Байки из зоны 51
Развернувшись к бедствию спиной, я со всех ног побежала в сторону шоссе, в голую и безлюдную пустыню, надеясь, что меня подберет по дороге какой-нибудь проезжий. Но взгляните на меня, далеко ли я со своим здоровьишком-то уйду.
Через триста метров я села и разрыдалась на обочине. Половину жизни, с тех пор как умер мой муж, я уже не была счастлива. У меня не было детей, поскольку мой муж …., да и кому я была нужна в этой глуши. Я никогда, ни о чем таком кого-либо не просила, а чаще становилась разменной монетой глупых жизненных обстоятельств. И даже сейчас я была вынуждена…
– С вами все в порядке? – спросил меня почти детский голосок, но совсем не с детской интонацией. Такой, знаете, бархатистый, импозантный, больше похожий на манеру говорить, какого-нибудь камердинера или королевского слуги.
– Я оглянулась, но никого вокруг себя не обнаружила. Я опять оглянулась, но результат оказался прежним.
– Право, прошу вас, только не пугайтесь! Меня зовут Том. Помнится, это вы меня так нарекли. Мне и вправду понравилось имя. Звучит и коротко и четко. К слову, я командир нашей группы и, разумеется, всю ответственностью за случившееся полностью беру на себя. Эту глупую милочку, вечно тянуло на всякие авантюры, хотя я ее уже предупреждал несколько раз. Хватило же ей ума забеременеть, вот же без царя в голове, от местного блохастого бродяги, без всякого рода и племени.
В кустах, откуда звучал голос, я различила кошку, вернее моего кота Тома и тут же поползла прочь от него в придорожную поросль, будто от смердящего источника бубонной чумы. Но тот видимо и не собирался отпускать меня просто так, а спокойно побрел за мной следом.
– Прошу вас, выслушайте меня, – продолжал он. – Для начала хочу предупредить, что вы все еще находитесь в серьезной опасности, и только мы способны вас уберечь от нее.
– Происки дьявола, прочь от меня! – кричала я и затем принялась бормотать сквозь зубы куски молитв, что еще могла вспомнить с далекого детства.
– Да уж! Кто бы мог подумать, мы разговариваем! Ну, извините, этот навык у нас не отнять! Пожалуйста, примите это как данность, тем более, нам нужно с вами серьезно поговорить. Вы можете наделать глупостей и это не закончилось для кого-то из нас слишком плачевно.
Но я упрямо ползла на четвереньках, молилась, а во мне и мысли не было останавливаться. Я перла вперед, как упорный ребенок, немеющий ходить, но думающий, что все лучшее его ждет только впереди.
– Я вас прошу, остановитесь, пока вас удар не хватил. Мы можем помочь друг другу, а затем разбежимся, каждый по своим углам. Всего лишь месяц-другой, не более. И я обещаю, будете жить со своей сестрой, как давно задумали. А эту глупую историю забудете раз и навсегда, как глупый сон.
Но я продолжала пробивать свой путь к жизни, и все же, спустя минут десять, сдалась. Сев на свой зад я обхватила голову руками. Палящее солнце, жажда и удушье, кого угодно заставят смириться с грядущей погибелью. Теперь я была готова на все, что предписано мне судьбой.
Кот, следовавший позади меня, приблизился, зашел спереди, сел и все тем же человеческим голосом продолжил свои убеждения.
– Ну, наконец-то вы остановились! Мы можем вас спасти. Вернее только мы можем вас спасти от нее. Она действительно очень опасна, поскольку носит в себе лазерный излучатель. Довольно мощный, зато энергетически затратный. С ее помощью мы пробирались сквозь преграды, стены, двери и решетки. Сейчас она использовала свою энергию, всю до капли, но за пару-тройку дней способна ее восстановить. И тогда снова жди беды.
У меня и у самого есть похожее оружия, ведь я офицер и обязан иметь его при себе, чтобы добиваться самозабвенной отдачи от подчиненных. Пусть оно далеко не такое мощное, как у нашей звезды неприятностей, но вполне годится, чтобы всерьез угрожать жизни. А я на многое пойду ради поставленных мне задач!
– Этого не может быть, что вы такое, это против Господа, вы дьяволы! Дьявольские создания! – прорвало меня закричать, видя перед собой говорящего кота.
