Свет во тьме
В выступлениях Корнилова, Каледина, Милюкова, Шульгина сформулирована следующая программа: ликвидация Советов, упразднение общественных организаций в армии, война до победного конца, восстановление смертной казни на фронте, суровая дисциплина в армии и в тылу – на фабриках и заводах.
Атаман Каледин отметил, что в грозный час тяжёлых испытаний на фронте и в тылу, от полного политического и экономического развала и разрухи, от гибели страну может спасти только действительно твёрдая власть, не связанная узкопартийными групповыми интересами, свободная от необходимости после каждого шага оглядываться на всевозможные комитеты и советы и отдающая себе ясный отчёт в том, что источником суверенной государственной власти является воля всего народа, а не отдельных партий и групп.
Вопреки запрету Керенского главнокомандующий Корнилов на совещании выступает с программной речью. В ней звучит идея: «Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу – в мастерских и заводах, изготовляющую для армии фронта всё ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту».
В записке Временному правительству главнокомандующий детализирует программу: введение на всей территории России в отношении тыловых войск и населения юрисдикции военно-революционных судов с применением смертной казни за тягчайшие преступления, преимущественно военные; восстановление дисциплинарной власти военных начальников; введение в узкие рамки деятельности комитетов и установление их ответственности перед законом.
Керенский на словах поддержал генерала-патриота, желавшего остановить развал на фронте и в тылу, но, увидев угрозу лишиться личной власти, встал в тайную оппозицию, затем и в открытую. {А главное, будучи черномасоном высоких посвящений, тайно и явно воевал против истинных патриотов страны по приказам своих заморских хозяев.}
14 августа в Казани на складах, разбросанных по городу, взрываются снаряды. Пожар на пороховом заводе вызывает цепную реакцию пожаров и уничтожение заводов. Погибает 21 человек, 172 (в том числе 30 детей) ранено. 542 здания разрушены (152 полностью). 12 000 пулемётов уничтожено (в Первую мировую было произведено и доставлено на фронт 30 000 пулемётов). Взорвалось около миллиона снарядов. Около тридцати тысяч тонн нефти выгорело. Большая часть взрывчатых веществ была затоплена водой из водохранилищ, что предотвратило ещё большую катастрофу.
[Крупнейшие катастрофы – пожары в Барнауле и Казани – небесные знамения для всей России. Измена небесным избранникам-помазанникам, царю Николаю Второму и царице Александре Фёдоровне, (избранным Свыше, а не навязанным диктаторам незаконным военным переворотом сниже), лишает страну и её народ небесного Покрова. И тут как тут – полчища злобных демонов от Злобнейшего Злобных сниже, творящих чёрные дела.]
20 августа Керенский и ВП дали согласие на объявление Петрограда на военном положении.
21 августа – на подчинение Петроградского округа Ставке главнокомандующего.
Ряд частей, по решению Временного правительства и приказу Ставки главнокомандующего, двинулись на Петроград. Перед Россией встала дилемма. В условиях почти анархии и разрухи какую диктатуру выбрать: правую или левую?
Начальник штаба Ставки генерал Лукомский запросил разъяснения. Корнилов ответил: «…имеет цель защитить Временное правительство от нападения большевиков и Советов, повесить германских шпионов во главе с Лениным, далее – разогнать Советы…»
24 августа в телефонном разговоре с Керенским Корнилов говорил о передаче власти и поста министра-председателя в руки главнокомандующего. Керенскому предлагается пост товарища (заместителя) и портфель министра юстиции, Савинкову – военного министра. Керенский начинает тайно и провокационно противодействовать.
26 августа Керенский на заседании ВП объявляет действия главнокомандующего «контрреволюционным мятежом» и требует себе диктаторские полномочия. Большинство министров выступают против и за разрешение кризиса мирным путём. Керенский истерично бросает: «Мы между молотом корниловцев и наковальней большевиков!» {Черномасонским хозяевам Керенского не нужна сильная Россия. А военная диктатура может вернуть Россию в «клуб больших политических игроков». }
В газете ВЦИК «Известия» печатается программная записка главнокомандующего (переданная Корниловым лично Керенскому), которая преподносится как программа контрреволюции. И заявление Керенского: «26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы В. Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной…»
Львов отрицает версию Керенского: «Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования (ему) я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу, как он, Керенский, вырвал её у меня и положил в карман».
Публичный ответ Корнилова:
«Телеграмма министра-председателя за №4163 во всей своей первой части является сплошной ложью, не я послал члена Государственной Думы В. Н. Львова к Временному правительству, а он приехал ко мне как посланец министра-председателя… Таким образом свершилась великая провокация, которая ставит на кон судьбу Отечества.
Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час её кончины. Вынужденный выступить открыто – я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство, под давлением большевистского большинства Советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри… Я генерал Корнилов – сын казака-крестьянина – заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ – путём победы над врагом – до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.
Предать же Россию в руки её исконного врага – германского племени – и сделать русский народ рабами немцев – я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»
Керенский предпринимает ещё одну провокацию. Он вызывает командира корпуса, двигавшегося к столице, генерала Крымова через его приятеля генерал-полковника Самарина (помощника начальника кабинета Керенского) в Петроград.
После «аудиенции» с Керенским Крымов погиб. Керенский объявил о его самоубийстве. {C чего бы это кадровому военному в решающий момент для Родины стреляться? Читатель, подумай: это убийство или самоубийство? По мнению автора: 99 против одного, что – убийство.} Через неделю Самарин «за отличие по службе» {Может, он и застрелил Крымова?} был произведён в генерал-лейтенанты и оправлен командующим Иркутским военным округом.
29 августа Керенский издаёт указ об отчислении от должности и предании суду «за мятеж» {При том, что решение о введении военного положения в Петрограде было принято ВП и Ставкой} генерала Корнилова и его сподвижников. Себя Керенский объявляет Верховным главнокомандующим. Корнилову тайно предлагается покинуть Ставку и бежать. Корнилов отказывается. От верных ему частей передают: «Скажите одно слово, и все корниловские офицеры отдадут за вас без колебаний свою жизнь». Корнилов ответил: «Передайте Корниловскому полку, что я приказываю ему соблюдать полное спокойствие; я не хочу, чтобы пролилась хоть одна капля братской крови».
Керенский обращается к большевичкам. Временное правительство официально признаёт их и просит о помощи «от корниловских мятежников». Большевички в срочном порядке реанимируют и вооружают Красную гвардию и высылают пропагандистов навстречу корниловским частям. [Так командор крупной черномасонской ложи Керенский «вырыл себе яму». От Корнилова ему предлагался пост товарища (первого заместителя) и портфель министра юстиции, от большевичков же пришлось бежать в женском платье на посольской машине с флагом своих хозяев с туманного Альбиона.]
29 августа противники Корнилова разобрали железнодорожное полотно на участке Вырица – Павловск. А большевицкие профи-агитаторы распропагандировали наступающие части. Корниловское выступление проваливается. Корнилов и его сподвижники арестованы.
30 августа Керенский объявляет Директорию с собой во главе и «Совет пяти» (или коллегия) из пяти министров ВП с чрезвычайными полномочиями. Первый – министр-председатель Керенский, 2 – министр иностранных дел Терещенко, 3 – военный министр Верховский, 4 – морской министр Вердеревский, 5 – министр почт и телеграфов Никитин. Россия вступила в краткий период бонопартизма. [Но тянет ли Керенский на Наполеона? Скорее на клоуна в женском платье.]
1 сентября Директория объявляет Россию республикой. И юридически распускает IV Думу.
9 сентября Троцкий избирается председателем Петросовета РСД (рабочих и солдатских депутатов).
14 (по 22) сентября в Петрограде в Александровском театре проходит Всероссийское демократическое совещание. По данным «Известий», в нём участвует 1582 делегата. От Советов РСД – 230, от Советов КД – 230, от профсоюзов – 100, от городских самоуправлений – 300, от земств – 200, от организаций армии и флота – 125, от общей кооперации – 120, от национальных организаций – 60, от рабочей кооперации – 38, от казачьих организаций – 35, от экономических организаций – 33, от Союза железнодорожников – 27, от торгово-промышленных служащих – 20, от земских комиссий – 20, от продовольственных комитетов – 17, от Учительского союза – 15, от Почтово-телеграфного союза – 12, от фельдшеров – 5, от Союза женских демократических организаций – 2, от Союза увечных воинов – 2. Эсеров представляли 582 участника, меньшевиков – 172, большевичков – 136, «трудовиков» – 55, украинских эсеров – 23, бундовцев – 15, других национальных социалистических партий – 28, около 400 записались как беспартийные.
На заседании президиума был сформирован Всероссийский демократический совет (Предпарламент). Был создан очередной вариант Временного правительства центристского толка, а Директория упразднена.
