Прозрение русского человека

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Регина вспыхнула, её выразительные карие глаза блеснули яростью, лицо перекосила злость, вмиг она стала не похоже на себя, резко развернувшись, она пошла к своему столу. Глядя на эту приступ гнева подумал, действительно мы совсем разные, как раньше не замечал, или просто не понимал. День выдался у меня тяжеленным, мало что не выспался, ещё неприятный разговор с Региной, и томительное ожидание звонка из Суздаля. Меня злило всё, насмешка начальника, непунктуальность Наташи, в общем, я с нетерпением ждал конца рабочего дня. Когда вышел за ворота предприятия, раздался долгожданный звонок.

– Аллё, Иван, извините, отчество вы не сказали….

– Можно просто Иван.

– Ну, тогда просто Наташа!

– Да, слушаю!

– Вам повезло, скоро будет большой славянский праздник, называется «Купало», не путайте с новоделом Иваном Купалой, так вот, про вашу просьбу я рассказала маме, она будет рада видеть вас среди гостей! Поняли?

– Да спасибо!

– Вообще – то нужно говорить благодарю, а не спасибоГ, это первое, теперь я девушка, да ещё занятая делом, так что накануне праздника числа 19, вы сами позвоните, тогда я расскажу, что да как, ясно?

– Да благодарю Наташа!

– Ну, тогда пока!

– А можно просто так позвонить вам?

Повисла пауза.

– Ладно, звоните, но только вечером, после шести, всё пока!

– До свидания!

Пока выговаривал последнюю фразу, Наташа отключилась, в телефоне звучали частые гудки.

Возвращался домой по вечернему городу, всюду неоновые распятия вывесок, «Эльдорадо», «Вавилон», пиццерия «Рим». Под названием магазинов, бегущие строки с агрессивной рекламой, покупайте у нас, здесь выгодно, скидки 50 % только у нас, не проходи человек, покупай! Как же быстро мой город сменил облик, как стал похож на человека, напялившего чужую одежду, да ещё и с другого времени. Кричащие названия так не соответствовали содержанию.

Прохожу мимо ресторана, мигающая вывеска «Милан», здание облицовано примитивной плиткой, отделка как у дешёвой столовой, на крыльце группа приезжих с Юга, слышу навязчивое приглашение на грани со стёбом:

– ЗахАди дорогой, шашлык – машлык, всё очэнь вкусни, совсэм даром! Эй щто мимо ыдёж!

Дальше цветы, и вновь гости с Юга, все продавцы усатые мужики, не одной местной бабушки, как было раньше.

– Купи цветы дэвушки, очень ради будэт!

Я остановился возле одного из торгашей, с вызовом посмотрел ему в глаза. Он нагло лыбился мне в лицо, пренебрежительно предложил:

– ВоОд бэри, триста стоит, чтО нэт дэнэг!?

Увидев проходящих девушек, торгаш развязано бросил им в след:

– Эй, иды сюда, ресторан кюшать будэм, музыка слюшать будэм!

Кровь ударила мне в лицо, почему иноземец позволяет такую вольность по отношению к нашим девчатам, отчего такое неуважение, вседозволенность, чуть ли не презрение!? Да всё от того, что знает, последствий для него не будет, практически некому его наказать, он прекрасно понимает, толерантность работает только в одну сторону, и ему очень легко прикрыться, обвинив любого местного в национализме! Но мы ведь, когда бываем в их странах, не ведём себя так, мы уважаем их женщин, их национальные обычаи! Я со злостью процедил:

– Заткнись паскуда!

Он перестал лыбиться и начал звать на помощь земляков. Быстро набежало несколько таких же торгашей. Девушки, понимая, что сейчас произойдёт, подхватили меня под руки и перевели на другую сторону улицы, зашли со мной за угол, и выговорили мне:

– Спасибо конечно, что вступились, но с ними одному нельзя, вас бы сейчас просто избили.

– Да девчата, наверное, так и вышло бы, одному не справиться с толпой, благодарю! Вам всего доброго!

