Приворот от ворот. Поваренная книга вуду

– Где? В каком-нибудь музее?

Санька хотела пошутить. Но Леша ее шутку не понял. И вполне серьезно ответил:

– В фондах хранилища Русского музея.

– Как же он туда попал? – ахнула Санька. – С его-то криминальным прошлым?

– Не забывай, что, помимо криминального прошлого, у него имеется еще масса знаний. В вопросах оценки антиквариата ему буквально нет равных. Это признают все, и свои, и чужие.

– Его взяли оценщиком?

– Что-то вроде. Он числится у них независимым экспертом.

– Музей принял на работу вора и мошенника?

– Да.

– Да он же!.. Да там же!..

Санька была до того возмущена, что просто не находила слов, чтобы выразить возмущение. Как могли быть сотрудники музея такими легкомысленными и доверчивыми? Да ведь это же все равно, что пустить волка в отару овец! Черного кобеля не отмоешь добела! Горбатого могила исправит! Вор не в состоянии стать честным человеком, потому что вор – не просто профессия, это состояние души.

– Едем немедленно к Шебутнову! – воскликнула она, получив возможность вновь заговорить. – Господи, еще и фамилия-то какая у человека подходящая! Одним словом, едем!

И лишь в машине Лешки девушка обрела способность логически мыслить.

– Ты узнал настоящий адрес Карликова?

– Узнал. А что толку? Он не местный. Родом откуда-то из местечка Мытное. Это в Белгородской области. До последней отсидки жил на съемной квартире. А после того как угодил за решетку, его никто ждать не стал. Квартиру сдали другим людям. И где Карликов обитает поныне, увы, никому не известно.

– Как же он живет в Питере без регистрации?

– Ну, регистрация у него есть. Он зарегистрирован на улице Ко…

– Так поехали сначала туда!

– Сначала дослушай, – терпеливо попенял ей Лешка. – В коммунальной квартире, в комнате еще с пятнадцатью такими же бедолагами. В самой комнате Карликовым и не пахнет. Там живет весьма оборотистый и предприимчивый дедок, который прописывает на свои метры всех, кто пожелает и кто в состоянии заплатить.

– Значит, Карлик никогда не жил по месту регистрации?

– По всей видимости, нет. Он купил прописку, или, как сейчас говорят, регистрацию, за деньги. Ну а поселился в другом месте.

– Знаю я, где он поселился, – мрачно произнесла Санька. – Сначала у Петрухи жил, а потом к Славе на квартиру перебрался. В качестве невесты! Знаешь, теперь мне все понятно!

– Что именно?

– Мне понятно, почему в квартире Леры мы нашли столько женских гормональных препаратов. Людям, сменившим пол, приходится потом сидеть на женских гормонах многие годы, если вообще не всю жизнь. Дорогая цена за утерю пениса.

Лешка в ответ пробормотал что-то невразумительное. Что-то о том, что лично он начистил бы морду этому Карлику и всем остальным вроде него, а вместо таблеток насовал бы им в одно место, о котором приличному мужику даже говорить неприлично.

Саньке даже страшно стало. Не за себя, за Карликова. Она попыталась смягчить чувства Лешки.

– Ты ошибаешься, – сказала она. – Трансвестит – это…

– Да плевать я хотел, кто это! – окончательно рассвирепел Лешка. – Терпеть не могу всех этих мужиков с накрашенными ногтями, стильными причесочками и подведенными глазами. Так бы и врезал бы!

Санька только пожала плечами. Ей не казалось, что геи и трансвеститы заслуживают такого негативного отношения. Что плохого в том, что безобидные в общем-то люди живут так, как подсказывает их натура? Ну не хотят они заниматься сексом с женщинами, обидно, конечно, но терпимо. Если им больше нравится друг с другом, то, в конце концов, это их личное дело. Они никого не принуждают, никого не обижают, не грабят, не убивают. Живут себе, кайфуют сами и не мешают при этом кайфовать другим. В чем их вина?

– Знаешь, если уж кому и выступать против геев, то это нам – женщинам. А вам, мужикам, помолчать лучше.

– Почему это? – оторопел Лешка.

– Ну как же! Геи отнимают у нас солидный процент парней, с которыми мы могли бы замутить. Нам плохо, вам хорошо.

– Почему нам-то хорошо?

– Раз геи заняты исключительно друг другом, то для вас, для одиноких холостых мужчин, остается куда больше свободных девушек. Выбор расширяется. И охота, соответственно, становится более захватывающей.