Большевички в Предпарламенте получили только 58 мест из 555. После внутренних споров они бойкотировали Предпарламент. Дан так отозвался о нём: «…В результате Демократического совещания мы получили даже не коалиционное правительство, а какой-то коалиционный недоносок: ни один из сколько-нибудь видных вождей социалистических партий в правительстве не участвовал, но и «министры-капиталисты» не принадлежали к руководящим буржуазным партиям, а были сплошь «дикими».
25 сентября – образование четвёртого варианта ВП во главе с Керенским. Половина министров – кадеты, половина – социалисты.
С 29 сентября по 6 октября российская армия терпит поражение в Моонзундском сражении. Немецкие войска захватывают важные острова, контролируя выходы из Финского залива, и вторгаются в Эстонию. Главными фигурами в Военном бюро большевичков становятся Сталин и Дзержинский.
*
На улице Сталин столкнулся с мужчиной в цивильном костюме. Мужчина пробормотал что-то извинительное и добавил:
– Вы знаете, что кобра одна из самых опасных змей?
И дал знак следовать за ним. В подворотне мужчина представился:
– Я Потапов. Николай Михайлович. Мы с вами окончили одну академию, хотя вы её окончили экстерном. Сейчас я на месте Монкевича. Возглавляю военную разведку Генштаба. Мне известно о вашей роли.
Теперь о деле. Перед масонским Временным правительством мировые закордонные властители поставили задачу: расчленить империю на десятки малых государств. Это означает гибель не только империи, но и России. Я собираю группу единомышленников в своей службе и в Генштабе. Наша установка: стране нужна сильная власть. Иначе полный крах.
После провала выступления Корнилова, мы выбрали РСДРП (б). В июле я имел тайную встречу с Кедровым. Он обещал информировать Ленина и ЦК о нашей группе, не называя имён. В Генштабе наши единомышленники разработали план свержения Временного правительства.
Но у нас есть условие. После свержения Временного правительства большевистское правительство должно заключить мир по всем фронтам без каких-либо условий. Армия на фронте разложена. Нужен мир. Хотя бы кратковременный. Для создания новой дисциплинированной армии. Вы согласны с такой установкой?
– Мы согласны, – подтвердил кивком Сталин.
– Лично вам наша служба и бывшая имперская разведка в лице графа Канкрина будет оказывать всяческую поддержку.
Также довожу до вашего сведения, по приказу нашего единомышленника генерал-аншефа Черемисова, командующего Северным фронтом, из Петрограда выведен конный корпус генерала Краснова, сотни и батареи расквартированы по разным городам. Это самая боеспособная часть, поддерживавшая Временное правительство.
*
В своём дневнике французский посол в Петрограде Палеолог записал: «Авторитет Ленина, кажется, наоборот, вырос в последнее время. Что не подлежит сомнению, так это то, что он собрал вокруг себя и под своим начальством всех сумасбродов революции, он уже теперь оказывается опасным вождём…
Его отец, мелкий провинциальный дворянин, занимал место по учебному ведомству. В 1887 году его старший брат, замешанный в покушении на Александра III, был осуждён к смертной казни и повешен. Эта драма дала направление всей молодой жизни Владимира Ильича, который в это время кончал курс в Казанском университете. Он отдался душой и телом революционному движению. Низвержение царизма сделалось с этих пор его навязчивой идеей, а «евангелие» Карла Маркса – его молитвенником.
Утопист и фанатик, пророк и метафизик, чуждый представлениям о невозможном и абсурдном, недоступный никакому чувству справедливости и жалости, жестокий и коварный, безумно гордый, Ленин отдаёт на службу своим мессианским мечтам смелую и холодную волю, неумолимую логику, необыкновенную силу убеждения и умение повелевать…
Субъект тем более опасен, что говорят, будто он целомудрен, умерен, аскет. В нём есть – каким я себе его представляю – черты Савонаролы (фанатичный проповедник, своими яркими выступлениями превративший Флоренцию на какое-то время в аскетическую теократию), Марата (ярый проводник якобинского террора), Бланки (один из первых коммунистов) и Бакунина (один из основателей анархизма)…»
4 октября Временное правительство объявляет об эвакуации из Петрограда.
В этот же день «Известия» сообщают, что с начала месяца в Петрограде находится около 70 тысяч дезертиров и уголовных элементов. Эта разношёрстная публика воспринимает большевичков как своих по духу, с их призывами «грабь буржуев». За «законниками» подобная «армия» не пойдёт.
9 октября Петросовет РСД заявляет о готовности взять оборону Петрограда в свои руки.
10 октября ЦК большевичков принимает решение о вооружённом выступлении против ВП. Сталин голосует «за», его вводят в состав Политического бюро, созданного «для политического руководства на ближайшее время».
