Глоток карибского рома

Ограбление

Пéтрович с удовольствием, неспеша, позавтракал, выкурил длинную «савинелли» под две чашки кофе и стал собираться.7 Погода стояла отличная, и он решил прогуляться до бюро братьев Клемен пешком.

Его путь проходил через городской парк, а он всегда использовал эту редкую возможность передать привет от своего «Утреннего тумана» его старшему брату. Издали увидев ярко-красный куст «Отелло», он замедлил шаг и, не доходя, остановился.8 Эту розу надо было рассматривать именно так, на расстоянии.

Он присел на скамейку. Вот также, отсюда, со скамейки, разглядывала розу его тетушка. Пéтрович легким движением руки коснулся уже разогретого весенним солнцем деревянного сиденья. Тетушка была с ним рядом. Он решил растянуть это чудесное мгновение и достал трубку.

В результате он подошел к бюро братьев Клемен, когда часы городской ратуши начали отбивать одиннадцать. Это его устраивало, утром, по телефону, братья так и сказали – приходите ближе к обеду.

Он поднялся на второй этаж, зашел в бюро и, отвечая поклонами головы на приветствия, направился к приемной. Увидев его, секретарша встала из-за стола.

– Здравствуйте, доктор Пéтрович. Я сейчас доложу о вашем приходе.

Пéтрович опять кивнул головой, снял пальто, повесил его на вешалку и сел на кожаный диван. У стены напротив стоял большой телевизор, который всегда включался без звука на главном информационном канале, где посетители могли следить за бегущей строкой новостей.

Дверь кабинета открылась, из него вышла секретарша и один из братьев:

– Доктор Пéтрович, прошу вас, – сказал старший брат Клемен, протягивая руку. – Мой брат сейчас проводит совещания в нашей переговорной, поэтому мы побеседуем у меня. Кофе?

Они вошли в кабинет, и его хозяин жестом руки пригласил гостя сесть на диван. У них так повелось. Братья никогда не давали понять Пéтровичу его подчиненное положение и не приглашали сесть за стол. Все разговоры велись здесь, на равных, на уютном диване, рядом с которым стоял журнальный столик. Пéтрович сел и протянул папку. Клемен открыл ее, достал отчет и стал его читать.

В этот момент вошла секретарша и поставила на столик две чашки кофе. Клемен, не отрываясь от чтения, кивком головы поблагодарил ее и взял свою чашку. Наконец он поднял голову.

– Доктор Пéтрович, это замечательно. Но для официального отчета нам необходимы два документа. Во-первых, заверенная копия главы из сборника нормативных актов наших соседей.

– Я уже подумал об этом. Простую ксерокопию сделать в библиотеке достаточно легко, а вот на заверенную требуется некоторое время. Она заверяется их юристом, а к нему целая очередь. Ведь для библиотеки хозяйственного права делать заверенные копии – это обычная практика. Я оставил заявку, указал шифр книги, ее название и номера страниц. На что мне ответили, что заказ может быть выполнен только в понедельник.

– Хорошо. А вторым документом, как вы понимаете, должна быть заверенная копия завещания ее тети в пользу ее мамы. Так что нашей клиентке необходимо нанести визит нотариусу со свидетельством о рождении и завещанием матери.

– Я ее уже предупредил об этом.

– Тогда еще попросите ее не затягивать с этим делом. По моей информации из банка, Мюллер отбывает на новое место службы в конце следующей недели. Хорошо, что вы составили по форме даже промежуточный отчет. Тогда, вкупе с остальными документами мы сможем его представить в середине следующей недели и выставить счет.

В этот момент в кабинет вошла секретарша:

– Доктор Клемен, простите за беспокойство, но, по-моему, это очень важно. На днях вы меня попросили соединить вас с господином Мюллером из банка. Его координаты и сейчас у меня на столе. Тогда вам стоит посмотреть телевизионные новости, – и она, вышла, оставив дверь открытой.

Собеседники услышали, что она включила у телевизора звук. И из приемной послышалось: «Дерзкое ограбление в центре города!»

Клемен и Пéтрович быстро вышли из кабинета. На экране телевизора мелькали лица немолодого мужчины и девушки. «Это Мюллер и его племянница» – полушепотом объяснила секретарша. И тут же весь экран занял репортер с микрофоном в руке: «Господин Мюллер и его племянница везли в банк драгоценности, недавно найденные при ремонте дома, как из переулка выехала машина и преградила им дорогу. Из машины выскочили двое. Угрожая пистолетом, они забрали коробку с драгоценностями, сели в машину и скрылись в неизвестном направлении. Полиция уже начала расследование по горячим следам.»

Клемен подошел к телевизору, выключил звук и повернулся к гостю:

– Доктор Пéтрович, что вы на это скажете?

