Ноль

– Здравствуйте. Прошу простить за долгое ожидание.

Вздрагиваю от неожиданности, возвращаюсь из раздумий. Поднимаю взгляд: милое круглое личико, водопады волос, улыбка, натянутая на десятичасовой рабочий день.

– Здравствуйте, – тоже улыбнулся. – Немного волнуюсь.

– Волнения – это нормально! – подбодрила меня девушка, садясь за стол. – Но в вашем случае они излишни. Меня зовут Надежда.

Отвечаю на хрупкое рукопожатие. Странно, но после ее слов я и вправду приободрился.

– Мое имя вы, кажется, знаете.

– Марк, – кивнула Надежда. Я, на всякий случай, тоже кивнул. – Так, я думаю, можно сразу переходить к делу… – Она стала перебирать разложенные на столе бумаги, при этом забавно морща лоб. – Две недели назад вы проходили у нас собеседование на должность логиста и принимали участие во внутренних экзаменах. К сожалению, результаты неудовлетворительные. Мы не можем взять вас на эту должность.

Для усиления последней фразы она помотала головой из стороны в сторону, водопады волос пришли в движение. Какого черта?.. Почему меня тогда сюда позвали?

Пауза затянулась.

– Ну, и… – я кашлянул, пытаясь подобрать слова. – В таком случае, почему я еще здесь? Вы могли бы сообщить мне об этом по телефону, необязательно было устраивать встречу.

Во мне проснулось раздражение. Я начал вставать со стула, на языке уже вертелись слова сухого прощания. Глупости какие-то…

Но Надежда, увидев, что я собираюсь уходить, остановила меня жестом:

– Подождите, Марк! Это еще не все. У нас есть для вас подходящая вакансия. Присядьте, пожалуйста.

Я присел. Надежда снова порылась в бумагах и извлекла на свет несколько скрепленных между собой исписанных тетрадных листов. Я узнал свой ровный почерк, стройные ряды цифр – это были мои экзаменационные записи.

– Та-а-ак… – Надежда стала водить пальцем по строчкам, словно готовилась цитировать мои записи. – Вот. Смотрите.

Она протянула мне лист, на котором была первая часть моего решения сложной транспортной задачи. Придя домой после экзамена, я осознал, что еще в самом начале решения допустил ошибку в расчетах. Похоже, сейчас меня намеревались в эту самую ошибку ткнуть носом.

– Да, я знаю, я допустил ошибку. Вот здесь, в начале – в числителе тоже нужно умножать, а не складывать, как и в знаменателе. Отсюда и пошел разлад…

Я запнулся о взгляд Надежды. Затем понял, что ее наманикюренный палец указывает не на ошибку, а на число “308”.

– Глядите внимательнее, Марк. Вот на это число, – я старательно пытался найти новые смыслы в трех цифрах. – Вы ничего не замечаете?

– Я замечаю только три цифры, – позволил себе выплюнуть капельку накопившейся желчи. Но Надежда, кажется, вовсе не обратила внимания на мой изменившийся голос.

– Да нет же, Марк! Глядите, как вы написали ноль! Ничего не замечаете?

– Ноль как ноль… – немного растерялся.

– Не просто ноль! – Надежда даже повысила голос, потом осеклась. – Я покажу ближе.

Она взяла со стола пульт, навела его на проектор над головой, нажала на кнопку. На стене появилось увеличенное изображение злосчастного числа.

– Смотрите, как идеально написан ваш ноль! – Надежда встала со стула, подбежала к изображению на стене и медленно провела пальцем по окружности ноля, любовно, словно по лицу своего мужа. – Смотрите, какая ровная дуга! Идеальный градус наклона! Точно выверенная окружность! И, словно вишенка на торте – еле заметный хвостик внутри! Идеальный ноль, Марк!

– Вы что, издеваетесь? – нахмурился я. Знал, что вербовщики в крупных компаниях любят поиздеваться над кандидатами, но чтобы так изощренно, с подготовкой…

Надежда, заметив всю гамму эмоций, пробежавших по моему лицу, снова села за стол и накрыла мою ладонь своей.

