Игра чувств
«Категорически никто не должен доминировать (за исключением сексуальных игр, если кому-то без них не обойтись). Я за эмоциональный коммунизм в отношениях между мужчинами и женщинами: каждый вкладывает все, что имеет, и берет все, что считает нужным взять. Очень уважаю женщин, которые могут первыми позвонить… Первыми поцеловать… Что за предрассудки, что это всегда первым должен сделать мужчин! Женщины больше готовы к эмоциональному лидерству… Но в сложных ситуациях, конечно, мужчина должен успокаивать, поддерживать, брать основную нагрузку на себя…»
Я буду мотивировать Веронику на активность с ее стороны! Это принципиально важно. Красотки привыкли к знакам внимания, их всегда добиваются, а они лишь позволяют за собой ухаживать… Надо предложить ей новый опыт – предложить самой делать шаги навстречу мужчине… Хотя бы несколько шагов при очевидной поддержке… А вдруг она не захочет? Вдруг ей этого не надо? Возможно… Но именно в этом мой шанс! По крайней мере, в начале это ее удивит… Я должен отличаться от других ее многочисленных поклонников. Что я могу предложить ей такого, чего не могут предложить другие мужчины? Я могу предложить ей новый эмоциональный опыт. А если ей этого не нужно?
«Тебе нравится, когда тебе чешут спинку?»
Такой очень личный вопрос всегда хорош как продолжение общих рассуждений. Такой вопрос своей интимностью приземляет рассуждения, дает понять, что эти рассуждения не вообще об отношениях между мужчиной и женщиной, что это мысли обо мне и тебе… Вероника этого не поймет, но обязательно почувствует. Это такая эмоциональная ловушка… Попадешься ли ты в нее? Сейчас я уверен, что с умения ставить такие эмоциональные ловушки начинается мастерство управления чувствами других людей. Скоро я научусь навязывать человеку чувства, оставляя при этом его в неведении по поводу того, что чувства навязаны. Я понимаю, что неведение – это сложно… Весь смысл в неведении! Иначе обман будет раскрыт, и чувства улетучатся. И не надо на меня смотреть, будто я совершаю нечто особенно предосудительное! Мы все живем среди множества навязанных нам чувств! Любовь к Родине? Люблю ли я ее на самом деле, если моя малая Родина – Солнечная система?! Любовь к родителям? Я давно не понимаю этих людей, которых помню только старенькими… На самом деле, во мне нет чувств к ним, кроме благодарности за то, что они перестали обращать на меня внимание в подростковом возрасте. Нам навязывают якобы модные тренды, хотя нормальные люди давно догадались проще одеваться. Нас агитируют за искусство, которое на самом деле всегда было лишь шоу-бизнесом. Я не хочу восставать против навязанных чувств, потому что с ними все понятнее и надежнее. Я сам буду навязывать чувства, с которыми Веронике будет настолько комфортно, что даже возможное случайное прозрение не заставит ее отказаться от этих чувств и от меня.
«Я не люблю чесаться, но балдею, когда меня легонько чешут!!!! Особенно между лопаток! И обожаю, когда меня трогают за шею))).
Сколько обуви может быть у женщины?»
До виртуального секса остался всего один шаг или это уже и есть виртуальный секс? Только не впадай в эйфорию! Переключись временно на другую тему, будто секс ты не считаешь темой для эмоционального сближения… И вернись к ней вдруг через пару вопросов…
«Обуви может быть столько, сколько женщина хочет и может себе позволить. Я понимаю Кэрри из "Секса в большом городе" и ее маниакальное стремление покупать новую дорогую красивую обувь на каждый день. Такое поведение дает массу поводов иронизировать, но милые слабости только украшают женщину!
Когда зависает компьютер, ты бьешь его по монитору или системному блоку?»
Я ждал ответ, не думал и просто слушал какую-то внутреннюю музыку… Мне было хорошо…
«Не бью… Просто говорю одно русское емкое слово б… Иногда помогает)))
Хотел бы ты побегать со мной по лужам?»
Мелодия внутри меня становилась все ярче и романтичнее…
«С тобой – ДА))) Сначала написал, потом подумал… Обычно я делаю наоборот)))
Когда тебе бывает скучно?»