Голова сработала молниеносно:

– То, что я автоматически попадаю в список подозреваемых. Ведь это я посоветовал положить драгоценности в банк, а значит, я возможный организатор преступления. К тому же, вчера мне наша клиентка сказала, что они решили отвезти драгоценности сегодня в первой половине дня. То есть, я знал и приблизительное время, когда машина поедет в банк.

– Не преувеличивайте, – покачал головой Клемен.

– Конечно, – улыбнулся Пéтрович, – я не имею к этому отношения. Но, с формальной точки зрения, полиция обязана допросить и меня. Можно я позвоню?

Клемен кивнул головой, Пéтрович достал мобильный телефон и набрал номер Влада.

Гонка с препятствиями

Пéтрович со Шнайдером сидели у окна и, в ожидании Влада, потягивали «эдельвейс».

Последующие события разворачивались с калейдоскопической быстротой. Влад выслушал Пéтровича, сказал, что все понял, что он перезвонит, а, лучше, зайдет к нему вечером. Пéтрович отправился домой смотреть новости. И тут же раздался звонок Шнайдера: «Доктор, мне только что позвонил Влад и попросил срочно приехать. Я уже на нашем вокзале, в Рейнензиштадте. Так что через полтора часа я у вас.»

Сыщик вошел и с бросил с порога:

– Давайте, рассказывайте, что у вас здесь стряслось?

Они обнялись, Пéтрович достал из холодильника пиво, поставил бутылки на подоконник и пододвинул два кресла к окну. Рассказ занял еще одну пару пива.

Наконец Пéтрович остановился:

– Это все.

Шнайдер обтер усы тыльной стороной ладони:

– Все это не очень приятно. К тому же есть некоторые препятствия. Формально это дело не Влада, а другого отдела. Чтобы оно перешло к Владу, нужна санкция прокурора, а у нас не очень любят такие телодвижения.

– Может, Влад и вызвал вас для этого? Переговорить с прокурором?

– Доктор Пéтрович, я понимаю, что вы расстроены, но нельзя тянуть на себя все одеяло. С прокурором может поговорить и сам Влад, но сначала ему надо получить добро начальника того отдела, который по регламенту должен заниматься этим ограблением. Если дело безнадежное, то тот может с охотой и согласиться. А я… Я бы мог об этом переговорить с прокурором и по домашнему телефону. Нет, Влад меня вызвал не за этим. Думаю, его интересуют мои старые связи. Может, среди ювелиров, а может и в каких-то других кругах? На всякий случай я взял все свои старые записные книжки.

И в этот момент раздался звонок входной двери.

Начало рассказа Влада почти полностью повторило все, что сказал Шнайдер:

– Доктор Пéтрович, я понимаю, насколько неприятно оказаться в статусе подозреваемого, особенно с вашей репутацией. А если эта информация просочится в газеты, то будет еще неприятней. Парень, который должен заниматься этим ограблением, очень неплохой сыщик. Но значительную часть рабочей информации он получает от газетчиков, поэтому он отвечает им тем же. А чтобы дело попало ко мне, необходима санкция прокурора. Но не только она. Нужно и согласие этого парня, что он не против.

Но доктор Шнайдер не зря как-то заметил, что вы фартовый. Наш парень было дернулся на место преступления, а там вдруг выяснилось, что ни господин Мюллер, ни его племянница не являются собственниками драгоценностей. То есть, их заявления об ограблении пока рассматриваются, как свидетельства уличного происшествия и остаются в компетенции местной полиции. Чтобы открыть дело в нашем управлении, нам необходимо заявление собственника. Если драгоценности найдутся, то кому их возвращать? Не Мюллеру же? Наш парень насел на него и выяснил, что собственник драгоценностей пока не установлен, и что этим вопросом занимается агентство братьев Клемен. Более того, наш парень узнал, что ювелирной экспертизы не проводилось, поскольку, как сказал Мюллер, ни у кого из родственников подлинность драгоценностей сомнений не вызывала. Кто будет прятать фальшивые драгоценности в стене?

– И когда он все это успел тебе рассказать? – спросил Шнайдер.

– Я же сказал, – улыбнулся Влад, – наш парень очень неплохой сыщик. Он чувствует добычу. Поэтому не я, а он направился к прокурору с просьбой забрать это дело у местной полиции в наше управление. Но прокурор отказал ему, сославшись на то, что за отделом нашего парня и так уже несколько нераскрытых ограблений, два из которых вызвали большой общественный резонанс. Наш парень очень расстроился и пришел ко мне посетовать на нашу бюрократию.

– Подождите, – решился вмешаться Пéтрович, – но грабители же угрожали пистолетом.

– Наш парень, – здесь Влад уже рассмеялся, – тоже привел этот аргумент в кабинете прокурора, на что услышал ответ, что это мог быть муляж. Детская игрушка. Так что, доктор Пéтрович, пока это уличная история о краже металлической коробки, содержащей неустановленные предметы. Правда, Мюллер предъявил их опись. Он вытащил ее из коробки заранее, чтобы сделать несколько копий для родственников. Но опись – это всего лишь опись, а не заключение ювелирной экспертизы.

