– И как ты выкрутился?
– Уверен во мне? – хитро взглянул на меня сатир. – Даже не сомневаешься, что я выкрутиться смог?
– Так ты же здесь сейчас. Значит – выкрутился.
– Это, да, – согласился рогатый. – На самом деле Дионис мне помог. Очень вовремя появился. Я-то растерялся, правду сказать. На месте застыл. А босс мой появился, да сразу как начал адепту лапшу на уши вешать. Мол, стих-то тот, что я девочке рассказывал, про чувства человеческие. И среди прочего включает он тему и про тактильные ощущения. И дабы лучше те ощущения дама поняла-прочувствовала, я к руке её слегка губами и прикоснулся. Ничего более. К чему такой переполох?
– А ты как, действительно такой стих читал?
– Вот и адепт тот же вопрос задал. Но не мне, а дамочке той, – усмехнулся Орис. – Только девица уже сама в шоке от всего происходящего пребывала. Мало, что и вспомнить-то могла. Хорошо хоть, что в несознанку не ушла. Головой покивала согласно. Спасла меня. Хотя нет. Всё же Дионис меня спас. А деваха та топить не стала просто. Но, и за то – спасибо.
– И что дальше?
– Дальше? Адепт поверил Дионису. Но, так посмотрел на меня, что я понял – первый и последний раз поверил. Мне того взгляда хватило…
– Больше девочку не видел ту?
– Видел. Ещё как видел, – аж затрясся сатир. – Приходила она ко мне потом сама несколько раз. Пообтесалась на просторах Обители, поняла, что к чему, да и сама приходить начала. Не пришлась ей тоже по душе, видишь, любовь исключительно целомудренная.
– Вот даже как! И что ты?
– А ничего! Она мне – почитай стихи те самые про тактильные ощущения, да почитай. Можем, говорит, в пещерку какую уединиться, дабы поэзия лучше проняла. Только я ей – простите-извините, дамочка, такие стихи читаю лишь раз. Если снова услышать хотите, идите к адепту на приём. Может, он поможет. Продекламирует чего.
– И пошла дамочка?
– Пошла, пошла. Только не к адепту. К кентаврам отчего-то пошла. Такая вот дамочка непростая оказалась. Через неделю поголовье парнокопытных, правда, на две единицы понизилось. И ставленник создателя что-то к полулюдям зачастил. Так что, вскоре, лишь завидев силуэт девицы непоседливой, кентавры те враз в сторону противоположную уносились. Да так, что только пыль из-под копыт.
– Весёлая девица вам попалась, – засмеялся я.
– Ага. Неугомонная. И ведь, что интересно, её-то адепт не трогал. Она, видите ли, душа невинная, вся из себя наивная. Всякий крутит ей, как хочет… – Орис обречённо махнул рукой. – Пропала вскоре девица та. С наших холмов дальше пошла или же развоплотили её всё-таки, про то не знаю ничего. Да и без разницы мне. Одной проблемой меньше и ладно. Другая напасть меня тогда уже мучила. Захандрил я сильно. Очень сильно. Другим сатирам хоть бы что. Приспособились к новым условиям. А я всё не мог. И то! Как-никак – почти святого меня лишили. Для меня – святого. Как Дионис культурно выразился – тактильных ощущений.
– И как справиться смог?
– Босс мой снова помог. Посмотрел на меня, посмотрел, разжалобился да и рассказал как-то вечерком про избранных. И про клевер счастливый поведал, и про молнию судьбы, и про задания, и про контракты. Ничего не утаил. Хороший у меня бог. Чего уж там.
– Ну, и нашёл ты всё-таки клевер счастливый, – уже всё понял я.
– Если бы не некоторые… – опять покривился сатир. – Год по холмам ползал! Все колени стёр. Посмешищем всеобщим сам себя выставил. Эх! Да, чего повторяться-то…
Орис замолчал. Однако в тишине мы просидели всего пару минут. Не в характере сатира было долго язык за зубами держать.
