Воспоминания о будущем. Новые горизонты
Обедал он на «изъятии». Ничейный пустырь, два мёртвых бомжа, убитых ночью, ещё тёплый пепел костра. Сдали очень грубо, скажет об этом Вону. Сдавал подручный подручного, тупая пешка. Знает мало, говорит то, что заучил. Хорошенько тряхнуть, и сдаст всю организацию. Надо будет спрятать его. Но в полиции будут рады. 1 000 фунтов. Опиум и героин со знаком «Золотого Дракона». Наркоотдел представлен очень солидно, очень любезны. Потом он писал рапорты, отчёты, «одевая» свои догадки в правдоподобную «оболочку».
Квартал затих, но это напоминало затишье перед бурей. Все её ждали, а он «наводил порядок» в квартале, в той его части, которую не успели подмять «Обезьяны», и это ему удавалось. Каждый вечер он брал ужин в ресторане около прачечной, и каждый вечер у него была свежая информация о бандах, окружающих Маленький Шанхай. Была информация и о «Чёрных Обезьянах», но он её приберегал для точечных и реальных действий. Через неделю он начал. Группа захвата помогала ему. Ряд арестов влиятельных «Обезьян» сильно подкосило их организацию. Часть «пехоты» перешла под Старика Ли, малая часть. И «Обезьяны» ответили.
Он ужинал с семьёй. Говорили о семейных делах. Жене надо в парикмахерскую, надо купить кое-что для дома, и о поездке к её родителям на Соломоновы острова. Эти поездки любили не только их дети, но и его коллеги. У его жены отец – опытный полицейский, награждённый за мужество и умение работать. Мать – следователь с большим послужным списком. Всякий раз он брал с собой материал по особо сложным делам, и если не привозил их решения, то заключения, значительно продвигавшие их расследования. Его руководство всегда было готово предоставить ему дополнительные выходные за это. Визг тормозов на улице он услышал явно, повернул голову к окну, и рефлекторно крикнул «На пол», падая и сгребая в охапку младшего сына. Очереди разбили стекло в столовой, пробили стену и мебель на кухне, разбили посуду, разбросали столовые приборы, но его мозг фиксировал оружие. Два пистолет-пулемёта, пистолет, штурмовая винтовка. Стреляли не прицельно, нервно, пытаясь шумом и темпом стрельбы подавить свой страх. Потом к стрельбе присоединилось ещё два пистолета, штурмовая винтовка, два раза ухнул дробовик, и всё стихло. Он ползком пробрался в зал, где в сейфе лежал его пистолет, извлёк его и две снаряжённые обоймы. Вставил обойму в магазин и передёрнул затвор. Аккуратно пробрался к окну и осторожно выглянул в него. На дороге, напротив его дома стоял седан. Больше ни чего не было видно. В дверь постучали.
– Мистер Донг. Вы целы?
Он узнал голос соседа.
– Да, мистер Тьен. Я выхожу. Они уехали?
– Нет. Они мертвы.
Он стоял у машины нападавших. Это квартал «белых воротничков», и каждый имел оружие, разумеется, легально. Полиция уже закончила свою работу и изучала кадры видеонаблюдения с домов. У его жены и детей нервный срыв и с ними работает полицейский психолог. Каникулы у его детей в этом году начнутся раньше, да и жена раньше уйдёт в отпуск. Он позвонил родителям жены, рассказал об этом инциденте. Утром надо будет позвонить страховому агенту, на работу, попросить выходные на 1-2 дня. А пока жену с детьми к соседу, а самому заделывать разбитые окна фанерой. У него есть запас на случай прихода циклона. Он достал инструмент, фанеру. Подошел его сосед со своим инструментом. Потом ещё и ещё. Они быстро заделали разбитые окна, постояли, покурили, обсудив, что делать, и разошлись по домам.
