Квалификация-Ангел. Кровные Узы

Но волк, нервно переминаясь с лапы на лапу, явно не закончил. Очевидно, о главном он так и не спросил.

– Еще что-то? – недовольно спросила девушка.

– Ты… помнишь ли ты что-нибудь до того, как… как попала к Стоунам?

– А почему ты спрашиваешь? Ты что-то знаешь? – мгновенно встрепенулась Лира, тут же позабыв о своей глобальной усталости. В памяти всплыли те, полные безнадежного отчаяния, дни, когда она, не обращая внимания на сухое объяснение Элисон «пропали без вести, наверное», каждый вечер заклинала все живое вернуть ей папу и маму. Каждый шорох, каждое восклицание чужих людей Лира ловила с жадностью, болезненным интересом, всем сердцем отдаваясь в лукавые объятия надежды и веры в чудо.

Но чуда не случилось.

Лира тряхнула головой и выжидающе уставилась на волка.

– Нет. Просто поинтересовался, – спокойно ответил дух, невозмутимо глядя в ответ.

– Тогда всего хорошего, – сердито ответила девушка и, больше не говоря ни слова, быстро вышла.

Еще некоторое время посидев у камина, Фенрир покачал головой и исчез, унося с собой искрящиеся пламенные языки огня из камина.

«Да кто он вообще такой, чтобы задавать подобные вопросы?– сердито думала Лира, яростно сжимая кулаки.– Поинтересовался он. Я ведь даже не помню лиц своих… папы с мамой. А ему просто интересно!» – и она изо всех сил саданула кулаком по стене, оцарапав кожу на костяшках.

– Эй, ты чего тут стучишь? – из ближайшей двери выглянула сонная девушка с хвостиками. Лира не ответила.

– Я Саманта, – представилась девушка и подошла к Лире, – а тебе, думаю, к нам. Это ведь твое имя? – и она кивнула на дверь, из которой вышла. На двери мерцающей зеленоватыми искрами краской на дощечке был начертан список, состоящий из трех фамилий и имен девушек, среди которых Лира увидела и свое.

Лира кивнула и, невразумительно представившись, медленно вошла. Она очутилась в уютной и по-домашнему обставленной комнатке с тремя кроватями. В одной из них уже мирно посапывала знакомая брюнетка. Рядом на прикроватных столиках виднелись подносы с легкими закусками. Лира медленно подошла к незанятой кровати у большого зашторенного окна и села, все еще переживая сказанное волком.

– А что он тебе говорил? – спросила Саманта, не в силах справиться со своим любопытством.

Уставшая Лира лишь махнула рукой, без сил рухнула на кровать и тут же уснула.

Солнце, по-летнему яркое и теплое, было не в состоянии пробиться к уже остывающей земле сквозь кроны елей густого хвойного леса. Трава, покрытая изморозью, понуро стелилась по земле, словно была примята чьей-то беспощадно холодной, незримой ладонью. В радиусе трех километров в лесу стояли такая тишина и атмосфера смерти, что морской глубине впору обзавидоваться, а кладбище захлебнулось бы слюной, будь такое возможно. Живые существа обходили стороной мрачный периметр и вели себя как можно тише, подчиняясь глубинному животному инстинкту выживания.

Если затаить дыхание и прислушаться как следует, можно было различить тихий шорох кружащих в последнем предосеннем танце падающих листьев. Совсем недалеко прошелестел крыльями одинокий ворон, напуганный мистической силой, исходившей от зоны отчуждения. Природа готовилась к переходу на осенний расклад, не подозревая, что по этой зоне неестественно тихо, а потому жутко, шел высокий человек в черном плаще. Шел, едва касаясь земли и оставляя после себя примятую мерзлую траву без права на возрождение. Воздух, струящийся за фигурой, был густо пропитан страшной консистенцией, включающей в себя лишь два компонента, редких, но оттого не менее зловещих – жажда мести и стремление убивать. Незнакомец остановился и протяжно, со всхлипом, втянул в себя воздух; за его спиной раскрылись, словно адская палатка, темные крылья летучей мыши. Неожиданно человек издал дикий звериный клич, от которого сразу потемнел мир; он резко развернулся, и в темноте полыхнули затопленные чернотой звериные глаза.

Где-то далеко, за сотни тысяч километров, вскочила с кровати заспанная русоволосая девушка.

– Ох, ну наконец-то ты проснулась, – довольно потирая руки, сказала Саманта. – Блин, тебя лопатой шарахнуть – по-моему, эффекта никакого. Вот что значит здоровый детский сон.

