Власть предназначений

Гера ласково притронулся пальцем к Твоей спине. «Он опять на тебя смотрит»,– шепнул Ей тихо в ухо. Она обернулась, и вовремя. Солнышко на уроке истории смотрело прямо в окна. Она замерла, замерла от того, что почти перестала чувствовать мой взгляд. Но вдруг увидела что-то ещё. Солнце, отражаясь в моих глазах и лице, подтвердило мои искренние чувства влюбленности. Мой «медовый гипноз» впервые прижал Её к стулу. С трудом Она отвернулась, успокаивая свои потревоженные чувства. Спасибо, Звезда, за новую монетку в Её копилке. И Герычу, который как всегда вовремя. На школьном конкурсе «А ну-ка Парни!» он примерял глубокий мешок. Большой серо-коричневый мешок из джута, в котором колхозники носят на базар продавать поросят. Герыч был довольно крупным, статным, сильным парнем, но мешок ему не уступал своими размерами. Кто кого! Покажет состязание! Неловко путаясь в складках, с силой вцепившись в острые края мешковины, утопая в размерах, воин поскакал. Он не слышал гула тяжелых прыжков, криков болельщиков, звонких хлопков Её мягких ладоней. Только стук крови в ушах и громкое дыхание. А соперник гнал, толкал его в спину своей скоростью. И тут, в какую-то секунду, Герыч потерял равновесие. Новый грохот и все ахнули! Но крепкий ратник даже не заметил падения, не пострадал и мешок. Но пол! Деревянные доски спружинили, и с треском ломаясь, ловко выкинули гонщика на дистанцию. То самое чудо, в которое я верил! Благо противник на повороте замешкался и пропустил моего товарища вперёд. Победа большого человека в большом мешке! Правда, ценой разрушенного деревянного пола. Но на войне, как известно без потерь не бывает. Гера, Gera, Hera, Hero. Непобедимый Геракл.

Я всегда завидовал его храброму сердцу. Вот и в это мгновение нашей с Ней встречи. Звонок. Короткий разговор и Она передала мне трубку. Что поделать, Роковая Женщина, рубит сердца в капусту. Ты поговорил со мной и понял, с кем Её сердце. Достойно принял мою победу. Хотя любил Её не меньше моего. А потом приехал резать себя по живому, прощаясь с ней. Огромный букет алых роз, спелых, ярких, бархатных, как твоя точка в отношениях. Шикарный букет, настоящий, как любовь. Не то, что мои дурацкие максимы Ремарка. Вдолбил себе в голову его художественные правила: цветы любви должны быть выращены самим в саду, собраны на природе или, в крайнем случае, украдены у соседей. Вот и получались мои букеты гораздо скромней. Я бы так не смог – взять и отрезать! Делил бы Её сердце с любым, до конца, как Тургенев. Но ты из другого теста, крепкий фрукт. И букет твой, невообразимых размеров, потрясающе красив! Я кисель рядом с тобой.

Макс прыгал на стадионе, разминался. Руки-мельницы двигались по кругу, разрезая воздух. Длинные, как у великана. Давит руку на себя, уменьшая рычаг, чуть заворачивает кисть и всё, твоя рука прижата к столу его крепкой ладонью. Опять я просвистел. Думаю, Она и сама знает силу его объятий, ведь Макс тоже был в списках поклонников. Вот везло Ей на ребят! Когда железная болванка сидела у него в руке, остальные напрягались, какие результаты будут сегодня? Обычно попыток было три и результатов тоже три: очень далеко, сверх далеко и ультра далеко. Даже самая лучшая моя гранта не дотягивала до его худшего случайного броска. В нашем классе по этой части он был непобедим. Иногда его траектория была такой высокой, что не хватало длины стадиона. От бомбежки, прохожих спасала только оградительная сетка. И вот его третья, лучшая попытка. Граната рукояткой застряла в сетке. Физрук фиксирует заступ. Злодей, подыгрывал своим балбесам, спортсменам из другой команды. Но ничего, второе место тоже хорошо. Признаюсь и я по отношению к Максу однажды выступил в роли несправедливого злодея. Бесовская врожденная хохлацкая спесь и на этот раз опозорила меня перед всем классом. На какой-то перемене, Макс так раздразнил Её, что девчонка уткнулась лицом в парту и разрыдалась слезами от обиды. Сам не свой я вскочил со своего места и двинул его промеж лопаток. Глаза мои горели, ноздри бизона со свистом раздувались. Какой позор эта моя ярость. С трудом товарищ успокоил мои руки, не доводя дело до драки. Повезло мне, выйди один на один, его мельницы разделались бы с моей яростью за две минуты. И ярко светились бы два сизых фонаря вокруг глаз; вечером, под балконом, приглашая Её на свидание.