15 октября – расширенное заседание ЦК. Ночью на 16-е Каменев и Зиновьев выступают против восстания. Ленин возражает: «Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значительно осложнит нашу задачу». Группа «умеренных» во главе с Троцким предлагает приурочить восстание к открытию Второго всероссийского съезда Советов РСД. (Троцкий: «Сметём Временное правительство, и съезду останется только признать этот факт!»)
Сталин поддерживает Ленина, его избирают членом Военно-революционного центра, который позднее входит в Петроградский ВРК (Военно-революционный Комитет).
16 октября 1917 года Троцкий как председатель Петросовета приказывает выдать 5 000 винтовок красногвардейцам.
20 октября Петросовет образовывает ВРК под предлогом обороны столицы. Один из руководителей ВРК большевик Антонов-Овсеенко замечает: «ВРК – хорошее прикрытие для боевой работы партии». В этот же день большевичками, левыми эсерами и анархистами начинается захват правительственных зданий.
С 21 по 23 октября большевички проводят серию митингов среди колеблющихся солдат. Над толпой колышутся лозунги: «Вся власть Советам!», «Заводы – рабочим!», «Земля – крестьянам!», «Мир – народам!».
На одном из общественных собраний в Народном доме столицы выступает Троцкий, он возглашает: «Советская власть уничтожит окопную страду. Она даст землю и уврачует внутреннюю разруху. Советская власть отдаст всё, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя буржуй две шубы – отдай одну солдату. У тебя есть тёплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему… Предлагаю резолюцию. За рабоче-крестьянское дело стоять до последней капли крови! Кто «за»?! Вскинув два кулака – Троцкий предстал как Трезубец. Тысячная толпа, заряжённая злобным возбуждением от гуманоида в человечьем обличии, вскочила в экстазе с поднятыми кулаками.
Троцкий продолжал: «Пусть ваш голос будет вашей клятвой поддерживать всеми силами и со всей самоотверженностью Совет, который взял на себя великое бремя довести победу революции до конца и дать людям землю, хлеб и мир!»
[Потом большевички «выполнят свои программные обещания»: Советы сделают ширмой для партийного диктата, из свободных крестьян – «беспаспортных» крепостных, вкалывающих с утра до вечера за колхозные трудодни (один трудодень – одно ведро картошки), ограбят село продразвёрсткой, доведя до голодомора, и будут посылать «пушечное мясо» на бойни по всему миру «за дело мировой революции». ]
24 октября Сталин опубликовал редакционную статью «Что нам нужно?» в газете «Правда» с призывом к свержению ВП и замене его Советским правительством, избранным представителями «рабочих, солдат и крестьян».
В этот же день Сталин и Троцкий провели совещание большевичков-делегатов съезда РСД, на котором Сталин выступил с докладом о ходе политических событий.
Правые предпринимают слабую попытку перехватить инициативу у большевичков. По предложению представителей правительства США Робинсона и Томпсона, фракции эсеров и меньшевиков Предпарламента призывают Временное правительство немедленно обнародовать декрет о передаче земли крестьянским комитетам и начать немедленные переговоры о мире.
Керенский отказался зацепиться за подброшенную «соломинку». С трибуны Предпарламента он говорит:
«Большевики… открывают фронт русского государства перед бронированным кулаком Вильгельма и его друзей… Я квалифицирую такие действия русской политической партии как предательство и измена Русскому государству… Известная часть населения Петербурга находится в состоянии восстания… Это есть попытка поднять чернь против существующего порядка… Сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма!… Предоставьте мне чрезвычайные полномочия для подавления большевистского выступления!..»
Оппонентом выступил левый эсер Камков, он с трибуны заявил:
«Когда председатель Совета министров приходит сюда и объявляет, что поднимается какая-то чернь, и требует от нашего собрания санкцию для расправы с нею, то, быть может, подавляющая часть эту санкцию даст. Но я не знаю, даст ли её русский народ, революционная армия и трудовое крестьянство. Не будем играть в прятки. Разве есть сейчас кто-нибудь, кто бы доверял этому правительству?.. Оно не опирается на революционную армию или пролетариат, и против него сейчас идёт ни чернь, а как раз самые сознательные элементы революционной демократии. Если мы хотим серьёзно уничтожить почву, на которой назревают ужасы гражданской войны, мы должны открыто сказать, что единственный выход из положения – создание единородной, революционной демократической власти, в которой не будет элементов, устраивающих демонстрации в честь Корнилова».
Заседание Предпарламента отказало Керенскому в диктаторских полномочиях. Лидер эсеров Чернов заметил: «Уж если не удержался за гриву – за хвост и подавно не удержаться».