Недовольно бурча и потирая глаза, Лира оглянулась. Уютная спальня была залита густыми медовыми лучами приближающегося к закату солнца. Свет просачивался сквозь желтовато-золотистые шторы, слегка покачивающиеся на ласковом ветру от полураскрытой форточки. Лира удивленно глянула на свои руки, которые отчего-то тряслись, а сердце все еще ходило ходуном. Видно, очень уж сильно на нее подействовало новое место. Неужели все, что произошло сегодня, правда?

– Эй, ау, ты еще со мной? – Саманта поводила руками прямо перед лицом Лиры. – Блин, может, чемоданом попробовать, – пробормотала она, конкретно ни к кому не обращаясь. Лира мгновенно пришла в себя.

– Возьмешь чемодан – там же и окажешься, – отшутилась девушка, тяжело поднимаясь с кровати, на которой она уснула прямо в одежде. – А где Велани? – Лира кивнула на противоположную кровать, где должна была расположиться третья постоялица их уютной комнаты.

– Ушла куда-то, – прогундела Саманта, усиленно пытаясь что-то запихнуть под кровать, – странная она какая-то, мрачная и неразговорчивая.

Лира устало опустилась на подушку, пытаясь вспомнить сон. Почему-то ей казалось, что снилось что-то очень важное, что-то, чего никак нельзя забывать.

– Сегодня же церемония, да? – отвлекла ее мысли любопытная Саманта, которой хотелось поддержать разговор. – Что будешь делать до девяти?

– Не знаю, – неуверенно ответила Лира, отбросив все попытки вспомнить сон, – еще не думала. Может, прогуляюсь.

– Здорово, – ответила после неловкого молчания Саманта, – а мне вот чемоданы распаковать надо, – в ее голосе прозвучала тоска.

– Так много распаковывать? – невольно вырвалось у Лиры.

Саманта отчего-то смутилась и отвернулась. Лира почувствовала неловкость.

– Давай так, – неожиданно для себя предложила Лира, – сначала ты пойдешь со мной прогуляться, а потом я помогу тебе распаковаться. Гарантирую, до церемонии успеем.

Саманта сразу просияла и согласно кивнула. А Лира полезла в чемодан за свежей одеждой, попутно коря себя за разгильдяйство: получив письмо-приглашение, девушка до последнего надеялась на его правдивость, но вместе с тем до последнего в него не верила. А посему вещи, что она собрала в чемодан накануне отбытия, особой аккуратностью и разнообразием не отличались; собран, как для госпитализации, опыт которой у девушки имелся в отличие от опыта длительного проживания в учебном учреждении интернатного типа. Только самое необходимое. Эдакий «тревожный загашник».

Лира вздохнула и захлопнула крышку чемодана.

– Какой же он все-таки красивый и мягкий! – в пятый раз восклицала Саманта, в шестой раз поглаживая ковер у них под ногами. К тому времени, как они вышли в общий холл, девушка успела восхититься всем, начиная от древней картины какого-то очкарика, держащего в руках здоровенный фолиант, и заканчивая вполне заурядной трещиной в одной из оконных рам.

Лира ничего не ответила; девушка, погруженная в размышления о своем предназначении здесь, молча следовала за Самантой, лишь изредка поддакивая и кивая. Последствия такой невнимательности не заставили себя долго ждать: споткнувшись о слегка вздыбленный край ковра, Лира полетела вперед, запоздало понимая, что рефлекторно взметнувшиеся птичкой руки положения уже не спасут. Но не успела девушка как следует зажмуриться, чтобы не видеть своего позорного провала в первый же день, как ее подхватили и довольно плавно поставили на ноги.

– Уф, да ты просто сама осторожность, – раздался над ухом незнакомый голос. Лира резко обернулась и вновь едва не упала, но незнакомый парень в темных очках поддержал ее. – Первокурсники какие-то нервные пошли, ей-богу. Собственных коллег шугаются. А что же будет, когда им дадут задание?

– Никого я не шугаюсь, – проворчала Лира, отступая от парня и потирая шею, которую свело острой, словно от укола булавкой, болью.

– Позвольте представиться, – парень вклинился между девушками и лукаво подмигнул Саманте. Та зарделась.