– Да что с вами люди? Только прошу вас, свои деревенские предрассудки сюда не вплетайте! Ну ладно, признаюсь, выглядит все это, без сомнения, странно. Выражу так: мы гости с тех мест, что вы можете наблюдать у себя под ночным небом. А вы что хотели? До скончания времен будете считать себя самыми разумными существами во всей этой вселенной? Простите, но вам придется встать в конец длинной очереди. Так что, если пожелаете и дальше жить спокойной жизнью, тогда, пожалуй, выслушайте меня.
– Отстаньте от меня дьявольские создания, я вам ничего не сделала, зачем я вам нужна, – продолжала причитать я сквозь рыдания и надрывистые вдохи. Прежде такой беззащитной себя никогда еще не чувствовала.
– И на этот вопрос отвечу, только между нами! Мы здесь по местной зоне бродим, ночами разумеется. Так, кое-что ищем и разнюхиваем, а ваш дом стал нашим перевалочным пунктом. Вы и сами того не заметили. Увы, но теперь нам понадобилась ваша помощь, ведь сегодня мы лишились, по моей и вашей же вине, двух необходимых нам сотрудников. Раз уж вы стали в курсе нашего истинного предназначения, то прошу извинить, придется посодействовать.
Да, и эту новую проблемку, будь она неладна, нужно решить. Ведь ситуация действительно вышла из под контроля. У меня самого поджилки трясутся, и кто ее знает, что еще она может натворить. Но ясно как день, она обязательно вернется по вашу душу и постарается сделать это в ближайшее время.
Заранее прошу воздержаться от попыток скрыться от нее либо кого-то из нас, ведь в достаточной мере это воплотить уж точно не удастся. Она выследит вас за тысячи миль, не сомневайтесь. Лучше уж эту проблему решить здесь и сейчас. В противном случае, она настигнет, в самый неподходящих для вас момент, да еще и на близких ваших отыграется. Вы же хотите, чтобы ваши родственники оставались живыми и дальше радовались жизни? В полицию я вам также запрещаю обращаться. Вдруг, вас отправят в психушку и мы оба окажемся в серьезном проигрыше…
Я смотрела сквозь слезы на своего кота, да Господи, а моего ли кота, все еще не веря своим глазам и ушам. Двинуться с места я однозначно не могла, и увы, не расслышала и половины того, что он говорил. Дышала сейчас я чрезвычайно шумно, а мои уши, к тому же, будто водой залило, от переизбытка кровяного давления.
– Господи, кто вы такие? – повторяла как заведенная, между глубокими вдохами, отчаявшись вернуть свой прежний мир. К тому же я, как никогда прежде, опасалась за свою жизнь.
– Да что же вы заладили, черт возьми! Похоже, я сделал ошибку, выбрав не тот дом, – чертыхался Том. – Мы зонды, мы биомеханические исследовательские существа, посланные с других планет. Мы приходим и делаем все, что нам скажут. Тут за забором, ученые человечки незаконно изучают наши технологии. Там же идет контрабандный обмен технически сложных предметов, на ценные ресурсы. Так вот, мы тут как тут, и должны кое-что забрать, принадлежащее нам. И раз вы стали участником недавних событий, придется вам поработать.
В свою очередь я, как командир операции гарантирую вашу защиту и неприкосновенность вашей жизни. Вы соизволите, наконец, пойти на небольшую сделку?
– Вы меня не тронете?
– Мы не только не тронем, но и спасем вас от погибели, договорились?
– Да.
– Мне нужно чтобы вы голосом повторили то, что я сейчас скажу. Хорошо?
– Да.
– Первое! Я согласна сотрудничать и оказывать помощь. Второе! Я не буду сообщать кому-либо о произошедшем. И третье! Я буду безукоризненно подчиняться приказам, и в первую очередь от меня. Итак, я жду! – сказал Том, вглядываясь своими огромными изумрудными глазами, излучавшими свет глубинного разума, в мои, красные от давления, безумные от страха и неприятия происходящего.
Глава 3
Я уже точно не помню, как оказалась в постели, но целые сутки я провела как в бреду, лежа в кровати. А еще пару дней чувствовала слабость и потому, не выходила из дома, слоняясь из угла в угол. Странно, но за все это время я не наблюдала своих хвостатых домочадцев вокруг себя. На четвертый день пелена с моих глаз спала, и я вновь могла вытянуться во весь рост и широко оглядеться.