Большевички от слов переходят к делу. По плану, разработанному в недрах военной разведки и Генштаба, 24 октября 1917 года в 17:00 они захватывают контроль над Центральным телеграфом, в 18:00 – над Петроградским телефонным агентством, в 19:00 – над Особым присутствием по продовольствию. Мосты, поднятые по приказу ВП, к утру были сведены.
В ночь с 24 на 25 октября отряды рабочей Красной гвардии и матросов Балтийского флота почти без выстрелов захватили отдельные здания государственных учреждений, почтовые отделения.
При известии о предполагаемом прибытии лояльных ВП войск Измайловский гвардейский полк занял Балтийский вокзал. Попытка небольшого отряда юнкеров отбить телефонную станцию закончилась неудачей. {Первые стычки между большевичками и частями, верными Временному правительству, большинство исследователей считает началом Гражданской войны в бывшей Российской империи.}
Этой же ночью ЦК большевичков (с участием Сталина) определило структуру и наименование нового, советского правительства.
Утром 25 октября в распоряжении Временного правительства остался только Зимний дворец. Среди защитников дворца около 200 ударниц женского батальона, 3 роты юнкеров и 40 инвалидов, Георгиевских кавалеров, во главе с капитаном на протезах.
25 октября 1917 года в 10 часов утра ВРК выпустил воззвание «К гражданам России!» В нём сообщалось, что выступление большевиков – это «…защита демократии от контрреволюции… Государственная власть перешла в руки органа Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов и Военно-революционного комитета, стоящего во главе Петроградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ, немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства – это дело обеспечено».
Ленин, минуя ЦК, обращается к Петроградскому и районным комитетам партии с воззванием: «Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало! Промедление смерти подобно!» По его настоянию деятельность ВРК активизируется. Силы ВРК занимают Николаевский вокзал, Петроградскую электростанцию, Госбанк. В Петроград из Гельсингфорса выехали три эшелона с революционными матросами, отправлена флотилия из патрульного катера и пяти эсминцев. Несколько кораблей направились к Петрограду из Кронштадта. Современники большевицкого переворота отозвались на происходящее частушкой:
Из-за острова Кронштадта на простор Невы-реки
выплывают много лодок, в них сидят большевики!
Утром Керенский обращается к трём казачьим полкам: «Выступите на помощь революционной демократии для спасения гибнущей России!» В 11:00 он бежит из Петрограда. Около 200 казаков 14-го полка прибывают к Зимнему дворцу… и покидают его одними из первых. Поручику Синегубу, который пытался их остановить, казачьи командиры ответили: «Когда мы шли сюда, нам сказок наговорили, что здесь чуть ли не весь город… Русский-то народ там, с Лениным, остался. А у вас тут даже Керенский, не к ночи будь помянут, оставил одних».
В 12:00 части ВРК блокируют Мариинский дворец, где заседал Предпарламент.
В 14:35 Троцкий выступает в Смольном на заседании Петросовета и объявляет: «Власть Временного правительства, возглавлявшегося Керенским, была мертва и ожидала удара метлы истории, которая должна была её смести!»
Один из депутатов возразил: «Вы предрешаете волю Всероссийского съезда Советов!» Троцкий (ледяным тоном): «Воля Всероссийского съезда Советов предрешена огромным фактом восстания петроградских рабочих и солдат, происшедшего в ночь на сегодня. Теперь нам остаётся лишь развивать нашу победу!»
Тут появляется Ленин и, сверкая лысиной во все стороны, объявляет:
«Това-лищи! Лабочая и клестьянская леволюция, о котолой всё время говолили большевики, совелшилась!»
25 октября 1917 года в 21:00 холостой выстрел из пушки Петропавловской крепости подал сигнал к началу штурма Зимнего дворца. Первые три атаки защитниками Зимнего без труда были отбиты.
В 2 часа ночи на 26 октября к штурмующим присоединился батальон рослых гвардейцев (отборный российский спецназ), прибывший по личной просьбе Ленина из Финляндии.
Гвардейцы молниеносным броском сметают баррикадные заграждения и малочисленные ряды защитников Зимнего. В образовавшийся проём ринулась большевицкая орда.
Через распахнутые двери Зимнего дворца по залам и лестницам растекаются вооружённые красногвардейцы, солдаты Петроградского гарнизона, матросы Балтийского флота. Гвардейцы (ещё с площади!) разворачиваются и марш-броском возвращаются на Финляндский вокзал, а затем – в Финляндию.