Но Лешка почему-то не прислушался к аргументам Сани. Даже пробормотал что-то о том, что лично для него охота закончена. Навсегда. Свою девушку он нашел. И теперь уже ничто и никто не может помешать ему начистить рыло какому-нибудь начесанному и намазанному до синевы пареньку.

За такими разговорами они подъехали к дому гражданина Шебутнова.

– Сегодня он на работу не пошел. Ждет нас дома.

Очень хорошо, когда можно вот так спокойно взять и не пойти на работу. Что за работа такая? Где бы ее раздобыть? Санька тоже не отказалась бы. А что, если попроситься? Вдруг возьмут? Будет тогда приходить, когда хочет. А захочет, так и вообще не придет.

Санька только представила себе, что случилось бы у нее в школе, если бы она как-нибудь утром не явилась вовремя к первому уроку. Ей уже от одной только мысли стало здорово не по себе. Директриса вопила бы так, что заглушила бы звонок на урок. А завуч потом дулась бы на Саньку не меньше месяца.

Вдруг она вздрогнула, услышав у себя над ухом голос:

– Так ты выходишь или передумала?

Оказывается, он давно уже вылез из машины, обогнул ее, открыл перед Саней дверцу и теперь ждал, когда она выйдет, галантно протянув руку.

– Какой ты вежливый, – умилилась Санька.

– При чем тут вежливость? Ты посмотри, в какой луже мы стоим. Тебе самой ни за что не вылезти. С твоими-то каблуками!

Мест на стоянке возле дома гражданина Шебутнова совсем не было. Одно-единственное, куда втиснул Лешка джип своего брата, больше напоминало озеро. И сам Лешка сейчас стоял почти по щиколотку в воде, терпеливо ожидая, когда Санька соизволит выйти из машины.

– Нам на второй этаж, – сказал Лешка, сверившись с табличкой на дверях подъезда. – Квартира пять.

Впрочем, ни на втором, ни на первом, ни даже на третьем или четвертом этажах квартиры с нужным номером парочка не обнаружила.

– Как же так? – удивился Леша. – Номер внизу на табличке есть, значит, квартира должна быть. А ее нету!

– Сразу видно, что ты не питерский, – усмехнулась Санька. – Был бы ты наш, таких бы вопросов не задавал.

– О чем это ты?

– Я-то? Я об особенности питерских старых домов. Когда-то тут были большие частные апартаменты, часто занимающие весь этаж. После революции жильцов «уплотнили». Квартиры разделили сначала на две отдельные части, а потом властям и этого показалось мало. Из отдельных квартир вовсе понаделали коммуналок. В разные клетушки и подсобные помещения – дворницкие, складские, прежде никогда не использовавшиеся в качестве жилых комнат, – тоже поселили людей. Но все это происходило постепенно, в течение не одного года, а целых десятилетий. Вот и получилось, что на одном этаже могут находиться квартиры номер двадцать семь и номер один.

– Ну а пятая-то?

– Она тоже где-то здесь, – произнесла Санька, внимательно оглядываясь по сторонам. – Только ее нужно хорошенько поискать.

– Что ж, давай.

Поиски увенчались успехом. Глазастая Санька первой разглядела маленькую грязную и обшарпанную дверку, пройти через которую можно было, лишь согнувшись в три погибели. Никаких опознавательных знаков на ней не было. Тем не менее за ней находилась еще одна маленькая площадка, и на ней – железная дверь, на которой была намалевана красной краской огромная и жирная цифра – пятерка.

– Вот и нужная квартира! – обрадовалась Санька. – Видишь!

– Нипочем не нашел бы ее без тебя. Ты моя палочка-выручалочка!

Лешка попытался обнять Саньку.

– Да ладно тебе! – смутилась та. – Звони уже!

Но звонить не пришлось. Дверь открылась сама. На пороге стоял невысокий старичок в теплом домашнем халате и пенсне на носу. Вид у этого господина был удивительно старомодный. Да и холл, вырисовывающийся за его спиной, напоминал не обычную квартиру, а скорее пещеру Али-Бабы.

– Заходите! – несколько нервозно произнес старичок. – Следом за вами в парадную вошли двое подозрительных молодых людей. Не хочу, чтобы они появились здесь! Это было бы некстати. Совсем!

Санька с Лешкой не заставили себя долго упрашивать и шмыгнули внутрь. Дверь с грохотом затворилась. Хозяин с явственным вздохом облегчения перевел дух.