– Я понимаю, вы в замешательстве. Но позвольте мне все объяснить, – она говорила спокойно, словно с ребенком, готовым в любой момент сорваться с места и убежать. Даю ей еще один шанс, изображаю спокойствие.

– Я слушаю.

– Дело в том, что вы обладаете очень редким талантом, Марк. Вы идеально пишете нули.

– Это что, талант?

– Именно, Марк! Да, любой может взять лист бумаги, нарисовать кружок и сказать, что это – “ноль”, но у вас способность иного рода – в ваш ноль верят.

– Как это понять – “верить в ноль”?

– С глубокой древности, – начала Надежда, – люди знали, что ноль обладает некой силой по сравнению с другими цифрами, некой мистической силой. Не зря все большие числа измеряются количеством нулей! А если ноль нарисовать – простите, написать, – идеально, обладая талантом сродни вашему, то с ним можно вытворять невероятные вещи! Один грамотно вписанный в цену покупки ноль окажется для человека, увидевшего его, куда убедительнее, чем слова самого опытного консультанта! Ноль управляет спросом и предложением, политикой и экономикой, душами и умами людей, а вы, Марк, вы – творец этих нулей!

Я с восхищением выслушал эту сказку до конца, забыв про здравый смысл и уязвленное самолюбие, наблюдая за тем, как Надежда распаляется все сильнее. Закончив, она глубоко вдохнула и выдохнула, сделала глоток воды из стакана и испытующе поглядела на меня.

– Вы не верите мне, – наконец произнесла она. – Но это пока и не нужно. Понимание и вера в собственный дар придут позже. Сейчас же я предлагаю вам занять вакансию в нашей компании.

– Что же это за вакансия? – севшим голосом спросил я.

– Нулевод. Если вкратце, то вам нужно будет писать нули. Каждый день, с восьми утра до шести вечера, или пока не устанете. От качества написанных нулей будет зависеть ваша зарплата. В курс дела вас будут вводить постепенно, сначала побудете стажером при опытном нулеводе. Ну, а дальше уже как-нибудь втянетесь, – Надежда помолчала, любуясь выражением моего лица – смесь недоверия с желанием наконец устроиться на работу, затем спросила: – Вы согласны?

* * *

Два поворота ключа. Обычно, когда дома кто-то был, дверь закрывалась на один поворот. Распахиваю, вхожу в знакомый сумрак. На тумбе – коротенькая записка: “Прости, но это уже давно назревало. Я больше не могу. Судьба все расставит по своим местам. Прощай”. Рядом лежало золотое колечко.

– Я ведь лекарства тебе купил, дура ты романтичная, – печально промолвил я. Одинокий фикус, разбуженный порывом ветра хлопнувшей двери, печально кивнул листьями.

Тяжко вздохнув, я снял пальто, ботинки. Прошел в комнату, здесь еще витал знакомый запах. Пустые полки и шкафы. Забрала вещи. Значит, ушла надолго. Еще раз вздохнув, попытался придать ситуации больше драмы, начать беситься, бить вещи. Но как-то не шло… Может быть, потому, что я и вправду знал, что это давно назревало. Знал и то, что спонтанно заключенный брак не в силах будет укрепить увядающие чувства.

Что-то готовить из накупленных на последние деньги продуктов теперь не было никакого желания. Пельмени – пора привыкать к бремени холостяка. Таблетки от головной боли забросил в дальний угол кухонного шкафа – они нужны были ей, в последнее время она часто на это жаловалась. Хотя, может быть, просто притворялась, чтобы проводить со мной как можно меньше времени… Теперь уже не важно.

Сажусь за стол, приступаю к дымящейся тарелке. Со стены предательски улыбаюсь я сам в ее объятиях. Под фото дата: 20.09.2009. Два года назад. Неужели я действительно был счастлив? Кажется, да. Ее улыбка выглядит искренней и такой живой, маленькая родинка на щеке, кажется, придает ей какой-то особенный, запоминающийся и царственный образ, черные волосы разбросаны по моему лицу – радуйся, дурак, а не морщись, сейчас у тебя только тарелка чертовых пельменей в пустой квартире! Стало совсем грустно. Вот бы схватить самого себя за руку, вытянуть из фотографии и прыгнуть на его место, а не сидеть здесь, и быть навсегда счастливым и беззаботным.