Под утро он услышал шум перестрелки, два раза что-то взорвалось недалеко. Он уже был с пистолетом у окна на втором этаже. На улице было тихо. В стену напротив окна упёрлась красная точка лазерного прицела. Это от его соседа напротив. Он специалист – оружейник в ЧОП. Именно его штурмовая винтовка вмешалась ночью на заключительном этапе. Сосед махнул ему из своего окна, и точка исчезла. Но было тихо, слишком тихо. Он выждал минут 10, спустился, и, держа оружие наготове, вышел во двор. Другие соседи также вышли с оружием, но ни чего не происходило. Все вернулись в свои дома.
Когда приехал агент по страхованию Донг уже знал всё. За ночь было обстреляно несколько заведений Старика Ли и торгово-офисный центр Чайнатауна. Была перестрелка на перекрёстке, ведущим в квартал, принадлежащей «Чёрной Обезьяне». На нём была обстреляна одна из боевых групп, куда-то не доехали. А страховой агент всё задавал вопросы, стараясь нащупать причину не платить страховку, и нашёл. Зацепился за то, что Джон Донг полицейский, и недавно арестовал крупных и влиятельных членов ОПГ, тем самым спровоцировал их нападение, что соответствует одному из пунктов страхового договора. Быстро составил и распечатал заключение, отдал одну копию пострадавшему клиенту и уехал. Ошарашенный, он поехал к Вону. Жена на работе, оформляется, дети, кто в школе, кто в детском саду, а ему надо было проехаться по своему участку, хотя ему дали сегодня выходной.
Прачечная тоже подверглась обстрелу. Стёкла меняли, внутри рабочие скалывали разбитую плитку. Около прачечной стояла знакомая машина агента страховой компании. Он прошёл в ресторан, заказал себе обед, сел за столик. К нему подошёл официант.
– Мистер Донг. Этот столик заказан. Пройдите вон туда.
Он указал на столик за занавеской. Донг пересел туда. Этот столик тем интересен, что он скрывает потайную дверь из служебных помещений. Ему принесли заказ. Когда он покончил с салатом, скрытая дверь открылась, и к нему подсел толстый китаец, управляющий рестораном.
– Мистер Вон сейчас не может поговорить с вами. Дела, сами знаете. Вы можете рассказать мне, а я передам.
Джон рассказал ему всё, что было на душе.
– Я передам ваши слова господину Вону.
Он встал и вышел через потайной ход. Донгу стало легче. Он допил чай и вышел. Сегодня у него выходной. Надо заняться домом.
Наследник сидел у себя в спальне. На кровати спала его наложница, за дверью, во дворе, по внутренней стене ходили охранники. В комнате, в жаровне горели угли. Уже начался сезон дождей, поэтому было прохладно. Скоро рассвет, а ему не спалось всю ночь. Думал, вспоминал набег на поселения в Долине Уш. Их было 3 армии, поровну каждому из сыновей. Он уговорил отца передать опытного полководца Гонра Младшему Сыну. Тот не опытен в военном деле, но достаточно умён, чтобы слушать советы более опытных. Вся армия, кроме телохранителей Правителя, что была в наличии, была разделена на три равные части. Они зашли со стороны Сухой Степи.