– Ну, будем знакомы! – заметно повеселев, повернулся он к ним. – Шебутнов Николай Иванович.

– Очень приятно.

– Взаимно, – учтиво произнес старичок. – Обычно я не даю аудиенций незнакомым людям у себя дома, но для вас сделал исключение. За вас поручился такой человек, которому я не могу не доверять. Поэтому вы тут… М-да…

Старичок протер пенсне и снова вопросительно уставился на друзей. Меньше всего на свете он был похож на уголовника со стажем. Пенсне, старосветские манеры, учтивая речь… Нет, кто угодно, но только не преступник.

– Ну что же мы тут стоим? – произнес Шебутнов. – Милости прошу в мое жилище. Проходите.

О том, чтобы снять обувь, он ничего не сказал. Лешка сам догадался, что шлепать промокшими ботинками по паркетным полам не стоит. И Саня последовала его примету, скинув изящные ботильончики.

Паркет был выложен красивыми узорами из разных драгоценных пород древесины и хотя нуждался в циклевке и замене некоторых половиц, но даже в таком затрапезном состоянии все равно производил сильное впечатление. Да и вся квартира, хотя и запущенная и заросшая паутиной, оказалась буквально забита старинными вещами, картинами, статуями и книгами.

Плутоватые хитренькие глазки антиквара бегали из стороны в сторону. Плут. Мошенник и плут. С хорошими манерами и образованием. Связываться с таким типом Санька поостереглась бы.

– Ну что, мои дорогие? Что вам рассказать?

– Мы хотели расспросить вас про Валерия Карликова.

– Да, знаю такого. И что же вы хотели узнать?

– Все!

– Это очень общий вопрос. Боюсь, всего Валера и сам бы вам про себя не рассказал. Он очень странный молодой человек. Очень. В голове у него полнейшая каша. И в то же время удивительный дар лицедейства и перевоплощения. Валера способен сыграть любую роль. При этом ведет себя так искренне, так вживается в образ, что невольно веришь ему. Веришь, а потом понимаешь, что не стоило бы.

– Он может обмануть?

Похоже, антиквара позабавил наивный вопрос Саньки. Но он сдержался, смеяться не стал, а вместо этого учтиво ответил:

– Очень даже просто! На Валерия нельзя полагаться. Он изменчив, словно вода. И к тому же в голове сплошная каша.

Уже второй раз антиквар упомянул о каше в голове у Валерия. И Санька просто не могла не поинтересоваться, что же это значит.

– А то и значит, что Валера сам не знает, чего хочет в жизни. Иногда мне даже казалось, что он даже толком не знает, кто он вообще такой. Вероятно, хороший врач помог бы молодому человеку обрести равновесие. Но там, где мы с Валерой познакомились, врач, увы, мог лишь вправить вывихнутую конечность или зашить рваную рану. Ни на что большее его знаний, увы, не хватало. И вздумай он копаться в голове у Валеры, боюсь, принес бы больше вреда, чем пользы.

– Скажите, а Валера может быть опасен?

– Если прижать его к стенке, то безусловно. Впрочем, как и любой из нас. А так… Нет, открытой агрессии я в нем не замечал. Обычно он настроен весьма миролюбиво по отношению ко всему миру. Я бы даже сказал, слишком приветливо. Меня его бабские ужимки порой раздражали, но чаще забавляли.

– А что он любил?

– Красивые вещи. Вообще все красивое доводило Валеру до нервной трясучки. Он мог запросто украсть приглянувшуюся ему вещичку, если считал, что это сойдет ему с рук. По этой причине, зная о такой его особенности, я никогда не приглашал Валеру к себе.

При этих словах антиквара Санька обвела глазами стены квартиры. Да уж, тут бы Валере было чем поживиться.

– А давно вы видели Валеру в последний раз?

– Около двух лет назад.

После последней отсидки Карлика прошло пять лет. Получалось, что общение подельников не было таким уж плотным. Или Шебутнов элементарно врет?

– Видите ли, я человек в возрасте. В свое время я натворил немало дел, в чем впоследствии раскаялся. Тюрьма – это не санаторий. Здоровье мое, увы, далеко не в лучшей форме. А пожить хочется подольше. И я, как разумный человек, принял решение жить по возможности честно. Так, чтобы снова не оказаться за решеткой.

Это «по возможности» очень позабавило Саньку. Но вслух она лишь спросила:

– И как вы нашли Валеру? Чем он занимался на воле?