Когда девушки скрылись из вида, я ещё немного постоял, сердце бухало, лицо горело, меня захлёстывала злость, и досада за свою беспомощность. Понятно, когда люди шутят, но эти выходцы с юга показывают своё превосходство, своим поведением демонстрируют доминантное положение, проявляют социальную агрессию. Русские люди робко проходят мимо мигрантов, лица их мрачны, вроде они дома, а ощущения как в оккупации. Как изменить сложившуюся ситуацию? Я понимал, что сейчас поступил не осторожно, и вообще надо научиться держать себя в руках, иначе мне ничего не добиться.

Чтобы не раздражаться дальше, стал думать о том, что скажу Наташе, когда позвоню ей.

По пути зашёл в магазин, и, купив яблок, отправился в больницу к Николаю. Он встретил меня сидя на кровати.

– Ого! Так ты скоро в пляс?

– А то!

Аккуратно обнял его, выложил фрукты на тумбочку.

– Витаминчики, чтобы быстрей поправлялся. Что врачи говорят, когда, чего?

– Говорят организм молодой, так что через пару недель, возможно, домой. Да, Вань, ты там про мою тачку не забыл?

– Всё нормально, заплатил за неделю вперёд, на стоянке есть охрана, так что не думай. Да, кстати, ты не дашь «беху» на день, хочу в Суздаль мотнуться, к хозяйке «Рябинушки»?

– Да не вопрос, только вот ключи и всё остальное у главной медсестры, подойдёшь, скажешь, что я сказал.

– Добро! Да, чуть не забыл, тут «следак» приходил, всё вызнавал, расспрашивал, а главное сучёнок так выворачивает, типа местные сами хороши, во козёл!

– Ну, это и предполагалось, не зря же они просили не писать заявления, национального вопроса боятся, как огня.

– Ладно, Коль, поправляйся, с Суздаля приеду, сразу зайду.

– Что, запала всё – таки девонька?

– Есть такое дело!

– Давай Вань, успешно съездить, а мне сейчас остаётся только спать.

Взяв ключи и документы на машину у старшей медсестры, и отправился домой. Проходя церковь, остановился. На невысокой звоннице, монотонно бил небольшой колокол, его беспокоящий звук тонул в многоэтажках. Мимо «протопали» две старушки в старомодных платочках, за ними несколько женщин в годах, они на ходу снимали с голов шали, очевидно, только что закончилась вечерняя «служба». На церкви красовался новый позолоченный купол, сверху большой крест, в котором, меняя оттенки, отражался неоновый свет рекламы, через раз он становился кроваво красным, а вот когда из красного переходил в зелёный цвет, казалось, что по граням креста стекает кровь, устрашающее зрелище. На фоне старых перекошенных от времени деревянных домов, такое богатство было сродни издёвке, неужто богу нужны золотые купала да кресты? Как можно жиреть, когда твой народ пребывает в бедности, и еле сводит концы с концами!? Для чего такая роскошь?

МОЙ ХРАМ

На холме Капище, под ним журчит ручей, вокруг лес, на деревьях заливаются птицы, над тобой синева неба, ветер – Стрибог клонит травы, по небу плывут кучеряшки белых облаков, красивейшее место, часть родной земли, не принадлежащее никому! Это не простое место, здесь сама Мать – Земля обменивается энергией с Космосом, поэтому Капище – есть место силы, той, что заключена в самой Природе. И мне, и тебе, всем, не нужно денег или разрешение, чтобы побывать здесь и зарядиться силой, а в ответ отдать частичку себя, сливаясь с мирозданием. В центре Капища возвышаются Кумиры Богов, поставленные ведающими людьми, но они поставлены не для того, чтобы молиться и бить поклоны, а чтобы собраться с мыслями, сосредоточиться и воздать славу предкам, тем, кто принадлежал к твоему народу, кто с тобой неразрывен во времени. И если на душе станет худо, ты придёшь сюда, станешь подле могучего дерева, обнимешь его, закроешь глаза, ты услышишь шелест листвы, пение заливающихся в высоте жаворонков, стрекотание кузнечиков, жужжание пчёл на полевых цветах, ты почувствуешь пульс жизни. Вот также тысячу лет назад мой и твой предок, находясь здесь, тоже лечил душу от невзгод. И вдруг ты ясно поймёшь, что не ушёл твой пращур в небытие, нет, он здесь, средь шелеста этой листвы, пения птиц, в дуновении ветра. Он соединился с твоей землёй, и нить жизни незримо протянулась от него к тебе. На душе в раз посветлеет от понимания, что твой Род есть и был всегда, что всё продолжается, всё будет и останется после тебя! Ты и есть Русь!

