джинсах и ветровке, то и дело выскальзывал за дверь и внимательно осматривал улицу, куда редко забредал кто-то посторонний. Не имея тупиков, она все же не пользовалась популярностью ни у автолюбителей, ни у пешеходов. Извечно пустынная, в столь поздний час она и вовсе будто вымерла. Только через целый квартал, по перекрестку с главной улицей, освещенной куда более ярко, проезжали автомобили. И поэтому торопливые шаги припозднившегося пешехода послышались задолго до того, как он показался между домами. Точнее она.
– Идет, – сказал Жека, жилистый светловолосый парень в неприметной одежде, прильнув к стволу толстенного тополя.
Вик кивнул и, запятившись в подвал, притворил дверь. Вскоре с улицы послышались торопливые шаги, и в поле зрения появилась рыжая длинноволосая девушка. Озираясь по сторонам, она выуживала что-то из рюкзачка. Мгновение спустя звякнула связка ключей.
– Пора, – беззвучно шепнул Вик и первым выскользнул наружу.
Следом за ним ни слова не говоря, устремился Сеня, молодой веснушчатый парень, почти мальчишка, длинный и нескладный. Больше чем за месяц, выполняя эту непростую задачу, они неплохо сработались. Но скоро их должна заменить другая группа, или даже не одна. “Очнувшихся” становится все больше. Но это только радует.
Стремительно преодолев расстояние, они вдвоем с Сеней подхватили девушку под руки. Вик зажал ей рот рукой, и даже не переглянувшись с напарником, они потащили ее к входу в подвал.
Жека, в очередной раз став свидетелем слаженной работы, удовлетворенно кивнул. С этими ребятами он неплохо сработался и остается только надеяться, что их сменщики будут не менее расторопными. А так-то и ему бы не помешало отдохнуть. Оглядев пустынную и даже безмятежную улицу, Жека направился в подвал следом за своими сослуживцами. Еще раз оглядев улицу, он зашел следом за Виком и Сеней, затащившими девушку в подвал, и прикрыл дверь.
Замок они аккуратно срезали еще пару недель назад и теперь он висел только для вида и если не знать, что подвальная дверь не заперта, ни за что не поймешь, пока не дернешь ее как следует. Но вот изнутри заложку никакую так и не сделали. Впрочем, в ней нет необходимости. Этим безвольным куклам – “Пустым”, заменившим людей, точнее их души, нет ни до чего дела, особенно если не шуметь. Таких точек полтора десятка на весь город – вполне достаточно для столицы заштатного региона, в которой нет и полумиллиона жителей. Да и устроить новое временное убежище не долго. Из удобств здесь только матрас с парой покрывал в углу, и несколько ящиков, заменяющих любую мебель по необходимости – все сделано так, чтобы любой ненароком заглянувший сюда подумал, что здесь обосновались бездомные.
Она не оказала сопротивления – это очень странно для только что очнувшейся.
– Может, мы ошиблись? – прошептал Сеня, в одиночку увлекая девушку в угол. Щелкнул выключатель и в лицо ей уперся яркий луч прожектора. – Глянь на нее. Она же пустая. И “Система” молчит.
Оставив замершую подобно манекену девушку в углу, он отступил в тень.
– Жека никогда не ошибался, – сухо возразил Вик, – раньше… Но все бывает в первый раз. А “Система”… если бы мы еще знали, что это. Не верю я ей. И что нам теперь делать? – он повернулся к все еще стоявшему у двери Жеке, а тот смотрел на девушку и о чем-то думал. – Это конечно не человек, но пустых мы никогда не убивали. Но и отпустить мы ее не можем. Мало ли какая у нее программа.
– А может мы просто поторопились? – предположил Сеня. – Ну, они же похожи, пустые и те, кто еще не очнулся. А правду говорят, что со временем можно научиться их отличать?
– Вот и не спорь с Жекой, ему виднее. Так ведь? – Вик опять повернулся к двери.
– Эх, жалко, – почти по-детски протянул Сеня. – Я подслушал, что она нам нужна, потому что её…
– Тише, – бросил Жека, подходя. При контрастном боковом освещении стало ясно, что он куда старше, чем могло бы показаться с первого взгляда. – Будьте начеку. Вы же помните, каково это, вдруг осознать все это. Страх помните? Страх бывает разный, даже сейчас.
– Но “Система”…
Вик ткнул его локтем в бок и тот замолк на полуслове. Жека достал из кармана телефон и подошел к девушке. Выбрал из списка контактов номер и нажал на кнопку вызова. Спустя некоторое время из рюкзачка за спиной пленницы послышалась модная мелодия, но почти сразу смолкла, и Жека принялся что-то изучать, пристально вглядываясь в экран своего телефона, изредка чиркая по нему пальцем. Девушка оставалась неподвижна.