Первые поселения принесли самую богатую добычу. Рабы, скот, зерно, оружие, Голос Дракона. Сопротивление было разрозненным, ворота открытыми, люди безоружными. Каждый из отрядов взял по одному поселению. Пока специально выделенные люди собирали трофеи, он пошёл дальше. Также поступил и младший брат, а средний задержался на день, праздновал. Вторые поселения они осадили к вечеру, и их уже ждали. Весь скот внутри, ворота закрыты, люди с оружием на стене. Темнота не позволила начать штурм, но они смогли за ночь подготовить таран. Штурм был кровавым. Таран не дошёл до ворот. Голос Дракона разбил колесо, и таран уткнулся в землю. Ещё несколько раз Голос Дракона убивал людей, ломал лестницы. Когда они смогли сломать ворота и залезть на стены защитники отступили внутрь поселения, на улицы, встав там плотным строем, и подожгли дома около стены. Бой продолжался на улице с ещё большей жестокостью. Особенно досаждали стрелки. При штурме стен они выбили много воинов. На улицах они часто срывали штурм линии копейщиков. Голос Дракона тоже собирал свою кровавую жатву. В деревне оказался и Гнев Дракона. При том в каждой, как позднее он узнал. Он разрушил остатки деревни, когда последние защитники оборонялись в Доме Воеводы. Он убил много его воинов, испугал выживших. Из всей деревни трофеем оказалась горстка детей до 5 лет, и несколько беременных и кормящих женщин. Потери были чудовищными. Он приказал вырыть и яму для защитников. 4 сотни защитников, включая подростков, мальчиков и девочек, легли в яму. В другой хоронили его воинов. 7 сотен убитыми. В обозе ещё 9 сотен раненых, сотня или две ранены настолько тяжело, что могут не перенести обратной дороги. Весь урожай сгорел, скот перебит Гневом Дракона, или разбежался. Но главное – их уже ждут. Он приказал отступать. Об этом он известил братьев, отправив посыльных. Младший брат также отступил, а средний пошёл дальше. И его армия пострадала от Гнева Дракона.
Он встал, одел тёплый халат, подошёл к жаровне погреть руки. Углей осталось мало и они слабо грели. Хотел было позвать слуг, но он воин, так его воспитывали. Подошёл к углу, взял несколько сухих поленьев, кинул их в жаровню. Пока они разгорались, зажег пару светильников и поставил их на свой рабочий стол. Подошел к жаровне, погрел руки, сел за рабочий стол. На столе лежала книга, подаренная ему другом, Наследником Торнрок, когда он у него гостил. Тот ещё говорил, что такая книга, правда в более простом переплёте, есть у каждого командующего в Вольных Землях. И он её нашёл во взятой деревне на Равнине Уш. Она сильно обгорела, и была порвана Гневом Дракона, но он узнал её. Сейчас он читал главы из неё и вспоминал, как оборонялись деревни, что делали и не делали их защитники. Сегодня будет решающее заседание их совета. Он уже сказал, что не хочет идти войной на Вольные Земли, чем очень разозлил отца. Тот даже пригрозил снять с него титул Наследника. Прорицатель, грязный и всегда пьяный пастух. Именно он подбивает отца идти войной. А он не один. Его мнение разделяют несколько командиров, в том числе и Гонр.
Гонр. Его самый верный человек. Две его дочери стали наложницами Наследника. Одна родила ему сына, вторая сейчас лежит на его кровати. Его единственный сын – воин Сотни Лучших Наследника. Но отец ослеплён предсказаниями и Волшебными Вещами. От последних толк, конечно, есть. Народ Гор не стал совершать свой обычный набег, испугались магии. Они боятся магии и всего неизвестного. А в обычных условиях отличные воины, даже когда малочисленны. Они пойдут за того, чья магия сильнее. У них мало продовольствия. За это их и купят.
Соседи. Почти все согласны идти на войну с Вольными Землями, дураки. Если так сопротивлялась горстка землепашцев, то чего ждать от армии. Брат читает Священную Книгу больше для послов и придворных. Вечером он гостит у него и записывает, как нужно воевать. У него, или у Гонра, но Гонр только по пехоте. Он и командует всей пехотой отца. По указанию его матери, Матери Наследника, они помогают среднему. Вечером диктуют, а утром спрашивают. Тот делает вид, что переводит, и читает «перевод». Дурь, но он в интригах простачок, не ведётся из-за своей медлительности и помощи матери.
Среди зрителей монахи Ордена Единого Бога, интриганы и провокаторы. Они больше всех заинтересованы в этой войне. Свою войну они проиграли. Теперь хотят отомстить. Хотя, они проиграли не первую войну, но молчат об этом. А он знает, но тоже молчит. У Ордена есть Голос Дракона, и они знают, как им пользоваться. Врут, что простые монахи, врут и всё знают. Они не успели уплыть до сезона дождей. В Западные моря можно уплыть только их Фугарны, бывшего города его деда, отца его матери. У него не было сыновей, и он завещал все свои владения той из дочерей, кто первой родит мальчика. Он был первым. Теперь он Наследник престола деда. Его купцы захватили всю торговлю с Вольными Землями. Те не торгуют с теми, кто с ними воевал. Для них есть Красный Ужас. И теперь он грозит родному городу его матери. Решено. Он поедет защищать свой родной город.
