Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

Влад, стоящий рядом с последним, слегка поморщился и, всем существом ощущая необходимость внести свою лепту, негромко молвил:

– И Анхель.

– На твоей выставке… – молодой маг, хмурясь, пару раз стиснул эспандер, – Но какого черта им могло быть там надо? Они что-то сделали, сказали?

– Они держались в стороне, причем отдельно друг от друга, – Ричард, наконец завершивший изучение статьи, опустил газету, – Выглядели обычными ценителями искусства, с интересом изучали картины. Чес лишь единожды глянул на меня, и то взгляд его был настолько равнодушен, что… – он вздохнул и, качнув головой, бросил газету на стол, – Что можно было бы подумать, будто он не имеет к этим ужасам никакого отношения.

– А ты что думаешь? – Эрик, человек, как правило, молчаливый, не подававший долгое время голоса, лишь слушающий слова других, привыкший в силу некоторых событий прошлого к безмолвному созерцанию1*, внимательно глянул на дядю. Участвовать в разговоре о событиях менее важных ему не хотелось, но сейчас речь зашла о том, что беспокоило и его самого.

– А что я должен думать? – мужчина на несколько мгновений закусил губу, – Ты прав. Кроме Чеслава это никто просто не может быть, разве что в городе неожиданно завелся еще один злой оборотень. Однако, я не понимаю, зачем он делает это? Я знаю Чеса – если он захочет, он может убить кого-нибудь совершенно незаметно для окружающих, не привлекая к своей персоне излишнего внимания.

– Так может, он и хочет, чтобы его заметили? – Роман, внимательно слушающий и делающий вполне логичные выводы, немного склонил голову набок, – Специально провоцирует, убивает всех подряд, показывается вам на глаза… Но зачем? Черт, поймать его, что ли, и допросить…

Татьяна негромко вздохнула. Беседа, начавшаяся с вопроса, можно ли разрешать Людовику обучать племянника магии, неожиданно повернулась так, что даже она, мать Анри, всегда настроенная решительно против его магического образования, неожиданно подумала, что, быть может, иметь некоторые полезные знания мальчику не помешает.

– Еще предложи схватить Анхеля, – Чарли, который, будучи уже несколько лет как прочно связан с этой семьей узами дружбы, принимающий вполне законное участие в обсуждении проблем, а после некоторых событий еще и близко знакомый с Чеславом2*, хмыкнув, прошествовал к столу, усаживаясь на стул рядом с молодым магом, – Я знаю Чеса, этот парень не расколется даже под пытками. Таким он был во времена наших совместных плаваний… – он негромко вздохнул, мимолетно погружаясь в ностальгию, затем продолжил, – На судне он всегда старался показать себя дерзким и отчаянным головорезом, но я всегда понимал, что хитрости в нем куда как больше, чем во всех моих чертях вместе взятых. Думаю, да, он выманивает нас, только не понимаю, с какими целями. Почему сейчас? Ведь несколько лет мы о нем ничего не слышали, а выставка у Влада уже не первая… Ах, жаль, у нас нет никого, кто бы знал моего бывшего старшего помощника, кого можно было бы спросить!..

– Нет никого? – Эрик, на мгновение сжав губы, медленно, задумчиво повел подбородком из стороны в сторону, – Да… если бы был человек, который когда-то работал с Чеславом и знает все его замашки…

– Человек, который может быть за что-то на него зол, настолько, что расскажет нам, чего ждать от этого оборотня и как с ним справиться… – Татьяна, улавливая на ходу мысль мужа, закусила губу. Она знала, что человек, о котором идет речь, существует.

Знали это и все остальные и, судя по всему, совершенно не одобряли предложенную кандидатуру.

– Нет, – Роман, первым выразивший всеобщий протест, нахмурился и упрямо мотнул головой, – Нет, к нему обращаться мы не будем.

– Это самая глупая мысль, которая только могла прийти вам в головы! – поддержал брата Людовик, – Он хитер не меньше Чеслава, он наверняка потребует взамен что-нибудь трудновыполнимое или, во всяком случае, не полезное для нас!

– Да уж, додуматься надо, – Владислав, тоже сообразивший, о ком идет речь, негромко вздохнул, – Обратиться к нему – это все равно, что открыть корзину с ядовитой змеей. Он не должен даже знать, что у нас есть какие-то проблемы, пусть себе сидит в подполе и считает, что у нас все хорошо! Справились с ним – справимся и с Чеславом, если придется.