ПРОДОЛЖЕНИЕ

На следующий день, отработав смену, поехал в Суздаль, со всеми задержками ушло меньше часа, так что успел до закрытия кафе. Авто поставил на стоянку, прошёл в зал, сел за столик, заказал блинчики с чаем, и стал ждать. Мне хотелось сделать сюрприз, рядом на стуле лежали цветы, большой букет белых лилий. Принесли мой заказ, я спросил у официантки, как мне увидеть Наталью Сергеевну.

– Вот в ту дверь, там есть табличка. Но учтите, она очень сердится, когда к ней проходят из зала.

– Не волнуйтесь девушка, мне можно.

Поужинав, взяв букет, прошёл в дверь, на которую указала официантка. В узком коридоре оказалось ещё три двери, на дальней из них табличка с фамилией и инициалами, Чурсина Н. С. Негромко постучал в край двери.

– Да!

– Можно!?

Букет спрятал за спину.

Она смотрела спокойно, без эмоций, казалось, будто не узнаёт меня. Я подарил цветы.

– Это вам!

– Благодарю, с чем связан ваш визит, и эти цветы!?

– Просто захотел вас увидеть, вот и приехал!

– Почему не позвонили?

Мне стало неловко, не ожидал такого холодного приёма. Но после паузы, она заговорила первой.

– Вы не обижайтесь, боюсь новых знакомств, тем более так, сразу, на бегу, у меня табу, с посетителями моего заведения не знакомиться, отсюда такая реакция!

– Да я не обижаюсь, хотя признаться и растерялся. Ну, вот цветы вам вручил, теперь можно и обратно.

Уже было направился к двери, как услышал за спиной.

– Куда вы? Я вас не отпускаю! Что за невоспитанность!? – делано – строго, сказала Наташа.

Затем уже мягче продолжила:

– Через час освобожусь, и мы поедем к моей маме, вы же расспрашивали о ней? Наверно вам интересно будет поближе узнать её, только вот сейчас позвоню, предупрежу о нашем визите. А вы можете пройти в зал, сейчас распоряжусь, чтобы вас покормили.

– Нет, не надо! Уже перекусил, лучше подожду вас в машине, чёрного цвета БМВ, номер 100, у вас на стоянке.

– Хорошо! Слушай, давай на «ты», а то всё вы да вы, холодно как – то, – предложила Наташа.

– Лады, давай на «ты»!

Я прошёл по залу под любопытные взгляды её подчинённых. Осмотрев стоянку, сел в машину, включил музыку, стал ждать.

Через полчаса она пришла, постучав ладошкой по стеклу, громко позвала:

– Ей на шхуне!

Убавив звук, открыл дверь. Наташа села, весело скомандовала:

– Поехали!

– Куда едем?

– Да тут всего пару остановок, сейчас налево, потом на перекрёстке ещё раз налево, там небольшой проулок, в общем покажу.

Ехать и правда, оказалось совсем немного, несколько сот метров. На небольшом пригорке, в узком переулке красовался старый двухэтажный особняк, весь в резных наличниках, с новой кровлей, жесть даже не успела покрыться временной патиной. Дом выглядел очень нарядно, будто с картины 19 века.

– Ух ты, какая прелесть!

– Да, мама много труда вложила в реставрацию, это ведь дом купца ТруфАнова. Здесь был дворец пионеров, затем магазины, в общем, схожая ситуация, что и по всей стране в то время. Так что мама выкупила почти рухлядь, вложила кучу денег, и своих, и спонсоров. Вот теперь на втором этаже живём мы, а на первом музей, и ещё занимается фольклорная группа «Ратибор».

Наташа открыла дверь своим ключом, мы прошли коридором в просторную комнату, всю уставленную старинными вещами. На стенах висело много вышитых рушников, вдоль стен старинные прялки, тёмно – коричневые, с характерным блеском от частого прикосновения рук, всевозможная старая посуда, корчаги, квашни, кувшины, горшки, прочая утварь, что тут только не было.

