Расшумевшись, мы не могли не привлечь нежелательного внимания. Внезапно я почувствовала, как что-то холодное коснулось моего подбородка. Замерев на секунду, я медленно подняла голову. Надо мной навис, угрожающе прижав к моему лицу обнажённый меч, – кто бы вы думали? – тот самый слуга Окады Ёшикэзу, благодаря которому избежал наказания старейшина деревни.
– Маш, иди сюда! Нас выдали! – позвала я подругу.
Та пролезла ко мне за штору.
– Эй, а что случилось? – Маша недоумевающе посмотрела на парня. – А что это вы тут делаете так поздно?
– Это я должен задавать вам вопросы, – сказал молодой воин. – Отвечайте, зачем вы пришли сюда?
Я сделала попытку встать в полный рост.
– Сидеть! – приказал парень, ударив мечом по земле.
Мы с Машей растерянно присели.
Черты его лица были мягкими и даже немного женственными, а телосложение – худощавым и поджарым. Он совсем не внушал опасений, хотя разговаривал так, как будто был другого мнения о себе.
– Ой, какие мы грозные! Может, тебе ещё ключи от квартиры выдать? – мы решили храбриться.
– Если вы не ответите, мне придётся заговорить с вами по-плохому! Покажите руки!
– А до этого было по-хорошему?
Вместо ответа мы услышали лязг цепей.
– Колодок пока нет. Если будете показывать характер, то мы их вам обеспечим, – говорил он, связывая наши руки. – А об этом позабочусь я, – добавил он, забирая наши вещи, в том числе мой пакет с новой курткой.
Теперь уже его поведение казалось более подозрительным, чем наше, но он просто сложил вещи у своих ног и кого-то позвал:
– Такамото!
Неподалёку от нас зашевелился стог сена. Оказалось, что на нём спал человек.
– А, я? Уже бегу! – сонно прозвучал голос, принадлежавший явно молодому человеку.
Парень вскочил, побежал к нам, по дороге споткнулся и прикатился под наши ноги.
– Ничего, я в порядке!
Такамото поднялся, провёл какие-то манипуляции и зажёг факел. Мы увидели его: парень чуть постарше поймавшего нас слуги, с длинной тонкой шеей, большеватым ртом и немного наивным взглядом.
– Чего ты хотел, Акира?
– Принеси, пожалуйста, пару циновок для задержанных.
– А ты кого-то задержал? – спросил Такамото, вопросительно поглядывая на нас.
– Здрасте, – сквозь зубы поздоровалась Маша.
– И что они сделали? – спросил друг Акиры, видимо, решив, что мы выглядим слишком безобидно.
– Пробрались в лагерь. Не стоит спускать такое с рук. Поэтому принеси побольше циновок – я буду охранять их в своей палатке.
– Простите, что? – не поняла я.
– Не будем мы с тобой ночевать! – топнула ногой Маша.
– Вы будете находиться под моим надзором! Столько, сколько понадобится! – он дёрнул цепь, которой мы были связаны, словно собачий поводок.
– Когда-нибудь тебе придётся нас отпустить, – прищурилась Маша.
– Отпущу, если велит Окада-сама.
– Так отведи нас к нему!
– Сейчас он вас точно не отпустит, потому что спит.
– Так нести циновки или нет? – напомнил о своём присутствии Такамото.
– Неси, – уверенно велел Акира.
Его друг поплёлся выполнять просьбу. По дороге он чихнул так сильно, что факел в его руке потух. Мы с Машей обернулись ему вслед, посмотреть, не споткнётся ли он снова, но всё обошлось.
Акира провёл нас в свою палатку. Немного погодя появился Такамото с циновками и разложил их на земляном полу.
– Можем ли мы надеяться на то, что нас хотя бы покормят? – спросила я у Такамото, потому что мой живот урчал так громко, что сверчки снаружи испугались и затихли.
– Есть рис, рис с рисом и просто рис. Вы что будете?
Нам показалось, что он шутит, но парень на полном серьёзе уставился на нас в ожидании ответа.
– Тогда рис, пожалуйста, – наобум сказала я.
– Да, обойдёмся без изысков, – съязвила Маша.
Такамото ушёл и вскоре вернулся. Он протянул нам с Машей по чашке варёного риса и по паре гладких деревянных палочек. Ушёл, не дожидаясь, пока мы приступим к еде. Принесённая им каша оказалась жестковатой и пресной, но, за неимением выбора, пришлось её глотать.
– Вы двое не знакомы со столовым этикетом, – Акира, похоже, наблюдал за тем, как мы держим палочки для еды.
– Мы не здешние, как ты, возможно, уже заметил.
– Иностранцы. Гайдзины?
– Как тебе угодно называть. Ты не мог бы снять с нас цепи, чтобы нам было удобнее есть?
– Я не могу допустить такое послабление.
– Тогда, будь добр, принеси ложки или что-то такое.