– Да не стоит, – внезапно послышался раздраженный голос Джея, который, вцепившись двумя руками за шиворот парня, оттащил его на пару шагов назад. – Спасибо за внимание, но твоя надоедливая рожа может идти, я разрешаю, – теперь уже Джей встал между девушками, оттесняя спиной соперника. Девушки удивленно переглянулись и уставились на Джея.

– Моя надоедливая рожа сейчас плюнет на твой затылок, – весело парировал незнакомец, проделывая те же манипуляции, что и Джей ранее. – Дружелюбен как всегда, Джеечка. Ну же, неужто даже не поприветствуешь своего старого друга и нового коллегу?

– Шел бы отсюда, старый новый хмырь.

– Как грубо. Конкуренции боишься?

Несколько минут парни отчаянно, но с невинной безмятежностью на лице и под негромкие увещевания Саманты пихали друг друга в плечо. Они так увлеклись этим крайне интересным занятием, что не заметили, как ушли вперед, оставив девушек позади.

– Охломоны, – беззлобно резюмировала Саманта, бодро шагая рядом, – ты их знаешь, Мелирион?

– Нет. То есть, да. Одного. Тот, что с нашего курса, это Джей, – нестройно ответила Лира.

– Симпатичный, верно? – мечтательно оценила Саманта, не уточняя, кто именно ей приглянулся. – Сколько же тут бабочек осенью! И все необычные. Я таких в первый раз вижу. Как думаешь, это из-за того, что мы на Бермудах?

– Угу, – неуверенно подтвердила Лира, абсолютно все прослушав, – можно вопрос? А твои способности… в смысле, с тобой происходило что-нибудь странное до того, как ты узнала, что ты ангел?

– Способности? – Саманта, не обратив внимания на несколько подавленный голос собеседницы, призадумалась. – Как сказать. Моя бабушка вроде как ясновидящая. И я вроде кой-чего унаследовала. Силы, прямо скажем, хиленькие, хватает только на считывание поверхностных мыслей. Как говорит бабушка «что у дурака на уме, то у Саманты в голове». Но вот в чем я уверена, так это в том, что буду светлой, – несколько оживилась Саманта, и в ее глазах полыхнули искорки возбуждения, – это ж надо, – тихо восхищалась она, – обычная бабушка, и вдруг ангел!

– А я вообще себя ангелом не чувствую, – горько поведала Лира то, что тяжким бременем лежало у нее на душе с самого момента получения письма.

– Да брось! – Лира слегка вздрогнула, уходя из цепких объятий воспоминания, и взглянула на Саманту: взглянула не с презрением или жалостью, но с пониманием. – Я уверена, что половина новеньких даже не подозревала о своей «блестящей участи», пока не попала сюда.

– Да, наверное, – улыбнулась Лира; улыбнулась искренне, от души, не потому, что того вынуждали обстоятельства или чтобы не казаться уж слишком угрюмой и мрачной. Улыбнулась просто так, «потому что захотелось». – Ты права, Саманта.

– Я всегда права, – гордо выпрямилась Саманта и добавила шутливо-профессорским голосом, – так что, если понадобится совет – милости прошу, Мел. Или Мери? Как тебя лучше звать? О, еще Рион неплохо…

– Меня лучше звать Лира, – мягко поправила собеседница. – Просто Лира, ладно?

– Да не вопрос, – раздался за их спинами довольный голос. Оглянувшись, девушки узрели довольную моську Джея. – Слушай, да ты прям как древнеязыческое божество с их хучей имен, которые если не выучишь, контрольную по теологии не сдашь. Три раза обламывался с пересдачей.

– «Бедненький», а мне-то каково? Я с этим именем живу! Ходит легенда, что при рождении меня хотели назвать либо Мелори в честь бабушки, либо Марион в честь прабабушки. Долго думать не стали, решили назвать сразу в честь обеих. Результат получившегося гибрида вы можете лицезреть в списках на зачисление. Поскорей бы их уже сняли!

– Да нормальный гибрид вышел, мне нравится, – парень одобрительно похлопал «носителя гибрида» по плечу, пока Саманта старательно маскировала смех под кашель.

– По-моему, только тебе, – вздохнула Лира.

– А куда девался тот парень? – внезапно вспомнила Саманта, обеспокоенно осмотрев сначала Джея, потом – мрачный лес за оградой.

– Кто, Арон? Уж точно не туда, – пожал плечами парень, проследив ее взгляд, – не думаю, что деканат, куда его вызвали, всем составом отправился за грибами.

– А ты его откуда знаешь?

