– Зачем?
– Она очень ядовитая. Если неправильно приготовить – подавишься насмерть.
– Зачем тебе всё это?
Пятый Азеф открыл глаза, но так сильно взмахнул рукой, что выронил бокал. По полу растеклась тёмная лужа.
– Тетродоксин накапливается в тканях фугу все десять лет её жизни. Он очень токсичный, в сто раз ядовитее цианида калия. Одним граммом можно убить около пятисот человек. В рыбе его, правда, меньше, одной фугой можно прикончить всего человек сорок. Только противоядия от тетродоксина нет.
– Издеваешься?
– Нет, пап. Её надо правильно готовить и есть. Сначала дегустировать менее токсичные части. Обычно те, что находятся ближе к голове. Со стороны хвоста яичники и печень, в них больше всего тетродоксина. А ещё в коже, поэтому с них сдирают кожу перед приготовлением. Интересно они что-нибудь чувствуют?
Первый Азеф вскочил.
– Ты зае…
– Я не буду её есть, пап. Накормлю пылью и сдеру кожу, – сын довольно заржал. – Шутка. Это же шутка. Я вообще не люблю рыбу. Мне нужны плавники. У фугу нет брюшных плавников, только грудные и спинные. Всё ради них.
– Зачем?
Пятый Азеф откинулся в кресле и зажмурился.
– Плавники фугу погружают в рисовую водку и получается галлюциноген. Хочу попробовать скакануть повыше. Мне же надо ещё возвыситься. Рисовку я уже раздобыл, осталась рыба. Поможешь, пап?
– А ты мне? Мы нашли ещё три пузыря пандеклятья.
Пятый Азеф закивал.
– Мы запустим твою долбаную п-руну. Не там так в другом месте. Мы всех нас спасём.
– Тогда ложись спать, сегодня получишь все секретные данные по этому делу.
– Как скажешь, пап.
– Вроде уборкой занимаешься, а в голове бардак, – Первый Азеф устало махнул рукой и пошёл в прихожую. – Закрой за мной, ты же не пользуешься домовыми чарами.
Пятому Азефу пришлось подняться и дойти до двери. Он захлопнул её и повернул механизм замка. Дошёл до ванны, с отвращением посмотрел на тёмную щетину на щеках и достал опасную бритву из полки. Раскрыл и приставил себе к горлу, долго смотрел на своё отражение, выискивая страх в покрасневших глазах, но не нашёл. Намылил ладонь и намазал лицо, начав тщательно выскребать кожу.
– Лучше лишиться его… – прошептал он. – Чем позволить чаруше лапать это бабское лицо.
____________________________________________________________________
Не забудьте подписаться, чтобы не пропустить следующую проду. А ещё оставляйте ваши комментарии и лайки, если понравилось. Это очень важно для продвижения книги. Чем больше лайков и комментариев у книги – тем больше людей её увидит. А если попадёт в «рекомендованные», то ещё больше. Поэтому потратьте минуту после прочтения, поставьте лайк, напишите, что вам понравилось, а что нет. Мне очень нужно ваше мнение, так я смогу исправить недочёты или просто порадоваться, что вам интересно то, что я пишу.
С уважением,
Смеклоф
Глава 2. Продромальный период
Он стоял перед глухой металлической калиткой в пятиметровом заборе и, сжав зубы, упрямо смотрел в глазок. Там внутри что-то копошилось. Маячили неясные тени и плавали разноцветные мороки, но ответа не было.
– Я к директору Медовичу. Старший инспектор МСБ по особо важным делам Валергор, – терпеливо повторил он, и калитка наконец бесшумно отворилась внутрь.
Посреди тенистого двора, окружённого старыми ивами, лежал кот. Старый, помятый, с проплешинами на боках и усталыми всё понимающими глазами. Сначала, он даже показался настоящим, но то появляющийся, то исчезающий длинный хвост выдал чарушу. Словно поняв свою промашку, дворовый встал, почтительно поклонился и пошёл по заросшей кустами тропинке в сторону корпусов интерната.
Валергор двинулся следом, нервно оглядываясь. Такого гнетущего чувства, он не испытывал с плена. Тогда его пытались сломать дедовским методом: холод, голод и тьма. Почти получилось. В какой-то момент ужас неизбежности начал разрушать психологическую защиту. Просто повезло, что его освободили буквально на несколько часов раньше, чем он окончательно сдался.
Деревья торчали высохшими палками. Редкие скрюченные листья едва прикрывали оголённые, стянутые паутиной стволы. Длинное, сплюснутое сверху здание интерната с бочкообразными колоннами, поддерживающими покатую крышу, склонилось вперёд. Будто приготовилось обрушиться на пришедшего.
В пустынном дворе притаилось смертельное уныние, готовое наброситься на любого, кто даст слабину, отвлечётся или задумается. Даже ничтожная потеря контроля, могла стоить свободы, рассудка или даже жизни.
Дворовый чаруша прыгнул к открытым дверям и исчез. Вместо него на пороге появился седой тощий мужчина неопределённого возраста. Длинная тонкая борода заправлена в нагрудный карман пиджака и немного спутана с золотой цепью, торчащей из жилетки. Клетчатые брюки и нафталиновые чёрные боты дополняли строгий образ махрового консерватора.
– Простите, что заставил ждать, – расшаркался он. – Возраст уже не тот, хожу медленно. А ещё этот праздник… столько дел, столько дел. С юбилеем вас! Идёмте скорее внутрь, из-за охранных чар снаружи неуютно.
Валергор поспешил воспользоваться предложением и как только дверь закрылась, дышать и правда стало легче. Захотелось расправить плечи и даже улыбнуться, но он сдержался.
– И вас со столетием Великой октябрьской революции технического прогресса и магического равенства! Конечно, в праздник не до этого, но у меня очень деликатное дело.
– Деликатность наше первое правило, – едва заметно улыбнулся директор Медович. – Идёмте в мой кабинет. Скоро будет перемена и станет слишком шумно, чтобы конфиденциальничать.
Они поднялись по винтовой лестнице на третий этаж. Мимо проплыли бесконечные однообразные коридоры, увешанные плакатами и стенгазетами. Было несколько цветочных горшков, но почему-то пустых. Ещё и паркет скрипел под ногами, как упаковочная бумага.
Маленький кабинет едва вмещал шкаф до потолка, два кожаных кресла, рабочий стол и бессчетную коллекцию глобусов.
Валергор сощурился от яркого света, бившего в глаза из окна. Лучи прожигали темноту, не давая как следуют рассмотреть остальную обстановку.
Директор Медович приглашающе махнул рукой и, кряхтя, сел сам.
– Чем обязан МСБ? – уточнил он.
– Две недели назад, у вас был наш сотрудник…
– Такой маленький кругленький с очень живыми глазами-бусинками? Ещё немного пришепётывал?
– Да, Илья Ванович, – подтвердил Валергор. – Он исчез. С тех пор его никто не видел. Мы долго разбирались в произошедшем, но получается, что вы видели его последним.
– Прискорбно, – пробормотал директор Медович.
В его голос закрались саркастические нотки, но из-за яркого света из окна, разглядеть лицо не получилось. Из-за чего старший инспектор по особо важным делам снова начал нервничать. Справляться с проклятой дрожью, заставляющей пальцы выбивать безумный ритм, становилось всё труднее. Поэтому он спрятал руки под стол.
– Расследование показало, что две недели назад он зашёл на территорию вашего интерната, но так из него и не вышел.
– Действительно странно. Вы запрашивали данные у Магического Исследовательского Ведомства? Мы их подведомственное учреждение.
– Они передали нам расшифровку всех чар.