У меня вдруг возникло ощущение, что я не написал, а произнес эти слова… Я даже, кажется, услышал их интонацию: чуть обеспокоенную, но с очевидной нотой уверенности, что все можно поправить…
«Практически никогда мне не скучно… Но бывает время, когда мне то скучно, то весело по очереди… Неустойчивое эмоциональное состояние… И это не зависит от месячных, тогда бы все было намного проще…
Когда и как ты понимаешь, что человек тебе становится близким?»
Я встал из-за стола так резко, что уронил кресло… Она меня считает своей подружкой… Она никогда не стала бы упоминать про месячные, если бы считала меня мужчиной, которому она хотела бы понравиться… Не надо иллюзий: наша переписка нужна ей только потому, что ей не хватает общения! Просто ей не с кем поболтать… Сейчас она начнет обсуждать со мной своих парней… Соглашаться на это? Или прямо сейчас прекратить эту девчоночью болтовню? Или просто не заметить эти слова про месячные?
«Ты задала самый сложный вопрос… Человек становится близким не сразу… Всегда после того, как начинаешь жить вместе… Когда и у мужчины, и у женщины появляется то, чем они вместе начинают всерьез дорожить…
Почему женщины говорят, что самое важное – это эмоциональная гармония, а сами сбегают к смазливым парням с накаченным трицепсом?»
Может, стать «подружкой» – это, на самом деле, просто естественный для женщины этап сближения. Близкий мужчина – это всегда и подружка тоже. Важно не оставаться долго на этом уровне слишком долго. До конца сегодняшнего дня, не дольше…
«Женщина уходит, потому что меняется ее динамический стереотип. На то он и динамический: сегодня важно одно, завтра другое…
Ты любишь больше рыбу или мясо?».
Вопрос мне очень не понравился… Я почувствовал себя сброшенным с Луны обратно на Землю… Мы вернулись к началу нашего общения, к вопросу о кофе и молоке… Орбита замкнулась… Веронике больше ничего не хочется у меня спрашивать… Я ей перестал быть интересным… Или никогда и не был интересным… Я ее не зацепил… Или это просто дежурный вопрос, потому что ее отвлекли?.. Сейчас мне надо ответить так, чтобы у Вероники было как можно больше зацепок для продолжения разговора
«Я люблю в Греции – мясо. В Норвегии – рыбу. В Каннах объедался гребешками. Дома люблю то, что приготовила женщина».
Я подсказал Веронике, что она может спросить о моих путешествиях, о женщинах, которые готовят для меня, или просто попросить рецепт свиных ребрышек… И вопрос нужно задать отчаянный, будто у тебя осталась возможность только вот на этот самый последний вопрос о самом важном…
«Имеет ли смысл бороться за свою любовь? Или, если что-то не складывается, стоит понять, что вы просто не созданы друг для друга?»
Стоит ли мне думать о тебе, Вероника? Приглашать ли тебя на свидание? Играть ли мысленно с нашими детьми? Вопросы в письме о нас… Поняла ли ты это?..
«Имеет смысл – однозначно! Не знаю, кто и как определяет созданность друг для друга… Если внутри, как еще не родившийся ребенок, уже живет чувство, то нельзя этим разбрасываться и спешить на аборт… Если люди тянутся друг к другу – значит, надо пробовать!
Как уменьшительно-ласкательно тебя обычно называют?»
Неужели она уже хочет назвать меня «симпампулькой» или еще как-нибудь по-дурацки?.. Или это тест на эмоциональную мужественность?.. Когда не знаешь правильного ответа, остается просто будь самим собой:
«Не люблю сюсюканья. Почти не помню ничего из того, что мне не нравится. Но ведь как-то называют меня женщины во время своих приступов нежности?.. Но я не запоминаю. Ощущения в те мгновения важнее деталей…
Ты любишь свой день рождения?»
Я уверен, что знаю ответ на этот вопрос… Вероника, конечно, не зациклена на своей внешней привлекательности, но все-таки ценит ее в себе больше всего… Такие женщины не должны любить свой день рождения, как напоминание о неизбежности увядания… Хорошо ли я уже тебя знаю, Вероника?!
