После того она [= птица] сказала ему: «Чья это пшеница?»
Он сказал: «Она доверена [мне] на хранение сиротою без опекуна.
Она принадлежит сиротам, доверена мне,
потому что считают меня достойным доверия».
Та сказала: «Я в безвыходном положении и изранена:
[даже есть] падаль в такой момент мне разрешается.
Слушай, с твоего позволения, эту пшеницу я поем,
о попечитель, благочестивый и уважаемый».
530 Он сказал: «Выносить решение о необходимости – тоже тебе:
если без необходимости ты поешь, то грешницей станешь.
А если необходимость есть, всё же воздержаться лучше.
Если же поешь разок, то гарантию [оплаты] за это дай».
Птица погрузилась в раздумья тогда,
[но] её норовистый конь [души] отпрянул от пленения уздой.
Съев пшеницу, она очутилась в ловушке:
несколько раз он [суры] Йа Син и ал-Ан‘ам прочитал.
Беспомощным оказавшись, к чему сожалеть и охать?
До того [бедствия] надо было бы [выдыхать] этот чёрный дым.
535 Когда жадность зашевелилась и желание,
тогда говори: «О Ты, Приходящий на помощь[, помоги]!»
Ибо то время – до разрушения Басры,
быть может, Басру ещё можно спасти от поражения.
Заплачь по мне, о ты, меня оплакивающая, о ты, меня потерявшая,
прежде разрушения Басры и Мосула.
Причитай по мне/оплакивай меня до моей смерти и проси отпущения грехов,
не причитай по мне/не оплакивай после моей смерти, а терпи.
Заплачь по мне до моей гибели в [урагане] смерти:
после урагана смерти прекрати свой плач.
540 Когда демон стал разбойником на пути,
тогда надо было [суру] Йа Син читать.
Ещё прежде чем разграбленным (букв.: разрушенным) окажется караван,
уже тогда бей в свои погремушки, о сторож.
История о стороже, который хранил молчание, пока воры не унесли все вещи купцов, а потом, закричав «Караул!», исполнил обязанности сторожа
Один сторож заснул, а воры поклажу унесли,
спрятав [различные] вещи под комьями земли.
День наступил. Проснулись караванщики.
Увидели они, что исчезли [их] вещи, серебро и верблюды.
Тогда они сказали ему: «Эй, сторож, скажи,
что случилось? Наши вещи и наша поклажа где?»
545 Он сказал: «Воры, [неожиданно] явившись в масках,
вещи унесли от меня второпях».
Люди сказали ему: «О подобие песчаного холма,
ну и что ты делал? Кто ты, негодник?»
Он сказал: «Я был один, а их – банда,
вооружённые, храбрые и грозные».
Тот [= представитель купцов] сказал: «Если воевать ты не надеялся,
закричал бы: „О благородные, подъём!“»
Сказал он: «В тот миг они ножи показали и клинки, мол: „Молчать!
Иначе мы убьём тебя безжалостно“.
550 Тогда от страха закрыл я рот,