– Все в порядке, – сказал он наконец, – она с нами. Она человек. Настоящий.
– Но почему она стоит как манекен?
– Она… – Жека вздохнул и перевел взгляд на девушку, – она умная и владеет собой.
– Но… но…
Сеня не находил что сказать, припоминая, как при первом контакте его ловили по законсервированной на зиму стройке. Вик хмыкнул, а потом вынул из-за пазухи пистолет, снял с предохранителя и наставил на девушку и та, отшатнувшись, вжалась в угол. Глаза ее забегали из стороны в сторону, прыгая с одного мужчины на другого, на третьего, исследовали помещение, выискивая пути отступления.
3 глава
Алиса отпрянула от наставленного на нее пистолета и вжалась в угол. Этот мир сошел с ума. “Пустые”? “Очнувшиеся”? Да что они несут? И что же все-таки случилось? Почему все люди в одночасье стали ненормальными? Одни ходят как роботы, другие – как сумасшедшие. Еще и на людей нападают. И эта чертова табличка перед глазами.
Взгляд девушки заметался по темному подвальному помещению, частично освещенному каким-то очень уж ярким фонарем. Бандитов было трое, и только один из них был на свету. Самый обычный с виду, разве что волосы очень светлые, будто выгоревшие на солнце. Остальные оставались неясными силуэтами и единственное, что Алиса успела понять по их голосам, это то, что один довольно возрастной, другой почти мальчишка.
– О боже, она все же человек! – воскликнул тот, что был старше всех.
Еще мгновение, которое потребовалось на то, чтобы пристроить фонарь на стопу ящиков, и он сжимал Алису в своих объятьях, прижимаясь плохо выбритой щекой к ее щеке. От него пахло потом и машинным маслом. Отстранившись, он некоторое время смотрел в ее глаза, а потом будто опомнившись, убрал пистолет, который все еще сжимал в руке.
– А я знал!– воскликнул мальчишка, похлопав Алису по плечу. – Ты мне сразу понравилась и ты просто не могла быть всего лишь куклой.
Девушка, все еще не понимая, что происходит, глянула на него, и он, стушевавшись, попятился. А вот первый, перепроверив, хорошо ли сидит пистолет в потайной кобуре, вновь принялся тискать Алису. А второй выглядывал из-за его плеча и смущенно улыбался.
– Ну, всё, отстаньте от нее, – осадил их светловолосый парень. – Представились бы хоть. Это Вик, – он указал на старшего. – А это Сеня. Ты еще успеешь с ними поближе познакомиться. В лагере. Мы хотели завтра утром уходить. Но обстоятельства изменились. ИФИЛовцы совсем озверели. Уже вторую неделю гребут всех подряд. Так что пойдем сегодня. Я тоже пойду с вами.
– Что? – воскликнул Сеня. – Но придет же смена. Как они без тебя?
– Не придет. Надо отсидеться. Так что… Нужно к полуночи добраться до дежурных за Сухим долом. С ними поедем. Их тоже отзывают.
– Пешком? – Сеня не унимался. – Я сегодня и так весь день на ногах.
– Да уймись ты, – осадил его Вик, а потом повернулся к Жеке. – Надо выдвигаться прямо сейчас. Они совсем отзывают поисковиков, или вернут потом? Эх. А ведь сейчас как никогда много очнувшихся. Мы стольких потенциальных бойцов потеряем. Как не вовремя.
– Это все не нам решать.
– Жека, как думаешь, а это реально – попасть в Совет? – спросил Сеня, подавшись вперед.
– Попробуй. Расскажешь потом, – вполне серьезно ответил старший в их неведомой иерархии. – За мной. Только без разговоров.
И он, назидательно глянув на самого младшего из них, направился к двери. Сеня, понурив голову, поплелся следом. Вик, подхватив фонарь, подошел к всё еще стоявшей в углу Алисе.
– Пойдем, девчуля, – сказал он, касаясь ее плеча. – Тебе будет нелегко, но ты справишься, ты сильная.
– Никуда я с вами не пойду, – Алиса отстранила его руку и пошла к двери первой.
– Ты что, с ума сошла? – Сеня преградил ей дорогу. – Тебя же загребут в каталажку. Твой же собственный …
– Уймись, кому я сказал, – прервал его Жека.
Алиса, слишком сильно расправляя плечи и чрезмерно высоко держа голову, прошла мимо. Ухватившись за ручку двери, толкнула ее.
