По острию любви

Глава 10. Сладкий огонь ревности или кулинарные подвиги

В первое мгновение Ярославу показалось, что он ослышался. Что? Ее ждет Глеб? Ту самую девушку, что еще каких-то полчаса назад смотрела на него голодным взглядом? Ту, которую он чуть не поцеловал?

В следующий момент картинка у него сложилась. Значит, вчера вечером Глеб был у нее. Как он там сказал, у своей девушки? У Яра зачесались кулаки. С Левицким он вместе вырос, и его, как говорила Лина, кобелиную натуру знал прекрасно. Другом он был хорошим, а вот возлюбленным не очень. Ему просто всегда было пофиг на чувства, он встречался скорее ради удобства, ну и, чего уж скрывать, секса. А девушки почему-то все равно к нему липли, а потом страдали. И вот эта вот циничная тварь сейчас встречается с Ингой, не всегда адекватной, но очень милой, той самой, которая всего пару дней назад плакала из-за каких-то котлет? А потом будет плакать из-за Глеба, несмотря на долгие годы знакомства с ним. Только через его труп!

– Куда-то собрались? – резко поинтересовался Ярослав, решив поговорить с другом наедине.

– Да! В кино, – Инга счастливо улыбнулась, а у парня резко возросло желание выбить кому-то зубы. Совсем недавно Левицкий предлагал позвать ее на просмотр, и он это сделал. Встречались ли они на тот момент? И если да, то с кем тот вечер провел Глеб? Мужская солидарность солидарностью, но своих обижать нельзя.

Пока Ярослав рассуждал на тему «своих» и «чужих», «льзя» и «нельзя», Инга уже убежала. Пришлось в гордом одиночестве идти на стоянку. Чтобы стать невольным свидетелем того, как Глеб устремился девушке навстречу и легонько поцеловал в губы. А потом встретился взглядом с Ярославом, стоящим в десятке шагов, и усмехнулся.

Строганов услышал какой-то странный звук и не сразу сообразил: он так сжал челюсти, что зубы заскрипели. Ему стало жарко, даже показалось, что от него вот-вот пойдет пар. И этот бабник целует малышку Ингу, а, может, и спит с нею? Да ни хрена, он это прекратит! Непременно. Может, даже сегодня поговорит с Глебом.

И вовсе не имеет значения, что в тот момент, когда друг поцеловал Ингу, Ярослав ощутил жгучую смесь ярости, зависти и желания засадить кого-то в подвал, подальше от бед и глупостей. Это совсем неважно. Он просто хочет ее защитить.

***

– Только не дергайся, он смотрит, – вместо «привет» заявил Глеб и, не дав Инге опомниться, запустил руку ей в волосы и легонько поцеловал в губы. Хоть это и был спектакль, стало жутко неловко, словно она целовалась с Кириллом. Вроде ничего особенного, почти «чмок», но хотелось скорее отстраниться. Это чувство усиливало и осознание, что на них смотрит Ярослав. Она не была скромницей или пуританкой, но поцелуй смутил. И пусть даже Строганову плевать, ей все равно некомфортно. Словно она изменяла мужу на глазах самого благоверного, соседей, полиции нравов и собственных родителей.

– Расслабься, – прошептал Глеб, проводя пальцем по ее щеке. – Ты первая баба, которая в моих объятиях превращается в истукана.

Он усмехнулся, взял девушку за руку, подвел к машине и приоткрыл дверцу, помог забраться на сидение, потом еще наклонился к ней.

– Ты не перегибаешь? – заволновалась Инга. – Вдруг он решит, что ты мне идеально подходишь?

– Я? – Глеб не сдержался и заржал. – Детка, да ты шутишь? Я буду последним мужиком, которого он подпустит к тебе.

Затем захлопнул дверцу, приветственно махнул все еще наблюдающему за ними Ярославу и уселся на водительское место.

– Так, я договорился со своим другом, он шеф-повар, сейчас к нему поедем, – распорядился он.

– А может не надо?

– Никаких не надо! – горячо возразил Левицкий. – Яр любит вкусно поесть. Тетя Вика готовит так, что пальчики оближешь. Если даже тебе не удастся его охомутать, я хочу наконец есть у тебя нормально. Меня задолбало готовить самому.

– Я тебя и не заставляю! – надулась девушка.

– Но кушать-то мне хочется. И да, кстати, – вспомнил он, – с Аськой придется мириться полностью. Хоть она и сама сглупила в той истории, ты слишком резко ей сказала, что она во всем виновата. А Аська – дополнительный козырь в охмурении ее брата.

– Я понимаю, – понурилась Инга, вспоминая, как, услышав Асины вопли: «Это я во всем виновата» в момент, когда раненого Яра оперировали, не сдержалась и резким тоном подтвердила эту фразу.

– Вот и умница, – во все тридцать два улыбнулся Глеб. – А теперь рассказывай, что там у вас сегодня было. Со всеми подробностями, особенно интимными.

– Это еще зачем?

– Нужно же мне знать, как дальше действовать и насколько далеко мы продвинулись, – аргументировал Левицкий.

– Такое ощущение, что ты мой сутенер, – хмыкнула подруга.

– О да, детка, – пошло подмигнул он. – Вот только ты товар эксклюзивный и отдам тебя особенному клиенту за самую высокую цену – жизнь.

Инга расхохоталась. Неудивительно, что этого человека она любила почти так же, как и родного брата. Словно прочитав ее мысли, он добавил:

– Блин, Ингусь, надеюсь, этот спектакль долго не продлится. Иначе меня Яр убьет. Да и целоваться с тобой как-то… Не обижайся, но я словно сестру целую. Почти инцест, блин.

– Зато несчастная любовь нам с тобой не грозит, – развеселилась Инга. А на грани сознания буйствовало беспокойство: как же этот дурдом воспринял Ярослав? И не сделали ли они только хуже?

– Ты не отвлекайся, рассказывай давай!

– А что тут рассказывать-то? – не хотела колоться девушка.

– Инга! – прикрикнул он.

Пришлось делиться впечатлениями и выводами от этого дня. И кто бы сомневался (словно она могла рассчитывать на что-то иное), Глеб заржал, громко и от души.

– То есть мы сейчас нашему зануде основательно подпортили репутацию? Ты просто исполнила мою мечту детства, спасибо. А ты у нас, значит, теперь изменщица? А я наглый, молодой, коварный любовник? Мне нравится эта композиция. Это будет еще веселее, чем я думал!

Инга закатила глаза – в этом был весь Глеб. Для него жизнь часто превращалась в игру, порой на грани допустимого. Он любил режиссировать ситуации и наблюдать за реакциями людей, да и в своих песнях он тоже был на грани – нормальности и безумия. У Левицкого, как у алмаза, было множество граней – и каждая из них была настоящей. Таких, как он, либо любишь, либо ненавидишь. Третьего просто не дано.

– Я тебя сейчас тресну! Ты хуже любой сплетницы!

– Не ворчи, дай позлорадствовать. Я, может, всю жизнь мечтал понаблюдать за тем, как всезнающий Ярослав Строганов тыкается как слепой котенок.

– Да ты прямо злобень, Глебчик, – покачала головой девушка. Она знала, что друг хочет как лучше, но сам факт рассказов обо всем в деталях угнетал – даже Василина знала не все. А Глеб требовал подробности и веселился над тормознутостью Яра.

– Я не злобень, сама знаешь, он среди нас был самым старшим, самым правильным и умным. Дай насладиться его фиаско.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.