– А вот я «за», – Чарли, с великим вниманием выслушавший все предложения и возражения, легко пожал плечами и, уложив руки на стол, попытался объяснить свою позицию, – Не скажу, что после того, как мастер едва не отправил меня к дьяволу, я буду рад общаться с ним. Не скажу, что вообще являюсь его горячим поклонником – благодаря ему я пострадал не единожды, в том числе и от рук Чеса. Но если надо что-то выяснить об этом оборотне… В конце концов, пусть он и обессилен, Альберт не перестал быть одним из самых великих магов современности! Глупо держать под рукой книгу, где может найтись нужный ответ, и не заглядывать в нее.

Роман устало протер лицо руками. Мирно начавшаяся беседа, непрекращающийся спор на тему Анри, как-то стихийно переросла в серьезное собрание, обсуждение важных проблем и, что было еще более неприятно – во вполне основательную дискуссию о не менее основательных делах.

Обращаться к Альберту юноше не хотелось. В свое время от этого мага они натерпелись очень, даже слишком много, едва-едва смогли вздохнуть свободно, после того, как упекли его в подземелья Нормонда, а теперь трое из них и в самом деле предлагали открыть банку с червями.

– Чтобы с ним беседовать, его надо привести сюда, – Людовик, не читающий, но угадывающий мысли брата, окинул оппонентов пасмурным взглядом, – Не будем же мы спускаться к нему в подпол, – там сыро и, по свидетельствам Татьяны, довольно неуютно, поэтому беседа там не склеится. Развалиться сразу же.

– А мне за столом не нужен этот узник подземелья, – виконт сморщился, словно проглотил лимон, – И вообще, после той памятной дуэли, я с дядей предпочитаю не иметь никаких дел! Дяди – это вообще очень подозрительный народ, чуть что зубы на нас точить начинают. Не в обиду, Рикки. Кстати! – он внезапно оживился и, даже несколько повеселев, пристально уставился на немного опешившего от такого внимания мужчину, – Ты у нас еще не высказывался. Давай, реши спор одним своим веским словом, а то нас пока трое на трое. Как-то даже неудобно, что перевеса нет.

– Я думаю, – мужчина, давно привыкший не обижаться на глупые высказывания племянников, потер переносицу, – И думаю, что спросить совета у Альберта можно… но не вижу в этом смысла. Я сам долгое время полагал, будто знаю Чеслава, называл и считал его своим братом, но… Как выяснилось, совершенно его не знал. Альберта Чес предал, значит, и перед ним лишь играл какую-то роль, а в свете того, что рассказал Винсенту Анхель, можно смело сделать вывод – этих ребят толком не знает никто, и о том, что у них в головах, можно только догадываться.

– А Альберт умеет читать мысли… – Татьяна, которой многократно упомянутый маг приходился родным отцом, скромно опустила очи долу и негромко вздохнула, – Да и вообще… Если он изучал ворасов, может, он и Чеса изучал? Альберт ведь тоже постоянно играет какие-то роли, сложно сказать однозначно, что у него на уме. Возможно, как Чеслав играл с ним, так и он играл с Чеславом…

– Ладно, – Роман, как самый ярый противник общения с плененным магом, принимающий на себя в связи с этим главенствующую роль среди прочих противников сего, гордо выпрямился на столе и очаровательно улыбнулся, – Хорошо. Тогда я предлагаю компромисс. Мы поговорим с Альбертом, если, конечно… Винс тоже поддержит это решение. Кто-кто, а он-то лучше должен знать его! Нам он не родной дядя, а ему все-таки правнучек!

– Я не за такой компромисс, – Людовик фыркнул и, упершись одной ногой в стол, слегка качнулся на стуле, – Я за другой. Если мы говорим с Альбертом, то я буду обучать Анри магии и дальше. Если вокруг начинается всякая такая вот… чехарда, мальчик просто обязан знать, как защитить себя! Кто знает, когда Чеславу или Анхелю вдруг придет в голову перейти в атаку…

***

Анри остановился возле знакомой двери и, негромко вздохнув, уверенно постучал. Он, маленький ученик мага, привыкший черпать знания о так интересующем его колдовстве отовсюду и всегда, уже давно понял, что человек, обитающий в этой комнате, может быть прямо-таки кладезем полезных знаний. В комнате его паренек бывал нередко, иногда даже в отсутствие самого ее хозяина, и совершенно точно знал – если дверь закрыта, хозяин комнаты чем-то очень занят. И, как показывала практика, этим «чем-то» чаще всего оказывались неимоверно интересные магические эксперименты.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. В том, что ругать его за такую вольность не будут, он тоже был уверен.