Лу ревела, разбудив всех. Только что позвонил босс её отца, спросил о дочери, как она. А похвастаться было чем. Потом сказал, что почти вся её семья погибла ночью. Их расстреляли прямо в квартире. Выжил только её брат семи лет, но он тяжело ранен. Прооперирован, но состояние почти безнадёжное.
Лу поехала с дочерью Вона как сиделка, кем она была с момента, когда обезображенную Сянь положили в больницу. Её отец был предан Вону, и Старику Ли, и они их не забыли. Ли посетил их, обнял, как отец. Но теперь у неё почти не осталось семьи. В Лондоне было хорошо. Весна, хороший уход и медицинское обслуживание. Сянь уже восстановили губы, уши, нос, язык. Руки и ноги покоились в специальных боксах, прозрачных, для контроля восстановления, и заполненных прозрачной жидкостью. С глазами тоже работали, но это сложный орган, и время восстановления их больше.
– Лу, не реви так, детей напугаешь.
Она уткнулась в плечо тёти Маши, которая вела её подопечную.
– Что случилось? Расскажи.
Она, глотая слова и слёзы, рассказала об этом разговоре. Маша взяла телефон. Разговаривала по-испански.
– Всё решено. Завтра твоего брата заберут. Главное, чтобы он прожил 12 часов, даже пусть в коме. Девочки, Алиса где? Это её уровень.
Около больницы в китайском квартале Мельбурна остановилась карета Скорой Помощи. Из неё вышли врач – женщина 30-32-х лет, стройная, подтянутая, медсестра – молодая девушка – латиноамериканка, и два санитара – мулата с носилками. Они подошли к регистратуре. Врач достала из своей сумки документы, отдала медсестре на ресепшене.
– Он не транспортабелен. И мне надо вызвать его лечащего врача.
– Вызывайте. Пусть приходит в палату.
Они вчетвером подошли к лифту, поднялись в отделение реанимации, прошли в нужную палату, совместно с дежурной медсестрой. Врач достала из своей сумки прибор, включила его и приложила к пальчику лежащего на кровати ребёнка. Прибор «подумал» секунд 10, и на экране высветилась цифра «72».
– Это он, шприц.
Дежурная медсестра наблюдала, как врач достала из своей сумочки флакончик с изумрудно-зелёного жидкостью. Выпустила его в шприц. Лёгкими щелчками разбила пузырьки воздуха внутри шприца и выдавила воздух. Дальше последовала обычная подкожная инъекция. Все отходы инъекции: пузырёк, шприц, спиртовая салфетка, ушли обратно в сумки врача и медсестры. Но её внимание больше привлекло то, что санитарам халаты были явно неудобны. Они их ни когда не носили. Да и формы у них были не санитаров, а солдат. И армейские ботинки на ногах. Носилки им были тоже непривычны. Они слишком долго их раскладывали. Её внимание отвлёк прибежавший лечащий врач. Он шумел, громко говорил, давил на то, что ребёнок погибнет без специального ухода и оборудования. Женщина слушала его спокойно, глядя на часы. «Санитары» переминались с ноги на ногу, но по взглядам было видно, что они готовы к броску для защиты врача и медсестры.
– Ребёнок транспортабелен. Его функции стабильны. – оборвала лечащего врача «Стрела».
– Как? Вы не ошибаетесь?
– Ваше оборудование может ошибаться?
Врач посмотрел на приборы. Функции стабильны, и индикатор горит зелёным, не мигает. Сигнал персоналу, что пациент не нуждается в поддержании жизненных функций. Ребёнок спал.
– Отключите от ребёнка прибор. Эсмеральда, смени капельницу.