– Если будешь в бегах, иди за город, вдоль трассы или вдоль реки, в любую сторону. В заброшках ищи людей с… ну ты сама поймешь с чем, когда разберешься с Интерфейсом. Советую заняться им немедленно. Если все же тебя загребут… просто жди.
– Как убрать эту злосчастную табличку перед глазами? – спросила Алиса, не поворачиваясь.
– Просто смахни ее в сторону. Жестом для начала. Это не обязательно, но поначалу так легче.
Алиса замерла, сфокусировав взгляд на табличке, отметив попутно, что надпись с процентами загрузки сменилась сразу на несколько сотых процентного пункта, махнула перед собой рукой, будто отгоняя муху, и табличка пропала. Девушка облегченно выдохнула и зашагала к подъездной двери.
Незнакомцы вышли из подвала следом за ней и, поднявшись по лестнице, остановились. А Алиса тем временем пыталась отыскать ключи, попутно стараясь краем глаза рассмотреть мужчин. А рассматривать было нечего. Невзрачная внешность без каких-то примет, одежда как у всех: джинсы и кожанки, какие носят почти все мужики, которые никогда после окончания школы не держали в руках ручку или карандаш. Разве что на Сене была не куртка, а мастерка от спортивного костюма.
– Черт, да где же они? – выругалась Алиса, повторно проверяя карманы куртки.
– Ты же ключи ищешь? Вот они! – воскликнул Сеня, поднимая что-то со ступенек, ведущих к двери в подвал. – Выпали, наверное, когда мы тебя волокли…
Алиса чеканным шагом подошла к мужчинам и протянула руку. Паренек покраснел и, не поднимая глаз, положил связку ключей на ее ладонь.
– Может, передумаешь? – спросил Жека.
– Вы себя со стороны-то видели? – сквозь стиснутые зубы проговорила Алиса и вернулась к подъездной двери. – Я что, на бомжиху похожа?
– А я говорил, – вздохнул Вик. – Надо было…
– Ладно, пойдемте, – сказал Жека и первым зашагал прочь.
Пройдя мимо по тротуару, они перешли дорогу и направились к проезду между домами, намереваясь пройти через двор. С трудом отведя взгляд от их спин, Алиса открыла дверь и вошла внутрь. Когда подъездная дверь закрылась позади, девушка наконец-то почувствовала себя в безопасности, но лишь на миг. При воспоминании об остановившихся взглядах людей, ее охватил страх и она, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась на пятый этаж. Запыхаясь, остановилась у двери. В дрожащих руках бренчали ключи, пока она выискивала нужный. Захлопнув дверь, она заперла ее на все замки и даже на задвижку и прижалась спиной к двери. Сползла по ней на пол и, подтянув ноги, обхватила колени. По щекам покатились слезы, которые она даже не пыталась вытирать.
Пока взгляд перепрыгивал с одного на другое, исследуя освещенную только уличными фонарями прихожую, Алиса вспоминала сегодняшнюю вечернюю поездку на троллейбусе, весь день, предшествовавший этому, день накануне, всю неделю, предыдущую, и понимала, что всюду ее окружали люди с остановившимися взглядами. И ладно эти пустые глаза. Немного похоже на то, что все вдруг задумались. Ведь даже не смеялся за весь день никто. И почти не разговаривали. Только по работе. Раньше она думала, что это из-за большой загруженности. Но ведь и раньше были большие заказы и чудаковатые заказчики и ничего, всегда находилось время для веселья. Но почему она раньше не обращала на это внимания? Неужели она была такой же? А какой “такой”?
Она поднялась с пола и глянула в зеркало. Оттуда из темноты на нее смотрела испуганная и оттого большеглазая девушка с бледной кожей и рыжей копной слегка волнистых рыжих волос. Расширенные зрачки из зеленовато-серых делали глаза черными. Глаза… глаза были живыми, они настороженно изучали отражение.
Встряхнувшись, Алиса отстранилась от зеркала. Повесив пальто в шкаф, она подняла рюкзачок с пола и отправилась в спальню, а спустя несколько минут – в ванную. Шум текущей воды успокаивал, заполняя собой пустоту. Воспоминания то и дело накатывали, не пугая больше так сильно, и потому слезы текли почти незамеченными. Только разве что нос заложило, и голова стала побаливать. Но теплая вода с ароматной пеной делала свое дело – все стало казаться надуманным. Ведь наверняка все не так уж и страшно.
И почему Саши так долго нет? Два сапога пара – трудоголики, которые, по всей видимости, скоро переедут жить на работу. Да и сейчас они оба возвращаются домой только лишь ради возможности побыть друг с другом.
Далекий звук телефонного звонка, будто нехотя вторгся в сознание девушки, и она встрепенулась.