– Но, как я про контракт-то забыл?! Куда вот мы теперь?! – вскоре снова начал ныть рогатый.
– Как куда? Да, известно куда. В библиотеку мы пойдём, – сказал я, уверенно поднимаясь со скамейки.
– В библиотеку? – искренне удивился Орис. – А зачем нам в библиотеку? Хочешь почитать – вон дяденька на противоположной скамейке газетку оставил. Бери, да читай. Зачем идти куда-то?
– Поднимайся, поднимайся, – похлопал я по плечу сатира. – Пойдём. По пути объясню. К тому же, сумерки уже. Теперь газету читать, только глаза портить.
Орис нехотя поднялся, но рядом со мной почему-то не пошёл. Поплёлся сзади. Обида на меня за клевер съеденный, может, до сих пор не прошла у него ещё полностью. Хотя возможно, и другое что. Кто же их рогатых знает. То и не важно, в общем-то. Меня другой сейчас вопрос занимал очень сильно.
Я, скажем так, лукавил, когда утверждал сатиру, что читать мне в этот поздний час уже не с руки. Нет. Темнеть уже действительно начало. Просидели мы с братцем моим названным в парке всё-таки довольно долго. Вечер вовсю начинал вступать в свои права. Тем не менее, видел я по-прежнему всё очень отчётливо. То есть, как днём.
Я мог различать абсолютно все цвета, вплоть до мельчайших оттенков. Я прекрасно видел каждый листок на дереве, каждый лепесток на тех цветах, что росли в клумбе, находившейся не менее чем метрах в десяти впереди меня. Более того. Мне не составило никаких усилий ознакомиться с незатейливым меню лотошницы, что всё также бойко торговала мороженым и прочими детскими, да и не только радостями. Довольно далеко от меня торговала. Надо признаться, что раньше и при ярком-то свете Солнца с такого расстояния я не смог бы распознать ни одной буквы.
А ещё я не хотел есть. Совершенно. И это тоже было странно. Учитывая, что я появился на Обители с самого утра и за всё прошедшее время не съел и горбушки чёрствой, было бы логично предположить наличие хотя бы лёгкого чувства голода. Однако же – нет, не было такого чувства. Хотя здесь, вполне вероятно, свою роль сыграл и мой новый статус. Не избранного, конечно же, посланника Обители, а… вновь ожившего, что ли. Воскресшим-то себя обозвать было бы слишком смело. На подобное звание я явно не тянул.
Интересно, а мне вообще надо есть? Или потребности в обеспечении всякими там жирами и углеводами мой организм более не испытывает? Так-то хорошо, конечно, было бы. Единственное, жалко, если желудок пищу теперь совсем не приемлет. Потерять возможность наслаждаться вкусом заморских деликатесов, когда появился шанс в их почти безграничном употреблении – это удар ниже пояса.
А и на самом деле, чего стесняться? Контракт заключаем, так первым же пунктом – будьте любезны на завтрак обеспечить: фрикасе из голубиного мяса да английский пирог с мраморной говядиной, а на ужин – рыбу фугу и пюре из белого трюфеля. Иначе никак. Не ищутся, понимаешь, артефакты без фрикасе. Никак не ищутся.
Я даже притормозил было, чтобы уточнить у рогатого, как там на Обители с приёмом пищи дела обстоят. Или же и рассчитывать не моги более чем на росинку да зёрнышко маковое раз в неделю? Но тут же вновь ускорил шаг. Подождёт это. Не к спеху. Более важно сейчас было определить дальнейшее направление движения.
Я как раз успешно добрался до выхода из парка и теперь активно крутил головой, выискивая наиболее достойную личность, что сможет подсказать, где точно находится библиотека. И было бы совсем замечательно, если бы мне указали путь именно к открытому ещё хранилищу знаний.