– Имел неосторожность познакомиться в школе. Девчонки, айда на экскурсию по нашей будущей Alma Mater! – поспешил сменить тему парень. – Я провожу.

Саманта неодобрительно хмыкнула, но больше вопросов не задавала и последовала за парнем. Лира тоже ускорила шаг, хотя ее взгляд был прикован к лесу, величественные деревья которого словно бы подпирали небо своими верхушками. Что-то смутно знакомое, зловещее, но в то же время манящее, влекло ее в самую темную чащу – сердце этого леса. Где-то вдалеке, на задворках сознания, вспыхнули неясные картины ее прошлого: темный пугающий лес, густой сероватый мох, напуганные лица, багровый закат.

Увлекшись странными ощущениями, девушка неосторожно оступилась и едва не повисла на плече Джея, так кстати шедшего впереди и так не некстати затормозившего.

– Осторожно, – Саманта вовремя подхватила Лиру.

– Спасибо, – слабо улыбнулась последняя, наливаясь румянцем. Ну в самом деле, что за неудержимое желание прилечь, где бы то ни было?

– …а сегодня вечером наши тушки будут выставлены на всеобщее обозрение старшего поколения, – глаголил Джей, видимо, не заметивший покушения на свою тушку, – не знаю, как вы, но мне от этого как-то не по себе. Может, не пойти, как думаете?

Девушки, которые успели оправиться и нагнать разговорчивого парня у самого входа в академию, переглянулись.

– Еще чего! – возмутилась Саманта, поднимаясь по лестнице. – Это же официальная церемония! Все первокурсники просто обязаны там быть. Правда же, Лира?

– Э-э, ну да, – будь на то воля русовласки, никуда бы она не пошла, благополучно переждав церемонию в уютной гостиной. Но девушка уверенно добавила. – Надо же увидеть будущих коллег. Да и на преподов взглянуть не помешало бы.

– Именно, – с жаром добавила Саманта, приложив усилия к резной дубовой двери, впрочем, никак на это не отреагировавшей, – там, наверное, буде красиво. Помните те старинные канделябры со свечами в нашей гостиной?

– Ладно, уговорили, – Джей, сделав вид долгой и мучительной борьбы с собой, открыл перед девушками дверь, – только, Саманта, особо не мечтай. Мне один старшекур сказал, что свечи в гостиной не просто так – вчера какой-то хулиган выбил пробки во всей академии.

Оставшиеся два часа девушки пытались разобрать чемоданы Саманты, причем у Лиры возникли обоснованные подозрения, что за время их прогулки сиих вещичек стало раза в три больше, чем утром. В отличие от ее одинокого чемодана, скромно ютившегося где-то возле кровати (поди разгляди его теперь за башенками и высотками коробок Саманты). Вопрос, каким образом этот чемодан перекочевал в ее комнату, как и вопрос по поводу способа доставки более весомого багажа Саманты, остался без ответа, а потому они просто приступили к осмотру вещей. Лира, потратившая на распаковку своего тощего скарба десять минут, теперь помогала Саманте. На одно то, чтобы вытащить из пластикового пакета безразмерное пуховое одеяло, у них ушло не менее получаса. Пока, ворча что-то про чрезмерную заботу бабушки, Саманта раздраженно пыталась запихнуть обратно электрическую грелку, две махровые пижамы и объемные тапки-зайцы ядовито-зеленого цвета, Лира с интересом изучала длинный шелковый шарфик.

– Какая прелесть, – не смогла скрыть восхищения девушка, – твоя бабушка и правда молодец.

– Нравится? – спросила Саманта, не поднимая головы из очередного чемодана. Внутри что-то жалобно хрустнуло. Она удовлетворенно хмыкнула, выпрямилась, размяла уставшую спину и надела шарфик. – Ну как?

– Здорово, – заворожено глядя на шарфик, только и произнесла Лира. Шарфики всегда были ее слабостью.

Внезапно девушки услышали ироничное хмыканье и обернулись.

– Что, – насупилась Саманта, воинственно поглядывая на Велани, до этого тихо сидевшую на кресле и рассматривавшую фотоснимок.

– Да так, я думала, ты собираешься подар… не важно, – и она, уложив фото в шкатулку, закрыла последнюю на ключ, положила ее в шуфлядку и вышла.

– Что она имела в виду? – хмурая Саманта посмотрела на Лиру.

– Понятия не имею.

Лира еще раз окинула восхищенным взглядом шарфик, перевязала его изысканным узлом и отошла оценить результат.