«Терпеть не могу свой день рождения((( Я очень болезненно переношу и сам день, и неделю до него. А в сам день рождения, когда я разговариваю с мамой, начинаю плакать… В общем, плачу обязательно(((
Сегодня мне сказали, что секс – лучший повод для знакомства. Я не знала, что ответить… Соглашаться – это слишком легкомысленно… Спорить – слишком по-ханжески… Что ты обо всем этом думаешь?»
Я тебя не знаю, Вероника! Не ожидал такого откровенного вопроса… Возможно ли тебя вообще узнать?
«Секс – это часть знакомства. Но не повод. Секса вокруг нас рассыпано гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Желание или нежелание прикоснуться к тому, с кем разговариваешь впервые в жизни – это тоже секс или его отсутствие… На первом свидании секс или его отторжение возникают всегда, даже если люди не оказываются в постели. Если после первого свидания хочется целоваться – это уже секс… Если не хочется – лучше больше не встречаться. Секс как сплетение тел всегда очень много рассказывает о человеке… Хочет ли он отдавать и отдаваться? Позволяет себя любить или любит сам? Есть ли в натуре человека нежность, открытость, энергетика… И то, что можно спрятать в разговоре, в сексе становится очевидным. В сексе очень сложно покривить душой…»
Я хотел бы и мог еще много написать о сексе потому, что я знаю, что мысли о сексе заразны…
«Почему люди измеряют съеденные и потраченные калории, но даже не задумываются всерьез об единице измерения эмоций и чувств?»
Уже темнело… Рабочий день давно закончился… Мы просто разговаривали… Не болтали, а именно разговаривали о чем-то важном… То, о чем говорили, то и становилось важным…
«Потому, что съеденные калории отражаются на фигуре и их очень сложно спрятать от окружающих. А эмоции и чувства можно удачно скрывать под той или иной маской.
Чем больше вопросов я тебе задаю, тем больше их возникает. У меня так впервые в жизни. А у тебя? Жду тебя завтра…»
«Вместе делать что-то впервые в жизни – это действительно сближает», – подумал я и решил не писать этого Веронике…
Следующее утро на работе я начал с того, что отправил Веронике sms-ку с «Добрым утром!» Я, безусловно, удивил этим Веронику, что в начале общения еще важнее, чем рассмешить. Наш вчерашний почти интимный разговор давал мне право на этот еще один шаг к сближению: на эти простые два слова на ее личный телефон. Ответ я получил по электронной почте очень быстро:
«Привет! И тебя с добрым утром! Но для меня оно не очень доброе… Шеф наехал на меня. Даже голос повысил(((«
Вероника просит меня о помощи! Разве в моей жизни были ситуации важнее, чем эта?.. Я очень хочу помочь тебе, Вероника! Не ради твоей благодарности… Просто для того, чтобы тебе стало легче…
«Моя прежняя работа была хорошей школой сохранения светлой головы в тех ситуациях, когда на тебя набрасываются. В какой-то момент я научился чувствовать себя в такие моменты отстраненно, будто я – это зритель, который случайно оказался на сцене во время исполнения какой-нибудь фарс-трагедии. Попробуй в такие моменты смотреть на себя и на всех со стороны… Это отвлекает и помогает… У тебя получится!»
Поможет ли ей мой совет? А если не поможет? Или она его не поймет? Или она даже не захочет им воспользоваться? Ответ пришел быстрее, чем закончилась череда моих вопросов:
«А еще у меня сегодня болит голова(((((«
В глубине души я был почти рад невзгодам, обрушившимся сегодня на Веронику: лучшего шанса проявить себя трудно даже представить.
«Если бы я был рядом с тобой, то положил бы пальцы на виски и слегка помассировал… Потом положил бы обе руки на голову и чуть подвигал кожу на голове, очень осторожно, не дергая волосы… Потом погладил бы твою голову теплом своих ладоней… Прикоснулся бы к шее… Целоваться бы не стал, мы еще не настолько близки… И тебе обязательно стало бы чуть легче…»
Я, конечно, мог бы посоветовать таблетку саридона, и это было бы эффективнее, но как-то неэротично… Написать про саридон или нет?
«Смог бы ты заснуть, если женщина рядом с тобой плачет?»
Мы снова вернулись в формат интервью или это очередное реальное несчастье?