Тем самым прекрасным утром я оторвала голову от подушки и уселась в кровати, не решаясь двинуться дальше. И все потому, что между моих ног, на тонком одеяле лежал мой кот Том и прожигал меня своими изумрудами. Видимо он спал все это время, но сейчас проснулся и ожидал дальнейших моих действий. Я смотрела на него, а он смотрел на меня, и так железно длилось пару минут.
– Ну что, так и будем глазки ломать или дело делать? – спросил меня кот недовольным голосом.
– Черт! Все-таки это был не сон! – огорченно выдохнула я, но почему-то не испытывая испуга.
– Прошу прощения, что мне пришлось дать вам успокоительное, пару дней назад. Вам это было крайне необходимо, ради вас же самой. Вы готовы к обстоятельному диалогу?
– Да…, конечно.
– У меня есть неприятная новость для вас, – продолжил кот. – Ваш друг, Генри …, мм, правильно? В общем…., он умер.
– Как? Как такое могло произойти? Это она?
– Вам всю правду или достаточно того, что будет спокойнее знать?
– Всю!
– Он сгорел в собственном доме вчера вечером.
– Так это она?
– Пока точно не знаю, но уверен в одном. Хотя в газетах пишут, что он курил в постели. Я так понимаю, это он и избавился от котят?
– Да.
– Утопил?
– Да, простите меня пожалуйста, я не знала что делать…
– Хорошо…, ладно, хватит, не нужно больше об этом…, – оборвал меня Том.
– Так в чем же ваша уверенность? – спросила я после паузы.
– Я допускаю, что это наша общая проблема могла устранить его и сжечь дом, с целью сокрытия следов своего злодеяния.
– Черт!
– Так точно! Но вас прошу, воздержитесь от паники. Мы круглосуточно следим за окружающей обстановкой и мониторим ситуацию, – словно читая инструкции выдал Том. – Все силы приложим, чтобы избежать дальнейших потерь.
– У меня есть мать и больная сестра.
– Знаю, знаю! Потому, еще раз повторюсь. Следуйте нашим указаниям, все последующее время. Согласны? И никому ни слова, иначе я вас брошу и вы, несомненно, погибнете от ее рук, вернее ее лап.
– Согласна! Но потом-то вы меня отпустите?
– Отпустим, космос великий, что за вопросы! Только, пожалуйста, не делайте глупостей, а тем более, не вздумайте мешать нам. Мы уж точно этого не простим, – закончил он и спрыгнул с постели.
Глава 4
С этого замечательного утра моя жизнь полностью изменилась. Будто горшечный цветок, вырвали из емкости вместе с затвердевшей землей, и вернули обратно, но уже верх ногами.
Со мной рядом все также проживало несколько кошек, они бродили за мной из угла в угол, но теперь, я не могла относиться к ним, как прежде. Мои руки больше не тянулись, чтобы погладить их, пропустить своих пальцы сквозь их теплую шерстку и найти в этом умиротворение. Я больше не искала их ласки и даже чувствовала внутреннее напряжение, когда их взор падал на меня.
Да и они не выглядели благосклонными ко мне, как было ранее. Близко теперь ко мне они не приближались, да и внимания обращали на меня не более, чем на ветку, качающееся по ветру.
Хотя признаться, привычка ласкать кошек меня не покидала. Представьте, что я чувствовала на своем месте! Будто хочешь протянуть руку к голове, ну скажем, незнакомого прохожего, ожидающего своей автобус на остановке. Ждешь благоговейного выражения его лица и последующее мурчание.
Забавно, ведь предыдущий кусок жизни виделся от того комичным, если сейчас посмотреть на него со стороны. Но теперь-то я точно знала, на что они способны мои …, мои соседи, гости, господи, да как их называть?Инопланетяне что ли?
Вместо кошачьего корма с тех пор я подавала им что-нибудь солидное. Один раз я, по доброй привычке бросила в миски на полу содержимое консервной банки, так Том чуть не прожег меня взглядом. Молча сидел перед горкой переработанных субпродуктов и смотрел на меня, пока до меня не дошло. С тех пор я ставила еду на стол, в чистейших белоснежных блюдцах, которые видели свет лишь во время посещения долгожданных гостей. Как-то даже пришлось выслушать лекцию по их вкусовым предпочтениям.
Кошки непрестанно следили за мной, и мало того, я должна была говорить им, куда я намереваюсь пойти. Даже в своем собственном доме. Также докладывала о прочих своих планах на текущий день. Они, как прежде, покидали на ночь мой дом, но сейчас один или двое, неотрывно находились вблизи от меня. А я до смерти пугалась, видя сияние их глаз в темноте. Как там говорится? Страшнее кошки зверя нет?