Ладно, к черту все. Завтра первый рабочий день, нужно выспаться. Расправляю кровать, на одно место. Ставлю будильник, голова благодарно тонет в подушке. Нулевод, ну и профессия. Писать нули. Не бред ли? Посмотрим. Готов делать любую ерунду, лишь бы за нее платили деньги. Выключаю свет, и взгляд падает на тусклое золотое кольцо на безымянном пальце. Решусь ли я когда-нибудь снять его, буду ли таким же смелым, как она? Не важно, завтра рано вставать. Просто забыть, и все. Тьма окружает, сон приходит – как там в детской считалочке… Раз овечка, два овечка…

Может, она все-таки вернется?..

***

– Нам сюда.

Вслед за Надеждой, виляя между спешащими по своим делам десятками сотрудников в сине-белой форме, я вхожу в просторный офис. Внутри – около дюжины письменных столов, но сейчас был занят только один – из-за него выглядывает чья-то взъерошенная голова.

– Знакомьтесь, Марк, это наш штатный нулевод, Орфан Рез, – представила Надежда спешно выкарабкивающегося из-за грандиозного завала книг и папок с документами человека. – Орфан, это Марк. Мы рассказывали вам про него, помните?

Человек со странным именем задумчиво глядит на меня, затем, видимо, вспомнив, кивает и протягивает руку для рукопожатия. Отвечаю на него, говорю дежурное: “Рад знакомству”.

Орфан выглядел немного помятым, будто провел всю предыдущую ночь прямо здесь, в офисе, и только что проснулся. Рыжие растрепанные волосы, средний рост, смущенная улыбка и блуждающий взгляд – если бы я встретил его на улице, ни за что бы не поверил, что он имеет хоть какое-то отношение к фирме такого масштаба.

– В общем, Орфан должен ввести вас в курс дела, – заторопилась Надежда. – Первое время будете работать под его присмотром и помогать с разными поручениями. По прошествии испытательного срока устроим повторное собеседование… Ну, всего хорошего!

Хлопок двери оставляет между мной и моим новым коллегой вакуум. Спустя вечность он, словно опомнившись, сумбурно начинает разговор:

– Ну… э-э-э… Марк, да? Даже не знаю, с чего и начать… Ну, кажется, тебе уже объяснили суть, так что не буду повторяться… Пойдем, присядь сюда, я покажу…

Он вернулся за свой стол, чуть ли не до потолка заваленный кипами бумаг, папками, тетрадями и другой печатной продукцией, затем, подумав, извлек из нижнего ящика самодельный альбом, на титульном листе которого было написано жирным шрифтом “ИСТ. ДЕЛ.”.

– Я в этой компании занимаюсь производством нулей, – начал Орфан. Кажется, его нисколько не смущало, что за все время нашего знакомства я произнес только два слова. – Это очень ответственная задача. От нас, по сути, зависит экономическая судьба фирмы.

– От вас? – переспросил я, окинув взглядом пустые столы.

– Ну… да, – замялся Орфан. – Раньше нас было больше, теперь вот я один здесь всем заправляю. Так сказать, сам себе и работник, и начальник, хе-хе-хе! Кхм… Ну ничего, справляюсь. Остальные… э-э-э… как бы сказать… получили повышения по службе. Вот…

Я помолчал, внутренне пытаясь примириться с теми подозрениями, которые возникали во мне после каждой реплики штатного нулевода. Особенно меня смущали его многочисленные “э-э-э”.

– Единственное, что мне сказали – это то, что у меня есть странный талант к рисованию нулей, – признался я, решив развеять затянувшееся молчание. – И… что мне здесь делать? Просто сесть за стол, взять лист бумаги и рисовать эти самые нули?

– Во-первых, не “рисовать”, а “писать”, – поправил меня Орфан, обрадованный тем, что стадия знакомства успешно пройдена, и можно было наконец-то приступать к делу. – Как художники, понимаешь? Они ведь не рисуют картины, а пишут – и наш талант тоже сродни таланту художника!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.