Кандидатуры тех полицейских, что дежурили у входа в парк, я отмёл сразу. В наше время наивный вроде вопрос “как пройти в библиотеку”, да ещё заданный в вечернее время двумя молодыми людьми, представителями силовых структур может быть воспринят совершенно неадекватно. И вместо ответа для начала нам вежливо (или не очень) предложат предъявить документы, удостоверяющие личность, а затем – пройти тест на употребление алкоголя или ещё чего там. Хотя до “затем” очередь-то когда ещё дойдёт… Предъявить-то нам с рогатым и нечего. А это открывает широкие перспективы дальнейшего весьма длительного и не совсем приятного знакомства с обстановкой и личным составом какого-нибудь районного отделения полиции. Вот надо оно нам? Пойдём-ка лучше дальше.
Без раздумий я также вычеркнул из потенциального списка опрашиваемых сразу всех бабушек, да и дедушек заодно. Эти ещё хуже. Прицепятся – а зачем тебе, а для чего? Избавиться от них, если они, конечно, сразу тебя не послали куда-нибудь лесом и не пошли дальше своей дорогой, просто невозможно. И ведь есть же риск ещё того, что когда надоешь им, огреют клюкой тебя на всякий случай, да той же полиции и сдадут. С твёрдым убеждением, что хотя чудом сами спаслись, но мир-таки избавили от кровожадного маньяка-извращенца, притворяющегося книголюбом.
Наиболее оптимальным исходом для нас в сложившейся ситуации был бы, несомненно, попавшийся по пути этакий скромный юноша-очкарик. Тот самый, что с туманным взором, тубусом под мышкой и в потрёпанных сандалетах, надетых просто непременно на носки. И, надо же такому случиться, именно подобный экземпляр я и узрел совершенно недалече. Да ещё и сидящим в одиночестве на уединённой лавочке, крайне удачно для нас воткнутой с края тротуара под раскидистой кроной клёна.
Я обернулся и кивком головы указал рогатому на новую цель. Сатир понял меня без слов. И когда я, подойдя к лавочке, уселся с одной стороны от интеллигентного во всех отношениях мальчика, Орис тут же устроился с другой стороны от него, положив на коленку юноши руку. Без каких-либо прочих намёков. Просто, чтобы не сбежал.
Мальчик всё понял по-своему. И повертев головой в разные стороны да убедившись, что помощи ждать совершенно неоткуда, жалобно проблеял: “Денег нет. Совсем”.
– Да, не переживай ты так, – попытался я приободрить юнца. – Мы же только поговорить с тобой хотим. Вопросов пару зададим и всё. А есть ли у тебя с собой деньги или нет, нас не особо интересует.
– Ага. Просто поговорить, – подтвердил мои слова Орис и похлопал юношу по коленке.
– О чём поговорить? – смог всё-таки выдавить из себя наш мальчик, бледнея. Выбраться из сложившейся ситуации без потерь, он уже попросту, судя по всему, не рассчитывал.
– Тебя звать как? – задал я самый простой вопрос, попытавшись таким образом успокоить парня и втянуть его в беседу.
– А-а-лёша, – чуть заикаясь, ответил юнец.
– О! Тёзка! – оскалился сатир и снова радостно вдарил мальчика по его злосчастной коленке.
– Д-д-да? Оч-чень приятно, – промямлил юноша, внешне никак не выражая ни ту радость от встречи с нами, ни то, как ему всё это приятно. Скорее, весь вид его буквально кричал о совершенно противоположных чувствах.
– Ладно. Не будем тебя долго терзать, – я решил сократить разговор максимально. – Скажи-ка нам, Алёша. Где здесь ближайшая библиотека? Из тех, что сейчас ещё работают.
– Ч-что, п-п-простите? – совершенно уже побелев, переспросил мой тёзка. Он, видимо, решил, что вот сейчас-то всё и начнётся. Неизвестно, что именно, но точно очень и очень нехорошее.
– Библиотека где? Отвечай быстрее. Мы торопимся, – пихнул юношу локтем в бок Орис.
– Один к-квартал вперёд, направо и через пару домов будет библиотека. Он-на сегодня до восьми раб-ботает. В будний день до д-девяти, а с-сегодня д-до восьми, – выдал нам Алёша.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся я мальчику, вставая. – До свидания.