«Конечно, не смог бы!!! Со слезами женщины уходит ее любовь… Даже если она расплакалась из-за сопливой мелодрамы или потому, что вдруг захотелось просто поплакать, все остальное должно перестать существовать пока слезы не высохнут, и появится проблеск улыбки)))»
Очень хотелось броситься выспрашивать подробности… Тогда будет понятно есть ли у нее парень и насколько они близки… Не спеши! Будь деликатным… Она уже разрешила прикоснуться к себе – к своим тревогам и заботам… Ты же не начинаешь срывать платье с женщины, которая разрешила всего лишь подержать ее шляпку?
«Знаешь, ты очень здорово написал о том, что со слезами женщины уходит любовь к мужчине… Очень тронуло меня…»
Впервые Вероника прокомментировала то, что я ей писал… Это как шаг на встречу…
Потом писем не было больше часа… Я не писал сам и даже не торопил время. Я знал, что Вероника напишет, когда будет готова к общению со мной на каком-то новом для себя и для нас уровне…
«Скажи, что все будет хорошо…»
Сегодня у Веронике действительно все очень плохо… Вот только в чем и как ей помочь?
«Для тебя хорошо – это плохо… У тебя все будет ИЗУМИТЕЛЬНО))))»
Мне впервые мучительно не хватало слов…
«Спасибо… У меня такое ощущение, что я неправильно живу как-то. Странное незнакомое ощущение…»
Слов становилось еще меньше:
«Это нормально… Через это ощущение проходишь всегда перед тем, как что-то изменить в себе или вокруг себя. Это просто свидетельствует о том, что ты меняющаяся, развивающаяся… Ты – сильная, ты – справишься!»
Я не считал ее сильной. Она слабая беззащитная девчонка, и мне очень хотелось, чтобы во мне она сейчас увидела мужчину, который в состоянии ее защитить от всех и даже от нее самой…
«Ты действительно считаешь меня сильной?»
Пожалуйста, почувствуй свою силу и потом пойми, что на самом деле это я поделился этой силой с тобой…
«В каждом человеке есть сила и есть слабость. Ты много умеешь, ты – Личность! Я уже знаю это. Но это вовсе не означает, что тебе не бывает совсем-совсем одиноко, что ты не должна плакать, что ты не должна буянить, чтобы выбросить накопившийся негатив… Это нормально. Все равно ты Сильная. Огромное количество женщин только и умеют, что плакать и буянить… Ты мне такой ЖИВОЙ особенно нравишься…»
Признание вырвалось неожиданно, но, наверное, вовремя… Игра заканчивалась… Оставалась жизнь, в которой начинали править совсем другие правила…
«А я себе сегодня особенно не нравлюсь… Хочется плакать…»
Я впервые не знал, что ответить…
«Когда хочется плакать – надо плакать».
Я отключил мозг… Точнее, он сам отключился от сбивчивых эмоций как от легкого прикосновения выключается свет на кухне… Сейчас решение надо было принимать не на основе информации и анализа мыслей… Сейчас решение надо было принимать на основе эмоций, а тут мозг – слабый помощник… Его надо заглушить, как двигатель надолго остановившейся машины… Это было каким-то новым для меня состоянием, и я прислушивался к нему… Я будто вышел в открытый космос: потерял опору под ногами, отвлекся на безумную красоту бесконечности, чувствовал себя всемогущим даже в тонкой оболочке, которая отделяла меня от губительного вакуума и космических лучей… Я мысленно поблагодарил Веронику за это новое для меня состояние, и, чем больше я думал про нее, тем четче понимал, что любое мое решение будет правильным… Это мозг может ошибаться в своих решениях, не учитывая какую-то информацию или делая неправильные выводы. А решения, принимаемые сердцем, всегда единственно верные… Почему говорят, что такие решения принимаются сердцем?.. Нет, не сердцем… У меня было совершенно четкое ощущение, что решение я принимал всем собой: сердцем, мозгом, руками и ногами, членом и поджелудочной железой…
«Я сейчас должен забрать тебя с работы! Буду возле твоего офиса через час!»