– Валера еще молод. Мой пример его не вдохновил. У него было несколько проектов, каждый из которых мог в равной степени сделать его богачом, а мог снова упечь за решетку. Так как результат был пятьдесят на пятьдесят, то я не стал его даже слушать. Такой высокий процент риска нынче не для меня.

Санька почувствовала разочарование.

– Значит, вы ничего не знаете про Валеру?

– Нет.

– А про его планы?

– Тоже нет.

– И то, что он сменил имя и даже пол, вы тоже не знаете?

На какое-то время стало тихо. Антиквар не мог скрыть охватившего его изумления. Оно было до того отчетливо написано на его лице, что Саня сразу поверила в то, что с Валерой этот человек не общался долгое время. Ведь если бы общался, то знал бы о том, что любящий покривляться приятель превратился в очаровательную брюнетку Лерочку.

– И не только сменил пол, но даже собрался замуж.

– Валерка? Замуж? Но… Как же это?..

Похоже, для антиквара такое оказалось чересчур. Последнее известие его окончательно добило. Он покачал своей лысой и круглой, как спелая дынька, головой и вздохнул:

– Ну Валерка! Ну дает. И как же он теперь выглядит? У вас есть его фотография?

Леша колебался недолго. Он вытащил фотографию, с которой смотрели счастливые Слава и его подруга, и передал антиквару. Тот разглядывал фото очень долго. А потом вернул владельцу и сказал:

– Да, это он. Но как изменился! Встреть я его на улице, нипочем бы не признал! Ведь выглядит как стопроцентная женщина. Никакого намека на мужскую сущность. Губки, глазки, ужимки! Вот уж артист! Настоящий артист.

Шебутнов выглядел таким озадаченным, и озадаченным неприятно, что ему поверил даже бдительный Лешка. А уж доверчивая Санька и вовсе прониклась к старику искренним расположением.

– У вас такая необыкновенная квартира! – с воодушевлением произнесла она. – Мы с трудом вас нашли.

– Да, мою норку я тщательно оберегаю. Хотите взглянуть на мои камеры наружного наблюдения?

– Что? У вас и такие есть?

– А как же! Безопасность прежде всего. У меня, как вы сами видите, хранится предостаточно ценных вещей. За каждую из них нехорошие люди могут отнять не одну жизнь. Что уж говорить про одинокого и никому не нужного старика.

– Ну, вам до старости еще очень далеко! Вы такой бодрый!

– Спасибо тебе, девочка. Кхе-кхе! Но чем так бессовестно мне льстить, лучше взгляни вот сюда.

И старик откинул черный бархатный полог. Санька уже обратила на него внимание, потому что полог был богато расшит жемчугом, серебром и бисером. Но оказалось, что это не главное его достоинство. За пологом скрывалась ниша, прекрасно оборудованная самыми современными системами безопасности. Тут было сразу три экрана, каждый из которых показывал свою картинку.

– Вот это двор. Вот лестница. А это площадка перед моей дверью. Видите этих двоих?

И старик указал на парочку подростков, которые возились возле батареи.

– Они вошли следом за вами. Это наркоманы.

– Откуда вы знаете?

– Они пришли сюда за дозой. Ее оставил барыга. За батареей у него тайник. Он оставляет там дозу, а потом сообщает покупателям, где они могут ее найти. Берет деньги и передает информацию. Все чисто. При встрече у барыги при себе ничего нет. Если контрольная закупка, то он чист. Мало ли кто и что спрятал за батареей. Он тут ни при чем.

– Какой хитрый!

– Этот тип ведет торговлю уже не один месяц. У него есть и другие тайники. Только на нашей лестнице я насчитал за это время пять штук.

– И вы молчите?

– Почему? Говорю. Вам ведь рассказал.

– Но вы должны пойти в милицию! Вашим записям цены нету!

– Для кого? – прищурился Шебутнов. – Для оперов? Уверяю вас, они и без меня в курсе того, что происходит.

– Но ваши записи могут помочь им изобличить преступника, который травит наркотиками детей!

Прищур антиквара стал еще более пристальным.

– Дорогая моя девочка, снимаю шляпу перед твоим энтузиазмом. Но сам я давно уже не горю желанием искать себе новых приключений. Нет уж, увольте меня от подобных подвигов! Пусть каждый занимается своим делом. Я работаю в музее и чахну над своими сокровищами. А этот человек торгует зельем.