В комнате, за столом, расположенным возле окна, сидел прекрасно ему знакомый мужчина с длинными, до плеч, чуть вьющимися каштановыми волосами. На столе перед ним лежали какие-то бумаги, в которые он, судя по всему, был погружен всецело. Во всяком случае, того, что кто-то вошел, мужчина даже не заметил.

Анри кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Винс…

– А? – Винсент, так многократно упоминаемый людьми в гостиной, удивленно моргнул, вопросительно поднимая голову, – А. Это ты, малыш.

– Мама просила позвать тебя, – мальчик пожал плечами и, подражая одному из своих родственников, сунул руки в карманы, – Она опять ругается на дядю Луи за то, что он учит меня магии… А что ты делаешь?

– Сравниваю труды моего учителя с трудами моего потомка, – буркнул мужчина и, накрыв бумаги рукой, нахмурился, – Луи снова обучал тебя магии? Чему-то серьезному?

– Да нет, всякие травки… – паренек тяжело вздохнул, – Мама все твердит, что не хочет, чтобы я имел отношение к магии, но почему? Винс, я ведь знаю про дедушку, знаю, что он великий маг и он сидит взаперти где-то в подвалах! Я вижу, каков сам дядя Луи, каков дядя Роман, я знаю, что мама родилась на три сотни лет позже папы! Почему она думает, что я не стану интересоваться магией?

Винсент хмыкнул и, покачав головой, тяжело поднялся на ноги, принимаясь собирать разложенные на столе бумаги.

– Ты развит не по годам, парень, и задаешь довольно умные и справедливые вопросы. Но! – он нахмурился и, уперев одну руку в бок, повернулся к мальчику всем корпусом, – Родителей надо слушаться. Если мама так говорит, значит, у нее есть на это причины, и ты должен уважать их! – воспитательский запал кончился, и Винс немного поник, – Правда, боюсь, однажды под напором фактов ей все равно придется сдаться и разрешить тебе магию… но сейчас лучше слушайся ее.

Анри ощутимо поскучнел.

– Да я слушаюсь… Но, правда, дядя Луи не учит меня ничему такому! Я просто умею лечить головную боль, всякие легкие царапины… Ну, могу чуть-чуть защититься, если на меня будут нападать, – он фыркнул и, вынув руки из карманов, всплеснул ими, – Хотя я не понимаю, кому может прийти в голову напасть на меня! Кто угодно знает, что у меня есть все вы, и вы меня защитите.

– Непогрешимая детская уверенность… – мужчина тихонько вздохнул и, сжав губы, чуть качнул головой, – Оставайся при ней, малыш. Мы обязательно защитим тебя, и никому не позволим тебя обижать. Так ты говоришь, Татьяна звала меня?

– Ага, – паренек, несколько недовольный переходом от одной темы к другой, дернул плечом и, тут же вытянув шею, попытался рассмотреть бумаги на столе, – Когда шел к тебе, видел папу – он тоже шел в гостиную, какой-то расстроенный… Наверное, ему снова не понравились новости в газете. Винс, а можно мне взглянуть на труды моего дедушки?.. Я знаю, общаться с ним мне никогда не разрешат, но мне было бы так интересно…

Взрослый собеседник не по годам развитого и чрезмерно любопытного мальчугана мягко улыбнулся и снова покачал головой. Говоря откровенно, большой беды в том, что Анри посмотрит записи Альберта, он не видел, но, с другой стороны, и пользы особой от этого тоже не ждал.

– Я не думаю, что ты поймешь что-нибудь в них, – он мельком глянул на стол и решительно шагнул в сторону двери, – Это не столько его записи, сколько мой перевод его записей, сделанных на другом языке, да еще и зашифрованных… Речь в них идет о ворасах, – он сделал многозначительную паузу и, заметив недоумение в глазах мальчишки, хмыкнул, – О которых ты решительно ничего не знаешь. Ладно, думаю, большой беды из этого не выйдет… Я сам, правда, еще не до конца разобрался в этом манускрипте, но вижу, что Альберт там просто описывает ворасов, как вид, рассказывает, откуда они появились, на что способны, и так далее, так далее… Поскольку, в отличие от Татьяны, я убежден, что магом тебе быть в любом случае, думаю, знать о магических существах тебе не помешает. Читай.