Медсестра достала бутылочку с тёмно-красной жидкостью, укрепила её на штативе носилок, заправив в неё систему. Санитары переложили ребёнка, освобождённого от системы поддержания жизнеобеспечения. И медсестра сменила жидкость, вливаемую внутривенно в ребёнка.
– Ему нужен медикаментозный сон. – протестовал врач.
– Не более 36 часов. Вы что ему давали?
– Новый препарат на основе НЮКА.
– Сойдёт. Ваша клиника не так безнадёжна, как мне сказали.
– А вы откуда? Испания?
– Да. Лиссабонская Королевская Клиника.
Врач успокоился. Он беспомощно посмотрел вслед уходящей четвёрке, безучастным голосом приказал медсестре убрать палату и готовить её к приёму следующего клиента. Пошёл к себе в кабинет. Он прекрасно знал, что мальчик – сын местного подпорученца из организации Старика Ли. Настолько мелкого, что за него даже ни кто не заплатил, к тому же сирота. А тут спецрейс из Лиссабона. Он взял телефон, вяло доложил о провале и всё, что узнал. Ответ его «убил»: «Лиссабон это в Португалии, идиот. Задержать». Он кинулся к окну. Машина ещё стояла, но носилки уже грузили.
Эстела стояла рядом с носилками, которые медсестра ввозила в приёмное отделение. На них лежала искалеченная девушка. Нос, губы, уши, язык, глаза, пальцы, всё было срезаны. Вся в крови и бинтах. Один из «санитаров» её держал, а она вводила «Изумрудку». Эта доза остановит кровь, поможет зарубцеваться, а там она договорится с Папой, знает через кого. Родители девушки ждали снаружи, с ужасом и надеждой смотря на неё. Ввела, медсестре сказала готовить документы на перевоз в другую клинику, в латиноамериканском квартале. Забрала отходы и пошла на выход. «Санитар» за ней, что-то говоря по-испански.
Они вовремя выехали с территории больницы. Прямо за ними из будки охраны выскочил один из охранников, что-то крича и махая руками. Потом их преследовала какая-то машина, прямо до аэропорта. В нём, в коммерческой зоне, их ждал чартерный самолёт местных, внутриавстралийских авиалиний. Им до Соломонов, а там Алиса на новой «игрушке» папы, замаскированной под обычный самолёт. С ними ещё летят двое детей из латиноамериканского квартала, также тяжелобольные.
Утром офицер Джон Донг оформлял дело об изнасиловании и нанесении тяжких увечий жительницы своего квартала. Он успел допросить её родителей, медперсонал, получить медицинское заключение. Одно из многих. С девушкой поступили так же, как и с дочерью Вона. У него была отдельная полка с этими делами. Солидная стопка. Он знал, что это подчерк «Чёрной Обезьяны», элемент запугивания. Её семья живёт в квартале «Обезьян». Отец держит небольшое кафе. Не заплатил дань, вот они и «напомнили», кто хозяин положения. Подошла секретарша главного комиссара.
– Джон, тебя к боссу. У него посетители из защиты прав детей. Разговор идёт о каком-то ребёнке, что вчера увезли из больницы в аэропорт.
– Спасибо, Джейн. Я буду должен.
Он прошёл к главному комиссару. У него сидело четверо с нашивками организации защиты прав детей. По неофициальным каналам было известно, что они приторговывали своей деятельностью, но доказательств не было.
– Присаживайтесь, Джон. Эти господа к вам с вопросами.
– Я всё уже знаю, комиссар. У меня будут вопросы к этим господам, как у офицера полиции. Откуда вам известно об этом ребёнке?
– Это закрытая информация. Мы в праве не разглашать её.
– Я понимаю вас, господа. Вам известно, что ребёнок был в тяжёлом состоянии и не транспортабелен?
– Однако его увезли, отключив от системы жизнеобеспечения.
– И куда его увезли?
– Мы не знаем.
– Я опрашивал персонал, говорил с его лечащим врачом. Болтливый тип.
Джон увидел, как напряглись защитники.
– Он тоже мало знает.
