– Тебя десять магов высшего уровня охраняли, чтобы невидимые враги не продрали тебе ещё одну дырку в жопе! – магистр Ужас затявкал, как заикающийся пёс. – Ты слабак и папенькин сынок.
– Я… я… я…
Взять себя в руки оказалось намного сложнее, чем в реальности. Пришлось отключиться от сыплющихся ударов и детских насмешек. Снова сосредоточиться на секретных данных. Вообразить маленькую кухоньку типовой квартирки и постаревшего Предателя. Только после этого получилось выскользнуть из повторяющегося кошмара, а затем и проснуться.
Грязное стекло начало таять и на его месте проявилась обитая карельской берёзой спальня в родовом особняке. Пятый Азеф на всякий случай потёр ладони, чтобы запустить все чары, и только тогда успокоился. Поморгал и подскочил. За окном уже разгорался рассвет, так что снова ложиться нельзя. Лучше немного недоспать, чем много переспать. Он потряс головой, вытаращил глаза и с ненавистью уставился на открытую полку на противоположной стене. С краю стоял начисто вытертый гарнец с замазанной сургучом этикеткой.
Он протянул руку и махнул, заставив энергию перевернуть трёхслойный зачарованный сосуд передом к стене.
– Лучше не зли меня, шишень развоплощённый!
Бойчик
– Владимир Дмитрич, всё нормально.
Огромное тело резко застыло посреди коридора, так что от подпрыгнувшего живота покатилась волна дрожи. Она всколыхнула даже дряблые щеки и растворилась в рыжих бакенбардах, прячущих уши. Светлые, жидко-зелёные глаза сузились. А толстые, вечно потные ладони сжались в кулаки по бокам от неохватного живота.
– Во-первых, – тяжело выдохнул он, – здравствуйте, хозяин. Да, заместитель Бойчик? А во-вторых, что нормально? То, что наши конкуренты влезли в Центральный округ? Ты обещал, что их оттуда вышвырнут!
– Магистрация…
– Обосрация ты, а не магистрация! Щенки из «Уберём ВВ» повсюду! Они скоро их моих снов маготходы таскать начнут!
Зная безумный нрав начальника, заместитель Бойчик невольно сглотнул, но отступать было некуда. Гигантская туша перегораживала весь коридор, покачиваясь от стены до стены. Заклятье левитации из особой подписки «Магистр плюс» не могло удерживать её в безупречном равновесии постоянно, поэтому она плыла и покачивалась.
– Всё, как вы приказали…, кореш отключил Изкурножа!
– Какой кореш? – Владимир Дмитрич так втянул воздух, что щёки снова затряслись и покраснели. – Издеваешься?
– Всё как вы хотели…
Кулак потянулся к носу говорившего, но достать, естественно, не смог. Поднялся на уровень живота и бессильно опустился. Правда во все стороны разлетелись искры зря потраченной энергии. Попали на затянутую на животе рубаху и торчащую между пуговиц белую кожу и рассерженно зашипели.
– Простите, простите, хозяин. Всё уже почти настроили. Старые чары тоже остались. Их можно вернуть, будто…
– Точно издеваешься!
Заместитель Бойчик отпрыгнул назад, хоть и понимал, что бежать некуда. Он давно загнал себя в угол и уже не видел выхода.
– Я хотел, чтобы взяли предателя Дивногорского, а не этого… откуда он вообще взялся?
– Пушкин притащил с собой…
– Почему не наш бывший сотрудник? – взревела огромная туша.
– Дивногорский в коме…
– Не попадайся мне на глаза!
– Простите, хозяин.
Владимир Дмитрич зловеще оскалился. По бетонной стене коридора протянулась длинная кривая тень, а нервный белый свет задрожал и посинел.
– Пора тебя менять. Совсем!
Заместитель Бойчик сглотнул, а начальник со всей силы отпихнул его и протиснулся в кабинет. Дверь грохнула так, что задрожали обшитые дубом стены. Тёмные от следов времени, вывезенные из какой-то затопленной почти сто лет назад деревни. Первые попытки обуздать энергию, как всегда, строились на основных стихиях, поэтому тогда утонули многие. Ещё больше сгорело и сгинуло в недрах земли. А вот на воздух взлетело значительно меньше.