***
Служебный автомобиль остановился у самого подъезда и едва Александр Стацкий вышел и захлопнул дверь, тронулся с места и вскоре скрылся за поворотом.
Поежившись, Александр поднял воротник пальто и глянул на окна квартиры. Свет не горел, а это значит, что либо Алиса еще не пришла, либо она в спальне, окна которой выходят на другую сторону дома. Обшарпанная пятиэтажка, введенная в эксплуатацию задолго до его рождения. Давно пора переехать отсюда. Им обоим, и ему и Алисе, далековато отсюда до работы, но они так ни разу дальше разговоров о покупке другой квартиры и переезде не зашли. Эту квартиру они купили уже будучи в браке. Да в ипотеку, но самостоятельно. Наверное, это что-то значит для них, хоть они об этом и не говорили никогда.
Отбросив наваждение, Александр зашагал к входу. Привычно пикнул дверной домофон, не менее привычно пробежали ступеньки под ногами. Дверь квартиры оказалась заперта изнутри на задвижку – это не было привычно. Постучав раз другой, Александр принялся звонить Алисе по телефону. Тоже безрезультатно. Но он продолжал звонить.
Хлопнула дверь где-то в глубине квартиры, послышались глухие шаги босых ног и входная дверь отворилась.
– Давно звонишь? – виновато спросила Алиса, заглядывая ему в глаза. – Я в ванной едва не уснула. Нужно бы поменьше работать. Не знаю, что на меня нашло, когда я закрывала дверь. Меня сегодня какие-то бомжи на улице напугали, вот я и…
Войдя в квартиру, Александр обнял жену, зарывшись лицом в ее влажные волосы.
– Все нормально? – спросил он, в свою очередь пристально глядя в ее глаза. – Если хочешь, переедем отсюда. Давно пора.
– Ерунда, – отмахнулась Алиса. – Не хочется сейчас об этом думать. Ты, наверное, есть хочешь? А я на кухню еще даже не заходила. И в магазин по пути.
– Придумаем что-нибудь, вместе.
***
Его взгляд был живой, настоящий. Это был именно ее Саша, уставший после работы и такой родной и заботливый. Еще раз обняв мужа, Алиса отправилась на кухню, где честно попыталась заняться готовкой, но безрезультатно. Александр, переодевшись и приняв душ, присоединился к ней.
– Может, лучше пиццу закажем? – предложил он.
Алиса улыбнулась в ответ. Остаток вечера прошел как никогда романтично, и ночь тоже. Утром прозвенел будильник. Алиса, не открывая глаз, потянулась к телефону, подхватив его, прижала к себе, с трудом соображая, что к чему. Потом, приоткрыв один глаз, попыталась разглядеть, что на экране. Зрение никак не хотело фокусироваться, а свет от экрана буквально ослеплял. Разглядев все же, что это именно будильник, Алиса попыталась его отключить и когда ей это, наконец, удалось, прямо перед ее глазами выскочила табличка. Именно перед глазами, а не в телефоне. Серебристо голубая, как и та, что была накануне, только на этот раз она гласила: желаете произвести интеграцию?
Вскрикнув и отбросив телефон, отчего тот упал на пол где-то в углу комнаты, Алиса села и только тогда поняла, что Александра не было в постели. Он показался мгновением позже в дверном проеме.
– Тебе так не хочется на работу, что ты решила разбить телефон, исполняющий посильную роль будильника?
– Да нет, просто сон плохой приснился, – припомнив вчерашние события, произошедшие в подвале, Алиса коротко взмахнула рукой, и табличка исчезла. – Ты в душ? – спросила она, откинувшись на подушку.
– Да.
И буквально через пару мгновений послышался щелчок замка на двери в ванную комнату. А потом донесся шум воды.
Желая еще немного понежиться в постели, Алиса легла удобнее и обняла подушку. Но воспоминания обо всех странностях не давали покоя. Мысленно убеждая себя, что никаких табличек не было, что она наверняка их себе придумала, насмотревшись фантастических фильмов, Алиса поднялась с постели. Отыскала телефон. Убедившись, что он в порядке, положила его на тумбочку, а сама отправилась в ванную. Совместный душ с любимым человеком лучше всего сможет отвлечь от всяких мыслей.
Босиком добравшись до ванной, Алиса сняла ночную рубашку и шагнула за шторку в душевую кабину. Шуршащие капли тропического душа вытеснили все прочие звуки, влажный воздух с запахом геля для душа наполнил легкие. Сделав еще один крохотный шажок, Алиса обняла стоявшего к ней спиной Александра и прижалась щекой. Он повернулся, а потом выбрался из душевой кабины и, накинув махровый халат, вышел из ванной комнаты.