Прежде, особенно по утрам, вокруг дома чирикали птицы, шуршали полевые мышки, летали назойливые насекомые. Но с некоторых пор, я заметила, что даже стрекот сверчков приходится слышать лишь издали, словно место это оказалось проклятым каждым живым существом. Когда я обратила внимание на такую особенность, то спросила об этом Тома.
– Они мешают слышать, вот и все, – ответил тот и удалился от дальнейших расспросов.
Странно все это было, скажу я вам.
Глава 5
Пару дней спустя, как я очнулась в своей постели, приехал полицейский, наш местный шериф. Человек он странный, знаете, будто он всю жизнь мечтал стать великим сыщиком, и даже перенял множество манер от известных книжных героев, но жизнь, как нередко случается, предпочитает оставлять весь наш потенциал неизрасходованным.
Ну как его описать? Такой вдумчивый, подозрительный, безэмоциональный. Глазеет так странно по сторонам. Но нам-то всем было ясно как день, что в нашем городке, серьезней пьяного семейного скандала, отродясь ничего не произойдет. Видать, он и ухватился за дело погорельца, с энергией выпрямившейся пружины, всю жизнь сжатой грузом обыденности.
– Доброе утро миссис Рокс, прекрасный денек сегодня! Могу я с вами поговорить пару минут, – начал он с порога. С ним я была хорошо знакома, и ко всей его странности добавлялось то, что он всегда говорил на «Вы», а сегодня, даже немного прохладней прежнего. Неужели я попала в круг его подозреваемых.
– Доброе, Джон! Однако, ты отнюдь не похож на источник добрый вестей, – выразила я недовольно, пытаясь спрятать страх за стеной сарказма. Но все-таки пригласила шерифа в дом.
– Вы куда-то собираетесь Мэрилин, – спросил он, после того как обвел медленным вдумчивым взглядом мою гостиную.
– Разумеется, я собираюсь на похороны, вы должно быть тоже приглашены?
– Да, я конечно же приглашен, простите за глупый вопрос! И я как раз по попутному делу! Прежде я хочу предупредить, видя вашу сегодняшнюю холодность, я уверен, вы ни в чем не повинны. Но произошедшее выглядит в крайней степени подозрительно, простите что напугал вас. А вы один из ближайших друзей покойного. Потому, мне бы хотелось узнать от вас что-нибудь, что поможет делу.
– Разумеется! Все на что я только способна! – согласилась я. – Только не долго. Пожалуйста, присаживайтесь. Хотите чаю?
Он сел на диван, как раз в то место, где в это время дремал Том и принялся бесцеремонно чесать его между ушками. Тот в ответ, демонстративно задергал хвостом и набучил взгляд на меня. Он и прежде не позволял его гладить, когда мне вздумается, а здесь какой-то потный чужак.
– Я постараюсь покороче, – начал маршал мучительно вдумчиво. – Для начала, расскажите пожалуйста, у Генри были какие-нибудь враги?
– Джон! Да откуда здесь у кого-то могут быть враги? Ты же это лучше моего знаешь!
– Тем не менее, вы можете знать больше чем я.
– В этом-то месте?
– Я серьезно!
– Да не было у него никаких врагов. Тут и общаться-то уже не с кем. Весь его круг знакомых всего-то я, да пара друзей по бару.
– Вы видимо не читали вчерашних газет и, судя по всему, у кого-то видать были серьезные основания расправиться с убиенным весьма нетривиальным способом.
– Его убили!? – возмутилась я. – Нет, я не читала, но я слышала о его любви курить в постели.
– Ну да. Правда, его нашли без ног и без рук. Их словно ножовкой спили, или еще черт знает чем. Простите меня за откровенность, вы рано или поздно узнали бы из газет. Само же тело обнаружено довольно далеко от кровати, даже не на том этаже, где находится спальня. А его кровь была найдена лужицами по всему дому, будто он, будучи сильно раненным, играл с кем-то в кошки-мышки. Скорее, пытался спрятаться от кого-то, кто неуклонно нагонял его. Так что, версия с курением в постели довольно несостоятельна. Особенно в данном случае, я так считаю.
– Господи! Господи!
– Я прошу еще раз подумать и вспомнить, что-либо, что может помочь делу, – настаивал полицейский.
