Но наши объятия не продлились одиннадцать секунд. Это было дружеское приветствие.
– Они еще не показали тебе наш Штаб?
– Мы как раз собирались это сделать, – ответил Элеасаро, – но, может, ты проведешь для Листера экскурсию, а мы вернемся к работе?
Так и не повернувшись лицом к остальным, Сипилена взяла меня за руку и ответила:
– Хорошая идея. Идем, Листер. Я все тебе покажу.
Ведя меня за руку, Спилена быстрым шагом вывела меня из зала в просторный коридор, окрашенный в зеленые тона. Честно признаться, я и сам не заметил, как быстро это случилось.
– Для начала расскажи мне, где ты уже был.
Смотреть прямо в глаза во время разговора их тоже учат на курсах психотерапии?
– В кабинете доктора…
– Моего отца. Я поняла. А еще?
– И в том зале с компьютерами и картой.
– Это наш Наблюдательный Пункт. Там мы проводим большую часть нашего времени, выискивая новых психомародеров и планируя операции, чтобы помешать козням «Пожирателей мыслей». Где-то еще был?
– Вроде, нет.
– Отлично! Тогда пошли! Сперва осмотрим верхние этажи.
Она повела меня за собой к лестнице, ведущей на следующий этаж. По дороге Сипилена не забывала мне рассказывать о Штабе «Скитальцев души».
– Ты хоть знаешь на какой улице находишься?
– Если честно, то я пришел в себя, когда уже оказался в кабинете твоего отца.
– А-а… на тебя напали? Ужас просто! У этих «Пожирателей» ни совести, ни чести нет! И ты потерял сознание? Надолго?
– Если верить их словам во время испытания, то часов пять.
– Ах, а ты верил их словам?! Ну и глупый! Даже не вздумай принимать «Горячий стул» близко к сердцу.
– Я и не…
– Это просто ерунда! Это испытание должно проверить твою психику на прочность, но я не считаю такой формат неразумным. Надо проводить «Горячий стул», когда группа хорошо знает испытуемого человека, чтобы наверняка поднять все его «грязное белье»! А поскольку они тебя совсем не знали, то скорее всего несли всякую чушь! Просто забудь об этом идиотизме – мой тебе совет. Я же буду учиться на психиатра, а потому мои слова должны что-то значить, согласен?
Она замерла посреди лестницы и обернулась ко мне. Я застыл.
Ее слова…
Сейчас они значат для меня все.
– Да, абсолютно, – отчеканил я с опозданием.
– Отлично!
Сипилена продолжила подниматься по лестнице.
– Это испытание – пережиток прошлого. Мой папа бывает старомоден и занудлив. Сейчас психиатрия ушла далеко вперед! Надеюсь, в Академии Милосердия обучают всяким новинкам и современным техникам.
– Значит, ты тоже психиатр? Эти способности достались тебе по наследству от отца?
– Ага, тяжкая ноша, знаешь ли. Проникать в сознание людей и видеть все их дерьмо, которое у них прячется за подкоркой – не самое веселое занятие, как может показаться на первый взгляд. Знаешь, что это напоминает? Когда поднимаешь камень в лесу, а под ним копошатся всякие жуки да червячки. Не каждый может стать психиатром, а лишь тот, у кого есть талант. Понимаешь, в чем главная проблема?
Оказавшись в таком же зеленом коридоре с белыми дверями на втором этаже, она остановилась, чтобы поговорить со мной.
– В чем же? – переспросил я.
– Психиатр должен быть человеком с тонкой душевной организацией, чтобы чувствовать своего пациента, понимать его настроение и переживания, улавливать тончайшие нотки эмоций. Понимаешь? А человеку с такой тонкой душевной организацией, у которого эмпатия развита до высшего уровня, противопоказано работать в психиатрии! Работа с такими людьми может запросто сломать человека. Это не так просто. Наша профессия – палка о двух концах. Две стороны одной медали. Твоя же собственная профессиональная деятельность может запросто тебя погубить, если будешь все близко принимать к сердцу, а без такой чувствительности ты не сможешь понять и увидеть другого человека.
Я понимал все, о чем она говорила.
Все ее объяснения казались мне таким доходчивыми и понятными.
– И что же делать?
– Тренировать психику! Хочешь знать, сколько раз я прошла испытание «Горячего стула» на курсах? Двадцать шесть! И я всегда шла последней. Первого все щадят, а на последнего выливается настоящий поток дерьма. Смекаешь?
Похоже, обидеть ее или чем-то задеть не так-то просто.
Получив мой кивок, она развернулась к коридору и вернулась к экскурсии.
– Наш Штаб находится по адресу: улица акцентуаций, дом одиннадцать.
Так вот, в какой части Мараканда я оказался!
Я точно знаю эту улицу.
– Только не говори, что это то самое синее двухэтажное здание на перекрестке!
– Оно самое. Это и есть наш Штаб. Ты сейчас находишься в этом самом синем двухэтажном здании.
Никогда не понимал, что это за здание.
– Подожди-ка, Сипилена.
Это был первый раз, когда я произнес ее прекрасное имя вслух.
– Да?
– А разве акцентуаций всего не одиннадцать?