Мы смотрели на Сержа с недоумением. Ну, какая стрельба с его минус шесть или четыре? Но глаза за стеклами его очков были абсолютно уверенны. «Точно! Я справлюсь! Бью без промаха!». Серж всегда радовал нас свежими анекдотами. Вот и сейчас свежий анекдот про биатлон и мишень. Он взял пневматическую винтовку и уверенно оттолкнул нас. В этом смысле Серж был львом, он тихо и лениво сидел в тенёчке и читал свои книжки. Запоем. Он был самым умным и интересным человеком в классе. Однажды я услышал от кого-то ответ на вопрос статистики «чего больше всего ценят женщины в мужчинах?» – «самое ценное чувство юмора!» Это точно про него. Все девчонки были всегда от него в восторге. Гуру юмора. В шахматы он играл как Бог, только Герыч, тренированный в шахматном клубе, иногда ему сопротивлялся. Гуру интеллекта, Гуру IQ . А потом я узнал ещё о более важной социальной силе успеха. Это сила Эмоционального интеллекта – EQ. Десять лет после университета, покинув на время традиционную медицину, я намерено занимаюсь развитием этих навыков. Тренинги продаж, эмоциональные тона, бизнес планирование, тайм менеджмент, управление персоналом, тимбилдинг, развитие сотрудников до этапов делегирования, управление референцией, возрастные кризисы, психосоматика, базовые основы успешного воспитания; всё то, что сделало окружающих меня людей как открытую книгу; ничто по сравнению с его эмоциональными способностями. Каким бы популярным я не был бы в компании друзей, особенно девушек, когда в мой дом заходят его худощавые ноги и его голова начинает говорить и смеяться; как и во все времена, с нашего первого знакомства; я понимаю, что все мои знания ничего не стоят. А девчонки ещё пару недель вспоминают его потрясающую харизму. Гуру харизмы. Мой Гуру. И как только у этого ленивого, сытого льва появляется цель, становится понятно, кто здесь царь зверей! «Я справлюсь!»– сказал лев, тряхнул гривой и уверенно пошел на огневой рубеж. Никто из нас не сомневался в поражении. Он снял очки, и окончательно добивая нас этим жестом, принялся целиться. Он щурился, скрипел зубами, кривил рот, жевал губы. Дыхание замерло. Стук сердца. Пауза. Выстрел. Десятка! Новый цикл. Выстрел. Девять! Ещё три выстрела и все в Десятку! Серж лучший! Он натянул очки на нос, сунул нам винтовку и молча пошёл в свою тень, отдыхать дальше. Сколько было теорий, остановились на основной – просто Серж дальнозоркий! Через десять лет в университете я узнал, что дальнозоркий не видит ни вблизи, ни вдали. Как он стрелял? Еще через десять лет, я узнал, что стендовая стрельба улучшает зрение. Приводит даже от «минус» четырех к «единице». Но за такой короткий срок это невозможно! Как же он стрелял? Сегодня, я наконец понял, как. Он стрелял сердцем. Он был самым зрячим из нас, и звали его в те мгновения не Серж, а Василий. Василий Зайцев, замерев без движения на несколько часов, исчезнув в пыли и грязи разрушенного Сталинграда, уничтожал десятого вражеского снайпера на пути к победе. Так и у Сержа – перед ним был враг, сзади Волга, а сердце защищало Сталинград. По-другому ему ну никак не попасть! А вот по части письменной литературы, Серж удивлял в другую сторону. Пропустив все мыслимые сроки сдачи сочинения, тяжело опустив голову за взглядом в пол, он выпрашивал последний шанс. Сутки, не более, или двое – двое! На следующий день из портфеля вылезает жиденькая желтая тетрадочка и медленно сдается в руки учителя. Очки Галины Сергеевны медленно сползают на нос: – «Это что?» ироничные глаза из под бровей демонстрирует классу тетрадь. Пьяные буквы расползлись по строчкам как попало, печатные дерутся с прописными, некоторые совсем упали и лежат без памяти, другие еле стоят на тетрадных линиях, третьи повисли вниз и еле держаться одной рукой. Толпа в другом месте прижала буквы к красной строке, одни иероглифы от этого лопнули, другие руны раздавлены и чернила капают на головы нижним каракулям. Запятые, точки стоят просто так, где попало, будто беспризорники. Страница переворачивается, и картина уже повторяется на развороте. Революция, борьба белых с красными! Класс печатных босяков против класса прописных аристократов и жертвы их борьбы. Ещё поворот страницы, а там пусто! Пусто! Полтора страницы сочинения на «Тихий Дон»! А норма в три с половиной!