– Я, я….
Нелепая ситуация, не правда ли? Разумеется, я все поняла как есть, и с хронологической точностью могла передать ход событий того злополучного вечера, будто все видела своими собственными глазами. А также, поименно назвать имена главных героев. Но в данном случае, моя версия происшествия выглядела бы невероятно по своей сути, смешно до рези в животе, и глупо. А главный свидетель, казалось, улыбался пуще прежнего, когда полицейский проводил по его головке своей ладонью.
На меня же внезапно накатило это странное чувство, когда вроде бы ты и не совершал этого преступления, но груз вины почему-то нашел свое пристанище внутри тебя. Как же начинаешь ненавидеть весь человеческий мир, построенный на твердой убежденности в своей исключительности, равной просторам вселенной, притом, будучи ограниченным в рамках личного опыта и общепринятой оценки. Пусть я женщина и не образованная, но это прозрение дорогого мне стоило. Меня спасли мои же слезы, и, кроме того, спрятали то, что могло породить подозрения во мне. Я закрыла лицо платком и разревелась, что и позволило мне выиграть время и обдумать все происходящее, пусть и недостаточно ясно.
– Джон! Может быть это какие-то старые истории с зоной? – озарило ляпнуть меня посреди представления. – Ты же знаешь где он работал. Может болтнул чего зазря?
– Возможно, – задумался он. – Меня, признаться, тут уже допрашивали пару «пиджаков». В общем, дело пахнет жаренным. – Кстати он говорил, что-нибудь, о работе, былых подвигах или о ярких событиях в прошлом?
– Нет, ничего не говорил, – промямлила я сквозь слезы. Мало того, просто избегал болтовни на эту тему.
– Вы не заметили в его поведении ничего странного перед событиями?
– Нет, точно нет. Вел он себя как обычно. Я хорошо это помню.
– Вы не встречали поблизости людей, что могли выглядеть подозрительными. Может он с кем-то беседовал или спорил?
– Нет, я и лица плохо запоминаю. А тем более, в последнее время я редко покидаю свой дом.
– Хорошо, думаю пока этого вполне достаточно. Вы не будете возражать, если я обращусь к вам в следующий раз, с дополнительными вопросам?
– Разумеется! Все что угодно Джон! Нужно найти … преступников.
– Согласен, тогда до-свидания миссис Рокс.
Он встал с дивана, попрощался и направился к двери.
– Добрые у вас коты! – добавил он, выходя во двор со свежими царапинами на руке.
– Да уж…, добрые…, – глубокомысленно согласилась я.
***
Ну что тут сказать, предвкушая ваше любопытство. Хотела ли я все рассказать, вымолить о помощи и убежать, как можно дальше от этого проклятого места, воспользовавшись присутствием маршала? Конечно же да! От самого его появления до завершения похорон, посреди толпы, из доброй половины нашего небольшого городка, я хотела упасть на колени и вычеркнуть все, что меня мучило последнее время. В голове моей непрестанно играла одна и та же мантра: что мне делать, что мне делать, что мне делать? Ведь это самый удобный момент и другой, может не представиться. Но я молчала, была сдержана и даже хитра. Настоящей отваги и в самом деле, мне никогда не хватало.
Глава 6
После похорон я не покидала границ своего двора вот уже несколько дней. И вопреки моим обычному образу жизни, я почувствовала просто шокирующее одиночество. Такое я не осознавала даже в далеком прошлом, когда была еще неказистым подростком, лишенным всяческого внимания со стороны. В довесок к режиму непроглядной тишины, Том запретил включать телевизор и радиоприемник.
Пришлось даже выдернуть из розетки свой старый холодильник, производивший слишком много шума по его мнению. Мне же настойчиво рекомендовал пробираться от места к месту едва слышно, буквально на цыпочках.
Окна в доме теперь плотно закрыты, шторы занавешены, а все внутренние двери распахнуты настежь, чтобы не мешать передвижению. И будто высоковольтные провода, ушах гудела в тишина, полновластно овладев ситуацией. Лишь изредка ее нарушали подозрительные скрипы. Дом нагревался днем и остывал под прохладой вечера.
Но даже на такие повседневные звуки, с недавних пор, поневоле привлекали внимание, а ум рисовал невероятные по своей жестокости догадки. Вы и представить себе не можете, как красочно изрыгалось мое воображение. Надолго ли вас хватит, любителей тишины, когда бесповоротно утратите возможность поговорить с кем-либо. Когда не с кем будет поделиться своим грузом неприятностей, дамокловым мечом висящим над головой.