– А дети! Они же травятся!

– За детьми должны следить родители. Я их не рожал, следовательно, никакой ответственности не несу.

Санька была разочарована. Как нехорошо рассуждает! А она еще симпатизировала ему. Выходит, зря.

Видимо, антиквар тоже понял, что время откровенности прошло. Потому что занавесил камеры наблюдения и сухо произнес:

– Если у вас больше нет ко мне вопросов, давайте прощаться. У меня сегодня еще немало дел.

– Подождите! Вы же нам ничего не рассказали про Валеру!

– Разве? Но я ничего о нем и не знаю.

– А когда вы видели его в последний раз, где он жил?

– Жил? Понятия не имею. Наверное, снимал где-то хату. Во всяком случае, выглядел вполне преуспевающим. Одет был хорошо. Я бы сказал, даже дорого. И на машине.

– На машине? На какой?

– Знаете, она была очень похожа на ту, которую вы запарковали у нас в луже! – оживился антиквар.

– Серьезно?

– Да. Когда я увидел ее сегодня, у меня даже сердце екнуло!

– Почему? Вы испугались, что к вам приехал Валера?

– Ну, приезжать ко мне у него нет причины. Да и мой адрес он вряд ли знает. Но… Могу я спросить, что натворил мой легкомысленный друг кроме того, что сменил пол?

– Можете. Пока вроде ничего. А мы ищем Леру – Валеру как свидетеля возможного преступления. Двое его знакомых одновременно погибли в ДТП. Третий участник аварии бежал из больницы в обществе знойной брюнетки. Вполне возможно, Леры.

– И что? Где тут криминал?

– Пока нигде. Но есть один нюанс. Валера собирался замуж за человека, который близко знал обоих погибших.

– Валера – и вдруг замуж! – простонал Шебутнов. – О нет! Куда катится мир? Не говорите мне больше об этом.

– Я вас понимаю, но слов из песни не выкинешь. Приятно вам это или не приятно, но Валера собирался замуж.

– И… И за кого же?

– За частного предпринимателя – моего друга.

– О-о-о… Невыносимо слышать, до каких низостей способен опуститься человек! – простонал антиквар. – Двое мужчин собираются сочетаться браком. Один из них даже ради этого сменил пол… О-о-о… Не хочу слушать дальше. Меня все это не касается. Могу лишь повторить, что криминала в этом нет.

– Пока нет. Но если на мгновение предположить, что жених Валеры ни сном ни духом не осведомлен о прошлом своей «невесты», то может оказаться, что двое погибших в ДТП были опасны для него.

– Опасны? Чем же?

– Они знали, что он собирается замуж. И могли порушить его планы.

– И… И вы предполагаете, что Валера убил двух человек?

– И похитил из больницы третьего.

– О, нет! Этого просто не может быть!

– Пока что это всего лишь предположения. Для того, чтобы они превратились в уверенность, нам нужны доказательства.

– Вот и ищите, а потом уже обвиняйте!

– Ищем, – кивнул головой Леша. – Можете быть уверены, найдем!

Оставаться не было причин. Антиквар проводил их до дверей. Убедившись, что путь свободен, выпустил их на площадку. На лестнице уже никого не было. Наркоманы опустошили свой тайник и удрали с драгоценной отравой.

Никем не остановленные Саня с Лешей вышли из дома и снова забрались в машину. Только тут Саньку прорвало:

– Когда ты собирался сказать мне о том, что подозреваешь Леру-Валеру в том, что это она подстроила ДТП, в котором погиб твой брат? А? Когда?

– Не шуми, – нахмурился Леша. – Не люблю, когда на меня кричат.

– А я не люблю, когда меня водят за нос!

– Никто тебя за нос не водил.

– Я думала, что мы с тобой партнеры! – не успокаивалась Санька.

– Партнеры и есть.

– Какие же мы партнеры, если ты держишь от меня в тайне важные версии!

– Ты про мое предположение об участии Леры в ДТП?

– Да!

Леша с досадой пожал плечами.

– Да какая это, ко всем чертям, версия? Так ляпнул, чтобы хоть что-то сказать старому крысу! Ни доказательств, ни улик! Если сейчас мы случайно наткнемся на эту Леру-Валеру, то я даже не буду знать, что ей предъявить? Смена пола – не преступление. Документы… Да, возможно, что с документами у Леры определенная напряженка. Сменить пол – это одно дело. А сменить документы – совсем другое.