Анри, благополучно пропустивший мимо ушей половину речи своего благодетеля, воодушевленно кивнул и, едва ли не отталкивая его, бросился к столу. Винсент, вздохнув, улыбнулся и, в очередной раз покачав головой, уверенно направился к гостиной.

Интуиция подсказывала ему, что разговор там сейчас идет серьезный…

…Интуиция, как обычно, не ошиблась. В гостиную он вошел как раз в тот момент, когда Людовик уверенно заявлял, что, если вокруг вновь начинается какая-то чехарда, Анри просто обязан знать, как защитить себя. Продолжение же этих слов Винсенту и вовсе не понравилось, поэтому он решительно вмешался в беседу, силясь прояснить ситуацию.

– Какого дьявола? Почему Чеслав и Анхель должны вдруг перейти в атаку? Мы уже несколько лет даже ничего не слышали о них, я уже и забыл, что они существуют!

– Кого ты обманываешь, кот? – виконт, повернувшись на столе к новоприбывшему, насмешливо хмыкнул, – Да всем тут известно, что ты денно и нощно изучаешь ворасов, даже перевел записи Альберта на человеческий язык! И, прошу заметить некоторых из нас… – он быстро оглянулся через плечо на Татьяну, Эрика и принявшего их сторону Чарли, – Он при этом не бегал в подпол, чтобы спросить совета у правнучка!

– Стоп-стоп-стоп, – Винсент, от которого смысл беседы ускользал с каждым мигом все больше, замотал головой, вытягивая перед собой открытые ладони, – Я ничего не понимаю! Какие еще советы правнучка? Причем здесь Эрик с Татьяной? Зачем вы вообще просили Анри позвать меня? Он говорил, вроде тут намечается очередная дискуссия на тему того, можно ли ему колдовать, а тут…

– А тут вернулся Ричард, – не выдержала Татьяна, – Вернулись Влад и Чарли, и сказали, что на выставке неожиданно объявились Чеслав с Анхелем! Да, и к тому же…

– Газеты пишут об очередном страшном убийстве, – подал голос ее муж, – И ни у кого… я надеюсь, что ни у кого не возникает и сомнения в том, что виновен в нем Чеслав.

Винсент пару раз моргнул, затем, не отвечая, медленно направился к одному из стульев и, присев на него, задумчиво облизал губы.

– Ситуация накаляется, – заметил он, нарочито холодно и спокойно, как бы в противовес всем своим горящим негодованием собеседникам, – А причем же здесь Альберт?

– А при том, что Чарли высказал очень умную мысль, – Людовик покрутил на пальце эспандер и нахмурился, – Заявил, что нам чрезвычайно необходим совет человека, который знает Чеслава и может предположить, что у него на уме. А Эрик с Татьяной моментально углядели в этом повод обратиться к Альберту!

– Спуститься в подвал? – мужчина вежливо изогнул бровь и, потерев подбородок, куснул себя за губу, – Почему вы уверены, что от Альберта здесь будет толк? В конце концов, Чес – известный обманщик, я уж молчу про этого его дружка Мактиере. Последний, кстати, прямо мне сказал, что Альберта они обвели вокруг пальца.

– И тем не менее, мастер знал их обоих, и знал дольше, чем все мы! – Чарли, хлопнув ладонями по столу, решительно поднялся на ноги, – Я плавал с Чесом по морям, я считал его своим другом, и в результате узнал лишь, что пригрел змею на груди! Гром и дьяволы! Как же мне жаль, что в тот момент револьвер мой не был заряжен серебром!

– Чарли, Чарли… – Роман, как-то очень моментально уловив в словах друга некоторые нехорошие веяния, успокаивающе улыбнулся, – Присядь. Вспомни, мой друг, – ты уже не пират, ты хороший, добрый доктор Айболит, ты лечишь людей, а не убиваешь их.

– Я об этом помню, – хмуро отозвался «добрый доктор» и, усилием воли беря себя в руки, недовольно уселся обратно на стул, – Просто хочу сказать, что, не взирая ни на что, кое-что о повадках этого черта я все-таки знаю. А коль скоро рядом с мастером он был значительно дольше, смело можно считать, что тот знает еще больше.

– Это разумно, – Винсент задумчиво потер подбородок, мысленно просчитывая разные варианты, – В целом… Я бы тоже не был прочь обратиться к Альберту. Как ни крути, а человек он знающий, умный, к тому же опытный, он и в самом деле может подсказать нам, как вести себя в такой ситуации, и что вообще задумали Чеслав и Анхель. В конечном итоге, их злые планы нередко совпадали…

Татьяна довольно ухмыльнулась. Численный перевес теперь был, вне всякого сомнения, на их стороне, да еще и требование Романа «чтобы Винс тоже поддержал решение» было исполнено в точности. Крыть оппонентам теперь, вне всякого сомнения, было решительно нечем.