«Они расслабились. Значит врач «сливал» им информацию. Вон с ним переговорит».
– И что же?
– Почти ничего. Но меня беспокоит другое.
– Что, Джон? – спросил его босс.
– Вся семья этого мальчика погибла в перестрелке с «Обезьянами».
– Да, мы это знаем. Поэтому решили заняться его судьбой.
– Только его?
– Да.
– А его сестра Лу? Ей 15 лет, она несовершеннолетняя. Идеально подходит для вас. Также сирота. Но вы ей не заинтересовались.
– Мы о ней ни чего не знаем. Считали, что она погибла.
– Потому что у вас нет информаторов в полиции, а только среди преступных сообществ Мельбурна. Комиссар. Я задерживаю этих людей по подозрению в связи с китайской этнической преступной группировкой. Неизвестен их источник информации, а есть основания предполагать, что он в преступной среде.
– Утверждаю. Офицер, арестовать их.
Дежурные офицеры оформляли задержание, а Джон медленно шёл к своему рабочему месту. Медленно, потому что все, от босса до простого уборщика жали ему руку. Ему ещё предстояло оформить основание их задержания, но это уже несущественные подробности.
Старый китаец подъехал к прачечной. Вынул из багажника сумки с вещами, занёс их в прачечную. Очереди не было, так что он сразу подошёл к приёмщику. Приёмщик с недоумением посмотрел на клиента. В одной из сумок одежда была испачкана кровью.
– Дочь. – выдавил из себя клиент.
Приёмщик понятливо кивнул. В одной из сумок была записка.
– С кровью придётся повозиться. Подождите в кафе рядом.
Китаец заказал чай и скромно сел в уголке, задумавшись о своём. Минут через 10 к нему подсел мужчина средних лет.
– Вы хотели со мной поговорить?
– Да. Я о дочери. Врач вчера мне сказала, что моей дочери можно помочь. Она обещала решить вопросы со своими. Надо только отправить мою дочь в клинику в латиноамериканском квартале.
– Вы понимаете, что это не так просто, и потребует определённых усилий. За что они вашу дочь?
– Я не уплатил налога. Их бойцы подрались в моём кафе. Поломали мебель, побили окна, посуду. Я сильно потратился.
– Понятно. Ваша история не нова.
Зазвенел телефон. Собеседник включил его, хотел встать, но сел, слушая кого-то на том конце трубки.
– Да, господин Ли, слушаюсь.
Клиент прачечной с надеждой посмотрел на него.
– Что вы можете сделать для нас?
– Не знаю. Я старый, больной, почти нищий.
– Вы можете узнать, когда и где собираются «Обезьяны» на собрание?
– Завтра, в торговом центре, на первом этаже, в ресторане. Там будут ещё какие-то шишки от спецслужб и из Китая. Пьяные бойцы разговаривали между собой, жена и дочь подслушали, рассказали мне.
– Если это подтвердится, то мы вам должны. Завтра утром придёте за одеждой дочери.
– А моя дочь?
– Решим.
Вон встал и ушел. Через час к клиенту подошел официант, и сказал, что его бельё готово. Он поблагодарил, забрал из прачечной заказ, погрузил его в машину и поехал домой.
Алиса ругалась как могла и знала, а знала она много. Она на разрыв. И на Земле, и в КОЛОНИИ. Хотя там подождёт, «передатчик» пусть отоспится. Она шла к себе в спальню. Ребёнка оставили в Колумбии на попечение Эстеллы, главы медслужбы «Дикой Кошки». Там всё просто, обычный огнестрел, хотя и тяжёлый, выкарабкается. А ей всё тяжелее и тяжелее. Юльку вести на ПЛАНТАЦИЮ Х, не одну, с журналистами, как старшую. Её едва там не сожрали, а теперь как старшая, Сусанин хренов. Ещё новичков обучать, двух новых силовиков СЕМЬИ. Семейные, дочка Макса и сын тёти Элис, сестры тёти Хелен. Под них уже делают ХОМЯЧЁК II, а пока они с папой на практике. Потом с Сергеем, Бесс, а там и в самостоятельный полёт. Девочка родит, а там видно будет. Может «осядет» как Фая, или как Бесс, «слетит с катушек». У папы две новые игрушки, летающие. Скоро их надо испытывать, а это её забота. Самый большой вопрос – где.