Боже, мне и позвонить-то было некому, чтобы просто по-дружески поговорить, я только тогда это заметила. Столько лет прошло, а вокруг были одни только кошки.
Было еще кое что, чего я не испытывала уж очень давно. Мои мысли! Я стала обращать внимание на то, что постоянно нахожусь в раздумьях. Думаю и думаю, притом, о таких вещах, которых раньше не смела касаться.
Например, я пришла к одному интересному выводу. Вот взять нас людей, все человечество как есть. Мы с такой неистовой силой хотим верить в свою исключительность, что даже прилагаем для этого невероятные усилия и волю, чтобы и дальше обманывать себя. Обманываем, будто мы одни в этой вселенной.
Повсеместно наблюдая это, поневоле хочется рассмеяться сквозь слезы, загоготать не сдерживая своих чувств. И найдутся же глупцы готовые жизнь отдать, чтобы стоять на этом и заставлять так думать остальных. Ах, как многое могло бы измениться для каждого из нас, если бы нам удалось увидеть настоящий космос, живой космос, общий дом для многих рас и цивилизаций. Широкие просторы которого, бороздят большие и малые космические корабли, все дальше раздвигая рамки нашего общего восприятия.
***
Я несколько раз пыталась завести разговор с Томом, даже не столько от скуки, сколько из-за страха за свою жизнь. А когда я чего-то боюсь, то и в правду слишком много болтаю и контролировать это не могу. Кроме того, мне всеми силами следовало задобрить своих пленителей, выведать хоть какие-то крупицы сведений, относительно своей дальнейшей судьбы. И что за работу я должна выполнить?
Но увы, Том оказался довольно сдержанным молчуном, а на массу моих вопросов он зачастую отвечал всего лишь парой реплик, любимыми из которых была «отставить разговоры», либо «соблюдать тишину». Зато другой его подчиненный, которого я нарекла Бантиком, – кот с невероятными глазами цвета и глубины сапфиров, кроме недюжинного любопытства, обладал чертами неугомонного болтуна. Впрочем, и до перехода на человеческий язык, то есть, перед тем как все это завертелось, его присутствие всегда сопровождалось непрерывными кошачьими звуками.
В общем, говорил он просто без умолку, но теперь на чистом английском, и постоянно комментировал что делал. Он любил лазить по ящикам кухонного стола и комодам, поскольку теперь его уже ничего не стесняло. Вытаскивал различные предметы, рассматривал и вслух возмущался, какая эта глупая вещица. Или же наоборот, восхищался, глубокомысленно выражая это словом «Винтаж».
Его призванием в группе было решение инженерных задач, планирование и техническая поддержка операций. С ним-то я и нашла общий язык, но выведать у него хоть какую-нибудь информацию, относительно своей дальнейшей судьбы, я не сумела.
– Как по мне, ваша планета вовсе не так уж и плоха, – болтал он между прочим. – Даже мало того, она вполне пригодна, чтобы жить здесь и радоваться до конца своих дней. Ой, не знаю, что вы все так недовольны своей жизнью. Еда достается относительно легко, да и климат вполне сносный.
Некоторые из наших «романтиков» вообще здесь жить остались. Забили на все и живут в согласии с блохами, грязью и питанием с помоек. Слишком легко, по сравнению с родной планетой и это приводит к расхлябанности, к распутному образу жизни. Вон наш босс, расслабился, недосмотрел, и пошла наша Вспышка в поисках приключений. Ну и ладно.
Что не понравилось на земле, так это скудный вид на космические объекты. У вас что на небосводе? Мелкие звездочки, мелкосошное солнце, да бледная луна-поганка, – скука смертная! Наша же планета висит на орбите огромного газового гиганта. Там и бешенство красок и нескончаемая динамика вихрей, под ее атмосферой.
К тому же, можно наблюдать множество и других планет-спутников, прямо над головой и заметных невооруженным глазом. Выбирай какой хочешь, там и крупных и мелких, и быстрых и медленных, все что душа пожелает. Хотя я должен признаться, по несколько месяцев в году мы проживаем в полной темноте и в диком холоде. Кроме обычного цикла день-ночь за суточный оборот планеты, иногда наше солнце закрывается упомянутым гигантом. Наверное поэтому природа научила нас хорошо видеть ночью.