– Ого!

– А то! Я рада, что тебя удивила.

Сверху по лестнице к нам спустилась её мама. Наташа представила нас друг другу.

– Моя мама Ярослава Петровна, а это мой знакомый, Иван!

– А мы почти знакомы, ведь так, человек с русским именем!?

Я сконфузился, затем ответил шуткой:

– Так и гусей с лебедями путают.

Ярослава Петровна жестом пригласила к себе наверх.

– Сейчас будем пить чай, вчера девочки мои приходили, выпечку по особому рецепту испекли.

Мы поднялись наверх, в просторной прихожей был накрыт стол. Меня всё время не покидало ощущение прошлого времени, казалось, вот- вот откроется одна из дверей и в комнату войдёт бородатый купец в красочной жилетке, либо кто – то из его многочисленного семейства.

Сели чаёвничать. Я украдкой рассматривал Наташину маму. На ней красовалось белое льняное платье, расшитое золотой нитью, узор шикарный, исполненный в славянском стиле, необычный. Волосы охвачены бело – золотым очельем, на груди большой серебряный оберег «лунница».

– Видишь, как нас Боги сводят, вот и с дочкой уже познакомился. Обращаюсь к тебе ты, надеюсь, что не против этого? Если находишься в моём доме, значит, уже стал своим.

После паузы Ярослава Петровна вдруг спросила:

– Послушай Иван, а ты ничего не получал недавно, ну вроде наследства какого?

Я растерялся, такого вопроса никак не ожидал, и не знал, что ответить.

– Ну да ладно, можешь не отвечать. И про дочурку мою ни слова не сказал?

Собравшись с мыслями, всё же на второй вопрос ответил:

– Не скрою, ваша дочь мне очень понравилась.

При этих словах Наташа густо покраснела. Я чтобы сбить тему, спросил:

– Расскажите мне о своём «Ратиборе», это что – то вроде кружка пионеров?

Ярослава Петровна отпила чаю, улыбнулась, стала рассказывать:

– Не совсем так. Наверно скорее ясли, где маленькие дети подрастают, впитывая в себя всё народное, песни, танцы, обычаи, а главное они учатся помогать друг другу, начинают понимать, что они есть один народ. На наших вышивках каждый узор несёт определённую информацию, каждый завиток имеет значение, не то, что при советском строе или сейчас в нынешних ансамблях. Вот, к примеру, наряды Бабкиной, все эти дурацкие кружочки, птички, а особенно дурковато выглядят парни с цветком в идиотской кепке, или девушки в косыночках горошком, с ресницами как у коров из известного мультика, одним словом, кислота, да и только!

– Да, Ярослава Петровна, с тобой трудно не согласиться.

– А со мной не надо соглашаться, всё на поверхности, простым оком видно.

– Мама понимает и видит не так, как все люди, сейчас такие способности называют экстрасенсорикой, но для непонимающих людей всё такое запредельные знания, в общем, тёмный лес.

– Почему Ярослава Петровна ты тогда у ларька сказала мне, что я скоро пойму?

– Видишь ли, Иван, над каждым человеком имеется знак, информационный сгусток, или проще говоря, карта его жизни, которая несёт обязательное исполнение того, что она означает. Так вот, над тобой славянский знак особенных людей, я не одна его вижу, видят все, кто в «теме», как говорит современная молодёжь.

– Ты уже не первая Ярослава Петровна, говоришь о знаке Велеса надо мной, но я простой чертёжник в институте цветных металлов, знаю и люблю историю, но не более того.

– Пока чертёжник, разве ты не убедился в правоте моих слов, всего за несколько дней, у тебя жизнь изменилась!? Как тебя разворачивает, как открывает, словно Русь заглянула тебе в глаза. Теперь вот в твоей жизни и моя дочь, она станет тебе хорошей женой, не сразу, пройдёт ещё немало времени. Видишь, ты в раз забыл девушку с чужой кровью, уже и на капище побывал, так редко с кем бывает.

По спине пробежал холодок, откуда она знает?

– Ты Вань не удивляйся, я вот уже не удивляюсь, и этот вечер мама тоже предсказала. А если честно, всё равно не верится, что такое возможно, – взяв меня за руку, объяснила Наташа.