– Теперь точно никаких претензий.

Саманта глянула в зеркало, благосклонно кивнула и в боевом расположении духа продолжила кропотливую деятельность. Когда осталось лишь запихнуть еще одну подушку под кровать, ибо шкаф уже был забит, Лира, оставив сие благородное дело хозяйке, вышла в гостиную проветриться. До церемонии оставалось полчаса, и девушке хотелось немного успокоиться и привести чувства в порядок.

Она спустилась в холл и, повинуясь внезапному порыву, вышла из академии. Свежий ветерок тут же взбодрил девушку, восполнив душевными силами. Лира вновь окинула взглядом высокую, с резным верхом, изгородь и бескрайний темный лес, раскинувшийся, словно огромный ворсистый ковер, пахнущий хвоей. Вздохнув полной грудью, Лира принялась обходить особняк, любуясь идеально подстриженными кустиками, подставками воды для птиц, многочисленными дорожками из плитки, составляющими внушительных размеров лабиринт. Выйдя на задний двор, девушка узрела великолепную лужайку с фонтанами и беседками, которая по габаритам не уступала хорошо оплачиваемой автостоянке. Над академией спустились сумерки, укутав ее в плотную пелену темноты, но Ангелия и не думала ей уступать: вокруг, куда ни глянь, в воздухе плавали яркие, словно окрашенный изнутри снег, янтарные светляки.

Посреди лужайки расположился изумительной красоты фонтан, приведший девушку в полный восторг: вода, окрашенная в мириады цветов, струилась плавным потоком и время от времени разлеталась разноцветными брызгами.

Девушке тут же захотелось пробежаться или даже пролететь на всей скорости до самой ограды, перемахнуть через нее и воспарить над миром. Ласковый ветерок, словно прочитав ее мысли, взъерошил волосы девушки, а потом пронесся по лужайке, беспокоя сочную темно-зеленую траву. На минуту закрыв глаза, Лира подставила свое лицо беззаботному ветру: давно уже она не испытывала такой умиротворенной радости, такого тихого счастья.

«Я ангел», – тихо, но с особым удовольствием прошептала Лира, позволив ветру пронести ее слова по лужайке, перенести через ограду и распространить по всему миру, тому человеческому, беспощадному миру, куда Лира уже не вернется прежней.

Но тут сладкая нега была бесцеремонно прервана отягощающим чувством несанкционированного наблюдения. Лира открыла глаза и тут же заметила незнакомую фигуру в черном плаще, стоявшую рядом с высоким рослым дубом неподалеку. Парень так идеально сливался с темной корой дерева, что девушка поначалу приняла его за очередную галлюцинацию. Мало ли в последнее время было впечатлений, чтобы фантазия начала вести самостоятельную разгульную жизнь! Девушка усиленно протерла глаза, но иллюзия не рассеялась, а напротив, подчеркнула еще и темную дымку, исходившую от брюнета, внимательно смотревшего на Лиру. На какое-то мгновение девушке захотелось подойти к парню и высказать ему в глаза все, что она о нем и о его недвусмысленном взгляде думает. Но это мгновение быстро сменилось сомнением, а затем – испугом. Ну правда же, какой нормальный человек станет в глубоких сумерках бегать по территории поместья и таращиться из-за угла на первокурсниц!

Девушка слегка отступила. На всякий случай. Но взгляда не отвела, прекрасно понимая, как это происходит в фильмах ужасов: человек долго таращится на странный субъект, потом сдуру отворачивается – и вуаля! – субъект исчезает. А потом оказывается, что он давно стоит за твоим плечом с ножом в руке. Лира нервно поежилась, разглядев недружелюбный колкий взгляд парня.

Так они и стояли: незнакомец у самого дерева, лишающегося лиственного одеяния, и она, рядом с фонтаном, брызги от которого время от времени доносил ретивый ветер. Но что еще обычно бывает в фильмах ужасов? Правильно, главного героя отвлекают.

– Ну наконец-то, нашел. Все люди как люди, в зале собрались, а она демон где шастает. Ну и на кой чугун тебя сюда понесло на ночь глядя, да еще перед самой церемонией?

На секунду Лире захотелось огреть хамскую харю, но, повернув голову, девушка едва не вскрикнула, заметив, что харя летает сама по себе (то бишь отдельно от тела) примерно в двух метрах над землей и нахально скалит зубы. То был Фенрир, очевидно, поленившийся таскать за собой весь свой меховой набор. Девушке стоило огромных усилий взять в руки себя, а не его летающие в метре усы, чтобы, наподдав хорошенько голове, придать ей необходимое ускорение до фонтана.