– Почему?

Леша кинул на нее сочувственный взгляд.

– Сразу видно, что ты ни разу не пыталась в нашей стране сменить хотя бы имя.

– Ну, не пыталась. И что?

– А то, что это очень и очень непросто…

Лешка сделал многозначительную паузу. Когда Санька окончательно прониклась, добавил:

– Хотя, имея нужные связи и деньги, можешь и это.

– Вот видишь!

– Все равно… Невозможно учесть все нюансы. Не исключаю, что поход в ЗАГС был отложен Лерой именно в связи с ненадлежащим видом документов. Представь себе, приходят они со Славкой подавать заявление, и регистраторша читает – Валерий… Сергеевич… Как думаешь, что она сказала бы парочке?

Санька слушала вполуха. Ей было не смешно. Напротив, она снова загрустила. Время шло, а таинственная Лера все так же недоступна для них. И что с того, что они разоблачили ее и узнали, что она в прошлом мужик? Это ни на шаг не приближало их к самой Лере.

– Остается последний шанс.

– Какой?

– Слава. Может быть, он что-нибудь расскажет про свою невесту.

– Если бы он знал, где можно ее искать, сам бы поискал, – возразила Санька.

Но Леша не стал ее слушать.

– Едем к Славке, – упрямо хмыкнул он.

– Какой в этом смысл?

– Может быть, и никакого. Но я хочу быть первым человеком, который скажет ему, что он собирался жениться на мужике!

Саня прислушалась к своим ощущениям и с удивлением поняла, что не отказалась бы поприсутствовать. Что с ней? Страшно даже предположить, что она готовится наслаждаться зрелищем чужих страданий. И все же при мысли, что Славка собирался жениться на мужчине, ее губы невольно расплывались в улыбочке.

– Надеюсь, он быстро утешится, – наконец сказала она. – И кажется, я даже знаю с кем.

– Оставь эти ваши женские штучки при себе, – тут же отреагировал Лешка.

Славка уже проснулся. После вчерашних излишеств у него болела голова, которую не давала лечить пивом суровая Катюша. Она стояла над Славкой, пьющим пятую по счету чашку травяного чая, как статуя богини возмездия и справедливости Немезиды, неотвратимая и безжалостная. Славке полагалось выводить из организма шлаки и токсины. И Катюша ему в этом активно помогала.

– Ребята! – обрадовался Славка, увидев входящих в его квартиру друзей. – Ну как дела? Нашли мою Лерочку?

– И да, и нет.

– Что это значит? Не томите меня!

– Мы узнали много интересного. Вот только не знаем, порадует тебя наша информация или, наоборот, огорчит.

– Что вам удалось узнать? Лерочка жива? Вы с ней говорили? Спросили, почему она сбежала из ЗАГСа? Она передумала? Больше меня не любит?

Лешка поморщился и посоветовал приятелю:

– Угомонись. Катюша, не нальешь ли нам с Сашулькой кофейку? Запах у твоего чая замечательный, но мне лучше кофе. У меня что-то голова раскалывается.

Катенька тут же услужливо кинулась к навороченной кофеварке, которая стояла на кухне у Славы.

– Вам какой?

– Самый простой, но покрепче.

– Сахар, сливки, молоко?

– Ничего не надо. Сашулька тебе сама все скажет. Сань, иди к Катюше. Помоги ей.

Санька хотела возразить, что справиться с процессом приготовления кофе на таком агрегате может и ребенок. Всего-то и дел, что сунуть капсулу да нажать на аппарате нужную кнопку. Ну и не забыть подставить емкость, чашку то есть. Ерунда на постном масле.

Но, поймав на себе взгляд Лешки, быстро поднялась и направилась в сторону Катюши. Она поняла: Леша явно хотел объясниться с приятелем по поводу перевоплощения его невесты из прекрасной девушки в цветущего юношу без свидетелей.

Но без свидетелей не удалось. Не прошло и пары минут, как Славка вскочил на ноги и заревел во весь голос:

– Что?! Нет! Нет!!! Не может быть! Я тебе не верю!

Катюша, которая как раз в этот момент взяла в руки чашку с первой порцией кофе, вздрогнула, и чашка полетела на пол. Там немедленно образовалось коричневое озерцо с белыми фарфоровыми островками. Никто не обратил на это внимания. Катюша кинулась к своему боссу, словно собираясь закрыть его своим хиленьким тельцем от неведомой, но явно ужасной опасности.