Мне было все равно, что ответит Вероника… На мою уверенность в правильности своего решения ее ответ не мог повлиять. Я точно знал, что ее отказ меня не обидит. Я не знал, что буду делать с ее согласием, куда ее повезу, какие слова скажу, и как себя поведу, если вдруг она расплачется у меня на плече… Я был уверен, что в этот момент не мог поступить по-другому, и эта фаталистичность моего поступка успокаивала и придавала сил…
«Спасибо… Я подумаю…»
Это отказ или Вероника действительно сейчас думает? Весь мой предыдущий опыт подсказывал, что женщины принимают решения сразу, и фразы типа «я подумаю» – это по-восточному изощренно-вежливая возможность послать тебя подальше, совмещенная с неуклюжей попыткой сохранить тебе лицо. Мой организм по привычке стал готовиться к худшему, но чувства глубокого поражения не возникало… Внутри было пусто, но не противно… Я сделал все, что мог, и пусть будет то, что будет… Сейчас я просто не могу играть лучше, и потому мне не в чем себя упрекнуть… Я сел в кресло и блаженно расслабился, как после тяжелого пятисетового теннисного матча с сильным спарринг-партнером.
«Приезжай к четырем…»
Я не почувствовал, что победил… Радости по поводу того, что всего несколько дней переписки так сблизили меня с Вероникой, тоже не возникло. Тревоги по поводу того, что при встрече я не смогу найти нужных слов, не появилось. И вообще все эти радости и тревоги казались мелкими по сравнению с неведомым ощущением полноты жизни, наполнявшим меня все последние дни, и это «приезжай» стало той последней каплей, которая позволила этому ощущению полностью влиться в меня и заполнить до краев…
Вероника уже ждала меня на улице, быстро подошла к машине, не без любопытства посмотрела на мою спортивную «Мазду», плюхнулась в сиденье и улыбнулась:
– Сбежать с работы иногда бывает так приятно!
Она не была заплаканной, и даже расстроенной не выглядела.
– Угощайся! – я положил на колени Вероники большую упаковку крупной греческой клубники. – Не волнуйся – я не забыл ее помыть…
Вероника ела клубнику, по-детски не смакуя, заглатывая всю ягоду целиком, иногда прикрывая глаза от удовольствия, и капельки клубничного сока изредка появлялись на уголках губ:
– Откуда ты знаешь, что я больше всего на свете люблю именно клубнику?
– Я учусь читать твои мысли…
Мы уже выехали за город, когда Вероника закрутила головой:
– Куда ты меня везешь?
– Для тебя это действительно имеет хоть какое-то значение?
– Нет, мне действительно сейчас все равно…
Грусть впервые послышалась в ее голосе…
– Обрати внимание, какое большое внимание мы все постоянно уделяем тому, что нас на самом деле по-настоящему не волнует…
– Ты опять прав, – Вероника уходила в себя резко, будто тонула без желания спастись.
Я не знал, что говорить дальше… Только не надо сейчас ничего выдумывать…
– Когда от меня впервые ушла красивая женщина, я взял больничный на три дня. Когда я сам впервые уходил от красивой женщины, то больничный пришлось брать на неделю… Уходить самому оказалось сложнее…
– Ты сказал так, будто уже все про меня знаешь… Думаешь, надо уходить?..
Когда ты искренен, ты ничем не рискуешь… Неужели это действительно так?
– Что случилось, Вик?..
– Запомни: меня зовут Вероника. Вика и Ника – это совсем другие имена. Ко мне их прошу не применять. Это также опасно, как Путина назвать Медведевым! – она сорвалась как камень с края пропасти…
Минуту мы ехали молча…
– Прости, – почти прошептала Вероника. – Я уже который день не в себе… Набрасываюсь не по делу… Ты мог бы простить себе бесчестный поступок?
– Себе я могу простить все, – искренне ответил я.
– А я вот пытаюсь, но у меня пока не получается… Недавно я не сдержалась и взяла ЕГО мобильник, пока он был в ванне. И прочитала его смс-ки с любовными признаниями не мне… И все сложилось в понятную картину… И дорогие духи на заднем сиденье его машины не для меня… И его командировки в выходные дни… И звонки, на которые он не хотел отвечать при мне… Все получило свое объяснение. Пазл сложился…
– Ты дала ему по башке?
– Я не смогла ему сказать, что залезла в его телефон. Это же непорядочно… Я просто легла к нему спиной и заплакала… А он ничего не понимает… Спрашивает: «Ты плачешь или носом хлюпаешь?» «Носом хлюпаю», – отвечаю я ему, а сама плачу все сильнее. «Я пойду форточку закрою» – сказал он, потом лег рядом и уснул… Представляешь?