– Что ж, нас… – она принялась считать, – Раз, два… пятеро против вас троих, – взгляд ее упал на Ричарда, не высказавшегося, в сущности, ни «за», ни «против», и девушка поспешила исправиться, – Четыре с половиной. В любом случае, перевес на нашей стороне.

Роман и Людовик медленно переглянулись. Затем так же медленно, где-то даже угрожающе, перевели взгляды на моментально растерявшегося и принявшего защитную стойку Влада и, наконец, с нескрываемой претензией воззрились на Винсента.

– Вот от хранителя Эриковой памяти я такого не ждал, – медленно вымолвил молодой маг, – Он же сам когда-то защищал его от Альберта, а теперь!.. Эх, o tempora, o mores!3*

– Будешь ругаться на латыни, я на ней начну говорить, – весомо молвил Винсент и, решительно поднявшись на ноги, пожал плечами, – К чему откладывать в долгий ящик? Идемте, спустимся в подпол к моему потомку…

– Вот не терпится ему неприятностей себе на голову нажить, – виконт, мрачный не меньше брата, легко соскользнул со стола и в свой черед пожал плечами, – Я вниз не полезу. Пусть туда спускаются энтузиасты, которым свою голову не жалко.

– Без проблем, – Чарли, легко вскочив на ноги, озорно улыбнулся, – Может, моя пиратская жизнь и была лишь иллюзией мастера, но кое-какой опыт я из нее почерпнул. И не думаю, что спуститься в подпол будет труднее, чем взобраться в шторм по фоку.

– Остынь, Бешеный, – Роман, хмыкнув, упер руки в бока, одаряя бравого экс-капитана пиратов долгим взглядом, – Вот тебя туда точно никто не пустит. Еще чего не хватало – мало нам, что в своем мире Альберт тебя едва не отправил на тот свет, ты еще и в этом хочешь нарваться? Душа приключений просит?

– Не буду отрицать, – Бешеный легко повел плечом, – К тому же, мастер ведь обессилен…

– На это сил ему может хватит, – отрезал теперь уже хранитель памяти и, хмурясь, погрозил молодому авантюристу пальцем, – Уймись, Чарли. Ты среди нас самый уязвимый, поэтому в подвал к Альберту полезешь, безусловно, не ты. Я спущусь сам. Идемте!

***

– Ты его кормил? – Винсент немного склонился над темным провалом, по-прежнему скрывающимся за дверью в дальнем углу подвала, где некогда стояла большая клетка4*. Свет факелов, озаряющих основное помещение, сюда почти не проникал, поэтому разглядеть что-либо внизу было довольно мудрено.

– Конечно! – виконт, почти обидевшись, скрестил руки на груди, – Я не настолько изверг, чтобы морить бессмертного пленника голодом! Я спускал ему еду в корзинках. Раз в неделю.

– Раз в неделю?? – Татьяна, тоже присутствующая здесь, хотя бы по той простой причине, что хотела повидаться с отцом хотя бы мельком, ошарашенно перевела взгляд на молодого человека, – Роман, а ты нигде читал, что людям вообще-то надо есть каждый день?

– Да ладно, он же бессмертный, – парень равнодушно пожал плечами, – Вот я, как интантер, могу спокойно обходиться без еды… Не люблю этого делать, но вообще могу. Наверное.

Хранитель памяти, негромко вздохнув, решительно прервал их.

– Обсудите это потом. Сейчас держите веревку, спустите меня, как корзинку.

– Если спустить тебя как корзинку, он тебя по привычке съест, – равнодушно протянул Луи. В руках его, без каких-либо дополнительных действий, слов или пассов, возникла прочная, довольно толстая веревка, этакий небольшой канат.

Чарли, присутствующий здесь же, окинув ее взглядом, ностальгически вздохнул. Веревка напомнила ему швартов корабля, и воспоминания о славных днях пиратства опять всколыхнули душу бравого экс-капитана. По морю он в последнее время скучал безумно, а после одной из картин, виденной им на выставке Влада, тоска эта лишь усилилась.