Хозяина распирало от злобы. Надо было срочно выплеснуть её куда-нибудь, иначе натянутая до предела кожа, могла и лопнуть. Заклятье донесло его до стола и плюхнуло в кресло, которое страдальчески закряхтело и едва не сложилось. Усиленная модель из подписки «Великан плюс» с трудом справлялась с его тушей и натужно скрипела по дубовому паркету. Даже у чар были ограничения. Чем больший вес приходилось поднимать, тем больше энергии тратилось. А думать о лишних потерях хотелось меньше всего. Но стоило Владимиру Дмитричу наклониться, как из раритетного зеркала выпрыгнуло уведомление об отказе на расширение территорий уборки магических отходов в Центральном округе.
– Пушкин – шмонькин сын! Грёбаный выскочень, три месяца как появился и уже всё обделал. Дивногорского шаболду перетащил… удавлю обоих! Такой хаос устроили, уборщики!
Он отмахнулся от уведомления и пододвинул к себе небольшой круглый аквариум с гравировкой «Хомо магус навсегда». На воде плавал крошечный остров с пальмой. А под ним в голубых толщах воды происходили бесконечные таинства эволюции. Мелкая рыбка росла, отращивала ноги и выползала на сушу. Распрямлялась, отрывалась от земли, освобождала руки и начинала пилить пальму, в процессе всё больше превращаясь в человека. Это занятие ей, правда, быстро надоедало. Тогда человекоподобное существо садилось в позу лотоса и погружалось в себя. Вскоре над двумя закрытыми глазами открывался третий. Существо взлетало над бренным островом, претерпевало несколько магических превращений, в итоге становилось акулой, и снова ныряло в пучину морскую.
Хозяин дождался очередного витка, а когда отрастившая ноги рыба поползла на берег, с воодушевлением спихнул её пальцем обратно и начал топить.
– Я акула, я главный, я всех жру, – зачарованно пробормотал он, но по коже пробежал едва различимый разряд, слетел в воду, зашипел и исчез.
А вслед за ним зашипело и ухнуло в голове. Владимира Дмитрича перекосило. Он отшатнулся от аквариума и превращения продолжились. Рыба вскарабкалась на остров и как ни в чём не бывало начала отращивать нужные конечности.
– Гадина! Гадина! Гадина!
От крика снова зашатались стены. На пол свалился портрет. Потайная дверца у грузного шкафа отворилась и оттуда кубарем выкатился мальчишка лет восьми. Немытые волосы торчали во все стороны, а грязные обноски едва прикрывали тощее тело.
– У меня закончилась энергия!
От визга мальчишка подскочил, но сразу же бухнулся на колени.
– Простите, хозяин. Умоляю…
Владимир Дмитрич сморщился и едва разжав губы выплюнул слова:
– Делай подменыша.
Мальчишка ещё сильнее задрожал, но замотал головой.
– Подпитай меня!
Этому приказу он был не в силах сопротивляться, поэтому чиркнул тонким пальцем по руне «питание» на ладони. Плотный поток на мгновение даже раскрасил комнату радужными сполохами и озарил обрюзгшее лицо с рыжими бакенбардами.
– Теперь делай подменыша!
В ответ снова замоталась голова.
Владимир Дмитрич заставил заклятье из подписки заработать и вместе с креслом подплыл к своей жертве. Он даже не пытался складывать чары, а просто начал откачивать энергию обратно, но из-за того, что чара приёма у его питалки не работала, мальчишку вдавило в пол. Невидимые потоки вибрировали и расходились по кабинету кругами. Задрали ковёр, закачали полки, и с них посыпались жуткие на вид побрякушки. Зашатали потайную дверцу, так что она в истерике забилась об шкаф, вожделенно скрипя. От бесцельно выброшенной энергии воздух буквально загудел. Всё что могло наэлектризоваться, наэлектризовалось. С пола поднялись едва различимые соринки. Только вокруг мальчишки оставалась полоса отчуждения – тёмная, вязкая и горячая. Его давило всё сильнее. Для сопротивления не было ни сил, ни желания. Он просто сглатывал, не успевшие высохнуть слёзы, и старался не слушать хруст своих суставов.
– Делай подменыша, – упрямо требовал хозяин и продолжил напирать.
Его безвольную жертву уже распластало по полу, ковёр сдвинулся, и голова упёрлась в дубовый паркет, но давление не ослабевало. Руки вывернуло, плечи уехали за спину. Он что-то сдавленно пискнул и зубы царапнули по дереву. Челюсть свело, и звуки заглохли, поэтому пока ещё хоть как-то двигались пальцы, он согнул мизинец и мазанул по ладони. Единственное разрешённое клятье моментально запустилось. А когда над ним появилась почти натуральная копия, прекратилось и энергодавление.