– Чего ты распыхтелся, Феня? – девушка решила не портить (а точнее, не исправлять) первое впечатление Фенрира о себе. Она бросила быстрый взгляд на дуб, но брюнета там уже не было. – Ну подышишь лишний раз свежим воздухом, с тебя…

Девушку перебило злобное клацанье у самого уха. Очевидно, «Феня» был иного мнения о своем здоровье и пользе свежего воздуха.

– Я не потерплю такого хамского обращения даже от своего хозяина, – напыщенно проклацал оскорбленный дух, подлетая вплотную к голове отвернувшейся Лиры и рискуя «отклацать» девушке ухо. – Вам, адептка, я бы посоветовал относиться с большим уважением к своему духу, коли не хотите вылететь отсюда, как вылетает предсмертный хрип у моей добычи.

– Или непереваренный комочек шерсти, – хмыкнула девушка, едва сдерживая смех. Давно уже к ней не обращались с такой гневной тирадой и нравоучительной беседой, использующей обращение на «вы», а уж адепткой и вовсе никто не обзывал. Да и как-то не получалось серьезно отнестись к плавающей в воздухе башке.

– Да как ты… – Фенрир с трудом сдерживал эмоции, неприемлемые для любого уважающего себя духа. – Знаешь, когда Элрик включал тебя в списки адептов, я настоятельно рекомендовал ему не допускать сей ошибки. И хотя он меня не послушал, я до сих пор (а теперь и стократ) уверен, что такой самоуверенной и самодовольной нахалке, как ты, здесь не место.

Руки Лиры отчаянно затряслись, где-то в горле противно защипало.

– Хочу тебя разочаровать, – нарочито зло, чтобы скрыть отчаяние, сказала девушка, отворачиваясь, – ты не первый, кто меня охаивает. И уж точно не последний.

И она, гордо вздернув подбородок, направилась ко входу в академию. Только внутри все сжалось от невысказанной обиды. И грусти. В этом она вся: не успела переехать на новое место, в новый мир, как тут же поссорилась с одним из его обитателей. Да не с кем-нибудь, а со своим собственным духом. Отличное начало, нечего сказать!

– Эм, Саманта, может, все-таки не пойдем? – неуверенно бормотала Лира, на ватных ногах подходя к огромным, распахнутым настежь, дверям зала, переполненного гамом находящихся внутри студентов. Как выяснилось, Саманта не рискнула идти в зал одна и терпеливо дожидалась соседку в гостиной.

– Не боись, все будет, – так и не пояснив, что именно будет, Саманта остановилась у самого входа, со страхом и возбуждением заглядывая в зал. Лира с минуту колебалась, но, подавив в себе неуверенность, первой вошла в зал и оторопела от раскинувшегося перед ней ослепительно пестрого многолепия, которое, если присмотреться, оказалось обыкновенной толпой студентов в форме: брюки, белая сорочка, галстук, фиолетовая накидка (длиной она была по грудь и застегивалась на серебристую застежку в виде крыльев) для мальчишек; юбка или брюки, блузка, галстук и накидка у девчонок. И на каждом предмете одежды, вплоть до галстука, значилась эмблема Ангелии: крылья, увитые зеленым растением с маленькими сиреневыми цветочками.

На них самих была такая же форма, с тем только отличием, что у них была не просто накидка, а с плащом по пояс. Эту форму, идеально подогнанную под размер каждой из трех девушек в их комнате, они обнаружили в шкафу не сразу, а лишь тогда, когда Саманта, распсиховавшись, собралась выкинуть половину своей, уже не влезающей в шкаф, одежды.

Лире, никогда не любившей чрезмерного внимания, захотелось провалиться если не сквозь землю, то хотя бы в подвал академии, поскольку все присутствующие тут же обратили свои очаровательные очи на вновь вошедших. Несмотря на острое чувство неловкости Лира все же обратила внимание на одну деталь: от всех присутствующих исходила непонятного происхождения дымка, только у одних она была словно свет солнца на восходе, а у других темная, что кусочек ночного неба в облачную погоду. Даже сидели эти ребята соответственно: темные с темными, светлые со светлыми, составляя редкое исключение. Но стоило девушке на миг зажмуриться, как видение исчезло, оставив место логическому объяснению об игре света и теней.