Пока он стоял, погрузившись в приятные воспоминания о своем разбойничьем прошлом, Винсент не терял даром времени. Веревку, созданную Людовиком, он уверенно обвязал вокруг пояса, по-видимому, не слишком доверяя крепости и силе собственных рук и, подойдя к провалу, неприязненно воззрился на него. Прыгать, очертя голову, во мрак как-то не тянуло, однако, выбора не было.

– Держи крепче, будь добр, – буркнул он, подозрительно покосившись на юного мага – самого сильного из обитателей замка человека, – в руках которого оставался другой конец каната. Луи легко кивнул и, пакостно ухмыльнувшись, быстро облизал губы. В шальную голову его, как обычно, закралась какая-то на редкость каверзная мысль.

– Луи… – Эрик, который, разумеется, тоже находился здесь, мигом уловив след этой мысли на лице младшего брата, нахмурился и предупреждающе погрозил ему пальцем. Парень поморщился и несколько сник. К словам брата он всегда прислушивался, очень его уважал, но порою досадовал, что тот не позволяет ему отмочить какую-нибудь очередную глупую шутку.

Тем временем, хранитель памяти, особенно не вникая в общение братьев, вздохнул и, аккуратно присев на край пропасти, свесил в нее ноги. Неуверенно поболтал ими, еще раз оглянулся на своих друзей и, махнув рукой, внезапно сильно оттолкнулся от края, практически падая в пропасть.

Людовик, такой резкости не ждавший, принялся поспешно ловить так и выскальзывающую из его рук веревку, дабы остановить ее бег. Наконец, ему это удалось.

Винсент, успевший ощутить радость свободного падения, повис в воздухе, где-то между небом и землей, не видя ничего ни вокруг, ни внизу.

– Трави помалу, – Чарли, не в силах оставаться в стороне, шагнул вперед, немного вытягивая шею, – Легче, легче… Не урони его, салага!

– Сейчас сам будешь держать, – демонстративно обиделся Луи и, глубоко вздохнув, принялся сосредоточенно спускать хранителя памяти в пропасть.

На несколько секунд все замерло; все затаили дыхание. О том, что Винсент бессмертен было известно абсолютно всем, однако, видеть своего друга пострадавшим и разбившимся не хотелось никому, включая даже извечно каверзного Людовика.

Неизвестно, как долго продолжался спуск хранителя памяти в бесконечную пропасть, как долго Луи, осторожно удерживая, потихоньку травил веревку. Татьяна, нервничающая и переживающая едва ли не больше прочих – все-таки ей Винсент приходился родным дядюшкой, да и Анри бы, конечно, расстроился, пострадай он ненароком, – едва ли не приплясывала на месте, кусая губы и ежесекундно косясь на каменно-спокойного мужа. Тот, сам в известной степени беспокоящийся за своего верного друга, тем не менее, сохранял полнейшее хладнокровие, не отрывая взгляда от действий младшего брата.

– Хватит уже! Веревка на голове лежит! – неожиданный резкий окрик, раздавшийся прямо из бездны, заставил всех, абсолютно всех вздрогнуть, а Людовика едва не выпустить от неожиданности веревку.

Татьяна подалась вперед, осторожно склоняясь над пропастью и всматриваясь в нее. Хотелось что-то спросить, что-то сказать, но что – она не знала, да еще и опасалась быть услышанной отцом.

– Темно здесь, черт… – продолжал ворчать в глубине каземата Винсент, – Жаль, фонарик с собой не захватил… А хотя нет, захватил! – осененный внезапной мыслью, он резко вскинул над головой правую руку, украшенную старинным перстнем с большим прекрасным опалом. Перстень вспыхнул яркой искрой, засиял, как солнце среди мрака, и подземелье озарилось, словно днем.

Девушка, которой некогда довелось пробираться по этому каземату в полнейшей темноте, мимолетно позавидовала дяде. Все-таки очень удобно всегда иметь при себе вот такой компактный и мощный фонарик…

Роман, в свой черед склонившийся над провалом, поморщился, заслоняя глаза рукой.

– Твое колечко меня слепит! – недовольно известил он спустившегося вниз приятеля, – Надеюсь, узник наш там не ослеп?

Ответа не последовало.

Винсент, продолжающий стоять на одном месте, медленно, недоверчиво озирался, не опуская руки. Взгляд его скользнул по нескольким корзинкам, действительно полным еды, валяющимся на полу, метнулся к стене, к одной, другой… Он нахмурился и, сделав несколько быстрых шагов вперед, остановился, хватая свисающие с одной из стен кандалы и осматривая их.