Вечером около 19-00 к прачечной в Маленьком Шанхае Мельбурна подъехал старенький седанчик. Из-за руля вылез старый китаец, с пассажирского сидения молодой, в форме капрала морской пехоты. Они прошли в кафе, сели за столик, за которым их уже ждала старая китаянка.
– Пап. Вы переехали?
– Нет. Ты же знаешь, что я не брошу дом своих предков.
– Но почему суда?
– С тобой хотят поговорить.
– Кто?
– Господин Вон.
– Правая рука Ли?
– Да, я. – ответил подошедший Вон.
– Что вам от меня нужно?
– Вы знаете, кто и что сделали с вашей сестрой. И хотите отомстить.
– Да.
– Вы умеете стрелять?
– Я морпех, лучший стрелок в роте.
– Пойдёмте со мной.
Они спустились в прачечную. Вон открыл скрытую дверь, и они прошли в потайные помещения. Несколько коридоров, и они в длинном помещении шириной 10 ярдов, в конце которого виднелись мишени. Вон достал из ящика автоматическую винтовку с оптическим прицелом и 2 магазина к ней.
– Здесь 500 ярдов.
Морпех осмотрел прицел, выставил его, прицелился и выстрелил. Внёс поправки, выстрелил снова.
– Прицел был сбит. Кто-то криворукий его крутил.
Он выпустил целый магазин одиночными. Вон наблюдал результат через бинокль. Вообще-то он сильно рисковал, приводя человека не из клана сюда. Но лучше так, чем иметь на своей территории отлично подготовленного и неуправляемого психа.
– Хорошо. Вы полетите с передовой группой. Возьмите оружие. Вот ещё 5 магазинов.
– Но это незаконно!
– Да. А вы собирались действовать законно?
– Нет.
– Пойдёмте, познакомлю вас с группой.
Во внутреннем дворе их уже ждали 7 латиноамериканцев и 2 пассажирских аэротакси. Вон переговорил с одним из ожидавших, ушёл. Морпех стоял с оружием на плече.
– Чен!? – услышал он и повернулся на голос.
– Сол!
Они обнялись.
– Ты летишь с нами?! Великолепно.
– Вы знакомы? – подошёл руководитель группы.
– Вместе служили.
– Тогда проинструктируй его. Вот связь.
Он протянул наушник и передатчик. Сол коротко обрисовал обстановку.
Ждать пришлось недолго. Они сели по такси, пристегнулись, взлетели. Летели над самыми крышами, в тёмной зоне. Часть фонарей не работало, предоставляя им коридор. Около торгового центра разошлись, окружая его. Поднялись ярдов на 20 выше крыши здания, включили тепловизоры.
Донг сидел в кафе с Воном, пили чай, обсуждали будущее квартала. Вон доложил о результатах разговора с доктором. Ему присылали заказ на детей и подростков с определёнными биохимическими показателями. Он их находил и переправлял, имитируя смерть. Ему платили. Куда они уходили, он не знал, и не интересовался. Начал работать вскоре после взрыва склада пиротехники, «Обезьяны» помогали. На изувеченную девушку тоже есть заказ, но эмиссары задержаны, он ждёт новых. Офицер всё это записывал в свой блокнот, потом оформит как свою оперативную работу. Но доказательств мало. Он помнил процессы в Китае, России, Европе. В этих странах их работа затруднена, а спрос есть. Людей похищают или покупают по всему миру, кроме Колумбии. Там «Мама» не судила их. Просто чик, и всё. Тоже и в латиноамериканском квартале. Всё их управление тормозит эти дела, как могут. Попросили «убирать» трупы подпольных торговцев «живым» товаром, и предоставлять доказательства их деятельности для отчёта управления.