Я, конечно, и представить себе не мог, как вообще можно заснуть в постели с такой женщиной.
Мы шли по дорожке вдоль Финского залива, чуть касаясь плечами…
– Я не могу больше с ним жить… И сказать, что залезла в телефон, тоже не могу… И зачем ему нужна другая женщина, если у него была я?
Мне очень захотелось, чтобы Вероника заплакала, чтобы приобнять ее и таким образом стать чуть ближе, но она держалась на грани срыва, лишь низко опустила голову, словно высматривала что-то под ногами.
– Только не жди, когда он бросит тебя. Побереги свою самооценку. Найди повод и брось сама! Женщинам найти повод несложно – ты сама отлично знаешь…
– Пожалуй, ты прав…
Мы еще долго гуляли по заливу, потом сидели в ресторанчике… Когда мы прощались возле ее дома, я с трудом удержался, чтобы не потянуться к ее щеке… Или к шее…
В следующий раз мы встретились не сразу, дней через десять… Писали друг другу мало, но каждое письмо было с прошлым и с будущем… У нас уже были воспоминания и эмоциональный опыт, который нужно было еще осмыслить… И мы знали, что еще обязательно встретимся, и каждое письмо – подготовка к этой будущей встрече…
«Мысль материальна?»
Теперь это были только вопросы Вероники. Больше я вопросов не задавал… Сначала не задавал потому, что во мне остались только те вопросы к Веронике, которые не задают в письмах и на которые она сама пока не знает ответа… Потом мне понравилось быть для Вероники человеком, которому она хочет задавать вопросы… Возможно, она подумает, что я знаю все ответы…
«Нет. Это просто мысль. Людьми управляют эмоции даже тогда, когда им кажется, что они принимают осмысленные решения…»
Полоса вопросов интересных, но чуть отстраненных, вдруг прерывалась вопросом очень личным, даже с нотой надрыва…
«Почему я все время должна быть сильной?…»
Почти сразу я честно признался себе, что не ищу ответы на вопросы Вероники, а пытаюсь нарисовать в ее сознания свой портрет… Иногда я действительно чувствовал себя художником, который рисует свой портрет в сознании вот этого конкретного человека… Вот в этих словах Вероника увидит мой ум… Вот эти несколько слов-мазков подчеркнут мою мужественность… А вот на фоне своего полотна я набросаю силуэты других женщин, чтобы она понимала, что я опытный и состоявшийся… Я стал рисовать сознательно, и это помогало подбирать краски, беречь красный вызывающий цвет, искать полутона, не выпячивать детали, а делать так, чтобы Вероника захотела всматриваться в подробности, чтобы захотела разглядывать мое полотно долго и тщательно, чтобы не отходила от него часами, днями… Чтобы никогда не отходила…
«Думаю, это твоя сегодняшняя жизнь требует от тебя показывать свою силу… Изменится твоя жизнь – поменяются твои чувства, которые востребованы жизнью – изменишься ты… Посторонним людям ты, конечно, должна показать силу. Близкий человек на то и близкий, чтобы в отношениях с ним не было игры, провокаций, двусмысленности… С ним можно и надо быть такой, какой хочешь – сильной, слабой, обиженной… Не таить в себе эмоцию. Выплеснуть ее, вместе разобраться, быть естественной и искренней… Он поймет, успокоит, у него хватит силы признать ошибку или убедить тебя в том, что проблемы не существует, или что она только в твоей голове… Но в любом случае он сделает все, чтобы не возникло обиды. Если любишь и любим, то для мужчины это не сложно…»
Иногда Вероника вдруг переключалась на меня, и тогда я отчетливо понимал, что в моих ответах она пытается увидеть меня, узнать меня лучше, подготовить себя, возможно, к следующему шагу…
«Ты говорил, что твой больничный после расставания с красивой женщиной длился три дня… А сколько же длился твой больничный после расставания со своей первой некрасивой женщиной?»
Вероника всматривается в мой автопортрет… После таких вопросов я буквально видел ее перед своей картиной…
«Я жил только с красивыми или очень красивыми женщинами)))».
Примерно через неделю в переписку ворвалось ее нетерпение…
«Чем инициативность отличается от навязчивости?»