– Начинаю теперь понимать, впервые вижу человека с неординарными способностями!

– Ну что ты, Иван, я знаю лишь малость, по сравнению с теми, кого на Руси называли ведающими, вот они знали, так знали! Но надеюсь, древние знания возродятся, не сразу, конечно, но обязательно возродятся, и Русь воспрянет, обновлённая, могучая, как исполин!

– Я благодарен судьбе, что повстречал Наташу, и так рад случаю, который свёл меня….

Ярослава Петровна поправила.

– Нет, Иван, не случай, повторюсь, ты всё равно бы оказался в наших рядах, а Наташа моя тебе на Роду написана, вы созданы друг для друга! И признаться, я ждала этого вечера, теперь за свою дочь спокойна. В тебе потенциал заложен, ты сильная личность, а главное сделаешь многое для возрождения Родной Веры! Но оговорюсь, это не значит, что всё предопределено на сто процентов, вариантов множества, и они все зависят от многих составляющих.

– Но я так мало знаю, вернее ничего не знаю!

– Не переживай, скоро большой праздник, Купало, люди по незнанию иногда говорят Иван Купала, что в корне неверно, вот и черпнёшь первые знания, там ведь много знающих людей будет.

– А ты Ярослава Петровна будешь на празднике?

– А как же! Моя первостепенная задача воспитание нового поколения, привить молодым любовь к своему народу, поэтому и создала «Ратибор», первый на Руси «Родник» национального возрождения. Слушай, Иван, а кто твои родители, ты совсем ничего о них не говоришь?

– Отца совсем не помню, мне было пять лет, когда он погиб на первой «чеченской» войне в девяносто пятом, его вертолёт сбили над Аргунским ущельем, весь экипаж сгорел. Мама одна меня воспитывала, всегда грустная была, даже не помню её улыбки, она так и не смирилась с потерей отца. Мне оставалось служить два месяца, когда она умерла, сердце не выдержало. Вот такая моя жизнь, совсем не радостная, стараюсь о родителях не говорить, долго потом отхожу от тяжёлых мыслей.

– Ты прости, пожалуйста, не знала…

– Всё хорошо, не извиняйтесь, давайте пить чай, остывает.

РОДНИКИ

Что есть родник? Чистейшая живительная влага, которой поит тебя малая Родина. В каждой деревне, посёлке, городке свои источники, с вкусной водой, и почти каждый припомнит, как босоногим мальцом бегал к нему напиться. От родников бегут в ручьи, и впадают в большую реку, и чем больше ручейков, тем могучей и полноводней река. Так и у народа, чем больше умной, толковой молодёжи, тем сильней нация, и благо, если молодёжь воспитана в национальном духе, такому народу не кануть в бездну, не раствориться в глобальном угаре, такой народ способен на большие свершения, в нём сильная жизнестойкость. Но худо, ох как худо, когда молодёжи пропитали чужеродной культурой, будь то хоть низкопробная музыка, или никчёмная мода, и совсем беда, если заложили в головы чужую идеологию, страшно почитание подброшенных ложных ценностей! Одновременно в сознание молодёжи вколачивается в головы только потребление, ничего кроме потребления, без нравственных рамок поведения. Смотришь на молодёжь, и думаешь, кто они, какого роду – племени принадлежат, это же манкурты, лишённые национального самосознания! Такая молодёжь способна лишь на тусовку в ночных клубах, на бессмысленное существование! Что будет с их детьми в этом мире, полном конкуренции места под солнцем, а если у народа нет жизнестойкости, его место обязательно займёт другой народ, такова жизнь. Вот поэтому нужно создавать Родники, куда могут в свободное время приехать родители со своими детьми, где дети будут общаться, и познавать национальную культуру, традиции, обычаи. Они с детства осознают, что принадлежат к своему народу, с детства у них будет привита взаимовыручка, дружба, и понимание, кто они есть. С самого юного возраста дети будут слушать национальную музыку, инструменты, пришедшие из глубины веков, гусли, жалейки, волынки, гудки. С малых лет будут вкушать национальные блюда, а не заморскую пищу. Будут знать, коль пришли праздники, Купало, Коляда, Масленица, Перуновы дни, Велесовы святки, значит надо одевать национальные одежды, и как встарь радоваться и общаться, вместе. Так что в создании Родников только благо, ваши дети не улицей будут воспитаны, вы не будете беспокоиться ночами, где они, что с ними, хоть бы не попали в плохую компанию. В Родниках они вырастут в национальном духе, вот тогда и в беде друг дружку не бросят, и семьи станут создавать крепкие. Для взрослых тоже одна польза от Родников, мужчины будут обмениваться мнением, общаться, трезвость станет нормой поведения, женщины будут делиться своим мастерством, и не только как приготовить пищу! Так что Россию надо всю покрыть такими Родниками, от них одна польза будет!