– Получается, нет, я должен выпить, – Пéтрович встал и направился к бару, достал виски, налил себе на два пальца виски, разом осушил стакан и повернулся к собеседникам, – что до решения суда дело об ограблении открыто не будет. Но суд, он же точно также потребует экспертизу изделий. Я об этом уже говорил заказчице.

– Так это женщина? – улыбнулся Шнайдер.

– Шнайдер, – отмахнулся Пéтрович, – подождите с вашими намеками. Влад, скажи, а предварительное заключение братьев Клемен, что драгоценности принадлежат нашей заказчице, может быть принято прокурором во внимание?

– Не знаю, но попробовать стоит. Оно у вас уже есть?

– Нет, но оно будет готово в понедельник, в крайнем случае во вторник. Ведь пока получается, что без драгоценностей мы не можем установить собственника, но их мы тоже найти не можем, поскольку у нас нет заявления собственника об ограблении.

– Замкнутый круг. Доктор, налейте мне тоже немного виски, – Шнайдер встал и понес пустую бутылку из-под пива на кухню. Потом он вернулся, поблагодарил Пéтровича, пригубил виски и сказал:

– Пока будет длиться вся эта канитель, никакого плана перехвата не будет. Грабители спокойно сядут на ночной поезд до Венеции, а там так же спокойно продадут драгоценности. Тамошние ювелиры привыкли иметь дело с краденым.

– Вот за этим я вас и позвал, – сказал Влад.

– А-а, – улыбнулся Шнайдер, – ты вспомнил мое тосканское вино?

– Да. Грабители же не в курсе нашей бюрократической волокиты, поэтому они могут затаиться где-то здесь. Местная полиция сняла копию описи драгоценностей. Завтра утром она будет у меня. Я хочу, чтобы вы завтра поехали со мной, взяли копию описи и переговорили с кем-нибудь из наших старых ювелиров. А потом связались с принцем и послали бы ему копию по факсу. Я почти уверен, что эти бойцы собрались в Италию.

– Принцу я могу позвонить и сейчас, если, конечно, наш хозяин, – здесь сыщик кивнул на Пéтровича, – не будет возражать против международного звонка. И спросить, на какой номер я завтра могу послать факс. Потому что не думаю, что у него хватит возможностей поставить ночью таможню на уши, чтобы проверить все поезда, автобусы и машины. А насчет наших все гораздо проще. Я сейчас позвоню кое-кому из местных ювелиров и договорюсь о встрече на завтра. Но учтите – только на завтра. Потому что в субботу у меня очень ответственные бега. Испытание полукровок.

– Подождите со своими полукровками – Пéтровичу наконец удалось вмешаться. – Что такое план перехвата? И кто такой принц?

– Влад, у тебя все? – спросил сыщик. – Уже время ужина. Тебя я не приглашаю. Тебе же нужно в кои то веки вернуться к Любляне пораньше. А сейчас мне надо сделать пару звонков. Потом мы с доктором пойдем в кафе напротив, и там, за ужином, я ему расскажу и про испытания полукровок, и про план перехвата, и про принца.

И в этот момент на столе загудел мобильный телефон Пéтровича.

Поздний ужин

– Давайте сделаем так, – Шнайдер попробовал сливовую наливку, – пока не подошла ваша знакомая…

– Заказчица, – также попробовав наливку, сказал Пéтрович.

– Хорошо, ваша заказчица. Я в двух словах объясню юридические сложности поиска грабителей. Чтобы при ней уже не вдаваться в детали.

Проводив Влада, Пéтрович налил себе еще виски и оставил Шнайдера в прихожей у телефона. До него доносились приглушенные обрывки фраз, один раз даже итальянское «бениссимо», но он уже весь был в ожидании встречи: «Доктор Пéтрович, вы знаете, что у нас произошло? Тогда мне надо срочно с вами увидеться. Муж куда-то уехал. Вы будете ужинать в том же кафе? С коллегой? А ему можно доверять? Бывший следователь? Раз так, то позвольте мне присоединиться к вам.»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Пéтрович вспоминает статью Р. Коуза «Проблема социальных издержек» (1960), за которую он получил Нобелевскую премию в 1991 г.

2

Пéтрович вспоминает цитату из рассказа «Вождь краснокожих» О.Генри.

3

Oh, du lieber Augustin – народная австрийская песня (нем.)

4

Glenmorangie – известный сорт шотландского виски (англ.)

5

Edelweiss – сорт австрийского пшеничного пива (нем.)

6

Пéтрович вспоминает эпизоды, о которых рассказывают «Клуб самоубийц» и «Банный день с видом на пропасть».

7

Savinelli – марка итальянского производителя курительных трубок.

8

“Утренний туман» и «Отелло» – сорта роз коллекции Дэвида Остина