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Время за беседой летит быстро, а за приятным разговором, вдвойне, на часах далеко за полночь.

– Ого, мне уже пора, пока доеду, пока машину поставлю, совсем поздно будет.

– Нет – Нет, мы тебя не отпускаем спать останешься у нас, дом большой, места всем хватит. Сейчас постелю тебе в дальней комнате, там шума от машин почти не слышно, – командным голосом, приказала Ярослава Петровна. Пришлось уступить.

Устало опустил голову на подушку, долго прокручивал в голове всё, что услышал сегодня за столом. Но вдруг все мысли пропали, будто кто – то выключил рубильник, и пошёл сход информации о будущем.

«Бельгия первая из европейских стран, которая исчезнет с карты Европы, на выборах продажные фламандские политики открыто отдадут место премьер- министра выходцу из арабской нации. Будут изданы «драконовские» законы, по которым, коренным народам будет запрещено называть детей не мусульманскими именами, храмы христиан снесут или перестроят под мечети, часть бельгийцев примет ислам, другая часть уйдёт в восточную Европу, в Польшу, Чехию, Галицию. Государство Бельгия прекратит своё существование, вместо неё образуется эмират. После этого в некоторых государствах Европы появятся партизаны, которые попытаются скинуть власть своих «мигрантов», но их станут преследовать по закону, обвиняя в пресловутом нацизме. Законы о недопустимости возрождения нацизма и расизма принятые во многих странах в начале 70х годов, окажутся ловушкой для самих европейцев».

Ровно в шесть утра постучала Ярослава Петровна.

– Иван, пора вставать, приводи себя в порядок, и прошу к столу!

Когда звук удаляющихся шагов стих, я поднялся, чувствовался лёгкий недосып. В голове «крутился» вопрос, зачем мне сходит «инфа» про другие страны и народы, если я далеко от них. Позавтракав на скорую руку, заторопился, чтобы не опоздать на работу.

– Мне пора, благодарю за гостеприимство, очень рад нашему знакомству, приятно было пообщаться, надеюсь ещё на приглашение.

– И мне приятно наше знакомство, приезжай, наш дом всегда открыт для друзей!

Они проводили меня до машины, напоследок Ярослава Петровна напомнила:

– Не забудь, на праздник Купало, буду рада видеть тебя, ну разумеется с моей Натальюшкой!

– Что ты Ярослава Петровна, конечно, буду, разве можно забыть о таком дне, теперь только и буду думать о празднике!

Мы распрощались.

Всю дорогу до Владимира, думал, почему в моей жизни произошли такие резкие перемены, с чем они связаны, обыкновенная случайность или всё заложено в моей судьбе?

По приезду меня ждала хорошая новость, Николай вопреки прогнозам врачей, поправлялся гораздо быстрей, чем планировалось, и его уже можно переводить в больницу по месту проживания. Так что ближе к обеду его должны отправить в Рязань на больничной «летучке». Мы немного пообщались перед отправкой.

– Давай, Коль, быстрей поправляйся, за машину не думай, завра попрошу знакомого её перегнать.

– Нет Вань, машина всё равно будет дома стоять, а так ты можешь в Суздаль мотаться, так что когда поправлюсь, тогда и пригонишь. Всё и не возражай!

Долго не соглашался, но его довод, что мне будет удобно ездить к Наташе, убедил меня. Как он попал в больницу, у нас никак не выходило поговорить подольше, я чувствовал свою вину, а друг был «зажат» от слабого состояния. Мы на прощание обнялись, «санитарка» уехала.